Религии Америки 1 страница

5* 67

казывали. Фетишистское отношение существовало также к барабанам, использовавшимся в ритуальных действиях. Роль барабанов не сводит­ся к простому ритмическому сопровождению религиозных шествий, танцев и песнопений: они считаются существами, наделенными душой, личностью. Их освящают, время от времени в них вливают новую силу путем приношения даров и жертв. Если барабан во время церемонии опрокидывается, то церемонию сейчас же прерывают. У каждого бара­бана есть свой исполнитель, которому разрешается играть на нем лишь после особого посвящения и длительного обучения. Наряду с фетиши­зацией «искусственных» объектов, созданных руками человека, фети­шами становились также предметы естественного происхождения. Фе­тишистские свойства приписывались камням и раковинам, деревьям и травам, животным и птицам, черепам умерших предков, рекам, озерам и водопадам, горам, скалам, пещерам и т. п.

Разнообразие и сложность значений, связанных с системой фети­шей в африканском культе, можно увидеть на примере фетишей наро­дов ашанти. Одним из наиболее важных предметов в культе этого наро­да были деревянные скамеечки; считалось, что душа человека связана с его скамеечкой. Скамеечки делались из дерева. У людей победнее они были простыми, богатые украшали их резьбой, серебряной апплика­цией. Обязательной деталью такой скамеечки были висевшие на ней цепи, которым придавался вполне определенный практический смысл: они удерживали душу внутри предмета, не давали ей покинуть его. Скамеечки эти были безусловно табуированы: на них не только никогда не садились, но и держали всегда перевернутыми, чтобы на них не мог сесть злой дух — это означало бы, что он завладел душой человека; хранили их в особом помещении. Когда хозяин скамеечки умирал, ее чернили сажей и ставили в «дом скамеек» — святилище, игравшее огромную роль в религии племени. В нем хранились, кроме прочих, скамеечки вождей, почитаемых родовых предков.

Во время всех важных церемоний скамеечки вождей, обернутые в ценные ткани, несли впереди процессии под особыми ритуальными зонтами, также бывшими объектом фетишистского поклонения. Цент­ральную роль играли скамеечки в церемонии аде — главном ритуале, смысл которого заключался в принесении жертв предкам. Вождь торже­ственно закалывал жертвенную козу или овцу, кровью которой мазали скамеечки, затем он клал в углубления скамеечек немного каши из ва­реных плодов и произносил слова: «Духи предков, сегодня адэ, придите и получите это приношение, и кушайте; да благоденствует наш род, да родятся дети, да будет наш народ богатым».

Главной же святыней племен ашанти был так называемый «золотой трон» — скамеечка, заключавшая в себе дух всего рода. Кроме деревян-

ной резьбы, его украшали массивные золотые аппликации, золотые ко­локольцы и оковы, призванные «удерживать душу народа». Считалось, что сохранность золотого трона служит залогом благополучия страны. На золотой трон также никто не мог садиться, даже сам царь ашан­ти — во время коронации он лишь делал вид, что садился на него.

В свое время широкую известность получила драматическая исто­рия Золотого трона, ей была посвящена обширная литература. Ашанти вели упорные войны против колонизаторов-англичан. В 1896 г. во вре­мя седьмой англо-ашантийской войны трон был вынесен из хранилища и тайно зарыт. Ашанти потерпели сокрушительное поражение в войне. В 1900 г. британский губернатор колонии Золотой Берег, в которую во­шли земли ашанти, потребовал, чтобы ему принесли «золотую ска­мью», чтобы он мог на ней сидеть. Это было расценено как националь­ное оскорбление и вызвало массовое восстание ашанти. В 1921 г. Трон был случайно обнаружен грабителями, золотые украшения и цепи с него были сорваны. Ашанти переживали это как всенародную траге­дию.

Другим разрядом фетишей, почитаемых ашанти, были так называе­мые суман — предметы, которые могут защитить человека от враждеб­ного колдовства или спасти его от гибели в случае нарушения табу. Ве­личайший суман ашанти — Кункума представляет собой веник из воло­кон листьев пальмы виниферы. Знахарь, изготовлявший этот суман, произносил перед ним запрещенные имена и другие табуированные слова. «Кункума может предохранить вас от всего плохого,— утвержда­ет знахарь,— он принимает на себя любой вред». Над суманом Кунку-мой приносят жертвы, произнося при этом следующие слова: «Получи эту птицу и съешь. Если кто-нибудь отравит меня (т. е. заставит нару­шить табу), не позволь ему иметь силу надо мной». Другие многочис­ленные суман изготовляются из когтей, зубов, хвостов, клыков, рако­вин, волокна, орехов. К ним привязывают бусы, куски железа, их обма­зывают красящими веществами, кровью, яйцами и т. п.

