Феральные люди

ЖИВОТНЫЕ — СОЦИАЛИЗАТОРЫ?

Уникальным агентом социализации выступают животные. Причем в обо­их своих качествах — когда они находятся в своей естественной среде и воспитывают потерявшихся человеческих детенышей, и в неестествен­ной для них среде, а именно человеческом обществе, когда они участвуют опять же в социализации и воспитании детей.

В мифах многих народов есть герои, вскормленные зверями. Есть свои Маугли у славян, германцев, турок, индусов, африканцев... Сначала счита­ли, что все это мифология, но факты — вещь упрямая. Когда были найдены первые дети, вскормленные волчицей, это заставило всех задуматься: дети действительно могут быть взращены дикими животными.

Очень многое человек наследует не только от своих далеких животных предков, но и от своих непосредственных предков — родителей и их роди­телей. Человеческое существо, рождаясь более беспомощным, нежели де­теныши животных, тем не менее гораздо больше подготовлено к усвоению социального опыта. Если бы это было иначе, то вряд ли его удалось бы на­учить логическому мышлению и символическому языку. Ведь не может же этому обучиться обезьяна, несмотря на все старания ученых.

Степень биологически закрепляемой социальной готовности человека очень высока. И все же ее нельзя преувеличивать. Однако некоторые уче­ные полагают, что поскольку все необходимое для социализации заложено в генах, человек останется самим собой, в какую бы среду его ни помести­ли. Их уверенность поколебала встреча с так называемыми феральными людьми.

Феральные люди (феральный — «мертвый», от лат. feralis, «погребен­ный») — существа, выросшие в изоляции от людей и воспитанные в сооб­ществе животных, т.е. для общества как бы утраченные, заживо погребен­ные (в социальном смысле, разумеется).

В англо-американских словарях feral переводится как дикий (лесной). примитивный (нецивилизованный), опустившийся по эволюционной лестнице; невоспитанный хам (синонимом служит savage), необузданный, свирепый варвар, дикарь, жестокое или хищное существо, животное (си­нонимом служат: волк, одичавшая домашняя кошка, вспыльчивый, нео­бузданный человек). Это слово характеризует животное, человека и его поступки, племя.

В расширительном или переносном смысле такое определение употреб­ляется по отношению к вполне нормальным людям, так или иначе откло­няющимся в своей социализации, воспитыва­емым не людьми, а, например, компьютерами. В таком случае компьютероманы в полном смыс­ле слова — фералы. К ним относят также кибер-панков. На вопрос о том, кто такой киберпанк, вразумительного ответа никто не дал. Писатель-фантаст Уильям Гибсон, выдумавший этот тер­мин, понимал под ним контркультуру свободо­любцев и террористов, работающих с компьюте­ром. В связи с возрастающей компьютеризацией общества приобрела зловещую актуальность про­блема патологической «интернет-зависимости»¹ (синонимы: интернет-аддикция, нетаголизм, вир­туальная аддикция). Первыми с ней столкнулись врачи-психотерапевты, а также компании, ис­пользующие в своей деятельности Интернет и несущие убытки в случае, если у сотрудников по­является патологическое влечение к пребыванию в он-лайн. Аддиктивное поведение характеризу­ется стремлением ухода от реальности посред­ством изменения своего психического состояния. Подобная зависимость оказывает пагубное воз­действие на бытовую, учебную, социальную, ра­бочую, семейную, финансовую или психологи­ческую сферы деятельности, нарушает нормальное общение, а также ход со­циализации. У человека наблюдаются пренебрежение личной гигиеной, нерегулярное питание, расстройства сна, уход от повседневных забот и кон­тактов с людьми. Интернет-зависимый индивид погружается, иногда на­всегда, в электронные джунгли, которые и заменяют ему агентов социали­зации.

Классические феральные люди — это индивиды, выросшие в изоляции от людей и воспитанные в сообществе животных. Утерянные маленькие дети были воспитаны дикими животными: волками, медведями, обезьянами.

¹ Термин «интернет-зависимость» предложил доктор Айвен Голдберг в 1996 г. для описания пато­логической, непреодолимой тяги к использованию Интернета.

Термин придумал в XVIII в. шведский ученый Карл Линней. Он выделял их в особый вид живых существ и назвал их Homo ferns. У современных социо­логов «ферусы» или «феральные люди» обозначают одичавших, нецивили­зованных людей. Другое название — «маугли», «дети джунглей». Из социо­логов первым изучил их американец Кингсли Дэвис в 1940 г.

