ЧАСТЬ II 15 страница. Управляющий, обрадовавшись тому, что может помочь обманутому мужу и, в то же время, не нарушить данного обещания Шейле

Управляющий, обрадовавшись тому, что может помочь обманутому мужу и, в то же время, не нарушить данного обещания Шейле, оживился.

— Да, не так давно к нам обратился мистер Лагранж с просьбой подыскать ему в Санта-Монике подходящий дом.

— Я так и знал, — Дэвид поднялся со своего места.

— Я скажу вам даже больше, — управляющий понизил голос, он явно сочувствовал Дэвиду и хотел ему помочь, — мистер Лагранж купил себе дом, это на юг от города, на самом побережье, большой особняк, как раз на том месте, где в океан впадает небольшой ручей.

— Благодарю вас, — Дэвид вышел из кабинета. Он сел за руль, но долго не решался завести двигатель.

«Ну, хорошо, я приеду туда, увижу Шейлу, но что я ей скажу? Хотя нет, — остановил он сам себя, — что она скажет мне? Ведь сейчас все зависит от Шейлы. Я все равно не смогу найти слов, чтобы убедить ее вернуться».

Дэвид посмотрел на улицу. Город выглядел слишком будничным, люди спешили по своим делам. Машины проносились мимо, и никому не было дела до него, Дэвида Лорана, сидевшего в нерешительности. Если раньше Дэвид был абсолютно уверен, что Шейла вернется к нему, то теперь эта уверенность абсолютно иссякла. Ведь у Самуэля Лагранжа было куда больше денег, чем у него, ему было, чем удержать при себе женщину.

«Нет, Шейла не такая, — подумал Дэвид, — я все-таки был груб с ней, немного надменен, но она же любит меня. А Самуэль Лагранж — это такое же временное увлечение, как у меня было с Сильвией. Ведь этот миллионер не интересуется людьми, его интересует только победа. Ему важно унизить человека, заставить повиноваться своей воле. А дальше он устает, насытившись своей победой».

Рука Дэвида легла на ключ в замке зажигания.

Поиски дома не заняли много времени. Его можно было бы узнать среди тысячи других, такое шикарное поместье мог позволить себе только человек, обладающий миллионами.

Дэвид бросил машину на обочине шоссе, подбежал к кованым воротам особняка и нажал кнопку переговорного устройства.

Почти мгновенно отозвался спокойный голос Боба Саймака.

— Назовите свое имя и цель визита.

— Это Дэвид Лоран, — прокричал мужчина в переговорное устройство.

Голос Боба Саймака даже не дрогнул.

— Хорошо, я доложу о вас мистеру Лагранжу.

Дэвид в нетерпении топтался возле ограды. Ему хотелось кричать, топать ногами, скрежетать зубами. Но вместо этого он лишь нервно заламывал пальцы, сцепив руки в замок.

Наконец, переговорное устройство ожило.

— Мистер Лоран, входите.

Замок открылся, повинуясь сигналу, посланному из дома. Дэвид толкнул небольшую калитку и ступил в сад. Его сразу же поразила перемена. После пыльной дороги здесь царила прохлада и спокойствие. Аллея, ведущая к дому, показалась ему бесконечно длинной. Его не занимали ни статуи, поставленные вдоль его пути, ни старые деревья со старательно сформированными кронами. Он ждал встречи с Самуэлем Лагранжем, предвкушая ссору с ним.

«Вот теперь-то я выскажу ему все, — негодовал Дэвид Лоран, — я дам ему понять, кто он такой».

На крыльце его уже поджидал телохранитель миллионера Боб Саймак. Но лишь только Дэвид ступил на крыльцо, как телохранитель преградил ему дорогу.

— Мистер Лагранж сейчас спустится, — бесстрастным голосом оповестил он.

И Дэвид понял, спорить не приходится. Он облокотился о колонну портала и стал ждать. Самуэль Лагранж не спешил появляться, а по лицу его телохранителя невозможно было угадать, сколько ему придется ждать — час, два или целую вечность.

