Пантеон. Изучение архаической римской идеи божества теснейшим образом связано с осмыслением представлений римлян о нумене

Изучение архаической римской идеи божества теснейшим образом связано с осмыслением представлений римлян о нумене. К характери­стике этих представлений обращались крупнейшие историки римской религии, полемизируя по ряду принципиальных проблем.

А. Гренье писал: «Одна из характерных концепций римской рели­гии — концепция numen'a. Numen есть в сущности воля. Римляне, как и другие первобытные народы, проецировали на внешние объекты и на всю природу явления, сходные с их собственной жизнью. Они еще не проводили различия между одухотворенным, душой или духом, и дей­ствующей материальной реальностью. Эти numina были разом и духом, и телом, но прежде всего они были действием. Их тела обычно были сокрыты или проявлялись лишь украдкой. В каждый момент своего су­ществования, в каждом своем поступке человек ощущал себя во власти воздействующих внешних сил более могущественных, чем он сам. Эти силы есть numina»³. К сущностным свойствам numen'a французский ис­торик относит, помимо могущественности, вездесущность, таинствен­ность, бесполость, безымянность, безликость.

В numen'е, отмечает А. Гренье, римляне видели самостоятельную силу, которая действовала как посредством «живых» явлений — людей, зверей и птиц (например, орла), так и посредством предметов — кам-

Benveniste E. Op. cit. P. 48. ² Ibid. P. 49.

Grenier Albert. Les religions etrusque et romaine//Les religions etrusque et romaine. Les religions des celtes. des germains et des anciens slaves. Paris, 1948. P. 82.

ней, оружия: «Убивает не копье, это numen убивает посредством ко­пья»¹. С развитием представлений об антропоморфных богах ряд наи­более устойчиво связанных с идеей numen'а явлений приобрел значе­ние атрибутов божества — так, копье стало атрибутом Марса, кремень и орел — Юпитера. Римские боги, согласно мысли А. Гренье, «первона­чально— numina и они ими всегда оставались»².

Основные положения историко-религиоведческой концепции Аль­берта Гренье очевидным образом выдержаны в духе теории «динамиз­ма». Сближая римскую идею numen'a с верованиями в mana, которые требовали предельно осторожного обращения с тем, на чем лежит пе­чать присутствия этой магической силы, А. Гренье еще более усиливает сходство описанных этнографами религий с древнеримской, отмечая, что в своих глубинах римское религиозное чувство всегда сохраняло «первобытное» понимание sacer как «tabu»³.

В конце 30-х годов позиции сторонников сближения mana и numen были усилены статьей Ф. Пфистера «Numen». В этой работе немецкий лингвист подвел римскую идею numen'a под родственное понятию mana понятие orenda, которым пользовались ирокезы, выражая им, как отмечает Ф. Пфистер, идею божественности предметов и проявляющей­ся всюду сакральности. Numen толкуется немецким ученым как дейст­вующая энергия, свойственная каждому божеству и всем сакральным предметам,— именно обладание numen'ом составляет сущность того, что имеет отношение к божественному. Идея персонального бога насле­дует, как полагал Ф. Пфистер, представлению о numen'e⁴.

В завершенном виде подход к древнеримской религии с позиций те­ории «динамизма» представлен в книге крупного голландского истори­ка античных религий X. Вагенвоорта «Римский динамизм»⁵. Опираясь на теорию «динамизма», X. Вагенвоорт пришел к выводу, что древней­шие римские представления о священном были обусловлены веровани­ем в магическую силу, сходную с той, что была описана Р. Кодрингто-ном под именем мана. Мана, согласно пониманию Вагенвоорта, толку­ется как «сила», особенно «сверхъестественная сила» в качестве атри­бута богов, как «власть», «величие», «магия», «энергия», «свойство»,

Grenier A. Op. cit. P. 83.

² Ibid. P. 83.

³ См.: Ibid. P. 84—85.

См.: Pfister F. Numen//Paulus Real-Encyclopadie der classichen Altertumswissenschaft. Bd. 17. Begonnen von G. Wissowa. Stuttgart, Netzler, 1937. S. 1274.

Wagenvoort H. Roman dynamism. Studies in ancient roman thought, language and custom. Oxford. 1947.

«дух», «слава», оно есть также «наименование места поклонения в хра­ме»¹. Римляне, согласно Вагенвоорту, почитали эту силу, называя ее nu-men².