Феральные дети {Feral children) ста­ли таковыми в силу ряда причин, от их воли не зависящих. Они могли быть оставлены родителями, умышленно подброшены ими, от них родители могли отказаться либо у родителей их украли. Наконец, дети могли заблу­диться в лесу, сбежать из дома, стать беспризорными. Даже в этом случае трудно говорить о добровольности, поскольку малолетнее существо не­способно совершать осознанный вы­бор. В одном случае феральными ста­новятся дети, воспитанные дикими зверями, а потому перенявшими у них звериные повадки, в другом — широ­ком социальном значении — детей превращали в рабов, ими торговали, извлекая прибыль, держали в изоля­ции или заточении, препятствуя тем самым нормальному протеканию со­циализации.

О некоторых случаях воспитания человеческого детеныша зверями су­ществуют непроверенные, сомнительные или ложные сведения. Так, уче­ные до сих пор оставляют за скобками научного анализа случай с Джоном Ссебуннья (John Ssebunnya). В других, хотя и немногочисленных случаях мы имеем дело с аутистическими детьми (аутистическое поведение — поведе­ние с пониженной произвольной самоорганизацией, импульсивное, с не­адекватной оценкой реальности) либо умственно отсталыми. Их нельзя относить к феральным людям. Некоторые подлинные истории с феральны­ми людьми не дошли до нас, поскольку не были письменно зарегистриро­ваны.

Истории о волках и других животных, воспитавших человеческих дете­нышей, известны с античности. На них покоится фольклорная литература², рассказы Геродота, исторические предания, в частности, о волчице, воспи­тавшей Ромула и Рема, которые основали Рим (Рем погибает, когда настает время строить город). Братья грудными были брошены своими родителя­ми на берегу Тибра. Возможно, не случайно латинское слово «lupa» имеет два значения — волчица и проститутка. Знаток античности Е. Маккарти³ус­тановил в Греко-романской культуре 40 случаев, когда дети были воспита-

² Thompson S. Motif-Index of Folk Literature. 6 Vols. Bloomington, 1966.

³ McCarthy E. Greek and Roman Lore of Animal-Nursed Infants // Michigan Academy of Science, Art and
Letters, 4.1. 1924. Vol. 27.

ны животными, девять из них стали богами, шесть из 40 являлись девочка­ми. Аристотель предполагал, что человек произошел от рыбы. В средневе­ковой Европе действительно существовала практика оставления маленьких детей в лесу, потому что в бедных крестьянских семьях их нечем было кор­мить. А в других странах, в частности Индии и Румынии, она сохранялась до недавних пор.

Homo ferns так или иначе описывали и анализировали в своих произве­дениях Гоббс, Дефо, Бэкон, Ницше, Руссо, Дидро, Драйден и др. Среди зна­менитых произведений стоят «Путешествие Гулливера», «Робинзон Крузо», «Левиафан», а также некоторые полотна Пикассо, Гогена, Мунка, Клее, Миро⁴.

Чаще всего в роли воспитателей маленьких детей выступают волки. Сред­невековые Английские Хроники зафиксировали два случая воспитания детей в волчьей стае в Саффолке в 1173 г. Первый исторически достоверный случай с «волчьим мальчиком» зарегистрирован в Гессе в 1341 г. Ребенок, которого охотники нашли в стае волков, бегал на четвереньках и очень далеко прыгал. Когда его извлекали из волчьего логова, он проявил поистине звериную сви­репость — визжал, кусался и царапался. Вскоре он умер, оттого что его застав­ляли есть человеческую пищу. В 1767 г. охотники из Фраумарка в Нижней Вен­грии, преследуя большого медведя, заметили на снегу в той части гор, куда, как они считали, не ступала нога человека, человеческие следы, которые и приве­ли их к берлоге медведя. Здесь они обнаружили настоящую златокудрую кра­савицу принцессу — девушку лет восемнадцати, высокую, здоровую и загоре­лую. Ее поведение отличалось «большой грубостью», и, когда девушку помес­тили в приют, она отказывалась от всего, кроме сырого мяса, кореньев и коры деревьев. Другая «медвежья девочка» в возрасте примерно трех лет была най­дена в Индии в 1897 г., а в восемнадцатом столетии в Дании был обнаружен «медвежий мальчик». В 1937 г. в Турции охотник подстрелил медведицу, и на него накинулся маленький, но крепкий «древесный дух». Когда охотнику уда­лось с ним справиться, «дух» оказался девочкой, имевшей, однако, все повад­ки медведя и издававшей медвежье рычание. Один из самых последних най­денных «диких» людей — семилетний «волчий мальчик» из горного района в Абруцци (Италия). Случай этот зарегистрирован лондонской «Санди тайме» в номере от 26 августа 1973 г. Мальчик «не обладает даром речи, издает отрыви­стые звуки, похожие на волчьи, кусает и царапает каждого, кто пытается его приласкать». Все, что удалось ученым, — обычная дрессировка. Еще более ин­тересны, пожалуй, сообщения о «мальчике-газели». Та же «Санди тайме» в 1973 г. сообщила о том, что в глухом районе Сирии во время охоты местного принца был обнаружен среди газелей мальчик. Рассказывают, что он мог бе­гать вместе со стадом газелей со скоростью до пяти—десяти миль в час. У него было превосходное зрение и очень тонкий слух.

