Песнь дрозда 2 страница

– Простите, я опоздала! Зов кулис отнял немного времени

– Много ли народу в зале?

– Одних только их слез хватит, чтобы залить весь спорткомплекс. Давайте приступим к нашей репетиции скорее… где товарищи Эбисава и Аихара?

– Они не смогли вырваться, так как слишком много желающих сделать фото. Думаю, они скоро будут.

Я тоже хочу постоять в очереди, чтобы успеть как следует разглядеть их наряды официанток.

Можешь разглядеть все, что интересует, когда мы будем на сцене!

Однако обе девочки не появились, даже кода класс Кагуразаки-сэмпай закончил с уборкой. Я уже закончил с переноской на сцену усилителей и ударных. Нам было выделено полчаса на уборку и подготовку, но если они не доберутся сюда в скором времени, пойдет время, предназначенное на концерт.

– Я наведаюсь в класс – посмотрю что и как.

Я выскочил через черный ход, выкрикнув это спине сэмпай, возившейся с настройкой микшерного пульта.

Проходя мимо лестничного пролета и дороги к парковке, я услышал едкий голос Чиаки.

– Прекратте уже нас преследовать! Пожалуйста, уходите, у нас мало времени! Разве Мафую не дала понять, что не хочет?

Они были во дворике. Я ускорился и очутился за углом здания.

То, что я увидел, оказалось спинами четырех человек в плащах и полуплащах, и два едва видневшихся черных платья. Это была Чиаки… и еще каштанового цвета волосы, прячущиеся за её спиной.

Чиаки всей своей силой защищала Мафую от этих людей, несмотря на тот факт, что они загнали их в угол рядом с деревьями у забора. Кто эти люди? Каждый из них держал в руках камеру. Те ли это люди, что приходили ранее в наше кафе, чтобы раздобыть информацию о Мафую?

– Вот я к чему, все, что мне нужно, это задать Мафую несколько вопросов.

Один из парней приблизил свое лицо вплотную к Чиаки и произнес неприятным голосом:

– Эй, ваши пальцы уже восстановились? Что побудило желание сыграть сегодня на сцене?

– Мы слышали, что к выпуску собирается диск с Юри, когда? Вы двое часто видитесь?

– Будьте любезны, все ожидают возвращения Мафую.

Я прямиком помчался к ним. Они из СМИ! Все, как сказал Тэцуро.

– Вы больше не играли на фортепиано с того концерта в Лондоне два года назад.

– Вы вдруг решили не давать больше концертов, и вслед за этим не последовало никаких извинений. Чем вы это объясните?

– Мафую!

Я крикнул со спины репортеров. Они повернули свои головы в удивлении, в то время как лицо Чиаки немного расслабилось. Что до съежившейся Мафую, она тоже подняла голову. Я растолкал окруживших и схватил Мафую и Чиаки за руки.

– Идем, сэмпай ждет.

– Эй, подожди секундочку.

Репортер грубо положил свою руку на мое плечо. Я скинул её и потащил двух девочек за собой, бодрым шагом направляясь к спорткомплексу.

– Эй, послушайте, будьте любезны. Мы не в игрушки играем!

Грубый оклик последовал за нами. Я знал, что Мафую уже на грани – Чиаки поддерживала её на ходу. Репортеры нагнали нас тут же.

– Лондонский случай стал весьма серьезным, не так ли? Вы исчезли из мира музыки, даже не собрав общественное собрание. Пожалуйста, посвятите нас в детали, если возможно.

Что за фигня?! Они такие настырные? Зачем они заваливают Мафую этими вопросами? Я мог ощутить нервную дрожь Мафую через ладонь.

– Это связано с вашим отцом? Правда, что у вас с ним плохие отношения? Это все случилось после развода?

– Мы слышали, вы ходили увидеться с матерью, когда выступали в Германии. Это правда?

Рука Мафую дрогнула. Моя рука была атакована внезапной тряской, и это вынудило меня остановиться.

– Мафую!

