Когда люди спешат и не спешат на помощь

G3

вы теперь не знаете, какая из дверей ведет в мужскую комнату, а какая — в дамскую. Вы стоите перед выбором: какую из дверей следует открыть, не рискуя привести в смущение себя и других.

И вот, пока вы переминаетесь с ноги на ногу в состоянии полного уны­ния и дискомфорта, дверь слева от вас неожиданно открывается, и оттуда появляется джентльмен вполне достойного вида и наружности. Со вздохом облегчения вы теперь готовы рвануться к заветной двери, быстро сообра­зив, что именно левая дверь ведет в мужскую комнату, а правая соответствен­но—в дамскую. Отчего вы так уверены? А если бы вместо джентльмена вышел потрепанного вида субъект с бегающими глазами? Вы бы поступи­ли точно так же или иначе?

Проблема выбора преследует нас везде

Известный американский социальный психолог Эллиот Аронсон при­водит любопытный эксперимент, проливающий свет на то, при каких ус­ловиях мы готовы нарушить нормы поведения, а при каких нет (см. также т. IV этого издания).

В мужской душевой университетского стадиона висит табличка, на ко­торой содержится призыв экономить воду, закрывая кран во время намы­ливания. То есть вы должны выключать воду, когда намыливаете себя, и включать ее, когда смываете мыло. Правило вроде бы разумное, но вот как поступают в подобных ситуациях люди: только 6% студентов вняли призы­ву. Однако результаты изменились, когда и другие студенты начали эконо­мить воду, намыливаясь.

В соответствии с планом ученые наняли нескольких студентов, которые демонстрировали желаемое поведение. Они по одному в течение несколь­ких дней входили в душевую — открытое помещение с восемью одинако­выми отсеками, когда там никого не было. Каждый из них проходил в са-

мый дальний отсек, поворачивался спиной ко входу в душевую и открывал воду. Стоило ему только услышать, как в душевую входит кто-то еще, он тут же выключал душ, намыливался, опять включал его, быстро ополаскивал­ся и уходил из душевой, стараясь не задерживаться взглядом на только что вошедшем студенте.

Ученые обнаружили, что теперь уже 49% студентов экономили воду. Бо­лее того, когда должное поведение одновременно демонстрировали два на­нятых студента, число подчинившихся призыву возросло до 67%.

Все мы знаем, что нравственные нормы требуют оказывать первую по­мощь человеку, попавшему в беду. Так должно быть. Это идеал. Но как про­исходит в жизни? Насколько должное отличается от реального?

Психологи решили выяснить, при каких обстоятельствах люди реаль­но приходят на помощь. Каждый человек, который видит, что другому че­ловеку нужно немедленно помочь, мысленно задает себе следующие воп­росы:

Ситуация действительно так серьезна, что требует моей помощи?

Дело требует моего личного вмешательства?

Будет ли оказание помощи трудным для меня?

Потребует ли оно больших затрат?

Принесет ли мое вмешательство пользу жертве?

Могу ли я легко исчезнуть с места происшествия?

Наша реакция на ситуацию, считает Э. Аронсон, будет зависеть от отве­та на каждый из этих вопросов²².

Первое условие оказания помощи — быть уверенным, что ситуация — чрезвычайная. Когда человек присел на скамейку, а вы не знаете, что с ним: стало плохо с сердцем, напился, решил поспать, то решимость, с какой вы броситесь на помощь, резко снижается. Вы не уверены, что ситуация кри­тическая. Но если упавший корчится в судорогах, просит о помощи, вы не­медленно придете на выручку.