Наконец, огромная дверь распахнулась, и на плиты крыльца ступил сам хозяин особняка. Все, что хотел ему высказать, Дэвид Лоран сразу же забыл, настолько обезоруживающей была улыбка Самуэля Лагранжа.

— Ну, что ж, — растягивая слова, предложил хозяин особняка, — я думаю, нам стоит поговорить в одиночестве, ведь очень уж деликатная тема, — и он, подняв руку, указал на аллею, — пройдемся, поговорим.

Дэвид Лоран успокоил себя мыслью, что еще успеет высказать Самуэлю Лагранжу все, что о нем думает, поэтому лишь кивнул головой.

Хозяин дома заложил руки за спину и неспеша пошел по аллее. Дэвид зашагал рядом с ним.

— Я понимаю, что привело вас в наш дом, — Самуэль пристально посмотрел на Дэвида, не смущает ли того слово «наш».

Но тот даже не подал виду.

— Я хотел бы переговорить с Шейлой, — зло сказал Дэвид.

— И кто вам мешает? — Самуэль Лагранж улыбнулся.

— Распорядитесь вашему телохранителю пропустить меня в дом.

— Но Шейла сама не захотела вас видеть, мистер Лоран, я даже пробовал ее уговорить, но она наотрез отказалась.

— Я этому не верю, вы скрываете ее от меня.

— Отчего же? — Самуэль Лагранж обернулся и указал рукой на окна дома, — можете сами убедиться.

Дэвид обернулся. И в самом деле, в окне второго этажа, отведя в сторону занавеску, стояла Шейла. Она, не отрываясь, смотрела на беседующих мужчин.

Встретившись взглядом с Дэвидом, она отпрянула от окна. Занавеска слегка качнулась, скрыла ее от Дэвида.

— Ну, что ж, мистер Лоран, вы теперь убедились?

— Не знаю, что вы там ей наговорили, — вспылил Дэвид, — но я уверен, если мне удастся переговорить с ней с глазу на глаз, то она бросит вас и вернется ко мне.

— Сомневаюсь, — покачал головой его собеседник. — Если хотите, можете попробовать.

— Вы обманули меня, — уже срываясь закричал Дэвид Лоран.

— Я? — изумился Самуэль Лагранж, — если я что-то и делал, то только не обманывал.

— Ведь это вы, согласитесь, подослали мне эту потаскушку Сильвию Фицджеральд, — настаивал Дэвид.

Самуэль Лагранж слегка улыбнулся.

— Я и не отрицаю этого, но ведь выбор сделали вы сами, мистер Лоран, и насколько, конечно, я доверяю Сильвии, ей не очень-то долго пришлось вас упрашивать. Это вы стояли перед ней на коленях.

— Это нечестная игра! — Дэвид пытался унять дрожь в руках, он понимал, что проигрывает, но ничего не мог с собой поделать.

— Я не понимаю, какие ко мне могут быть претензии? — возразил Самуэль Лагранж, — мы садились играть с вами на равных, даже можно сказать, у вас на руках была лучшая комбинация, чем у меня, ведь Шейла любила вас, вы любили ее, и ваша жизнь была безоблачной. Но вас испортили деньги.

Дэвид Лоран остановился.

— Вы еще добавьте — ваши деньги, — с ненавистью проговорил он.

— Вы их у меня выиграли, — развел руками Самуэль Лагранж, — и я никогда не говорил ничего подобного, ведь это была честная игра? — хозяин дома пристально посмотрел в глаза своему гостю.

— Вы нечестно сыграли, подослав ко мне Сильвию.

— Вы, наверное, мистер Лоран, никогда не играли в покер. Там выигрывает не тот, у кого сильнейшие комбинации, а тот, кто умеет блефовать, умеет перехитрить партнера. Вот я и ваша жена чудесно умеет играть в покер. У вас была фора — и к тому же большая — но вы решились поменять карты, в надежде, что вам на руки придет лучшая комбинация. Вы поменяли свою жену на Сильвию Фицджеральд и просчитались.