Самым крупным поставщиком необычных экземпляров служит Индия". Первым из европейцев собрал и описал их полковник Уильям Слиман (1809—1856)⁶. Он получал информацию из официальных источников и бе-

Подробнсе см.: Bartra R. Society's Fascination With The Wild Outsider. The Artificial Savage: Modern Myths of the Wild Man. Michigan, 1997.

⁵ Kipling J.L. Beast and Man in India. L, 1893. P. 13.

⁶ Sleeman W.H. An Account of Wolves nurturing Children in their dens. Plymouth, 1852.

сед с представителями колониальной администрации. С 1843 по 1933 г. из Индии поступило не менее 16 сообщений о найденных детях-волках обоих полов, были обнаружены также дети-пантеры и дети-леопарды. Двух самых знаменитых детей, девочек-волков, Камалу и Амалу, нашли в 1920 г. Док­тор Дж. Сингх, попечитель сиротского приюта в Миднапоре, написал длин­ный и подробный отчет о своих наблюдени­ях за двумя девочками-волками, находивши­мися на его попечении; записи делались на протяжении длительного времени. В октяб­ре 1920 г., когда он читал проповеди в райо­не Годамури, к нему подошли несколько воз­бужденных местных жителей и рассказали о «фантастических существах», живущих в джунглях. Доктор решил отправиться по­смотреть на эти существа. Его завели глубо­ко в джунгли, и после наступления сумерек он и сопровождавшие его жители увидели се­мейство волков, появившихся из вырытой на склоне оврага норы. Впереди шли три взрос­лых волка, потом бежали два волчонка, а за ними двигались, по определению перепуган­ных крестьян, два «чудища». Это были два диковинных животных, которых Сингх не мог классифицировать. Они передвигались на четырех конечностях, а длинные спутан­ные волосы закрывали лица. После того как «чудища» выскочили из норы, доктор Сингх едва удержал своих спутников, собравшихся стрелять по ним из ружей. Он предложил поймать их. Однако «чудища» вы­зывали такой страх, что он вынужден был отправиться в отдаленную дерев­ню, чтобы найти добровольцев для их поимки. Через неделю доктор вернул­ся к волчьему логову. Двух волков в нем не было, а волчицу, охранявшую вход, пришлось застрелить. Преподобный и его помощники были изумле­ны, обнаружив в логове двух волчат и двух человеческих детенышей. Пос­ледние были голыми, покрыты болячками и синяками, но проявляли боль­шую агрессивность и были готовы энергично защищать свою территорию. Детей забрали из берлоги и отдали местным жителям, те же при первой воз­можности избавились от них, и доктор Сингх нашел девочек несколько дней спустя полумертвыми от голода. Он постарался выходить их, заставляя есть молоко и другую питательную пищу. Младшей, Амале, было лишь восем­надцать месяцев, а старшей, Камале — так их окрестил доктор Сингх — около восьми лет. Кожа у обеих была изрядно поцарапана и покрыта мозо­лями, языки высовывались изо ртов, они скалили зубы и тяжело дышали. Еще более удивительные факты выяснились позже.

