Религиозная община. Учреждение и упорядочение важнейших священнодействий рим­ская традиция приписывала царю Нуме

Обряды

Учреждение и упорядочение важнейших священнодействий рим­ская традиция приписывала царю Нуме. Первейшей заслугой Нумы было будто бы введение календаря, определившего правильную после­довательность религиозных праздников и обрядов. Предания об уста­новлениях Нумы очень характерны для римской религиозной истории, значительная часть которой действительно связана с волеизъявлением государственных институтов или высших должностных лиц. Этими ре­шениями из общего сонма богов выделялись наиболее предпочтитель­ные боги (так было, например, с Капитолийской триадой), учреждались храмы и устанавливался официальный порядок почитания этих богов в специальные сроки и по особому обряду.

В царский период важнейшие обряды государственного культа от­правлял сам царь. Позднее обряды государственной религии находи­лись в ведении назначенных высших распорядителей культа из числа жрецов (понтифики, фламины) или гражданских лиц (диктаторы, консу­лы и др.). Верховный понтифик в первый день каждого месяца по лун­ному календарю (в календы) на Капитолийском холме торжественно об­ращался к богам с молитвой о благоденствии Рима. В середине месяца (в иды) он же осуществлял жертвоприношение богам-покровителям римского народа.

Одним из важнейших государственных культов был культ Весты. Весте, богине-хранительнице Рима, был посвящен храм, по преданию, построенный Нумой, где горел неугасимый священный огонь — символ благоденствия города и воплощение самой Весты. Ритуал поддержания огня городского очага исполняли весталки, жрицы Весты. Каждый год 1 марта повторялся обряд возжигания этого священного огня.

Кроме регулярных государственных обрядов в честь богов, покро­вительствовавших Риму, отправлялись и окказиональные, вызванные грозными или, напротив, благоприятными обстоятельствами. Так, после тяжелой войны, сопровождавшейся зловещими небесными знамениями, сенатом, чтобы «прогнать страхи, было назначено трехдневное праздне-

Цит. по: Тертуялиан. Избранные произведения. Пер. с лат. М., 1994.

ство, когда толпы мужчин и женщин заполняли храмы, моля богов о мире» (Тит Ливии, «История Рима...», III, 5, 14). К окказиональным об­рядам относились люстрации — очистительные обряды и лектистер-нии — ритуальные пиры для богов.

Молитвы, жертвоприношения, заклятия и клятвы при заключении договоров, обеты, торжественные процессии под звуки труб и флейт определяли основной состав римской обрядности. С глубокой древно­сти римляне держались обычая обращаться к богам, покрыв голову: «Богов же почитают, покрывая голову или в знак благочестивого смире­ния, или, скорее, оберегая свой дух во время молитвы от дурных и зло­вещих слов; поэтому и натягивают плащ до самых ушей» (Плутарх, «Римские вопросы», 10).

Исключительную роль в государственном культе играли птицегада-ния. Птицегадания, ауспиции (от лат. aves — «птица» и spcio — «на­блюдать), были непременным условием начала всякого важного дела, государственного или частного. Римляне непреложно верили, что полет птиц, их крик или склевывание курами зерна при особых обстоятельст­вах должно быть понято как знамение, открывающее волю богов. Тол­кованием поведения птиц занимались особые лица — авгуры и магист­раты. Занятие авгура было почетной и пожизненной государственной должностью. Тит Ливии описывает типичный пример ауспиций, прове­денных накануне провозглашения Нумы царем. Авгур усадил Нуму на камень лицом к югу, а сам «с покрытою головой, сел по левую его руку, держа в правой руке кривую палку без единого сучка, которую называ­ют жезлом. Помолившись богам и взяв для наблюдения город с окрест­ностью, он разграничил участки от востока к западу; южная сторона, сказал он, пусть будет правой, северная — левой; напротив себя, дале­ко, насколько хватал глаз, он мысленно наметил знак. Затем, переложив жезл в левую руку, а правую возложив на голову Нумы, он помолился так: «Отец Юпитер, если боги велят, чтобы этот Нума Помпилий, чью голову я держу, был царем в Риме, яви надежные знаменья в пределах, что я очертил». Тут же он описал словесно те предзнаменованья, какие хотел получить. И они были ниспосланы, и Нума стал царем» («Исто­рия Рима...» I, 18, 7—10). Ауспиции служили легитимным основанием государственных решений и государственных должностей. Ауспиции проводились в римском стане перед началом военных действий, поэто­му в обозе армии всегда возили священных кур.