— Я должен поговорить с Шейлой, — вновь повторил Дэвид Лоран.

— И что вы ей скажете?

— Я докажу ей, что вы мерзавец. Самуэль Лагранж рассмеялся.

— Вы скажете своей жене, что Сильвию к вам подослал я, а вы, как несмышленый школьник, бросились на нее? Она вам просто не поверит, Дэвид.

— Она мне поверит, потому что любит меня.

— Скажите «любила», теперь это уже в прошлом.

Дэвид Лоран нахмурил брови, ему хотелось броситься на Самуэля Лагранжа, но он пока еще сдерживал себя, ведь невдалеке, ярдах в пятидесяти, прохаживался Боб Саймак.

— Вы, мистер Лоран, проиграли свою удачу, — мистер Лагранж зло улыбнулся. — В вашей жизни место любви заняли деньги. Вы не сумели совладать с собой и проиграли.

— Я еще выиграю! — закричал Дэвид.

— Мистер Лоран, самое большое умение в жизни — это умение проигрывать с достоинством и главное вовремя. Ведь проигрывает не всегда тот, кто проиграл, это может быть лишь хитрый ход, рассчитанный на отвлечение внимания.

Мужчины некоторое время стояли молча.

— Вы все-таки так и не поняли, — вздохнул хозяин дома, — что невозможно выиграть игру, которую не вы разыграли.

— Нам не о чем больше говорить! — закричал мистер Лоран, — вы мошенник, дайте мне возможность переговорить с Шейлой.

Самуэль Лагранж развел руками.

— Она не хочет с вами говорить.

— Вы вновь обманываете меня! Я не уйду отсюда, пока не поговорю со своей женой, и мы уйдем отсюда вместе!

— Ну, что ж, я попробую ее уговорить, — Самуэль Лагранж кивнул и отправился к дому.

А Дэвид Лоран уселся прямо на траву под старым деревом и закурил. Он смотрел на то, как мистер Лагранж в сопровождении Боба Саймака поднимается на высокое крыльцо огромного дома. Потом он увидел его силуэт в окне второго этажа. Шейла стояла немного в глубине, и Лоран мог видеть только ее лицо. Губы женщины беззвучно шевелились, но и без слов было понятно, что она не соглашается с Самуэлем. Тот спокойно, почти без жестов пытался ей что-то доказать.

«Он вновь ее обманывает, — подумал Дэвид, — какой же он бесчестный человек! А разве я всегда поступал честно? — подумал он. — Наверное, в самом деле, в жизни не хватает на всех счастья и каждый должен его у кого-то или украсть или отобрать. А потом, стоит только на мгновенье расслабиться — и где оно, то счастье, его уже подобрал кто-то другой, более внимательный».

Дэвид с презрением смотрел на Самуэля Лагранжа, а тот пытался уговорить Шейлу выйти в сад.

— Нет, — говорила женщина, — я не хочу сейчас говорить с ним.

— Но, Шейла, вы же должны объясниться, не может же так продолжаться вечно?

— Самуэль, не донимай меня просьбами, я не готова еще к этому разговору, я боюсь за себя, боюсь пожалеть его, а ведь он недостоин моей жалости.

— Да, — вздохнул Самуэль Лагранж, — проигравший всегда находится в выигрышном положении, ведь его все жалеют.

— Но мы с Дэвидом ни во что не играли.

— Ты сама решила свою судьбу. Я, конечно, настаивал, но я никогда не заставлял сделать тебя этот шаг.

Шейла вновь отрицательно качнула головой.

— Я не хочу сейчас его видеть и слышать.

— Но он не уйдет отсюда, — возразил Самуэль, — неужели ты хочешь вечно видеть Дэвида под нашими окнами? Ведь достаточно всего нескольких слов, и он уйдет, исчезнет из нашей жизни.

— Самуэль, ты просто вынуждаешь меня пойти.