Нерадостно воскликнула Чиаки. Мафую села на корточки на асфальте парковки, крепко вцепившись в рукав моей рубашки. Несколько личностей нагнали нас и окружили.

– Я вызову полицию, если, вы не прекратите!

Голос Чиаки тоже дрожал, но репортеры поглядели друг на друга и пожали плечами. Гнев, скрывавшийся в моем сердце, воспылал. Что за херня со всеми этими людьми? Почему они таскаются за Мафую таким образом?

– Мы ничего её не сделаем! Я уже сказал, мы все хотим услышать от неё несколько ответов.

– Эй, но мы не отнимем много времени, так почему бы не заглянуть куда-нибудь, где вы, ребята, могли бы расслабиться, а мы – взять интервью? И да, несколько фото тоже не помешает.

– Послушайте, вы…

Когда я сжал кулаки, рука Чиаки появилась перед моими глазами.

– Нао, хватай Мафую и беги! Живо!

– Но…

– Не волнуйся, просто беги!

Чиаки двигалась, словно черный вихрь – все, что я заметил, это как она пригнулась, её дальнейшие действия я не разглядел. Не знаю, придавила ли она их своим телом или отправила пинком в полет; все, что мне известно, это два репортера по обеим сторонам от меня рухнули от полученных ударов.

– Ух-х…

– Ха-а…

Я подхватил Мафую и побежал. Она показалась тяжелее с последнего раза, когда я её нес, возможно, из-за того, что её конечности чересчур туго меня обжимали. До меня доносились злобные вопли оставшихся позади, но я не обратил внимания и направился вверх по лестнице. Затем мы протиснулись через щель в заднем ходе. Я всерьез переживал за Чиаки, но решил оставить это на потом, когда доведу Мафую до гримерки. Мафую была разбита, пластом лежала на моей спине. Её дыхание было неровным и сбивчивым, что заставляло меня чувствовать нешуточную тревогу.

– Молодой человек?

Я столкнулся с сэмпай в коридоре перед кладовкой. Судя по всему, она шла со стороны сцены.

– Что происходит?..

Лишь когда я указал на дверь, я понял, что мое горло пересохло.

– Чиаки, она… – лишь несколько слов умудрились выскользнуть из меня.

Сэмпай тут же обернулась и помчалась к черному ходу, и Чиаки тоже ткнулась внутрь в то же самое время. Они обе врезались друг в друга. Головной убор и платье Чиаки были помяты.

– Ты в порядке, товарищ Аихара? – задала вопрос сэмпай, оказав поддержку телу Чиаки.

–Я-я в норме. Они не последовали за мной сюда.

Мы вчетвером затем переместились в гримерку. Все громоздкие предметы уже были перемещены на сцену, так что в комнате остались лишь гитары и два синтезатора, сцепленных воедино. Я взял одну из больших подпорок, сделал временный стул и усадил на него Мафую. Её тело все еще продолжало трясти, и губы были бледными.

– Мафую, ты в порядке? Мафую!

Я прокричал её имя несколько раз в ухо. Она кивнула в ответ, хотя её глаза были изумленными – однако, это её действие было настолько незаметным, что было похоже, будто её подбородок дергался от дрожи.

– Судя по всему, эти типы шатались вокруг нашего кафе, – произнесла Чиаки с презрением. – Они внезапно нагнали нас, когда мы пересекали пустое пространство. Они такие отвратительные.

– Так что с ними случилось?

– Я тут же убежала, после того как отпинала их, так что не знаю. Могли занять зрительские места, думаю.

Плечи Мафую вздрогнули от испуга.

– Извини, мне стоило быть более внимательной…

Это не вина Чиаки. Это их вина.

– …Я знала.

Я не сразу осознал, что это Мафую заговорила. Когда я повернул голову, её тело больше не тряслось, но она продолжала крепко стискивать мое запястье. Её глаза сфокусировались на одной точке на земле.

– Эти типы знали про мою маму.

