Ритуалы

Публичный характер образа жизни античных греков, глубокая во­влеченность индивида в гражданские дела предопределяли решающий перевес государственных, полисных культов над приватной, частной обрядностью.

Государственные священнодействия отправлялись гражданами по­лиса регулярно в специально установленные сроки, но также и ситуа­тивно в силу возникших бедственных или, напротив, благоприятных обстоятельств (угроза войны, победа и др.). Для отправления этих куль­тов полисы выделяли специальные участки земли, а также возводили отдельные храмы и целые храмовые комплексы, которые наряду с сугу­бо религиозными функциями выполняли также и гражданские (там, на­пример, могли храниться общественные ценности).

Государственные культы были обращены прежде всего к богам-по­кровителям полиса. Так, в Афинах, граждане которых считали своей по-

кровительницей Афину, регулярно, несколько раз в год отправлялись об­ряды в честь Афины. Часть их была приурочена к этапам земледельче­ских работ — созреванию плодов, началу сбора урожая и др. Главные ри­туалы приурочивались к панафинеям, празднику во славу Афины, учреж­дение которых жители города возводили к легендарному Тесею. При афинском тиране Писистрате (VI в. до н. э.) были установлены Великие Панафинеи — грандиозные празднества, отмечавшиеся раз в четыре года в июле — августе и длившиеся пять дней. После ночных представлений при свете факелов афиняне собирались днем для участия в ритуальном шествии к Акрополю, к святилищу Афины Паллады. Вместе с толпой к храму богини шли жертвенные быки и двигался поставленный на колеса корабль — на его мачте висел пеплум, великолепное, сотканое девушка­ми платье, предназначенное для украшения статуи Афины, воздвигнутой в Эрехтейоне, храме Акрополя. По окончании шествия начинался обряд гекатомбы — принесения в жертву ста быков. Затем следовал ритуаль­ный пир. Дальше шли праздничные состязания атлетов, музыкантов, чтецов, обрядовые танцы и прочие развлечения.

Вторым по значимости государственным культом Афин были Вели­кие Дионисии, которые приобретают особый размах также при попечи­тельстве тирана Писистрата. Жертвоприношение козла, ритуальные шествия со статуей Диониса сменялись театральными представлениями в честь божества. Все это происходило под аккомпанемент ритуальных песнопений.

Ритуальные песнопения — один из важнейших компонентов грече­ской религиозной обрядности. Слово, музыка и танец составляли один ритуальный ансамбль греческого торжественного восславления богов, сопровождавшего главные гражданские церемонии. Эти песнопения, гимны, исполнялись, как правило, хором и различались тем, к какому бо­жеству они были обращены: пэаны были посвящены Аполлону, просо­дии — Аполлону и Артемиде, дифирамбы — Дионису, пиррихии — Аре-су¹. Религиозный статус гимнов во славу богов был столь велик, что Аристотель, сочинивший гимн в честь своего погибшего друга Гермия, был заподозрен в подражании пэанам и обвинен в непочтительном отно­шении к богам, что вынудило известного философа бежать из Афин.

Наряду с гимнами, торжественными стихотворными обращениями к богам, широкое хождение имели молитвы. Они не имели столь прора­ботанной формы, как гимны, хотя по структуре были довольно близки: вначале звучало обращение к богу, прославление его эпитетами, а затем следовала просьба.

См. подробнее: Тахо-Годи А. А. Античная гимнография. Жанр и стиль//Античные гимны. Под ред. А. А. Тахо-Годи. М., 1988. С. 5—55.

Другой компонент греческой обрядности — жертвоприношение, основа основ религии Древней Греции. Греки нередко, особенно на ран­них этапах, прибегали к человеческим жертвоприношениям. К микен­ской эпохе восходят гекатомбы, сохранявшие свое значение наиболее впечатляющего дара богам вплоть до классического периода. Процеду­ра жертвоприношения состояла из ритуального убийства животного (в большинстве случаев — быка), расчленения туши, организации пирше­ства, на котором богам доставался аромат сожженных костей и жира, а людям мясо. Кроме кровавых жертвоприношений греки знали и бес­кровные— злаками, плодами, гончарными изделиями, военной добы­чей и другими ценностями. Во многих случаях, особенно когда дело ка­салось подземных богов и умерших, прибегали к возлияниям (в ход шло оливковое масло, вино и т. д.).

Государственные культы, восславлявшие великих богов-покровите­лей, напоминавшие о славном прошлом городов, играли огромную роль в укреплении единства жителей полиса, однако гражданские ценности зачастую заслоняли в них собственно религиозное начало. «Верховные боги стали еще более величественными и славными, но религиозное чувство уступило патриотизму и любви к зрелищам, празднествам и пирам»¹. Государственные культы таили угрозу секуляризации религии.

Элевсинские мистерии возвращали государственному культу под­линно религиозное измерение. Мистерия — общее название тайных, сокровенных ритуалов, закрытых для непосвященных. Греческие мис­терии были сложным ритуальным комплексом, включавшим специаль­ные обряды посвящения, очищения, причащения, молитвы, техники вхождения в особые психические состояния (например, экстаза), а так­же акты иеро- и теофании и т. д.

Свое название Элевсинский культ получил имени города Элевсин, находящегося в 22 км. от Афин. Поскольку мистам, участникам таинст­ва, строжайше запрещалось разглашать подробности ритуала, многие его детали остались неясными, но в целом Элевсинский культ реконст­руируется вполне определенно. По-видимому, начало Элевсинским свя­щеннодействиям было положено в микенское время: храм Телестерион, святилище, где отправлялись основные таинства, был построен на мес­те микенского мегарона, культового центра. Изначальное ядро мистерии составила аграрная магия. Малые мистерии проводились как весенний праздник, связанный со сбором и обмолотом урожая, главная часть при-

Нильссон М. Греческая народная религия. Спб., 1998. С. 119.