— Ни коим образом, я всего забочусь о твоем спокойствии. Я и сам сделал, все что мог, я пытался его убедить уйти, но он непреклонен. Я понимаю его теперешнее состояние, но мне не очень бы хотелось выступать в роли вышибалы. Или ты, Шейла, хочешь, чтобы его выставил отсюда Боб Саймак?

— Нет, — произнесла Шейла, — я не смогу с ним сейчас спокойно разговаривать.

— Но посмотри, — Самуэль подвел ее к окну, — Дэвид совсем не намерен скандалить. Он, конечно, примется тебя уговаривать, ты, добрая душа, будешь его жалеть.

— Можно мне подумать? — спросила Шейла.

— Конечно, — Самуэль, заложив руки за спину, принялся прохаживать по комнате.

— И что ты решила? — немного нетерпеливо спросил он.

— Я думаю.

— Ну, что ж, не буду мешать тебе. Через пять минут, — он посмотрел на часы, — я вновь зайду сюда, и ты скажешь мне свой ответ, — и Самуэль покинул комнату.

А Шейла вновь подошла к окну. Ей не хотелось, чтобы Дэвид ее видел, и поэтому она смотрела лишь одним глазком, чуть-чуть отодвинув в сторону шторы.

«Неужели я могла любить этого человека и еще совсем так недавно? — недоумевала Шейла. — Ведь у него была мечта, и он сумел захватить меня ей. Я поддалась, стала жить этой мечтой, бороться за ее осуществление. У меня появилась цель в жизни, но потом возникли деньги. Их оказалось слишком много для того, чтобы мечта осталась мечтой. Дэвид слишком сильно поверил в свою удачу».

Шейла смотрела на то, как ее муж прикурил одну сигарету, потом другую и раздавил окурок каблуком.

— Мне почему-то совсем не жаль его сейчас, — произнесла вполголоса Шейла, — но если я услышу его голос, то может быть... Нет, — она словно стряхнула с себя оцепенение, — нет, ничего не произойдет, я больше не люблю его.

Она задернула занавеску и распахнула дверь. Самуэль Лагранж стоял возле самой двери, облокотившись о перила.

— Ну, что, я провожу тебя вниз, — не спрашивая, решилась ли она встретиться с Дэвидом, предложил Самуэль.

Шейла благодарно приняла его руку, и они вместе спустились по лестнице.

— Ты будешь рядом со мной во время разговора? — с надеждой в голосе спросила Шейла.

— Нет, я останусь на крыльце, ты должна поговорить с ним с глазу на глаз.

— Хорошо, — кивнула Шейла.

На крыльце они остановились, и женщина медленно высвободила свою руку из-под локтя Самуэля.

— Ну, что же, иди, — улыбнулся тот.

— Поцелуй меня, — попросила Шейла.

— С удовольствием, — улыбнулся мужчина и поцеловал ее в щеку. — Но ты говоришь так, словно мы прощаемся.

— А если я не вернусь? — Шейла остановилась.

— Это твое право, — ровным голосом ответил Самуэль Лагранж, — но я бы не хотел, чтобы так случилось.

— Спасибо тебе, — Шейла медленно спустилась вниз по ступенькам.

Дэвид тут же вскочил на ноги и пошел навстречу. Они словно соревновались, кто из них идет медленнее. Но какой в этом смысл? Все равно они должны были рано или поздно встретиться.

И вот, наконец, Дэвид и Шейла поравнялись. Они стояли молча, пристально глядя в глаза друг другу. Дэвид мучительно думал с чего начать — или же просить прощения, или напустить надменный вид и сказать, что ему все равно, вернется ли Шейла или нет. Был еще вариант начать грандиозный скандал, но Дэвид прекрасно понимал, чем он может закончиться: Боб Саймак преспокойно выбросит его за ворота дома, а Шейла тогда уже, наверняка, не вернется домой.

— Ты хотел видеть меня, — произнесла Шейла.

— Что случилось? — спросил Дэвид, — почему ты здесь?

— Не могу же я вечно оставаться одна.

— Я тоже, — ответил Дэвид, — мы могли бы быть вместе.