Общенародные фетиши, почитавшиеся как высшие святыни, были и у других африканских народов. Так, народы бамбара (Мали), йоруба и некоторые другие почитали найденные ими каменные топоры времен неолита — считалось, что это окаменевшие молнии божества воды и грома (у бамбара его называли Фаро). Более 20 общеплеменных фети­шей было у народа бамилеке (Камерун), в том числе священные камни, барабаны и гонги, табуретки и троны предков, глиняные трубки, слоно­вьи бивни, шкуры леопардов, кожи питонов и т. д. В средневековом го­сударстве Лунда наибольшее распространение получили деревянные изображения животных и людей.

У народа бамбара существовал также характерный фетишистский культ, именуемый пемба. Пемба олицетворяет землю и воплощено в об­рубке дерева или деревянном брусе, называемом пембеле. На этом брусе наносятся черточки и разные знаки, символизирующие образы космого­нической мифологии. Верхняя плоскость пембеле изображает небо, ниж­няя— землю, а четыре боковых поверхности — север, юг, восток и за­пад. Этот брус называют богом нгала, потому что он содержит всю силу и мощь (ньяма) божества, которое этот брус представляет.

Ньяма — сила, которая одушевляет все существа и представляет ипостась земли. После смерти каждого члена семьи старейшина соби­рает его силу ньяма и передает ее брусу пембеле; здесь она содержится до тех пор, пока в семье не родится новый ребенок, в которого она вхо­дит. Наибольшее количество ньямы содержится в углах четырехгранно­го бруса. В случаях, когда необходимо получить максимум ньямы, с уг­лов пембеле стесываются небольшие стружки. Однако это делается лишь при крайней необходимости, по решению совета старейшин. Ведь если злоупотреблять изъятием частиц пембеле, то уменьшится количе­ство ньямы всей земли, которую символизирует этот брус. А если земля потеряет ньяму, то все живое и растущее лишится своей сущности: зла­ки будут расти, но в колосьях не будет зерна, женщины не смогут ро­жать живых детей, люди обессилят, земля хотя и будет существовать, но окажется бесплодной. Таким образом, пембеле отступает в тень, на первый план выходит почитание материального предмета не столько из-за его символической связи с образом Пембы, сколько благодаря силе ньяма, содержащейся в земле, в дереве, т. е. в материи.

Весьма часто представление о могуществе фетишей связывалось с верой в то, что фетишизируемый предмет наделен душой. Наличие души приписывалось и искусственным фетишам, и природным явлени­ям и объектам — небу и солнцу, радуге и зарнице, грому и молнии, до­ждю и граду. Фетишистские верования здесь вплотную смыкаются с анимистическими — с представлением о том, что мир населен духами и что всеми процессами вокруг, в первую очередь теми, которые значимы для жизни человека, управляют духи. Каждый дух имел свое имя и «сферу влияния». Были духи, которые покровительствовали отдельным семьям, общинам, племенам, племенным союзам и их правителям. Со временем представления о духах трансформировались в представления о богах; пандемониумы превращались в пантеоны.

Характерной для африканских племен формой религиозной органи­зации являются так называемые тайные союзы, которые, будучи более или менее закрытыми культовыми объединениями, выполняют далеко не одни только религиозные функции. Первоначально в их задачу вхо­дило религиозное и военное обучение молодежи и проведение некото-

рых ритуалов —прежде всего инициации, обрядов почитания предков и всякого рода магии, однако со временем они превратились в мощные религиозно-политические объединения, проникающие во все сферы жизни и располагающие значительной властью, влиянием и средствами. На религиозных празднествах члены тайных союзов являются ряжены­ми, в масках, с музыкальным сопровождением барабанов и трещоток; один из них, как правило, представляет верховное божество или дух, которому посвящено тайное общество. Большинство тайных союзов имеют жесткую иерархизированную структуру, собирают членские взносы, размер которых зависит от положения в иерархии; считается, что их руководители в наибольшей степени наделены магической си­лой, то есть являются наиболее сильными колдунами; нередко руковод­ство тайным обществом по составу совпадает с верхушкой племенной организации. Глава тайного общества, как правило, и жрец, и гадатель, и судья.