См. специальные разъяснения особенностей хозяйственной деятельности в климати­ческих условиях Греции у М.Нильссона: Нильссон М. Греческая народная религия. С. 70—72.

ходилась на осеннюю пору сева зерна. В центре культа стоял образ Де-метры, богини земледелия и плодородия, Матери зерна, одного из оли­цетворений архаической Великой матери. Греки приписывали Деметре великое деяние — от нее люди получили в дар зерно. Суть мистерии состояла в переживании акта воссоединения Деметры со своей дочерью богиней Персефоной, олицетворявшей брошенное и проросшее зерно. Насколько можно судить по дошедшим свидетельствам, кульминацией элевсинского таинства было благоговейное молчаливое созерцание мис-тами сжатого колоска.

На аграрный стержень мистерии были нанизаны мифологические повествования о похищении Персефоны богом подземного мира Аидом, поисках Деметрой дочери, ее временном возвращении и другие сюжеты. Разыгрывание в ритуалах этих мифологических сюжетов со­ставляло основную линию элевсинского священнодействия. Насыщен­ный драматическими подробностями сценарий таинства, искусно со­зданная среда — ночные факельные шествия, завораживающая обста­новка погруженного во мрак храма, магические манипуляции жре­цов— все это будоражило в душе человека самые сильные религиоз­ные переживания, заставляло чувствовать себя приобщенным к глуби­нам святости избранником богов. Возможно, именно на этой идей­но-психологической почве к элевсинскому культу прививаются в конце архаической эпохи идеи обретения через приобщение к таинствам сча­стливой загробной жизни.

По накалу религиозных чувств и эзотерическому характеру Элев-синским священнодействиям были близки мистериальные стороны по­читания Диониса. В мистериях Диониса почитание бога растительно­сти и виноградной лозы принимало ярко выраженный экстатический облик. Мифология возбуждала страстность мистерий образами сопро­вождавших шествие Диониса менад («безумствующих»). Эти образы впавших в экстаз спутниц Диониса провоцировали обрядовые эксцес­сы, прежде всего со стороны женщин. Неистовство, оргазм священно­действий в честь Диониса сопровождали культ от глубокой архаики до эллинизма включительно.

С образом Диониса, бога, теофания которого вызывает экстатиче­ское вдохновение, связаны ритуалы дивинаций. В жизни античного гре­ка, простого крестьянина или государственного мужа, стремление полу­чить по каждому важному случаю божественное провозвестие играло огромную роль. Известнейшим среди греков местом обретения предска­заний было святилище в Дельфах. История сохранила свидетельства о том, что вначале Дионис был богом-провозвещателем Дельф, но затем уступил право первенства Аполлону. Считалось, что бог вещал через

женщин-прорицательниц — пифий, которые в обряде дивинации впада­ли в крайнее возбуждение и в этом состоянии транса открывали волю богов. Философская мысль греков высоко ставила религиозную практи­ку экстаза: «Величайшие для нас блага возникают от неистовства, прав­да, когда оно уделяется нам как божий дар...» (Платон, «Федр» 244а).

Знаки судьбы, полученные в акте дивинации (изречения пифии, вы­павший жребий и т. д.), назывались «оракул», этим же словом обозна­чали также и место, где отправлялся ритуал прорицания. Кроме Дель­фийского оракула греки почитали и другие, например, Додонский, нахо­дившийся при храме Зевса в Эпире. Здесь жрицы-прорицательницы предсказывали судьбу по шелесту листьев священного дуба Зевса, по журчанию ручья, по звукам ударов о ритуальный медный таз.

Мистериальные культы, дивинации имели не только публичный, но и частный характер. Широкий простор для самовыражения индивидуа­льная религиозность обретала в колдовстве. Колдовство играло замет­ную роль в жизни грека как в эпоху архаики, так и в классический пе­риод— эпоху расцвета античной культуры. Геката, богиня колдовства, была одной из наиболее популярных богинь античности. Греки облада­ли богатым арсеналом приемов черной магии. В ходу были проклятия с пожеланиями смерти или недуга, их писали, например, на свинцовых табличках, которые оставляли в могилах; заклинания, принуждавшие богов выполнить волю заклинателя; магические приемы воздействия на погоду; практика вызывания душ умерших; изготовление амулетов и другие магические приемы. Среди греков колдовство было преимуще­ственно женским занятием. Однако тесные связи с Востоком открывали доступ в греческую среду ближневосточных магов, прививавших элли­нам познания из области египетских, вавилонских и других ближнево­сточных приемов колдовства.

Индивидуализация религиозности, набиравшая силу в классический период, создала в эллинистическую эпоху благоприятную почву для распространения ближневосточных культов Кибелы, Исиды и других богов. Отправление культа Исиды, одного из главных эллинистических культов, имело выраженный личный характер. Исида, египетское боже­ство материнства, вобрав в свой образ черты Деметры, греческой боги­ни-матери, Тихе, богини судьбы, Артемиды, богини деторождения, об­рела огромную популярность как богиня, которой можно было дове­рить в молитве интимные чувства.

Следует признать, что государственные культы не спешили уходить со сцены. Но и они приобретают в эпоху эллинизма отчетливый восточ­ный колорит. Огромное государственное значение вменяется теперь по­читанию царя, императора. Начало этому повороту в сторону поклоне-

ния живому правителю было положено Александром Македонским в ходе восточных завоеваний. Конечно, в Греции были предпосылки к та­кому повороту. Но предшествовавший «в самой Греции культ геро-ев-ктисторов и спасителей дал только внешнюю зацепку; сама идея жи­вого бога-царя была восточного происхождения»¹.

Дата добавления: 2015-06-04