Дети были неспособны видеть днем и спасались от солнечного света в темных углах. Ночью они выли и метались по комнате в поисках выхода. Спали они всего лишь по пять—шесть часов в сутки, ели только сырое мясо и утоляли жажду, лакая жидкость. Обе девочки ползали на коленях и лок­тях, когда находились в комнате, но на улице довольно быстро бегали, вста-

вая на ладони и ступни. Они рычали на людей, изгибали спины, подобно волкам, при приближении того, кого они считали опасным. Они «охоти­лись», преследуя цыплят и других домашних животных, рыскали по двору в поисках выброшенных потрохов и с жадностью пожирали их. Но эти дети-волки прожили довольно недолго в цивилизованной обстановке. Младшая, Амала, прожила в неволе меньше года, она скончалась от нефрита в сентябре

1921 г. Камала прожила около девяти лет. Постепенно она научилась хо­дить, хотя до конца жизни ей так и не удалось избавиться от своей волчьей походки. Она научилась умываться, пользоваться посудой, даже выучила несколько слов, но продолжала есть сырое мясо и потроха, избегала собак. То, что она обучилась примитивной речи, означает, что при рождении у нее не было умственных дефектов и что ее волчьи повадки были целиком переняты у «приемных родителей»⁷.

Кроме двух индийских девочек, воспитанных волками, в 1938 г. на ферме в Пенсильвании обнаружили пятилетнюю девочку Анну. Все три имели нормальные биологические предпосылки к успешной социализа­ции, но были изолированы от нормаль­ной социальной среды. В начале 1996 г. в одном из отдаленных районов Китая было поймано странное маленькое существо — покрытый шерстью ребенок, которого прозвали «мальчик-пан­да». Это уже третий случай в истории, когда человеческое дитя выросло среди панд: первый был зафиксирован в 1892 г., а второй — в 1923 г. Обсле­довавшие мальчика ученые отметили множество аномалий в его поведении: передвигался он только на четвереньках, а на ногах даже стоять не мог — падал; не умывался, а вылизывал себя, как кошка; ел листья и молодые по­беги бамбука; чесался и фыркал, как дикое животное; рычал, если был чем-то недоволен. Хоу Мэнь Лу, биолог из Пекина, изучавший мальчика-панду, считает, что его, вероятно, в раннем детстве потеряли родители, а может быть, намеренно оставили в лесу, испугавшись его внешнего вида. И неу­дивительно: малыш родился со значительными генетическими отклонени­ями — все его тело покрыто густыми волосами. Затем, очевидно, его нашли панды и по ошибке приняли, так сказать, за члена своей семьи. Соответ­ственно и воспитали. Не считая нескольких несущественных отличий, мапь-чик-панда вел себя точно так же, как и его «приемные родители». Он про­ворно лазал по деревьям и поначалу кусал и царапал всех, кто к нему при­ближался. Однако после нескольких недель пребывания в семье немного пообвыкся и даже начал проявлять привязанность к новым «маме» и «сест-

⁷ HOMO FERUS — Дети-волки (http://inry.city.tomsk.net).

ренке». Он научился стоять на ногах и произносить несколько слов. Но до сих пор, если чем-то расстроен, он не плачет, а скулит, как собачонка.

У всех фералов отсутствовала связная речь, мышление, человеческие чувства. Дети, найденные в логове зверей, были хорошо приспособлены к передвижению на четырех ногах; притрагиваясь к еде — мясу или молоку, они предварительно ее обнюхивали; испытывая жажду, они облизывали зубы; дети испытывали сильный страх перед огнем и никогда не смеялись. «Маугли» доказали, что оставленный на произвол судьбы человек переста­ет быть человеком. События отдают его во власть природных сил, дремлю­щих в человеке и готовых пробудиться, как только исчезнут культурные «оковы». Человеческому детенышу не помогает запас генов, унаследован­ных от родителей.

Науке известно несколько десятков подобных случаев. Дети возвращались в человеческое обще­ство сравнительно поздно — в 8—10—12-летнем возрасте, и их, естественно, пытались научить го­ворить. Но так и не удалось: ни один из них так и не смог овладеть человеческой речью. Когда де­тей-зверенышей возвратили в общество, они смогли усвоить лишь самые элементарные навы­ки, овладеть устной речью, состоящей из несколь­ких десятков слов. Например, девочка Камала, которую в восьмилетнем возрасте взяли из логова волков вблизи Калькутты (Индия), за шесть лет жизни в семье пастора научилась произносить всего... 30 слов, и к тому же невнятно. С каким же невероятным трудом и как медленно шло ее обу­чение, если в результате шестилетних усилий по­лучился такой мизерный результат!

Но и этого бы не произошло, если бы не ген­ное наследство, биологическая предрасположен­ность человеческого организма к обучению. «Изо-ляты» так и не научились дружить, улыбаться, абстрактно мыслить, вести беседу. В человеческом обществе они прожили не более 10 лет. Генетичес­кие задатки, оказывается, в одних условиях пре­вращаются в способности, и дети легко начинают говорить, в других усло­виях этот процесс затрудняется и идет медленно, в третьих — он почти со­всем останавливается. Видимо, способности, как все психические качества, скорее относятся к тому, что Бидл называет «культурной наследственнос­тью», возобновляемой в каждом новом поколении. Высшие психические функции развиваются только в процессе воспитания и социализации. Они не могут возникнуть у Homo ferns.