Так, тайное общество Комо племени бамбара представляет собой сакральную общину, причем достаточно открытую: в нее имеют право вступить все юноши, прошедшие инициации, и она мыслится как рели­гиозный союз всех живых и умерших мужчин деревни. Участники комо собираются для отправления похоронных обрядов, посвящения новых членов комо, празднования годовщины комо, жертвоприношений после сбора урожая и т. п. Однако в то же время руководящая верхушка комо решает все значимые хозяйственные и политические вопросы: руково­дит земледельческими работами и ремеслами, хранит в специальных амбарах запасы продовольствия и утварь (ими распоряжается глава комо), решает вопросы взаимоотношений с соседями, инициирует воен­ные столкновения, выполняет судебные функции. Право карать и мило­вать по своему усмотрению (вплоть до смертной казни) делает власть руководителей комо практически безграничной, и влияние комо прости­рается в любую сферу практической деятельности сельчан. Внутреннее расслоение тайного союза обусловлено тем, что вступление в него со­пряжено с большими расходами, и сыновья богатых вступают в комо в относительно раннем возрасте, бедным же приходится долго копить средства для вступления; иным беднякам не удается сделать это даже в течение всей жизни. Положение же в иерархии комо зависит от време­ни вступления, т. е. руководящую роль играют члены самых богатых и знатных семей.

Многие племена имеют по нескольку тайных союзов. Так, у племе­ни кпелле есть религиозный союз Поро (Поро считался духом леса) —одно из самых могущественных тайных обществ Тропической Африки, а наряду с ним существуют еще несколько союзов, связанных с зооморфными образами леопарда, змеи, антилопы, крокодила. Эти об-

щества, имеющие, по-видимому, тотемистические корни, большим вли­янием не пользовались, и участие в них не давало больших преиму­ществ.

Вероятно, тотемистические истоки имели место и у ашантийских нторо. Весь народ ашанти подразделялся на 9 нторо, принадлежность к которым наследовалась по отцу (индивидуальная душа нторо, как ука­зано выше, присоединялась после смерти к коллективному духу соот­ветствующего нторо). Большинство из них носило названия озер и рек, каждое имело табуированных животных и растений.

Шесть тайных обществ племени бамбара (Ндомо, Комо, Нама, Коно, Тьивар, Коре) соответствовали шести стадиям посвящения (по­скольку существуют мифы, предназначенные лишь для посвященных, каждая последующая ступень означает приобщение к более полному знанию). Кроме того, существует мифологическая символика, согласно которой каждое из обществ соответствует одному из важнейших суста­вов человека. Так, общество Ндомо, объединявшее мальчиков, не про­шедших обрезание, соответствовало голеностопному суставу. Подобно этому суставу, оно позволяет человеку двигаться и расчищает ему путь к знанию. Общество Комо соответствует колену и т. д.

Огромным влиянием вплоть до 40-х годов XX в. пользовались тай­ные общества йоруба, наиболее значительные из которых — Эгунгун, Оро и Огбони. Эгунгун было тесно связано с поминальными и похо­ронными ритуалами. Так, заключительный акт похорон состоял в том, что через несколько дней после погребения покойного в деревне появ­лялась фигура, облаченная в костюм из травяных волокон и с фанта­стической деревянной маской на голове. Считалось, что это дух Эгун­гун пришел из царства смерти сообщить о прибытии туда умершего. Он подходил к дому покойного, родня встречала его приветствиями и дара­ми, причем он выкликал имя умершего, а издалека ему отвечал голос, как бы принадлежавший мертвецу. В конце июня каждый год праздно­валось поминовение всех, умерших в течение года. Процессия ряженых в страшных масках и костюмах, в числе которых фигурировали скелет и смерть, двигалась по улицам под стук барабана и трещоток; один из них отгонял толпу бичом. Считалось, что это пришельцы с того света, которые явились проверить, хорошо ли ведет себя народ, и наказать преступивших законы. Зловещая власть общества Оро была связана с тем, что ему передавались преступники, осужденные на казнь. Осуж­денных после уже не видели живыми, их находили растерзанными в лесной чаще. На своих празднествах члены Оро появлялись наряжен­ными в длинные одеяния и маски, губы которых были вымазаны кро­вью. Общество Огбони, по существу, выполняло функции тайной поли­ции, терроризировавшей средние и низшие слои населения. Оно было