К ауспициям были близки авгурии — другая разновидность рим­ских дивинаций. К особому типу дивинации относились гадания по внутренностям жертвенных животных, особое внимание при этом уде­лялось печени. Такими приемами мантики владели гаруспики, по боль-

шей части они были этрусками. Этруски вообще долгое время счита­лись в Риме лучшими знатоками божественных знамений. Гаруспиция, практика гаруспиков, включала также толкование молний. Мантика га-руспиков не имела официального статуса, хотя к ней часто прибегали при решении вопросов государственной важности. В позднем Риме от­ношение к гаруспикам становится весьма критическим, очень показате­лен своим скептицизмом трактат Цицерона «О дивинации».

В качестве предмета мантических обрядов могли выступать не толь­ко внутренности животных или птичьи крики, но фактически любые явления, в которых настороженный римский взор усматривал тайную примету — выползшая змея, бегущий волк, замеченные огни и т. д. На высокую ступень была возведена римлянами астрология. Толкованием снов занимались онирокритики. Государственное значение имели «Си-виллины книги» — тексты пророчеств, хранившиеся в храме Юпитера на Капитолии. Когда государству грозили несчастья, сенат прибегал к помощи особых жрецов, которые извлекали из книг подходящий способ умилостивления богов. «Сивиллины книги» обладали высоким автори­тетом даже в глазах интеллектуалов позднего Рима.

Общенародный характер имели луперкалий (от лат. lu­pus — «волк»). Первоначально луперкалий были весенними пастуше­скими обрядами пастухов. Молодые нагие жрецы 15 февраля после жертвоприношений собаки, козлов и коз бежали вокруг Палатинского холма и хлестали встречных ремнями из козлиных шкур. Считалось, что удары служат магическим средством очищения, способствуя тем са­мым усилению животворящих сил, плодородию. Молодые женщины искали ударов ремня, чтобы повысить свою детородную силу. Некото­рые второстепенные элементы луперкалий (бичевание юношей и др.), возможно, указывают на рудименты архаических инициации. В центре луперкалий стоял культ Фавна — одного из наиболее чтимых римских богов, бога растительности, животных. Фавн, носитель плодотворящих сил, в изображении римской мифологии отличался безудержной сексуа­льностью; ему приписывались также способность насылать безумие и дар пророчества. Помимо луперкалий в круг связанна... с аграрной ма­гией праздников римской общины входили октябрьские фонтиналии, декабрьские сатурналии и др.

Сколь бы ни была значительна в Риме роль коллективных ритуалов гражданской общины, каждая семья, фамилия прочно держалась своих родовых религиозных традиций. Родовая община имела свои святили­ща, участки земли для отправления культа (loca religiosa), отдельные места погребения. Семьи почитали своих духов-хранителей и умерших

предков, изображения которых хранились в домах в виде масок. Роди­льная, свадебная, погребальная обрядность составляла основу домаш­них культов. Погребальные ритуалы занимали в религии римлян особое место, считалось, что они должны были быть по возможности максима­льно торжественными — со скорбной процессией плакальщиц, жерт­воприношениями, состязаниями (например, гладиаторскими боями), возведением гробницы. Власти были вынуждены даже принимать спе­циальные законы, ограничивавшие расходы на похороны.

