Sayonara piano sonata~Russian Volume 3 - Chapter 4 3 страница

Когда прозвенел звонок, мои одноклассники начали поспешно запихивать недоделанную работу в парты. Объемные предметы были выдворены за пределы класса.

Мафую затем вернулась на свое место за моей спиной. Я не смел поднять голову и даже надеялся, что гомон в классе будет продолжаться вечность. Чиаки, сидящая сбоку, повернула голову, чтобы бросить недолгий взгляд на меня, затем пожала плечами, теряя интерес.

Гомон в нашем классе постепенно угас, и скрип стульев потихоньку перешел в тишину.

– Наоми…

Тоненький голосок достиг моих ушей, но я не слышал его отчетливо. Уставившись в парту, я выдавил ответ:

– …М-м-м.

– Ты репетировал?

Я перевел взгляд на кармашек кейса бас-гитары. Ноты, принесенные Чиаки вчера, лежали внутри.

– …Более или менее. Но еще не…

– Ясно, направляйся в репетиционную после школы, – произнесла Мафую тихо.

Что до меня, было такое чувство, что сердце плавится, кипит и готово вытечь через уши. Она должна быть сердитой. Она нормально переносит нашу беседу?

Могу я остаться рядом с Мафую?

Я сглотнул и кивнул.

Я выбежал из класса во время обеденного перерыва. Мафую, сидевшая позади меня, смотрела на меня время от времени своей парой глаз – глаз, что выглядели так, словно заключили в себе небо полуночи. Казалось, она хочет сказать мне множество вещей, но я почти задыхался под её взглядом.

Я шел по коридору, погруженный в уныние, и рассуждал сам с собой: «Все будет хорошо, если я поговорю с ней по душам. Я извинюсь перед ней, отвечу на её вопросы, прежде чем… признаюсь в своих чувствах к ней».

Все не сложилось бы так, если бы я просто мог на это решиться.

Итак, я выбежал из класса, но что теперь? Мафую может появится в репетиционной, если я уединюсь там убить время (хотя с недавних пор для неё редкость запираться в комнате во время обеда).

Все, что Мафую сказала мне, это направляться в репетиционную после занятий, и это единственное соглашение между нами. Вышло так, что сопляк внутри меня решил действовать согласно этим словам и повременить с разрешением вопроса. В таком случае, остается лишь одно место.

Крыша.

– В конце концов, я оказалась права. Единственно место, куда ты мог сбежать, здесь. Ты не появлялся тут в последнее время, но у меня было чувство, что еще будешь. Кажется, я выбрала верное место для натягивания паутины.

Кагуразака-сэмпай, растянувшаяся вдоль забора, слушая свой проигрыватель, вытащила наушники и сверкнула очаровательной улыбкой в мою сторону, заметив мое присутствие.

– О, нет-нет. Я не позволю твоему побегу случиться.

– Уа-а!

Когда я развернулся и был готов дать деру, сэмпай появилась со спины и обняла, не давая свершить задуманное.

– Ничего не хочешь мне сказать?

– Эм-м, ну… ха-а-а! – перестань выдыхать мне в ухо!

– Меня не злит твоя провальная попытки завершить композицию на прошлой неделе.

Я замер в руках сэмпай.

– Я подавлена, когда вижу, как тебя молча засасывает бездна собственного сердца, молодой человек. Черт возьми, ты и Мафую действуете одинаково. Больно смотреть.

Мафую и я одинаковы?..

– Оба столкнулись друг с другом по одинаковым причинам, и по ним же разошлись. Как сторонний наблюдатель, я нахожу вас необычайно миленькими.

Я не против того, что ты зовешь меня «миленьким», но я не в настроении выслушивать это.

– Ладно, я сейчас не в настроении говорить о таких вещах. День нашего выступления близится, а мы еще даже не сделали выборку песен. На вас обоих страшно смотреть, и я не смогу наверно, вечно лелеять вас обоих.

– Это потому что…

Я был готов соскользнуть на землю, поэтому я вцепился в руки сэмпай крепче.

– Действительно ли я должен стать композитором? Почему? Ведь сэмпай лучше…

– Я лучше?