теснейшим образом связано с государственным управлением; возглав­лял его алафин — царь одного из царств йоруба. Во всех селениях су­ществовали «ложи» Огбони, их участники были спаяны железной дис­циплиной и круговой порукой. Тайные общества имели право расправ­ляться с колдунами, что давало им практически безграничную власть. Принадлежность к ним либо наследовалась от отца, либо основывалась на призвании: какое-либо событие истолковывалось жрецом как знаме­ние, призывавшее данного человека вступить в общество (разумеется, после обильного жертвоприношения и соответствующего взноса).

Колониальные власти боролись с тайными союзами, в результате чего часть из них исчезла, а часть видоизменилась и утратила былое влияние. Те, которые сохранились до наших дней, действуют в сельской местности; они выступают за укрепление этнической солидарности, за сохранение традиционных религиозных устоев и морали.

Ранние религии Мезоамерики. До испанского завоевания в XVI в. территория Мезоамерики (включающая Мексику и значительную часть Центральной Америки) была заселена племенами различных языковых групп, в верованиях которых, тем не менее, присутствовали сходные мотивы. Эти племена — ацтеки, тольтеки, сапотеки, миштеки, тараски, майя — были связаны между собой историческими, экономическими, культурными связями. Уровень социально-экономического развития их был значительно выше, чем у их северных и южных соседей; уже в первых веках до н. э. в Мезоамерике существовали раннеклассовые го­сударства.

Наиболее яркими этапами в истории этого региона были цивилиза­ции майя и ацтеков. Это были урбанистические культуры, империи, включавшие множество городов. Они строили монументальные и вели­чественные храмы и храмовые комплексы (некоторые из них сохрани­лись до наших дней на территории Мексики и других государств цент­ральной Америки), имели письменность, сложный и точный календарь, высокий уровень знаний в различных областях, искусство, а также бо­гатую и сложную религиозную культуру. Однако и религиозные верова­ния более древних исторических слоев Мезоамерики, частично рекон­струированные историками, также представляют интерес.

В мифах, отражающих верования древнейшего населения этого ре­гиона, исследователи выделяют три основных исторических слоя¹. Наи-

Подробнее об этике см.: Мифы народов мира. Т. 1. М., 1961. Статья «Мифология ин­дейцев Центральной Америки». С. 516—222.

более ранний из них относится к периоду позднего палеолита; восста­новить отдельные скудные сведения о нем позволяют археологические находки и реликтовые отрывки, сохранившиеся в дошедшем до наших дней фольклоре. Обломки глиняных статуэток, каменные печати-штам­пы, петроглифы и другие памятники позволяют воспроизвести ряд ми­фологических мотивов: о возникновении огня, о происхождении людей и животных, о сожительстве медведя и женщины, о каймане — покро­вителе пищи и влаги, о добрых духах растительности, о строении все­ленной. Ко времени освоения маиса как культурного растения относит­ся появление культа так называемой «богини с косами», олицетворяв­шей одновременно небо и землю, жизнь и смерть; некоторые ее изобра­жения имели по две головы. Из ее груди струится «небесное моло­ко» — дождь, она владычица всякой влаги, от нее зависит процветание всего растительного и животного мира. Изображения представляют ее в виде девушки с четырьмя косами, попарно спускающимися на грудь, женщины с подчеркнутыми чертами пола или старухи с отвисшей гру­дью. Сохранилась и статуэтка этой богини с триединым торсом. Ее сын, упитанный младенец без явных признаков пола («толстый бог»), выступает посредником между матерью и людьми, обеспечивая их бла­гополучие. Вероятно, он олицетворяет маис и солнце. К пантеону этого времени относится и бог в образе бородатого пожилого мужчины («ста­рый бог»),— вероятно, отец «толстого бога».

В XV—IV вв. до н. э. формируется новая мифологическая система, творцами которой, по-видимому, были ольмеки — племя, первым до­стигшее стадии раннеклассового общества. В центре этой системы был культ ягуара — все основные божества в ней имели ягуароподобный облик. «Богиня с косами» отходит на второй план; лишь в некоторых версиях мифа она выступает как владычица вселенной, но чаще она — богиня земли и влаги, богиня луны, либо же жена или возлюб­ленная бога — повелителя зверей и подземных недр, имеющего облик тапира или ягуара. От него у нее рождаются два брата-близнеца — по­лулюди-полуягуары, один из них воплощает водное начало, другой оли­цетворяет кукурузу. Один из основных мотивов мифа этого перио­да — обретение маиса. Бог — благодетель человечества добывает зерна маиса из горы, где они спрятаны (наскальные рельефы изображают, как мужское божество выносит из недр земли на руках младенца, олицетво­ряющего маис, чтобы передать его людям). Значительное развитие по­лучает мотив о противоборстве старого бога с божеством маиса.