Её голос, походивший на стон мертвеца, заставил меня вздрогнуть. Я сел перед ней на колени, пытаясь заглянуть ей в глаза, но она плотно их зажмурила, избегая контакта со мной.

– Почему? Я уже об этом забыла. Я решила забыть об этом…

Безэмоциональные слова Мафую словно капли падали на складки её черной юбки.

– Я действительно была спокойна в день встречи с мамой. Я даже подумала про себя: «Ох, никогда не ожидала, что буду такой сдержанной. Должно быть, я вправду хладнокровный человек». Н-но…

В этот момент…

Объявление через систему вещания прозвучало особенно громко: «В три тридцать кружок изучения народной музыки «Feketerigó» проведет свой самый первый живой школьный концерт в спорткомплексе». Анонс подействовал словно какой-то катализатор. Я смог расслышать вопли и шаги даже находясь за стеной.

Началось. Я ощущал вибрацию спорткомплекса. Мафую сжала мое запястье еще сильнее, и это привело к тому, что я кое-что понял.

– Я совсем не была спокойна. На следующий день, когда я готова была выйти на сцену…я услышала их… аплодисменты…

Мафую должна была еще крепче вцепиться в мою руку, но я отметил, что её хватка ослабла. Почему? Потому что Мафую лишь окольцовывала мое запястье указательным и большим пальцами. Средний, безымянный и мизинец бессильно обмякли.

–Мафую! Твои пальцы…

Она сильно затрясла головой, как будто хотела, чтобы её голова отделилась от тела.

– Все хорошо, нормально. Я в порядке.

– В каком еще «порядке»?! Только что…

Сэмпай и Чиаки тоже заметили. Сэмпай прикусила губу, прислонившись к стене; Чиаки же быстро подбежала и обхватила Мафую за колени.

– Мафую, с тобой все хорошо? Не хочешь сходить в медпункт?

– Я в норме. Все хорошо. Я буду в порядке, только передохну.

Пальцы Мафую сковала странная судорога. В порядке? Такое состояние ты называешь «в порядке»?

– Сейчас не время беспокоиться о концерте. Давайте пригласим врача.

Когда сэмпай спокойным голосом озвучила свое предложение, Мафую оперлась на мое плечо и встала, немного пошатываясь.

– Не зовите врачей!

– Возражение откланяется. Мы должны устранить неисправности твоего тела…

– Я придумаю что-нибудь! Пожалуйста, я действительно в порядке. Пожалуйста, не отменяйте концерт.

– Почему ты так печешься об этом?..

Никогда прежде не видел сэмпай в таком состоянии, что она не могла вымолвить слова. Я раздумывал над тем же, что и сэмпай. Почему она так настаивает на своем?

– Я-я хочу остаться тут, хочу быть в этой группе! Так что пожалуйста!

– Даже в этом случае, нельзя себя принуждать!

Чиаки обхватила плечи Мафую и как следует встряхнула. Шум и топот из зала становился все громче. Как много времени осталось до начала концерта? Мы не сможем выйти на сцену, не так ли? Когда Мафую в таком состоянии…

– Все создано благодаря усилиям всех и каждого. Я не хочу, чтобы все рухнуло по моей вине.

– Мне нет дела до твоих волевых речей или чего бы то ни было.

Сэмпай прервала бессвязный речевой поток невероятно холодными словами.

– Десять минут. Я отменю концерт, если твои пальцы к тому времени не заработают.

Сказав так, сэмпай взяла гитару и вышла. Её спина выглядела действительно мрачной.

– Бессмысленно выступать без одного члена. Я проверю сцену и вернусь через миг.

Выглядывающая над плечами спина сэмпай исчезла за дверью.

– Мафую, есть чем…я…я могу помочь?

Она помотала головой и отпустила мою руку. Она смогла привстать, используя синтезатор рядом.

– Ждите меня на сцене…Я подумаю о своем.