Numen в таком понимании голландского религиоведа приобретал качества имперсональной магической силы, вера в которую предшест­вовала представлениям римлян об индивидуальных божествах. Эта сила пребывала всюду — в копье, в озере, в каждой пещере, дереве, в лесу: «Numen обнаруживался тотчас, как только люди с содроганием за­мечали, что нечто приходит в движение, что невидимая, неизвестная сила вдруг проявляет себя»³. Эволюция слова numen позволяет, по X. Вагенвоорту, приблизиться к пониманию древнейших римских идей о божествах. Древнейшие римляне не знали ни божественного образа, ни небесного брака, не имели генеалогии богов. «Римской мифологии в собственном смысле слова никогда не существовало»; однако, продол­жает Вагенвоорт, нельзя представлять римскую религию на начальной стадии сухим и скучным церемониалом в честь незримо летающих фантомов, «напротив, тут мы вступаем на электродинамическую землю волшебства»⁴.

У А. Гренье и X. Вагенвоорта, несомненно, имелись основания утверждать, что древнейшие римские представления о священном име­ют прямое отношение к numen, a numen непосредственно связан со зна­чением силы. Понималась ли, однако, римлянами эта магическая сила именно как сила претеистическая? И можно ли вообще говорить о том, что содержание понятия numen определялось в религиозном сознании римлян имперсональными значениями, будучи основой их претеистиче-ских верований⁵?

Решительно противоречит толкованию numen в качестве обозначе­ния безличной силы этимология слова. Словарь Эрну-Мейе отсылает к исходной основе *nuo — «делать знак головой», указывая, что на этой основе были образованы слово nutus — «знак головой», «знак головой как выражение приказа или волеизъявления» и специально религиоз­ный термин numen, сходный по смыслу и имевший также особое значе-

Wagenvoort H. Roman dynamism. P. 7.

² См.: Ibid. P. 75.

³ Ibid. P. 78.

⁴ Ibid. P. 78—79.

Претеизм (предеизм) — религиоведческий термин, который введен сторонниками концепций «динамизма» и преанимизма для обозначения тех религиозных верований в высшие силы, что сложились до возникновения представлений о персональных божест­вах.

ние «божественного могущества» («puissance divine»)¹. To, что в значе­ниях «знак головы», «кивок», «волеизъявление» мы имеем дело с пер­воначальной семантикой numen, а не с позднейшим подчинением значе­ний идее персонального субъекта действия, подтверждает группа эти­мологически родственных индоевропейских слов: греч. vei)|i.a — «кива­ние головой (в знак одобрения или приказа)», «мановение, знак»; скр. nauti, navati — «повернулся».

Убедительные доводы против понимания numen как безличной силы были выдвинуты Ж.Дюмезилем. Сторонники концепции претеиз-ма приводили в качестве примера факты поклонения древних римлян копью Марса и кремню Юпитера, полагая, что на ранней ступени суще­ствовали самостоятельные культы священного копья и священного кремня как предметов, манифестировавших mana и выступавших как numina; впоследствии эти объекты магического культа были соединены с образами антропоморфных богов. Не исключая причастности копья и кремня к древней римской магии, Ж.Дюмезиль на основании лингви­стических данных указывает, что вплоть до эпохи Августа и Цицерона слово numen никогда не употреблялось отдельно, но всегда в сочетании с теонимом, данном в родительном падеже (напр., numen Iouis, numen Cereris), либо, как исключение, употреблялось с именем персоны или общности (напр., senatus, populi Romani). «В этих выражениях оно обо­значало не присущее божеству качество, но выражало особое волеизъ­явление этого божества»².

В подтверждение своей позиции Ж. Дюмезиль напоминает, что дан­ные различных индоевропейских языков говорят о наличии в религиоз­ном сознании уже в эпоху индоевропейской общности представления о небесном божестве, словесное обозначение которого реконструируется как demos (deiwos). Те индоевропейцы, что стали позднее римлянами, в эпоху миграции сохранили древнюю идею и, укоренившись в Италии, помнили о прабожестве, называя небесного бога именем Juppiter, про­изводным от deiuos (deiwos).

Отрицая мысль об изначальности связи слова numen с каким-либо магическим предметом или безличной магической силой, Ж.Дюмезиль устанавливает: «Древнее использование этого слова, как и его этимоло­гия, свидетельствуют о примате понятия личного божества: в течение веков numen был только numen dei, волей, выраженной конкретным бо­жеством»⁴. Значения силы и могущества, конечно, включались в смыс-

Ernou A., Meillet A. Dictionnaire etymologique de la langue latin... «Nuo». P. 452. Dumezil G. La religion romaine archaique. P. 42.

³ См.: Ibid. P. 45.

Дата добавления: 2015-06-04