Третья мифологическая система появляется в так называемый клас­сический период (первые века до н. э.— IX в. н. э.), когда складываются города-государства. Новые мифологические циклы формируются во­круг отдельных персонажей — прежде всего основателя города или

правящей династии. Возникают смешанные образы, например, пти­ца — ягуар — змея как олицетворение бога Венеры. Эта мифологиче­ская система достаточно полно представлена в письменных источниках, возникших в период испанского завоевания. Ее «составляющими» были не только трансформировавшиеся верования двух предшествующих пе­риодов, но и мифологии сапотеков, составлявших население Мезоаме-рики в период II—X вв. н. э., верования кочевых племен науа, проника­ющих в этот регион на рубеже н. э., тольтеков, появившихся в Мексике в VII в. н. э. Именно пантеон тольтеков в значительной части наследу­ют расцветающие позднее в данном регионе цивилизации майя и ацте­ков.

Тольтеки почитали верховного бога Тонакатекутли и его жену Тона-касиуатль, которые создали сыновей: Тескатлипоку, Кетсалькоатля и Уицилопочтли. Тонакатекутли, как сообщает миф, был «богом двоично-сти». Тескатлипока и Кетсалькоатль создали землю, материалом для этого послужила богиня Тлальтекутли, о которой говорится, что она была полна «во всех своих суставах головами и ртами, которыми она кусалась, как дикий зверь». Из тела самой богини сделали землю, из волос — растения, из глаз — пещеры, источники, из носа — долины гор, из плеч — горы. Через 600 лет после сотворения земли были созда­ны огонь и половина солнца, а затем по поручению богов Кетсалько­атль и Уицилопочтли создали человеческую пару, приказав мужчине па­хать, а женщине — прясть и ткать. Затем они сделали календарь. А ког­да боги увидели, что половины солнца недостаточно для освещения земли, тогда Тескатлипока сам стал солнцем, которое и являлось солн­цем первого мирового периода.

Религия майя. Цивилизация майя просуществовала несколько ты­сячелетий; предполагается, что начало ее восходит к 3—2 тысячелети­ям до н.э. Однако расцвет ее приходится на период со II по X в. н.э.— это время называют эпохой классических майя. Она охватывала своим влиянием полуостров Юкатан, а также территории, где сейчас располагаются Гватемала, Белиз, часть Гондураса, Сальвадора и некото­рые штаты Мексики. Крупные города-государства этого региона (Ко­пан, Тикаль, Вашактун, Волактун, Балакбаль) населяли несколько пле­мен — майя, киче, уастеки, какчикело, тсентало, дакандоне, итса, из ко­торых особенно выдающимися культурными достижениями отличалось племя майя-киче: именно этим племенем была создана священная кни­га Пополь-Вух — «Книга народа», объем которой составляет 8500 стра­ниц и которая повествует о творении мира и человека, об устройстве космоса, о подземном царстве мертвых и т. п.

Вселенная, по представлениям майя, состоит — кроме собственно наземного мира людей —из 13 небес и 9 подземных миров. В центре

вселенной стоит мировое дерево, пронизывающее все небеса, а по сто­ронам света — четыре других дерева. С каждой стороной света был же­стко связан определенный цвет, а также по одному богу дождя (чаку), ветра (павахтуну) и так называемому бакабу — носителю и держателю неба. Соответственно, на востоке находились красные чак, павахтун и бакаб, на западе черные, на севере белые и на юге желтые.

Пантеон богов майя, включивший в себя многих персонажей более ранних мифологий, был весьма многочислен и сложно структурирован. Отдельные сферы жизни людей, природные явления, стихии и т. п. представлены здесь не одним богом, а группами богов: есть боги пло­дородия, боги воды, боги огня, боги звезд, планет и т. п. Группа бо­гов — повелителей небес именовалась Ошлахун-Ти-Ку, она враждовала с группой богов — повелителей подземного мира, Болон-Ти-Ку.