Чиаки посмотрела на меня, затем на Мафую. Она хотела что-то сказать, но в итоге передумала. Все, что она сделала, это с презрением покусала губы и опустила голову, затем подняла её вновь и прижала кулаки к моей груди.

«Пожалуйста, придумай что-нибудь», – каким то образом Чиаки передала мне свои слова через руки. Затем она вышла из комнаты, даже не кинув взгляд назад.

– Наоми, ты тоже… – произнесла Мафую, сложа руки на панели управления синтезатора.

– Иди. Я в порядке. Я…

– Как ты восстановишься в таком состоянии?

Даже я удивился тому, каким холодом обдавал мой голос. Мафую, опешив, подняла голову, из её глаз готовы были брызнуть слезы.

– Что за хрень творится? Почему ты так упираешься? Ты дурочка? Сама должна хорошо знать состояние своего тела!

Но я не смог не подумать: «Что за херня происходит со мной?» Почему я сержусь? Это потому что я знал, что ничем не могу её помочь. Мафую смогла подняться по неизвестной мне причине, а теперь разбилась там, куда я не могу добраться. Это так… жалко.

Но я не мог остановиться. Я продолжил:

– Ничего, если ты сейчас не будешь играть на клавишных. Мы не развалимся от такого пустяка, и, принуждая себя играть на фортепиано на глаза у всех…

– Это ты…

Мафую прервала меня плачем.

– Это ты сказал мне… что хочешь, чтобы я сыграла для тебя на сцене. Но я тогда не могла это сделать, я была разочарована в себе.

Я… сказал такое? Просил сыграть для меня?

Воздух в моей глотке превратился в ком. Верно, я так сказал в прошлом, когда мы вдвоем сидели в музыкальной комнате. Время, когда мы репетировали «Ave verum corpus». Чарующий аккомпанемент фортепиано, смешанный с пением и дирижерством. Тогда я сказал, что надеюсь услышать её игру на настоящем концерте, а не просто репетицию. Но никогда бы не подумал…

– Поэтому я пожелала сыграть на фортепиано для тебя. Я собиралась прожить в разлуке с клавишными, и если бы не твоя просьба, но…

Все было… ради меня?

– Но мои пальцы… понемногу начали двигаться.

Мафую продолжила печальным голосом.

– Это случилось после соревнования хоров. Все благодаря тебе.

Мое горло легко дрожало. Я не мог вымолвить ни слова. Её пальцы исцелились не благодаря встрече с Юри, а… из-за меня? Мафую вновь села за клавиши, потому что я сказал ей: «Пожалуйста, сыграй на фортепиано для меня», – как такое возможно?

– Ничего, что я принуждаю себя, ведь ты здесь. Сейчас неважно по какой причине я…

Мафую привстала с трудом, сильно опираясь на клавиатуру. Её слабая рука, которую она будет использовать для игры ради меня, даже если придется это делать под неласковыми огнями, непрерывно дрожала. Мне больно видеть её в таком с состоянии.

Почему это был я?

Я хотел быть рядом с ней навеки. Я надеялся придать ей сил, когда будет больно. Однако причиной страданий Мафую сейчас наполовину являлся я сам, наполовину она сама. Если все сказанное ею правда, тогда что я должен предпринять?

–Но ты никогда не отвечал мне. Ты много раз говорил, что хотел послушать мою игру, и я пыталась сделать так, чтобы ты послушал. Я даже записала всего Бетховена, чтобы ты смог послушать мое исполнение. Я хотела сказать тебе, что мои пальцы исцелились, и теперь все будет хорошо. Но я не думала…что я такая…слабая. Я стала такой, потому что…

Ногти на левой руке Мафую глубоко вонзились в её правую руку, когда она говорила. Даже кончики пальцев побелели в результате сильного сжатия.

– …Мафую, – я изо всех сил постарался извлечь голос из пересохшего рта. – Успокойся.

Лишь только одно я смог сказать. Нечто, что я нахожу совершенно глупым и банальным.

– Почему ты делаешь так много для такого как я?

Постойте, это не то, что я хотел сказать.

