Когда мы готовы пойти против всех

Б1

ли они видели длину отрезка иной, чем она оыла на самом деле, или они про­сто дали тот ответ, который от них ожидали. Несколько испытуемых наста­ивали на том, что они действительно видели то, что сказали. Но как прове­рить их правдивость?

Условия эксперимента слегка изменили: всем разрешили вести себя сво­бодно: кто хочет, высказывает свое мнение вслух, а кто не хочет, пишет на бумаге. Естественно, что подставные испытуемые высказывались вслух, иначе как внушить бедной жертве неправильный ответ. А вот настоящие испытуемые разделились. Те, кто высказывался приватно, т.е. не при всех, гораздо чаще давали правильный и независимый ответ. Вторая часть стара­лась либо угодить группе, либо не противостоять ее мнению, плыть по те­чению.

Вот ведь что получается: на людях мы чаще демонстрируем согласие с мне­нием большинства, а в приватной обстановке, когда нас никто не слышит, про­являем свое подлинное Я.

В дальнейших исследованиях было выявлено, что тенденция к конфор­мизму связана с менее низким интеллектом, более низким уровнем разви­тия самосознания. Однако определено, что чем более значима для индиви­дуума ситуация, тем меньше он склонен к проявлению конформизма.

В дальнейших экспериментах выяснилось, что если хотя бы один чело­век в группе поддерживает не конформное поведение, то уровень проявле­ния конформизма снижается с 37 до 6%.

Конформное поведение играет двойную, как положительную, так и от­рицательную, роль в социализации личности: с одной стороны, конформ­ное поведение способствует исправлению ошибочного мнения или поведе­ния, если более правильным оказывается мнение большинства, при этом яв­ляясь защитой психики индивидуума. С другой стороны, конформное поведение мешает утверждению собственного независимого поведения или мнения.

Скорее всего, для индивидуума желательно проявление «разумной» доли конформизма, что определяется в первую очередь реальной самооценкой и достаточным уровнем уверенности в себе.

Психологи провели серию экспериментов, где изменили первоначаль­ные условия. В первом случае к настоящему испытуемому присоединялся один из подставных. Он давал тот единственно правильный ответ, который намеревался дать сам испытуемый. Обнаружение союзника вдохновляло почти всех прошедших через эксперимент. Они решались заявить правду.

Во втором эксперименте один из членов группы давал неправильный ответ, который, однако, отличался от ошибочного ответа большинства.

Присутствие еще одного «диссидента» серьезно уменьшало давление группы. Пусть не все, но уже гораздо большее число, чем прежде, настаи­вало на своей точке зрения.

Какой вывод надо сделать? Мы слабы, пока в одиночку идем против всех. Но мы сильны, если мнение большинства раскалывается. И мы непобедимы, если встречаем союзника в борьбе с большинством.

Представьте себе такую ситуацию. Вы стоите в огромной очереди в ма­газине, а какой-то наглец лезет к прилавку вне очереди. Вашему возмуще­нию нет пределов. Вы вслух осуждаете нахала. Если другие молчат, то вели­ка вероятность, что он все-таки получит свое. Но если к вам присоедини­лись другие, то нахал начинает робеть. Его напор утихает, и вполне может случиться, что он отступит. С еще большей вероятностью наглец уйдет во­свояси, если все находящиеся в очереди дружно выступят против него.

Отсюда мы вправе сделать вывод, обратный первому. Коллектив силен тогда, когда большинство его членов осуждает нарушителя спокойствия. Кол­лектив непобедим, когда он дружно, как один, выступает на защиту обществен­ных нравов и законов.

Конечно, многое в нашем поведении зависит от того, какова личность человека, подвергшегося групповому давлению. Люди с заниженной само­оценкой, т.е. с невысоким мнением о себе, больше подвержены давлению общественного мнения, нежели те, кто высоко оценивает себя. Оказывает­ся, отклоняться от норм, принятых в группе, гораздо легче удается тому, кто чувствует себя в ней уверенно и комфортно.

Кроме того, можно говорить и о культурных различиях: установлено, что норвежцы ведут себя более конформно, чем французы, а японские студен­ты в большей степени готовы оказаться в положении меньшинства, чем американские²¹.

Обнаружены и другие особенности. Так, женщины, сталкиваясь лицом к лицу с единодушным суждением группы, ведут себя более конформно, чем мужчины.

Выяснилась еще одна особенность нашего сознания: чем ближе и род-нее нам человек, тем больше мы ему доверяем. Даже если он говорит неправ­ду. Ученые намеренно запускали ложную информацию и наблюдали, кому и сколько доверяют люди. Мы действуем по пословице: милому все прощу. Причем чем больше родственников и знакомых говорило подопытному одну и ту же нелепость, иногда явную, тем с большим упрямством он ей верил. Но стоило то же самое проговорить людям незнакомым или неприятным, как степень доверительности резко снижалась.

Мы готовы скорее согласиться с мнением того, кто

а) близок нам по взглядам;

б) является для нас непререкаемым авторитетом;

в) воплощает власть или является представителем закона.

К примеру, установлено, что люди в большей степени готовы исполнить требование, высказанное человеком, одетым в форму, нежели человеком, одетым в штатское, даже когда дело касается совершенно тривиальных ука­заний. В одном исследовании пешеходов просили помочь мелочью (кто сколько может) водителю, у которого истекло время парковки автомобиля. На самом деле обращавшаяся с этой просьбой женщина была одним из экс­периментаторов. В том случае, когда она была одета в форму полицейско­го, испытуемые выполняли ее просьбу гораздо охотнее, чем тогда, когда на женщине была повседневная одежда либо деловой костюм.

Представьте себе, что вам потребовалось воспользоваться туалетом в не­знакомом здании. Под табличкой «Туалеты» находятся две двери, но, на ваше несчастье, какой-то вандал сорвал еще две необходимые таблички, и

²¹ Аронсон Э. Общественное животное. Введение в социальную психологию. М, 1999. С. 47.

Дата добавления: 2015-06-04