Творцом мира и людей майя считали бога Унаба, или Хунаба Ку. В священной книге Пополь-Вух говорится, что Унаб сотворил человечест­во из кукурузы. Из теста кукурузной муки были созданы первые четыре человека: Балам-Кице, Балам-Акаб, Махукутах и Ики-Балам.

Однако в своих молитвах майя обращались к Хунабу редко, считая его совершенно недоступным. Общепризнанным же верховным богом был его сын, владыка небес Ицамна. В кодексах он изображен глубоким стариком, беззубым, с впалыми щеками, орлиным носом, а в некоторых сюжетах — еще и бородатым. Он являлся также богом Дня и Ночи. Ле­генды и мифы майя рассказывают, что он же был первым жрецом, кото­рый изобрел иероглифы. Существовали и зооморфные изображения Ицамны, на которых он предстает как небесный дракон (репти­лия — птица — ягуар). В дальнейшем в его культе появляются хтониче-ские аспекты — он становится богом вулканов, подземного огня, а еще позднее появляется множество ипостасей Ицамны, каждая из которых имеет свою «специализацию» — Ицамна-Кавиль связан с урожаем, Ицамна-Кинич-Ачав — с солнцем, Ицамна-Каб с землей и т. п. Его су­пругой, по некоторым версиям мифа, была богиня Иш-Чель («раду­га») — покровительница ткачества, медицинских знаний и деторожде­ния, а также богиня луны.

Популярным божеством был также бог Кукурузы, имя которого до­стоверно неизвестно. Некоторые исследователи считают, что им был бог лесов Йум Ках (или Каш). Во всех упоминаниях это самое молодое божество с сильно деформированной головой, обремененное многочис­ленными заботами о хорошем урожае. Не меньшей популярностью по­льзовался и бог смерти Ах Пуч (или А Пуч). Его изображения в кодек­сах соответствуют божественному промыслу, который он призван осу­ществлять: вместо головы череп, ребра и позвоночник обнажены. Почи­танием пользовалась также богиня Иштаб — покровительница всех, на-

доживших на себя руки. Некоторые боги сохраняли зооморфный облик; так, сохранился культ богов-ягуаров, имевших отношение к охоте, под­земному миру, смерти, воинским культам.

Согласно верованиям майя, уходящим корнями в глубокую древ­ность, мир создавался четырежды и три раза разрушался Всемирным потопом. Вначале был мир карликов, построивших большие города. Они делали это в темноте, поскольку еще не было создано солнце. Ког­да оно впервые взошло, карлики превратились в камни, а города были разрушены первым потопом. Впоследствии мир был населен преступ­никами, которых смыло новым потопом. Третий мир оказался заселен­ным самими майя, однако также был смыт потопом. Четвертый, совре­менный мир населяют люди, появившиеся на свет в результате смеше­ния всех ранее существовавших на полуострове Юкатан племен. К со­жалению, и ему уготована та же судьба: неизбежен четвертый Всемир­ный потоп. Имея удивительно точную и детально разработанную кален­дарную систему, майя конкретно указывали дату предстоящей катастро­фы— 2012 г. н. э.

Религия майя имела сложный и пышный культ, для отправления ко­торого строились монументальные культовые центры (игравшие, впро­чем, немалую роль и в светской жизни). Многие из этих памятников (Пирамида Надписей и Храм Солнца в Паленке, Храм Воинов, Храм Ягуаров и Пирамида Кукулькана в Чичен-Ице, Пирамиды Солнца и Луны в «городе богов» Теотиуакане и многие другие) сохранились до наших дней.

Отправлением культа ведало многочисленное жречество. Жрецы должны были подвергать себя строгим ограничениям и суровым испы­таниям (пост, запрещавший употребление мяса, соли, перца и чиле; по­ловое воздержание; кровопускание прокалыванием различных частей тела или пропусканием колючей проволоки через язык); в их функции входила подготовка и проведение праздников, кульминационным пунк­том которых неизменно было принесение человеческих жертв.