— Это уже невозможно, — покачала головой женщина.

— Почему? Ведь мы же были с тобой счастливы, любили друг друга.

— Вот видишь, Дэвид, и ты говоришь «любили», значит, любви не осталось.

— Это он вбил тебе подобные мысли в голову, — голос Дэвида немного дрогнул.

— Нет, я сама сделала выбор, — губы Шейлы еле заметно двигались, так, словно говорила не она сама, а кто-то произносил за нее слова.

— Пойдем, — Дэвид взял ее за руку, — когда ты выйдешь за ворота, то забудешь все как дурной сон. Мы вернемся в дом нашей мечты, там так одиноко без тебя.

— Я не могу этого сделать, я не смогу простить тебе, Дэвид.

— Неужели все дело в Сильвии? — недоумевал мужчина. — Но ведь тебя не волнует, кто у меня были любовницами до тебя? Так в чем же дело? Мы начинаем с тобой новую жизнь, забываем о неудачах. Ведь я не стал же упрекать тебя Самуэлем Лагранжем?

— Не стал упрекать... — усмехнулась Шейла, — я только и слышала каждый день его имя и, Дэвид, понемногу к нему привыкла. Оно стало мне знакомым и близким благодаря тебе. Ты изо дня в день твердил: Самуэль Лагранж, Самуэль Лагранж. Я слышала его чаще, чем твое имя — и однажды он появился вновь. У него, Дэвид, есть преимущество перед тобой — он умеет проигрывать с достоинством, а ты умеешь только выигрывать. Ведь ты не пришел ко мне, когда тебе было хорошо, ты возвращался домой лишь потому, что там жил. Этот дом перестал быть для тебя мечтой, точно так же, как ты, женившись на мне, перестал меня любить, — Шейла опустила глаза, боясь встретиться взглядом со своим мужем.

Дэвид взял ее за руку.

— Если ты считаешь, что виной всему деньги, давай избавимся от них, — предложил Дэвид, — давай поедем в Лас-Вегас, и я с легкой душой проиграю их.

— Это, Дэвид, ничего не изменит, абсолютно ничего. Мы не можем быть больше вместе, — Шейла вырвала руку и сделала несколько шагов по направлению к дому.

Дэвид догнал ее и преградил ей дорогу.

— Я прошу тебя в последний раз, — Дэвид был готов упасть на колени, — пойдем со мной, Шейла, неужели ты не понимаешь, что он не любит тебя. Ты интересовала Самуэля, пока была недоступна, теперь же все очень быстро кончится.

— А может, я этого и хочу, — задумчиво произнесла женщина и провела перед собой рукой так, словно хотела стереть изображение Дэвида Лорана.

Этот жест настолько поразил воображение Дэвида, что он отступил в сторону, словно и в самом деле, одним мановением руки, Шейла могла вычеркнуть его из своей жизни.

Он стоял, смотря вслед уходящей от него жены, но когда та прикоснулась пальцами к дверной ручке, Дэвид не выдержал и крикнул:

— Шейла!

Та остановилась и медленно обернулась. Дэвид увидел ее глаза, полные слез.

— Вернись! — закричал он.

Женщина прошептала одними губами:

— Нет.

Дверь за ней закрылась.

Дэвид остался стоять, словно ждал, что Шейла вновь появится. Но та уже поднималась по лестнице, пытаясь сквозь пелену слез разглядеть Самуэля, ожидавшего ее на площадке.

Когда Шейла преодолела лестницу, Самуэль подхватил ее под локти и прошептал:

— Я не держу тебя, если хочешь — уходи.

— Я не хочу этого, — ответила Шейла.

— Ну, тогда и не нужно плакать.

Мистер Лагранж достал из нагрудного кармана пиджака платок и промокнул слезы на ее щеках.

— Ну, перестань же, — просил он ее, — видишь, мой платок уже мокрый насквозь, а слез все еще не убавляется.

Женщина постаралась улыбнуться. И эта улыбка была словно солнце, пробившееся сквозь пелену дождя.