– Ты лучше меня в придумывании замечательных мелодий, не так ли? Ты не такая как я. Я не слишком хорошо разбираюсь в сочинительстве…

Сэмпай прислонила палец к моим губам, останавливая меня. Я извернулся верхней частью тела, благодаря чему мог вертеть головой по сторонам. Сэмпай ни с того ни с сего вставила один из вкладышей в мое ухо, другой – в своё. Затем впихнула старый проигрыватель в мои руки.

– … Что это?

– Моё сокровище, – пробормотала сэмпай, положив свою руку поверх моей и нажимая на клавишу «play».

Шум волн, шаги по песку, шум переносного мини-усилителя. Размытый, но нежный дуэт. Я рефлекторно задержал дыхание.

Затем я услышал слабое пение.

– Это…

Я поднял голову и едва не утонул в глазах сэмпай. Мы были на таком расстоянии, что почти касались друг друга. Единственное, что связывало нас вместе, это был тонкий и длинный шнур наушников.

– Вспомнил, не так ли?

Я кивнул, удивленный. Как я вообще мог такое забыть? Это был сэмпл записи, что я создал во время летних сборов – кассета, наполненная незрелой игрой моего баса и голоса.

– Песня, которую ты украл у меня.

Коготки сэмпай слегка царапнули по моей руке.

– Ты хоть представляешь, какое потрясение я тогда испытала, нет?

Печальное бормотание сэмпай перемешивалось с моим поющим голосом. Я не мог дышать.

– Это действительно просто, молодой человек. Вещи куда проще, чем ты представляешь их в своей голове. У тебя есть сила придать звуку форму. И эта твоя сила – то, чего у меня нет…

Сэмпай глубоко вонзила ногти в мою руку.

– Вот причина, по которой я поручила это задание тебе. Все так просто.

– Но, но я…

– Я знаю, что ты хочешь сказать. В этот раз твоим противником являюсь не только я, а заодно и Модест Петрович Мусоргский, Кейт Эмерсон, Грег Лейк и Карл Палмер. У тебя нет ни шанса на победу. Я права?

Я помедлил немого, прежде чем кивнуть. Все обстоит именно так, как сказала сэмпай. Но если бы спросили меня, я бы ответил просто: «Я не был уверен в своих композиторских силах».

– М-м-м. Понятно.

Сэмпай засмеялась и вытащила вкладыш из моего уха. Песня, звучавшая в половине моего мирка, исчезла. На краткий миг показалось, словно я остался один под беззвездным небом.

Чувство беспокойства атаковало и сковало всего меня, когда сэмпай сделала шаг назад. Она уже сдается? Сэмпай забирает назад свое поручение? Почему я чувствую себя таким подавленным? Разве не этого я хотел?

– Я никогда не сдамся.

Сэмпай сверкнула зловещим оскалом и вытащила кое-что из своего кармана куртки, сунув затем это мне в руки.

Я осмотрел предмет и нашел слов.

– Что … это?

– Хм-м? Разве не очевидно? Бутерброд с котлетой под соусом, разумеется. Знаешь, для победы. Хотя я не молюсь за твою победу.

– А, точно…

Это определенно был бутерброд с котлетой под соусом, завернутый в полиэтиленовый пакет. Но что там с молитвой для победы?

– Товарищ Эбисава просила тебя о встрече сегодня после занятий, верно? Так же, как и ты до этого. Ты говорил о том, что хочешь преподать ей урок, потому что она в грош не ставила твои слова.

– А…

– Вы двое действительно похожи. И вот почему, молодой человек…

Сэмпай вдруг придала лицу нежное выражение и приложила ладонь к области рядом с моим сердцем.

– Надеюсь она преподаст тебе действительно хороший урок.

Послеобеденные занятия включали в себя два часа физической подготовки, таким образом, уроки закончились без столкновений с Мафую. Когда я направлялся в раздевалку в истощенном состоянии, девочки, закончившие менять форму, уже начали работу над кройкой скатертей и оформлением брошюр. Я не заметил среди них Мафую, однако.