Известно, что человеческие жертвоприношения не всегда имели место в культуре майя, а появились лишь относительно поздно. Перво­начально существовали лишь бескровные жертвы богам: фруктами, птицей, рыбой и различными украшениями. Однако в эпоху классиче­ских майя существовало представление о том, что человеческая кровь, сила человеческой жизни необходима космосу для постоянного обнов­ления, что через вскрытый кровоток открывается канал общения с по­тусторонним миром, а с потоком льющейся крови в мир приходят боже­ства, которые оказывают благотворное воздействие на дела людей. Счи­талось, что солнце и жизнь Вселенной существуют благодаря жертве, лишь с помощью этой жертвы они могут сохраниться и продолжать вы-

полнять свои функции. Таким образом, жертвоприношение поддержи­вало установленный миропорядок. Поэтому ревностные служители бо­гов проливали кровь не только убиваемых ими жертв, но и свою собст­венную, делая надрезы на собственном теле.

Согласно наиболее распространенному варианту ритуала, жертве, помещенной на жертвенном камне, рассекали грудь и вырывали сердце. Приносимого в жертву человека окрашивали в голубой цвет (официаль­ный цвет жертвоприношения) и вели на специально отведенное место в храме или на вершину пирамиды, где лежал большой камень округлой формы, также голубого цвета. Четыре помощника жреца (во всем голу­бом) располагали жертву так, чтобы грудная клетка была наиболее до­ступной частью тела для накома — жреца, вырывающего сердце. Острым кремневым ножом с красивой рукоятью вскрывалась грудная клетка, вырывалось сердце и, еще живое и продолжавшее сокращаться, на блюде подносилось чилану — церемониальному жрецу. Он торжест­венно собирал струящуюся кровь и обмазывал ею лицо идола того бога, в честь которого совершалось жертвоприношение. Если жертвоприно­шение устраивалось на вершине пирамиды, то после того, как вырыва­лось сердце, жертву сбрасывали вниз, где с нее сдирали кожу (кроме кожи рук и ног). Жрец снимал с себя церемониальную одежду и обла­чался в еще теплую окровавленную кожу, а затем вместе с другими уча­стниками этого акта кружился в ритуальной пляске, являясь ее главным исполнителем. Ноги и руки жертвы также принадлежали жрецу. Иногда в жертву приносили одного из самых доблестных солдат племени (счи­тая, что богам надо отдавать лучшее), и тогда большой честью для уча­стников церемонии было отведать его мясо. Тело разрезалось на мелкие куски, которые сначала пробовала знать, а потом все остальные. Прино­сились в жертву также женщины и дети.

Существовал и такой своеобразный ритуал, как игра в мяч. Проис­ходила она всегда на специально построенных для этого кортах, отда­ленно напоминающих современные стадионы; они были оснащены площадкой для игры и трибунами. Площадки огораживались стенами, красиво украшенными резьбой и росписью, внутренний пол украшался фигурами богов и демонов, которым была посвящена игра. Игроки двух команд соревновались в умении забросить тяжелый литой каучуковый мяч в кольцо, возвышавшееся на 12 локтей над площадкой. Ударять по мячу разрешалось только локтем или коленом, а также резной битой. Капитан проигравшей команды должен был быть принесен в жертву сразу после игры, и осуществлял это жертвоприношение капитан команды победителей.

Представление о посмертном существовании связывалось в пред­ставлении майя с подземными мирами. В книге Пополь-Вух подземный

мир, называемый Шибальбой, предстает как опасное место, в котором боги и человеческие души борются друг с другом, приносят жертвы и обманывают, чтобы одержать победу. В этом тексте рассказывается о том, как близнецы Хун-Ахпу и Шбаланке получают приглашение в Ши­бальбу от ее правителей (идиома «был приглашен в Шибальбу» в языке майя означала «умер»), чтобы сыграть с ними в мяч. Преодолевая мно­гочисленные препятствия и опасности, братья достигают Шибальбы, где узнают имена ее правителей: Одна Смерть, Семь Смертей, Угол Дома, Собиратель Крови, Хозяин Гноя, Владыка Костей и т. п. Эти правители подвергают героев серии тяжких испытаний, из которых те, конечно, выходят с честью. Один из близнецов все-таки встречается со смертью, но другой находит способ его воскресить. Узнав секрет, как преодолеть смерть, близнецы, осознавшие ее неизбежность, добивают­ся того, чтобы их умертвили определенным способом, который позво­лял им потом воскреснуть и победить смерть. Воскреснув, они при по­мощи хитрости одержали победу над правителями Шибальбы, после чего приказали им прекратить злодеяния, а сами «поднялись прямо на небо, и солнце стало принадлежать одному, а луна — другому»¹.

Дата добавления: 2015-06-04