Соревнование хоров королевы 8 страница

– Чиаки сказала, что ей достаточно того, что она может быть в одной группе с человеком, который ей нравится. Но это не дело.

Может, оставить все как есть и проще.

Однако я хочу превратить комнату в наполненное страстью и ритмом место – в такое место, которое сможет поддержать музыку в исполнении Мафую. Но я постеснялся озвучить свои мысли, поэтому и продолжал молча тащить Мафую на спине.

– …Чиаки правда сказала это тебе? – раздался голос Мафую над моим ухом.

– Угу. Наверное она это про сенпай.

– Придурок.

Тяжесть Мафую испарилась с моей спины вмиг. Она отстранилась.

– Эй, давай беги! Чиаки будет от нас все дальше и дальше, если ты будешь мешкать.

С этими словами она рванула вперед. Её спина и светло-русые волосы покачивались на ветру, удаляясь все дальше и дальше. Что это было? Что на неё нашло? Я припустил следом за ней.

Ожидаемо, Мафую выбилась из сил весьма скоро, и я смог её догнать. В этот раз она упала на корточки и пропыхтела:

– Не беспокойся за меня, беги! Ты не должен упустить Чиаки!

В итоге, Мафую получила нагоняй от Чиаки, обогнавшей нас на круг. Мало того, она заставила её бежать, хотя у той уже ноги подкашивались. Надеюсь, никто не догадается, из какого мы кружка из-за устроенного переполоха.

После учебы Кагуразака прекратила все попытки группы репетировать и радостно объявила начало обсуждения плана сражения.

– Я уже определилась с очередностью. Первой будет товарищ Аихара – на этом этапе шанс контакта с другими бегунами наиболее высок. Драмкружок не опасен, а вот каратисты могут нам кое-что показать. Было бы здорово, если бы мы могли заставить их упасть, не прикасаясь к ним, каким-нибудь «призрачным броском». ^[4]

– Сенпай, дзюдо это не магия, таких приемов не существует.

– Следующей будет товарищ Эбисава. Постарайся вызвать у них чувство умиления, чтобы они и не думали пихаться. Это позволит нам удержать лидерство. Следующий молодой человек… М-м-м, все, что тебе нужно – это просто бежать. Последней буду я. К этому моменту мы, наверное, упустим лидерство, но раз мне не придется беспокоиться за свою спину, будет легче нагнать впереди бегущих.

Эй, это же напрочь безбашенный план! Как можно быть таким оптимистом? Словно она совсем не принимает в расчет возможность проиграть. Я как обычно не нашелся с ответом.

– А еще, мы уже обговорили все детали состязания.

Сенпай сунула нам ксерокопию с невероятным содержимым: «Театральный кружок, именуемый в дальнейшем «Сторона А», Клуб каратэ, именуемый в дальнейшем «Сторона Б» и кружок изучения народной музыки, именуемый в дальнейшем «Сторона В», заключили следующее соглашение…» – ну и так далее. Оно было перегружено юридическими терминами, а в самом конце стояла печать школьного комитета.

– Почему так формально…

– Нельзя к таким вещам относится легкомысленно. Будут проблемы, если мы начнем спорить об условиях. Оригинал я оставила в школьном совете. Как сказано в соглашении, победитель может забрать десять минут выступления на каждую единицу разницы занятого места. К примеру, если мы придем четвертыми, драмкружок шестыми, наше время увеличится на 20 минут, а их – на то же время уменьшится. Мы также условились, что разница будет высчитываться исходя из изначально отведенного, и условия изменить нельзя.

– По-погоди. «Исходя из изначально отведенного?» Сколько у нас отведенного?

– Хмм? Вот здесь же ясно написано, верно? Согласно таблице, утвержденной комитетом по школьному фестивалю, театральный кружок начинает спектакль с 15-00 и выступает в течение часа. Следующими идем мы: с 16-00 до 16-20. Наконец, каратисты занимают время с 16-20 до 17-00.

– Мы пролетим, если окажемся в списке ниже тех двух…

– Не забивайте голову мыслями, что случится, если мы проиграем. У нас с самого начала ничего не было.

С этими словами сенпай сильно хлопнула меня по спине.

- Если честно, сейчас у нас самая невыгодная позиция. Драмкружок начинает первым, поэтому они могут завершить приготовления во время конкурса костюмов. Так как спектакль нельзя прервать посередине, они просто обязаны урвать наше время. Каратисты последние – они тоже не будут жаловаться к прибавке времени. Однако, раз мы музыкальная группа, им легче было бы договориться о продолжительности нашего выступления. Они наверняка попросят нас уложиться в строго отведенные рамки.

– Вот скупердяи, – Чиаки треснула по тарелке.

– Вот видите? Мы не можем проиграть. Можем лишь выиграть. Не так ли?

Но больше она ничего не стала объяснять. Начиная со следующего дня, она начала опаздывать на наши собрания. Часто её можно было увидеть возле учителей и ответственных за проведение фестиваля, в учительской, в комнате школьного совета и аудиовизуальной комнате. Возможно, она вынашивает какие-то тайные планы.