– Она уже отправилась в репетиционную, – сказала Чиаки. – Поторопись, глупый Нао! В лучшем случае ты получишь пинок под зад от Мафую!

– …М-м-м, понятно. Пойду и получу свой пендаль прямо сейчас.

Чиаки удивленно склонила голову, услышав мой ответ. Затем она вернула свое сердитый облик и отвернулась.

«Стоит как следует извиниться перед Чиаки когда-нибудь», – подумал я про себя.

Но сейчас…

Когда я добрался до дворика, старое музыкальное здание выглядело мрачнее, чем обычно. До меня доносилась едва слышимая багатель Бетховена в гитарном исполнении через звуконепроницаемую дверь. Шумоизоляция все еще не идеальна, несмотря на все мои доработки. Звуки продолжают просачиваться наружу.

Все так же, как и в тот день.

– …Мафую? – прокричал я.

Багатель прервалась в тот же миг.

Ответа не последовало. Я попытался толкнуть дверь, но она была заперта.

Взгляд упал к ступням, когда я растерялся, не зная, что делать. Следом я заметил маленькую черную дырочку, просверленную под крепежной петлей звукопроницаемой двери. Здесь был проложен штекер для сражения за право владения репетиционной. Да, пять месяцев минуло с того противостояния. До сих пор не верится.

Однако, такое чувство, словно время, проведенное с Мафую, длилось куда дольше… но я склоняюсь к тому, что такая иллюзия вызвана отсутствием общения между мной и Мафую.

Бог музыки будет сердит, если я свалю вину на него, не так ли?

Но бог, прошу мне, слабому в самовыражении, дать шанс.

Я открыл кейс и вытащил кабель. Один конец я воткнул в бас, другой – под крепление. Словно слабая электрическая волна прошла сквозь мое тело в тот момент, когда я подсоединил штекер к разъему.

– …Ты готов?

Я наконец услышал голос Мафую через звуконепроницаемую дверь. Я прислонился к двери и ответил:

– Угу.

У меня была нулевая уверенность в том, что я угонюсь за её скоростью, потратив лишь ночь на подготовку. Более значимо то, что я понятия не имел, какую композицию мы будем исполнять. Кто должен начать?

«Дзи-ин», – отдача вместе с дыханием Мафую пришла со стороны затылка.

Едва уловимые звуки потекли от струн гитары, заставив меня подсознательно задержать дыхание. Пока скрипка и альт брали долгую октаву, другая скрипка втиснулась в короткий интервал своей трелью.

Разумеется, то были не что иное, как звуки, издаваемые гитарой Мафую. Тембр был настолько чистым и приятным, и сложно было представить, что эти звуки извлекают девичьи руки. Я чуть не проморгал время вступления собственного фрагмента. Пробирающие до костей перекаты виолончели подходили ко мне шаг за шагом среди кристальных отзвуков высоких частот. Пассаж был наполнен беспокойством.

Это был струнный квартет, даже одной гармонией настолько сильно отличавшийся от тех, с которыми я был знаком. Мое тело трепетало заодно с необъяснимым созвучием, имевшим восточноевропейский стиль. Я знаю эту мелодию, слышал прежде. От виолончели к альту, затем от альта к первой скрипке. Я рылся в воспоминаниях под гнетом угнетающей мелодии. Наверняка это музыка чешская, но не Сметана и не Дворжак. В таком случае…

Наконец-то понял. Яначек.

В тот самый момент меня действительно словно прошиб разряд электричества, который не дал мне отыскать собственную мелодию. Соло Мафую из трех голосов скреблось по задней части моей шеи. Понятно.

Струнный квартет №1 Яначека, «Крейцерова соната».

Несмотря на сходное название со скрипичной сонатой Бетховена, следов от «Крейцеровой» в этой композиции не отыскать. Это потому, что связующее звено, разделенное ста двадцатью годами, нечто совершенно не связанное с музыкой.

Я отчаянно вцепился в мою гитару в попытке найти место, где я должен вступить. Лишь только тогда я понял, что Мафую хотела, чтобы я не просто послушал фрагмент их совместного с Юри живого исполнения в той студии.