– …Прости, я никогда не замечала.

Мафую вновь взялась за свое.

– Я никогда не замечала этого в себе.

С влажными приопущенными ресницами она продолжила хрипящим голосом:

– Я никогда не думала, что хочу играть на фортепиано для кого-либо.

Я уже потерял нить – Мафую бормотала, её слова падали на оцарапанную черную крышку синтезатора.

– Я уже не знаю. Я понятия не имею, что делать. Я не знаю, куда мне возвращаться. Я никогда не играла ради чьего-то желания.

«Как это возможно», – хотел я сказать, но проглотил слова.

В прошлом, когда мы сбежали из дома, я услышал от Мафую, что её последнее любимое воспоминание, связанное с фортепиано, то, когда они были вместе с матерью. Невосполнимая утрата не позволила Мафую убежать от своих страхов; и это чертовы репортеры напоминают ей о времени, в которое она не никогда не сможет вернуться.

Мафую дотронулась до корпуса синтезатора пальцами. Её лицо было все в слезах, когда она повернула его ко мне.

– …Иди. Кйоко и Чиаки ждут тебя.

Голос Мафую звучал как треск льда.

– Я… закончу тут с кое-чем…Но если я не успею вовремя, тогда начинайте без меня. Остальные песни можно исполнить даже втроем…

Я поднял кулак и обрушил его на синтезатор, чтобы прервать речь Мафую – я не мог больше это слушать. Её длинные каштановые волосы всколыхнулись, голубые глаза наполнились тревогой, когда она в страхе подняла на меня взгляд.

– Я не хочу..

Мой голос был холоден и кристально чист.

–Я ни за что не уйду отсюда, оставив тебя здесь одну.

– Почему? Н-но я, может, никогда не смогу играть на фортепиано.

– Нет…это не имеет ничего общего с фортепиано или группой.

Я смотрел прямо в глаза Мафую, которые словно погрузились на дно океана. Я произнес:

– Я уже решил, что навсегда останусь рядом с тобой.

Мы привыкли к тому, что связаны лишь музыкой.

Если так, что случится, если кто-либо не сможет петь или продолжать играть? Тогда мы сможем лишь прирасти к одному месту. Я не хочу такого развития.

Ведь я люблю Мафую. Я хочу быть рядом с ней, даже если мы потеряем нашу музыку.

Эти чувства во мне превратились в пузырьки и вымылись на поверхность океана между нами. Бледное лицо Мафую слабо окрасилось румянцем. Она затем опустила голову, пытаясь скрыть смущение.

– Но, даже если ты решил остаться здесь…

Я ничего не могу сделать, даже если я рядом? Это действительно так?

– Но мне не удалось ни разу успешно исполнить для тебя мелодию. Что мне делать? Я не имею понятия.

Что мне делать? Что должен я сделать, чтобы Мафую вновь смогла сесть за фортепиано?

Я не смогу помочь ей, если буду просто стоять рядом. Я не мог говорить; я мог лишь стоять, застыв в ступоре. Мои руки не дотянутся до туда, где требуется моя помощь…

В этот миг мелодия, темень, завывания ветра и запах дождя вновь возник в моей голове.

Это было…

Это уже было ранье.

– …Играла.

– …Э?

–Мафую, ты играла на фортепиано для меня прежде.

Её глаза затрепетали от растерянности, словно таяли. Она их закрыла.

Она уже действительно забыла?

Но я все еще отчетливо помню то чудо. Я бросил взгляд на свою бас-гитару, покоящуюся на своем месте поблизости. Эта часть моего тела все еще рядом со мной преимущественно потому, что Мафую сыграла для меня.

Возможно, это была просто слуховая галлюцинация. Возможно, это было просто волшебство, созданное шумом моря, эхом и плотным туманом. Но тем, что я услышал, были звуки игры Мафую.

Если так, что тогда делать? Как заставить Мафую вспомнить?

Я могу.