Второе условие — обязательная личная ответственность. Если вы стоите в толпе, окружившей раненого человека, то ваше желание помочь ему уменьшится по мере возрастания числа окружающих. Чем больше людей вокруг жертвы, тем скорее у вас появится мысль о том, что и другие могут помочь, что вообще это не мое дело. Происходит любопытное явление, из­вестное психологам как размывание ответственности. Будь вы один, вы ни на кого ее не перекладывали бы. Помощь пострадавшему рассматривали бы как свою личную ответственность. Но в толпе она становится безличной (как и вообще все, что попадает в толпу). Свою огромную ответственность вы делите на количество людей вокруг и вам остается маленький кусочек. А его можно и не заметить. Люди охотнее идут на помощь, когда убеждены, что только они знают о чрезвычайной ситуации.

²² Аронсон Э. Общественное животное. Введение в социальную психологию. М., 1999. С. 51.

Третье условие — понимание цены вмешательства. Люди все-таки помо­гают меньше, если иена такого вмешательства высока. В одном эксперимен­те мужчина на улице внезапно падал на тротуар, незаметно раздавив во рту капсулу с красной краской, отчего создавалось впечатление, что у него изо рта сочится кровь. Хотя прохожие понимали, что случай серьезный и надо спешить на помощь, мало кто бросился к истекающей кровью «жертве». Но если в той же ситуации никакой крови не было, люди приходили на помощь чаще. Почему? Пугались вида крови? Или этот вид их просто отталкивал?

Американские ученые провели в Принстонской теологической семина­рии поразительный эксперимент. Студентам объявили, что вот-вот их нач­нут записывать на студии — надо подготовить хорошую речь и отправиться в соседний корпус. Первой группе сообщили, что они опаздывают на запись, второй — что все идет по графику, третьей — что у них есть время в запасе.

На пути в то здание, где должна была состояться запись, все испытуемые встречали в дверном проеме человека, сидящего на полу с поникшей голо­вой и закрытыми глазами. Когда они проходили мимо, он начинал тяжело кашлять. Первая группа особенно спешащих студентов-богословов чаше другие проходила мимо попавшего в беду человека, даже не задерживаясь. Только 10% испытуемых предложили свою помощь. Во второй и третьей группах — «шедших по графику» или имевших запас времени — более по­ловины остановились, чтобы оказать ему помощь. Самое интересное, что в их речи, которую предполагалось записать, должна была прозвучать прит­ча о добром самаритянине (евангельский персонаж, упоминание которого стало синонимом бескорыстия и благотворительности)²³.

Четвертое условие: оказывая помощь, люди учитывают не только издерж­ки, но и возможную пользу, которую они могут принести. Имеется предос­таточно доказательств, что люди будут помогать друг другу, если они увере­ны, что действительно могут принести пользу. К примеру, в одном из экс­периментов было доказано: в том случае, когда индивид испытывал боль. а свидетель знал, что его вмешательство способно уменьшить мучения, — чем более явной была боль, тем быстрее вмешивался свидетель. А в том слу­чае, когда свидетель не был уверен, что его вмешательство поможет умень­шить мучения, — чем сильнее было проявление боли у индивида, тем мед­леннее была реакция свидетеля.

Люди испытывают неприятные ощущения, наблюдая страдания друго­го человека. Причем чем сильнее чужая боль, тем неприятнее наши ощу­щения. Уменьшить их можно двумя путями: либо оказать немедленную помощь, либо уйти от этой ситуации. Если нам ясно, что мы в состоянии помочь, мы действуем быстро, особенно когда боль сильна. Когда же мы понимаем, что ничего сделать не можем, то происходит обратный процесс: чем сильнее испытываемая жертвой боль, тем с большей решимостью мы отстраняемся от происходящего.

Каждому из нас приходилось слышать истории про людей, которые, спа­сая членов своей семьи, шли буквально на все — врывались в горящее зда­ние, преграждали путь несущейся автомашине... Мы испытываем большую эмпатию и принимаем на себя большую ответственность, когда жертвой яв­ляется кто-то из близких нам людей.

^2? Аронсон Э. Общественное животное. Введение в социальную психологию. М, 1999. С. 72.

Дата добавления: 2015-06-04