Вместе с тем эти дети способны на то, чего, казалось бы, человек делать не может или не должен: часами бегать на четвереньках, покрывая по 50 — 60 км в день, висеть на ветках, есть все, что попадется под руку. Дополни­тельные физические возможности приросли, по всей видимости, за счет ат­рофирования умственных навыков. Какая-никакая, но компенсация.

Феральные люди не могут стать полноценными членами общества по­тому, что социализация началась у них слишком поздно. Она представляет собой такой процесс, который не поддается искусственному управлению либо манипулированию. К 14 годам из талантливого ребенка можно сделать вундеркинда, знающего в совершенстве тот или иной предмет. Примеров ус­коренного обучения множество. Обнаруживаются случаи раннего взросле­ния людей, особенно если их жизнь была богата событиями: в детстве ли­шились родителей, рано пошли трудиться, познали лишения, невзгоды судьбы. Тем не менее это еще не социализация. Можно сократить отдель­ные ее этапы, ускорить их прохождение, но удлинить или сократить про­цесс социализации в целом нельзя.

Социализация должна начинаться в детстве, когда примерно на 70% фор­мируется человеческая личность. Стоит запоздать, как начнутся необрати­мые процессы. В детстве закладывает­ся фундамент социализации, и в то же время это самый незащищенный ее этап. Дети, изолированные от обще­ства, в социальном плане погибают, хотя многие взрослые сознательно ищут одиночества и изоляции, чтобы предаваться углубленным размышле­ниям и созерцанию. Часто даже когда взрослые попадают в изоляцию поми­мо своей воли и на длительный срок, они духовно и социально не погибают. Напротив, преодолевая трудности, они развивают свою личность, позна­ют в себе новые грани.

В науку с тех пор вошло понятие архетипа феральности — глубинной, примордиальной связи с природой и инстинктом. Оно вызвало гамму фи­лософских размышлений, в том числе религиозного характера. Контроль и подавление зверя в человеке — это основная задача, смысл существования христианства.

Пример Маугли, запоздавшего с социализацией, вдохновляет педагогов на создание методов раннего обучения. Один из них — В. Л ищук начал учить трехлетнюю дочь, в раннем возрасте перенесшую травму, в результате ко­торой возникло кислородное голодание головного мозга, читать. Когда его дочь выросла, В. Лищук решил попробовать научить читать и свою трехме­сячную внучку. Чего он достиг? В два года и семь месяцев Карина читает на двух языках — русском и украинском, свободно переходя с одного на дру­гой, считает. Автор оригинальной методики убежден: если ребенка начать учить в четыре года, то это уже поздно. До шести месяцев мозг человека достигает 50% своего взрослого объема, а к трем годам — 80%. Именно в период интенсивного роста мозга легче всего можно человека чему-либо обучить. Это самый продуктивный для обучения возраст. Именно его про­пустил легендарный Маугли.

Маугли — излюбленный пример ученых, занимающихся проблемами со­циализации детей. Человеческий детеныш, наделенный всеми необходимы­ми для полноценной социализации качествами, в том числе мозгом, рече­вым аппаратом, задатками к аналитике и социальным чувствам, попав в не­человеческую среду, перестает быть человеком. Феральные люди не могут

стать полноценными членами обще­
ства потому, что социализация нача-
Справка _лась у _них слишком поздно. Француз-

ский психолог Жан Итар прославил­ся книгой «Дикарь из Аверона», где рассказывалась история современно­го Маугли. После нескольких неудач­ ных попыток приобщить дикаря к ци­вилизации Итар пришел к выводу, что в развитии человека есть определенные сенситивные периоды, когда ребе­нок нуждается во внешних стимулах, иначе некоторые навыки вообще не появятся.

А на противоположном полюсе находятся дети, от рождения лишенные физиологических возможностей к мышлению, речи и общению, в частно­сти слепоглухонемые, слепые, глухие, всю жизнь находящиеся в человече­ской среде и не имеющие возможности полноценного общения, тем не ме­нее получают, пусть и в неполном объеме, возможность социализировать­ся и остаются в истинном смысле человеческими существами.

Дата добавления: 2015-06-04