Не осознав все полностью, я уже распахнул плотно сжатые глаза. Миром, окружавшим меня, были грязыне бетонные стены темной кладовки. Я, Мафую, мой бас и синтезатор лежали вплотную друг к другу, глядя на которые, глаз цеплял мусор у стены.

Действительно я могу сделать это? Воскресить её воспоминания.

Понятия не имею. Но мне ничего не оставалось, кроме как попробовать.

– …Мафую.

Её голова оставалась опущенной, хотя окликнул её.

– Мафую, отойди назад. Я кое-что подготовлю.

Она подняла голову на мое предложение. Её глаза все еще были опухшие от слез.

– …Почему?

Я мягко отстранил её от синтезатора и наклонился подложить под одну из ножек стопку нот. Угол наклона должен быть примерно таким.

Потом я обшарил комнату и свалил холодильник на бок, затем подволок ближе к синтезатору. Перевернутый велосипед я поместил напротив двери. После чего опрокинул шкаф и настольный будильник на пол. Последним штрихом я переместил выдвижные полки ближе к клавишам.

– Сядь.

Мафую уставилась на меня слезящимися глазами.

– Что ты делаешь, Наоми?

– Не задавай вопросов. Просто сядь.

Я надавил на плечи Мафую, принуждая её присесть на ящики. Затем я встал за её спиной и щелкнул переключателем синтезатора. Действительно ли я смогу? На короткий миг мелькнула мысль, что то, что я собираюсь сделать, со стороны выглядит невероятно смешно.

Но…

Если это действительно особенное место.

Если это действительно величайшее желание Мафую…

– Закрой глаза, – пробормотал я.

Я протянул руки над плечами Мафую к клавиатуре. Затем я пошарил по панели управления, чтобы найти переключатель звуковых эффектов.

Я начал со звука дождя.

Мягки капли приземлялись на крыши останков машин, ведер, полных дыр, и сломанных шкафов.

Этот звук перемешивался со слабым шумом волн моря.

Шум волн, просочившийся через бесконечную череду деревьев.

Шелест листьев в лесу.

Завывания ветра, веящего вдоль гор.

Звук проходящего вдалеке поезда.

Звуковые эффекты, скрытые внутри устройства, появлялись перед темнотой моих век один за другим, проходили сквозь руки и рассеивались бесконечным потоком. Мы не слышали сумятицу в зале; нас окружала лишь тишина, вызванная остановкой времени.

«Магазин сокровенных желаний».

Свалка, где мы впервые встретились, там же мы нашли потерянное. В то же время это место расположено на конце мира, где собираются обрывки мечтаний.

Это было мое давнее желание. Пожелал еще тогда, пожелал услышать игру Мафую вновь. В итоге Мафую исполнила мое желание. Я послушал фугу той ночью. Волшебная сила, которая позволила мне найти свою бас-гитару, – «Хорошо темперированный клавир, том 1».

Молясь, я переключился на другой синтезатор. Подсветка панели управления засветилась, и череда белых шумов появилась на фоне шелеста.

Незаметно от меня Мафую уже наблюдала за мной, подняв голову. На её перевернутом лице еще сохранялись остатки слез. Мы оба открыли глаза. Но волшебство еще продолжалось. Мы все так же находились на краю мира, где расположился волшебный магазин.

– Теперь ты вспомнила?

Мафую нежно кивнула.

– В таком случае…

Я выговаривал слова медленно, аккуратно подбирая их в своей голове. Я успел сказать ей их прежде, чем развеялась магия.

– Надеюсь, ты продолжишь играть на фортепиано. Я хочу послушать твою игру.

– …Но я не знаю, что мне нужно играть, – произнесла Мафую, откинув затылок на мою грудь. Её глаза были как у птенца, отбившегося от общей стаи. – Тебе решать, Наоми.

Я тоже не имел представления, что я должен попросить исполнить. Фуга Баха в моей голове только что закончилась, предвещая скорый рассвет.

Я позволил дисплею панели управления направлять мои пальцы, пока искал ответ в клавишах.