Римляне верили, что каждый человек имеет своего гения, духа-по­кровителя. Жертвоприношения гению, обращения к нему с молитвами, восхваления складывались в индивидуальный культ. По мере развития римской обрядности значение индивидуального начала возрастало.

В среде римлян была распространена лечебная, любовная (приво­ротная) виды магии, но особенно широкое хождение имела «черная», вредоносная магия: наведение порчи, сглаз, ворожба, пресечение роста посевов и др. Для защиты от вредоносного воздействия римляне прибе­гали к оберегам, заклинаниям и прочим средствам охранительной (апотропеической) магии.

Ко II в. до н. э. в Риме под влиянием греческой и восточной куль­тур возникают мистериальные обряды, восходящие к Элевсинским мистериям, культам Исиды, Осириса и других ближневосточных бо­гов. Одни мистериальные культы, например, мистерии Митры, полу­чают официальное признание. Другие встречают настороженный при­ем и даже преследования властей, яркий пример тому — мистерии Вакха. В мистериальных культах, подобных вакхическим, римскую общественность больше всего беспокоил закрытый характер собра­ний, таинственность ночных ритуалов, эзотеризм вероучения. Все это резко противоречило публичности и открытости — отличительным чертам традиционной римской обрядности.

На архаической стадии ритуалы по большей части отправлялись под открытым небом, в рощах, при особых деревьях, у источников, на полях. Культ священных рощ и деревьев был очень развит среди итали­ков. Места для общественного отправления культа определенного бога решением государства отчуждались в пользу божества и объявлялись «священными» (losa sacra). Здесь ставилось святилище, совершались жертвоприношения, а когда в Риме получила распространение практика храмостроительства, возводился храм. В храмах хранились изображе­ния богов, религиозные святыни, священные тексты, а также архивы, сокровища, произведения искусства.

Из древнейших родовых, территориальных и племенных общин, проживавших на месте будущего Рима и в окрестностях, сложилось вместе с формированием города единое религиозное сообщество «рим­ского народа». Полисная община имела общие обряды, общие ритуаль­ные дни, общие святилища, коллективные религиозные интересы и цели. Как единое целое община «римского народа» противостояла об­щине богов. Отношения между общиной города-государства и богами римского пантеона строились, с одной стороны, на основе верности лю­дей обязательствам перед богами, доверии (fides) их покровительствую­щей силе, с другой — на благорасположении богов городу, взятому под покровительство. В сношения с богами «римский народ» вступал при посредстве государственных лиц. Заветной целью «римского народа» выступал «мир с богами» (pax deorum), гарантировавший процветание и величие Рима. Высшие гражданские и высшие религиозные ценности в сознании «римского народа» совмещались, образуя идеологическую основу города-государства.

Религиозная целостность «римского народа», опиравшаяся на почи­тание общих богов в коллективных ритуалах, допускала существование под контролем государства публично действующих религиозных сооб­ществ. К наиболее архаическому религиозному делению относились мужские и женские культовые союзы: мужчины, преимущественно из низов, особыми обрядами чествовали бога Сильвана, у женщин были свои культы (богини Карменты, Bona dea, «Доброй богини», и др.). На устоях патриархального прошлого держались семейно-родовые, фами­льные религиозные объединения. К римской старине восходили терри­ториальные соседские сообщества, отправлявшие общие культы мест­ных богов и духов. Деление «римского народа» на 30 курий допускало наличие у каждой курии своего культа. Две основные социально-поли­тические группы — патриции и плебеи — связывали себя с двумя раз­ными триадами богов и имели свои святилища. Патриции, разделенные на сословия сенаторов и всадников, различались также и своими куль­товыми приоритетами (всадники отдавали предпочтение культу Диос­куров). У каждой профессиональной группы были не только свои боги, но и свои обряды, свои дни священнодействий. Так, коллегии ремеслен­ников объединялись вокруг почитания Минервы, образуя при храме бо­гини свою культовую корпорацию. Коллегия торговцев чтила Мерку­рия.