Гитара Мафую не давала спуску моему басу, продолжая рваться вперед, плетя мелодию. Я не мог угнаться – не было никакой возможности для меня приблизиться к ней. Спина Мафую становилась все меньше и меньше.

Я не могу оставаться неподвижным, однако.

Если я желаю оставаться рядом с Мафую, лишь одно я могу – бежать.

Я нащупал басовую линию без особых подсказок. Перемежающиеся и нерегулярные темы квартета будоражили мое чувство отчаяния, заставляя постоянно путаться из-за слабой хватки. Некоторое время спустя Мафую выстроила высокий мост из арпеджио, пересекающий бушующие волны повторяющихся мелодий. После чего просто оставила меня; мелодия продолжила развиваться. Она становилась все прозрачнее, пока, наконец, не растворилась в облачке тумана, а потом полностью исчезла.

Сделав глубокий вздох, я убрал потные ладони с бас-гитары и прислонился затылком к двери. Я ничего не добился. Все, что я делал, это пялился на стену школьного здания – иначе слезы хлынули бы из глаз, закрой я их.

Откуда-то я знал, что Мафую по ту сторону двери.

Несмотря на близкие отношения, я забил себе голову бестолковыми мыслями и даже сбежал до того, как Мафую успела вставить слово. Как теперь извинятся перед ней? Что я должен сказать?..

Дверь за мной внезапно открылась, заставив меня потерять равновесие. Я ударился головой об землю.

– Черт, ты совсем не можешь держать темп…

Я направил глаза в сторону источника звука. Мафую, стоящая за дверью, пересеклась взглядом со мной, все еще лежащим на земле. Это заставило её прерваться. Вместо речи она кинулась ко мне и присела на колени, заглянув в мое лицо со слезящимися глазами.

– …Прости, ты в порядке?

– Э? А, да, я в порядке, – я чопорно отодвинулся назад, опираясь на землю задницей и руками. Потом я стряхнул землю с брюк и произнес: – Я в порядке, правда. Угу.

Я опять не мог подобрать слов, поэтому переместил взгляд прочь от лица Мафую. Я чувствовал себя бесполезным и жалким.

Что до Мафую, она осталась рядом со мной, плотно сжав губы – на таком расстоянии, что мы коснулись бы друг друга, если бы я немного приподнялся.

Некоторое время спустя тишина заставила слова вырваться из моей глотки:

– …Прости. Ты приложила столько усилий, а я облажался. А еще эта «Крейцерова». Ты подготовила её специально для меня, а я не сразу осознал это… Мне правда очень жаль.

Я все-таки высказался. Потребовалось три вдоха для нормализации моих эмоций, прежде чем я, наконец, медленно переместил взгляд на Мафую. В её темно-голубых глазах отчетливо отражалось мое смущенное лицо.

Мафую опустила взгляд и помотала головой.

– Ты не должен извиняться передо мной за это.

Её холодный голос приморозил мое горло.

– Ты должен за это перед Юри извиниться. Он действительно беспокоился. Что касается меня…

Мафую, голова которой все это время опускалась все ниже, положила свой лоб мне на грудь. Внутри появилось жжение, а сердце забилось как у дикого зверя. Я не мог двинуться.

– Я давно поняла, что ты глупый, тугой и тормозной – такой, что в упор не видит мои чувства.

У меня всерьез появилось желание расплакаться, когда она указала на мои недостатки.

– Однако, все хорошо, раз ты понял, что этот отрывок из «Крейцеровой».

Мафую выдыхала подавленным голосом на мою грудь одно слово за другим.

Я даже не понял такой простой вещи. Мне в голову не могло прийти, что она ищет книгу Толстого, хотя мы столкнулись с ней в библиотеке.

В XIX веке русский писатель Лев Толстой написал роман под впечатлением от девятой скрипичной сонаты Бетховена. Произведение, имя которого совпадало с названием романа, вернулось в руки музыкантов век спустя. Яначек нашел вдохновение в рукописном сочинении и создал серию ранних работ, назвав их так же, как книгу. Многие из его произведений потерялись с течением времени, остался лишь «Струнный квартет №1», унаследовавший злополучное имя.