— Если ты, Самуэль, разлюбишь меня, то обязательно скажи мне об этом первым, — Шейла резко повернулась и сбежала по лестнице.

А Самуэль Лагранж, удивленный ее таким странным признанием, остался стоять на месте.

— Какие будут приказания? — довольно бодро осведомился Боб Саймак у своего хозяина.

— Проводи мистера Лорана до ворот, а не то, чего доброго, он еще поселится в нашем доме.

— Слушаюсь, сэр, — телохранитель отправился исполнять приказание.

Он догнал Дэвида уже возле самых ворот.

— Ну, что, не повезло, мистер Лоран? — довольно фамильярно осведомился Боб у Дэвида.

Тот, казалось, еще не до конца осознал, что с ним произошло.

— Я могу объяснить тебе в чем дело, — сказал Боб Саймак, — нельзя садиться играть с мыслью о выигрыше, нужно играть ради самой игры.

Дэвид с недоумением посмотрел на Боба.

— Я не понимаю, Боб, к чему ты клонишь.

Тот запустил руку в карман своего пиджака и, резко подбросив вверх монету, крикнул:

— Лови!

Дэвид машинально схватил монету.

— Ее просил передать тебе мистер Лагранж, — довольно весело для такой ситуации улыбнулся Боб Саймак. — Это счастливая монета, именно ее тебе и не хватало, ведь теперь ты сможешь выигрывать или проигрывать по собственному желанию. Это старый гангстерский фокус, и ты на него купился, приятель.

Дэвид Лоран, ничего не понимая, вышел за ажурную кованую калитку, за ним щелкнул замок. Еще ничего не поняв, Дэвид подошел к автомобилю и разжал ладонь: на ней лежал немного потускневший металлический доллар «решкой» кверху. Дэвид перевернул монету: с другой стороны была такая же самая «решка». Дэвид запустил руку в карман и извлек на свет тот доллар, которым играл на яхте с Самуэлем Лагранжем.

Он положил две монеты на капот своей машины и долго смотрел на них. Абсолютно разные, но в то же время одинаковые: ни у одной из них не было тыльной стороны, как ни бросай, всегда будешь знать, что выпадет.

Плечи Дэвида Лорана начали беззвучно содрогаться, и стороннему наблюдателю было бы непонятно, окажись он на дороге, плачет Дэвид или смеется.

Когда он отнял ладони от лица, на нем были и слезы, и улыбка. Он хохотал.

Когда Боб Саймак вернулся в дом, Самуэль Лагранж не без тревоги осведомился у него:

— Ну, как там Дэвид Лоран?

— В полном порядке, сэр.

— Он не сделает какую-нибудь глупость?

— Нет, теперь уже навряд ли.

— Почему ты так думаешь, Боб?

— Потому что вы научили его проигрывать, сэр.

— Ну, что ж, это главное умение в жизни. А теперь иди и передай Шейле, что я жду ее, чтобы погулять в саду. Хотя постой. Боб, ты прекрасно знаешь людей и можешь дать мне один совет.

— Слушаю вас, сэр.

— Скажи, мне лучше самому рассказать обо всем Шейле или же ждать, пока это сделает кто-нибудь другой?

— А что вам подсказывает интуиция, сэр?

— Я думаю, лучше всего рассказать мне самому и сейчас.

— Давать советы — рискованное дело, ведь люди спрашивают их лишь для того, чтобы им не следовать, — улыбнулся Боб Саймак.

— Мы должны будем придумать с тобой новую игру, — Самуэль Лагранж подмигнул своему телохранителю, — но только теперь Шейла будет играть не против нас, а с нами. У тебя, Боб, еще не осталось таких долларов?

— Нет, сэр, но если нужно, я разыщу.

— Так вот, Боб, разыщи, пожалуйста, один такой доллар. И если меня еще когда-нибудь потянет в казино, то ты мне просто молча покажи такую монету сперва одной стороной, а потом другой, и я все вспомню, все пойму и не стану играть.

Дата добавления: 2015-06-04