Затем пришел черед завершающего звукового эффекта.

Клич воззвал к Мафую, преследуемый взмахами пары крыл посреди деревьев, как птица, готовящаяся лететь к восходящему солнцу. Рука Мафую ударила по клавишам раз, высвобождая холодные звуки рояля.

Возможно, это было вызвано постоянным нажатием клавиши с нотой «соль», но было такое чувство, что наши сердца неразрывно переплелись. Мафую едва заметной рябью перебрала черные и белые клавиши своими пальцами – пальцами обеих рук – в своем стремлении постепенно ослабить дождь.

«Blackbird»…

Завеса тумана разлетелась обрывками.

Свет зари.

Песня, готовая вырваться из моего рта, испарилась на кончике моих губ.

До сих пор эта песня всегда существовала между нами.

Лишь одно я хотел слышать – звуки фортепиано, пока магия не развеется.

Некоторое время спустя, финальный аккорд исчез, растворившись на поверхности воды. Дрозд вспорхнул с ветки, взмыв в небеса. Дождь закончился; ветер утих. Мы уносились все дальше и дальше от океана.

Затылок Мафую все еще плотно упирался в мою грудь.

Мы вернулись – в середину захламленной кладовки, где синтезаторы нетерпеливо издавали нестройный гул. До меня слабо доносились болтовня и шаги из зала через стенку.

Мы вернулись.

Какой то миг я не знал, что сказать. Мафую сжимала и разжимала свои кулаки, молча их разглядывая, словно проверяя, влажные ли они после дождя, что заливал вокруг.

– …Мафую?

Я мягко обратился к ней.

Мафую не обернулась. Наоборот, она убрала руки с клавиатуры, положила их на мои и сильно сжала мое запястье всеми пальцами своей правой руки. Я не смог поверить. На смену сильному чувству трепета внутри меня пришел восторг. Тем не менее, я все равно не смог убрать свои руки.

Может, не она не совсем безупречна, но Мафую вернулась обратно в это место.

Хвала небесам. Но я едва ли мог что-либо сделать своим хриплым бормотанием.

– …С-спасибо…тебе…

Затворнически ответила Мафую.

– Угу.

Чувствуется, я должен что-то сказать, но это слишком сложное задание для меня. Я не могу так легко подбирать слова.

– …Или может… мне стоило заставить тебя сыграть что-нибудь?

Ведь это было действительно редким случаем, когда Мафую спрашивала, какую песню я хотел бы услышать в её исполнении? Черт, надо было просить «Вариации на тему Диабелли», не включенные ни в один из её номерных альбомов…

– Придурок!

Мои запястья были атакованы её ноготками… Это ощутимая боль.

Она встала и развернулась, находясь между моими руками. Наши лица почти соприкоснулись, когда она подняла голову взглянуть на меня.

– Если это ты… можешь просить…в любое время.

Лицо Мафую залилось краской на середине предложения. Она даже пихнула меня в грудь обеими руками, что я чуть не опрокинулся навзничь.

– В любое время… это значит… – что она хотела этим сказать? Лишь только сейчас я осознал, что сказал ей нечто невероятное. Я сказал, что буду рядом всегда… и она расслышала мои слова. Это значит… что Мафую… нет, но, этого не может быть, верно?

– Я уже сказала, что буду играть!

Мафую пихнула меня в грудь обеими руками еще раз.

– Ты и никто иной вернул меня обратно! Разве не ты говорил, что хочешь послушать мою игру? Почему ты действуешь так, будто ни при чем?

– И-извини…

– Дурак! Тупица!

Мафую отпихнула меня в сторону и развернулась к синтезатору. Она выключила его, подготовив к переноске.

– Такой, как ты, наверняка должен остаться тормозом навек! Все, что тебе нужно делать, это переворачивать страницы с нотами и играть партию с басовым ключом! Теперь помоги мне с той стороны, я собираюсь его вынести!

– А-а, угу.