«Крейцерова соната»

Разрыв в сто двадцать лет. Они связаны лишь названиями. Музыка – роман – музыка.

Такие чудеса часто случаются по всему миру. Это один из примеров, когда музыка связывает судьбы людей из разных эпох и разных стран. Сомневаюсь, что Яначек боялся остаться в тени Бетховена, когда сочинял собственную «Крейцерову». Все, что она сделал, это позаимствовал несколько мотивов, оказывая Бетховену величайшее уважение. Вот так музыка взаимосвязана, и почти все композиции, что мы имеем, это остатки, находящиеся на концах музыкального потока.

Таким образом…

– Нет никакой нужды тебе бояться Мусоргского.

Мафую приблизила лицо на такое расстояние, что кончики наших носов почти соприкоснулись.

– Все, что от тебя требуется, это добавить малую толику рока. Даже если работа копирует других, музыка все равно принадлежит тебе. Я…Чиаки, Кйоко и я – мы все хотим сыграть музыку, сочиненную тобой.

– М-м-м.

Мою музыку.

Не важно, как сильно я копировал работу других, независимо от того, как я был скромен, даже если я отвернусь и убегу…

Я не смогу исчезнуть из этого места.

– Ты…

Мафую надавила обеими руками мне на грудь, заставив меня повалиться обратно. Я поймал устойчивость, упершись руками в землю позади.

– Ты играл так плохо! Репетируй как следует и заверши свое сочинение быстро, понял? Ты ведь совсем не смог поспеть за мной.

– М-м-м.

Меня поглотило уныние, когда она отчитала меня прямо в лицо.

– Ты обдумал все как следует? Или ты все еще тормозишь?

– Я думал об этом немного, но… – забормотал я невнятно. Я отвернул подбородок, когда Мафую приблизила свое лицо к моему. – Когда я возился с синтезатором дома в попытке музицировать, все сводилось к тому, что я получал некую аранжировку для клавишных. Однако, такое оформление не подойдет для живого выступления. Таким образом, не…

– Но у тебя есть я.

…Э?

Мафую приложила свою правую руку мне на грудь. В отличие от рук Кагуразаки-сэмпай, ладони Мафую не только мягче, но и само прикосновение ощущается нереальным.

– Ведь я вновь могу двигать правой рукой.

Какое-то время я не мог понять, что она хочет этим сказать. Я опустил голову взглянуть на её нежную правую руку. Затем я посмотрел на лицо Мафую и пробормотал с частичкой неверия:

– Ты имеешь в виду… ты хочешь сыграть? Но, ведь… это живое выступление, нет?

– Я не могу больше прикрываться таким предлогом. Я готова вернуться… обратно в то место.

Я чувствовал, как нечто сжимает мое горло. Ледяные языки пламени пылали в темно-голубых глазах Мафую.

Она готова вернуться на сцену вновь – впервые я действительно услышал прямой ответ от неё. Я все еще помню продолжительное чувство, когда её каштановые волосы скользнули по моему лицу, когда я попытался приподняться.

– В тот раз…

Мафую обняла себя и произнесла с оттенками муки:

– Ты много раз помогал мне по собственной воле. Все, что я делаю сейчас — то же, что делал ты, так почему ты жалуешься?

– Прости, – я не жалуюсь. Просто мне сложно сразу взять и поверить.

– Заверши свою композицию так быстро как сможешь. Тот синтезатор тоже принеси в школу, ты меня расслышал?

Я кивнул несколько раз.

Мафую протянула мне правую руку, которой когда-то лишилась.

Я принял её, крепко вцепившись собственной. Я почувствовал как сила течет сквозь мои руки, когда встал прямо.

Может, я не могу встать на ноги сам, но Мафую рядом.

Вопрос, который я тщетно пытался задать множество раз, вновь всплыл на языке – останется ли Мафую рядом со мной? Или она улетит в тот мир и никогда не вернется? Независимо от её ответа, теперь для меня это не важно.

Я сам буду рядом с Мафую. Даже если я не смогу угнаться за ней…

Все, что мне остается, это продолжать бежать вперед.

1. Перейти ↑ " франц. "Прогулка"

Дата добавления: 2015-06-04