Во главе общины-фамилии стоял отец семейства, отправлявший важнейшие домашние обряды. В царскую эпоху общину «римского на­рода» представлял царь, обладавший верховной законодательной, воен-

ной и религиозной властью. В республиканский период «римский на­род» представляли перед богами высшие администраторы, занимавшие гражданские должности (магистратов — консулов, трибунов) или жре­ческие. По преданию, царь Нума Помпилий своим установлением поло­жил начало разделению функций царя и учредил должность жреца, ис­полнявшего царские священнодействия. Должность высшего римского ритуалмейстера (rex sacrorum, «царь священнодействий», или rex sacri-ficulus, «царь жертвоприношений») во времена республики стала по­жизненной выборной. Нуме приписывались также другие начинания по формированию жреческих должностей: при нем птицегадатели-авгуры стали жрецами с пожизненным государственным статусом, были введе­ны жреческие должности для обслуживания культов Юпитера, Марса, Квирина, Весты, установлена должность понтифика.

В сложившемся виде римское жречество представляло собой слож­ную по составу корпорацию. Ее основными звеньями были жреческие коллегии, специализированные объединения жрецов. На вершине жре­ческой иерархии стояла коллегия понтификов — наиболее авторитетная группа должностных лиц (5—15 чел.) во главе с верховным понтифи­ком, надзиравшая за всеми общественными и частными богослужения­ми, правильностью исполнения божественного права (fas), занятая со­ставлением календаря, толкованием знамений и контролем за другими жреческими коллегиями. Фламины, жрецы определенного бога, состав­ляли многочисленные коллегии, занятые обслуживанием культа отдель­ного божества (Юпитера, Марса, Весты и т. д.). Коллегия фециалов от­правляла культы, связанные с объявлением войны и заключением дого­воров. Авгуры ведали ауспициями. Особую коллегию составляли толко­ватели Сивиллиных книг. Коллегия курионов объединяла жрецов курий. В коллегию «арвальских братьев» входили жрецы, которые своими мо­литвами, магическими заклинаниями способствовали урожаю.

Жречество занимало в общине «римского народа» почетное положе­ние, обладало привилегиями и реальной властью. Никогда, однако, жре­чество не превращалось в Риме в замкнутое сообщество, действовав­шее в узкокорпоративных целях. Оно всегда оставалось составной ча­стью взаимосвязанной организации граждан. Жреческие должности и коллегии учреждались государством, гражданин, получив жреческое звание, по-прежнему участвовал в общегражданских делах (Цицерон, например, был жрецом-авгуром). Жречество правильными священно­действиями обслуживало отношения «римского народа» с богами, опи­раясь на опыт и тексты толковало полученные свыше знамения, внося тем самым свою лепту в общественное самоуправление.

«Римский народ», заключая с соседями политические союзы, допол­нял эти соглашения учреждением общего культа. Так, объединение ла-

тинов в Латинский союз было закреплено учреждением царем Сервием Туллием культа Дианы, италийской богини растительности. Богине был построен в Риме храм. Позднее к этому храму тянулись попадавшие в Рим пленные из латинских земель, другие чужаки, рабы, так что в кон­це концов Диана стала богиней-покровительницей обездоленных и ра­бов. Таким способом в религиозное сообщество Рима за его долгую ис­торию были инкорпорированы с разной степенью полноты многие эт­норелигиозные общины. Культовые союзы создавали вокруг первичной общины «римского народа» сложную конфигурацию этнорелигиозных сообществ.

К I в. н. э. в границах Римского государства возникло религиозное пространство, где каждый народ, каждый общественный слой, вплоть до рабов, был причастен к какой-то общей части религиозной жизни империи. Народ Рима, отменив в республиканский период различия в религиозном положении патрициев и плебеев, поступившись ради вели­чия города различиями между своими и чужими культами, возведя уравнительность и космополитизм в норму жизни, создал предпосылки для возникновения мировой религии.

Дата добавления: 2015-06-04