Перекинув ремень с бас-гитарой через плечо, я быстро подбежал к другой стороне синтезатора. Мафую безрадостно отвернула пылающее лицо.

– …Можно?

Я попытался спросить.

– Можно что?

Мягко спросила Мафую, приподняв синтезатор.

– Можно я буду играть басы и помогать тебе с переворачиванием листов вечно?

Лишь об одном я мог думать с тех пор, как мои мозги стали набекрень. Все потому, что я любил Мафую – я хотел сказать её об этом несколько раз, но не мог заставить себя произнести эти слова.

– Ты мой басист, разве не так?

Таков был ответ Мафую.

Ясно. Я вздохнул с облегчением в моем сердце.

Сейчас объединявшей нас вместе вещью была музыка. Слезы на лице Мафую исчезли бесследно. Она вернулась к обычной Мафую, с обычными язвительными манерами.

Это позволило мне чувствовать себя гораздо лучше – я действительно бесполезен.

Когда Мафую толкнула дверь, нас встретила громоподобная смесь улюлюканья и топота.

Прислонившейся к стене коридора была девушка в аляпистом черном платье готик-лолиты… Чиаки. Она крепко сжала две барабанные палочки и медленно подняла голову.

Она стрельнула в меня ледяным взглядом, после чего переключила внимание на Мафую.

Мы втроем помолчали какое-то время. Шум из зала, что доносился через стены, звучал не более чем обычный бриз, дующий навстречу. Чиаки отошла от стены. Я же отобрал синтезатор у Мафую и потащил его в одиночку.

Отмеряя шаги, Чиаки подошла к нам и стиснула свои руки на правой ладони Мафую. Сбитая с толку её действиями, Мафую посмотрела на ладонь, а потом на Чиаки.

– …Потому что Мафую всегда исчезает совсем внезапно, – пробормотала Чиаки, опустив плечи. –И лишь один только Нао знает, где ты. Всегда.

– И-извини.

– Я надеюсь, ты понимаешь, насколько я разочарована.

Мафую кивнула. Чиаки уперлась лбом в лоб Мафую.

– Нао, нельзя так баловать Мафую. Она уже может двигать рукой, верно? Пусть сама несет свою аппаратуру.

– Э-э…О-о, м-м-м.

Я бережно передал тяжелый синтезатор Мафую. Сможет ли она его утащить? Я не мог перестать волноваться, глядя на её хрупкие руки.

– И еще, иди сюда.

–Э? Че-чего?

Чиаки схватила меня за ухо и потащила в направлении, противоположном сцене. Моя голова на миг опустела, когда я увидел человека, сидевшего на корточках у стенки рядом с дверью.

– … Тэ-тэцуро?

Серый свитер, взъерошенные волосы и синяк под глазом – этот тип не кто иной, как Тэцуро! Но я пытался убедить себя, что это не более чем иллюзия. Нет, постойте… почему Тэцуро здесь в закулисье?

– О? О-о-о?! Ты, наконец, вылез? Ты, щенок, ты не можешь заставлять своих посетителей ждать, верно? Глянь, все уже беспокоятся, так что шевелись!

– По-по… – мой голос смялся. – почему ты здесь?

– Я сказал, что нанесу визит, не так ли? Разве может отец пропустить школьный фестиваль, в котором участвует его сын?

Тэцуро беспечно пожал плечами.

– Тэцуро, возможно ли, что ты…

Пришел, чтобы написать статью о Мафую?..

Затем я заметил несколько ремешков, зажатых в руке Тэцуро, на которых висели камеры. Четыре штуки, все дорогие на вид и оснащенные здоровенными объективами.

– …Э-это для чего?

– Хм-м? А-а…ну… – Тэцуро почесал голову. – Видишь ли, я приметил четыре знакомых лица у входа. Они паразиты индустрии и ужасно меня раздражают, так что я дал им хорошего тумака и конфисковал камеры.

Так вот откуда у него синяк под глазом? Не стоит затевать драк в школе сына, не так ли?..

Дата добавления: 2015-06-04