Мы решили не обращать на это внимания. Чиаки, Мафую и я собирались в нашей комнате каждый день в полседьмого, после чего делали пробежку, а затем устраивали репетицию.

Зачем Мафую присоединилась к нашим тренировкам? Возможно, она хочет сравняться с кем-то определенным?

Что до меня, мой ответ предельно ясен. Я хочу сравняться с Мафую.

Потому что хочу стоять на сцене, не завися от времени, и позволить Мафую слушать мою музыку. Я хочу, чтобы она знала - поддерживающая её ритм-секция всегда будет рядом, пульсируя непрерывно.

Это моя причина для бега.

Когда я столкнулся с прохладным осенним бризом, подувшим мне в лицо во время пробежки, одна мелодия всплыла в моей голове.

Трасса помнит героев павших угаснувшие мечты,

И подвиг тот странный, венец их лихой езды. Сегодня ночью из гонки страшной, где спрятаться места нет,

Выбудет каждый герой отважный. Мы будем о них скорбеть…

Многочисленные выстрелы прогремели над школьным стадионом, купавшемся в слепящих лучах.

Солнце было еще высоко и лишь начинало спуск к западному горизонту. Под светилом пять членов комитета обновляли белые линии беговых дорожек. Я прямо чувствовал запах их пота, что падая, впитывался в грунт.

Тринадцатое октября, день спорта.

Полдень ознаменовал конец бурного соревнования болельщиков. Следующим идет война на изматывание. Вы не ослышались. Война на изматывание.

- Есть, кто может подменить нескольких на четырехсотметровый забег? Четверо получили травмы во время кавалерийского боя.

– Нам еще длинную дистанцию бежать, так что нет!

– Хватит придумывать отмазки! Вы будете бегать, пока вас ноги держат!

Терада, староста третьего класса первого года жестко осадила возмутившихся. Больше возражать никто не посмел.

– Босс, нам не хватает народу для защиты столба!

– Дуй в лазарет и тащи обратно тех, кто получил лишь легкие травмы!

Одно и то же каждый раз и каждый год. Кавалерийский бой и ботаёси проводятся дважды: с утра и после обеда (мужские и женские команды) – настоящий марш смерти, и мы все, в конечном итоге, будем жертвами. О чем, черт возьми, вообще думает спорткомитет?

Похрипывающий динамик сделал объявление, пригласив собраться участников межклубной эстафеты. Я осторожно выскользнул с территории, оккупированной классом 1-3.

Кагуразака-сенпай, Чиаки и Мафую уже ждали меня возле южного угла беговой площадки. Чиаки и Мафую к этому моменту успели сменить свои чирлидерские наряды. Все они не стали надевать спортивную униформу, но были в футболках с эмблемой «Feketerigo», что ранее сделала Чиаки.

Верно. Сенпай уже воплотила свои тайные планы, все как обычно.

Затем раздался треск из громкоговорителя.

- Говорит Иноэ из кружка радиовещания...

-... И Оота из сборной по легкой атлетике. Мы ваши сегодняшние комментаторщики, которые будут отслеживать текущие мероприятия.

Комментарии и анализ в реальном времени в старшей школе во время спортивного дня? Кто же целевая аудитория? Спортивный комитет же перенес разбор полетов на вторую половину дня.

- Оота, далее по программе у нас межклубная эстафета. Первыми бегут спортивные кружки. Однако, судя по всему, пара участников не является спортивно-ориентированной.

- Все верно. Но, так как театральный кружок ставит пьесу с элементами фехтования, их можно рассматривать как родственный секции кэндо. Что до кружка изучения народной музыки, я не совсем уверен, но полагаю, музыканты иногда лупят друг друга своими инструментами, что в некотором роде можно приравнять к боевым искусствам.

Будьте любезны, не произносите вслух все, что приходит вам в голову, комментатор Оота.

- И новое правило будет введено, начиная с этого года: кружки должны бежать в полагающейся им атрибутике.

Вот и секретное оружие Кагуразаки-сенпай. Я оглядел участников, большей частью собравшихся возле места проведения мероприятия. Особенно меня интересовали театралы и каратисты.

Разумеется, парни с секции каратэ были одеты в кимоно. И босиком.

Ещё хуже дела были у драмкружка. У них нет официальной униформы, поэтому, чтобы удовлетворить условия спортивного комитета, им пришлось надеть костюмы для выступления. Ожидаемо на них красовались кинагаши с дайсё на поясах.

Если честно, прикид обоих групп не слишком подходил для бега. Ха, один из каратистов свирепо глянул в нашу сторону. Они, должно быть, вне себя. Стоя в одном ряду с нами, девушка-самурай из театрального стрельнула взглядом в Кагуразаку-сенпай, отчетливо пробормотав: "Как это подло. Ты с самого начала знала, как вставить нам палки в колеса". Сенпай излучала ауру притворной невинности.

Это она подкинула идею членам спортивного комитета, в составе которого были и каратисты. Те были категорически против. Однако, так как в мероприятиях принимает участие разношерстная толпа, и место в рейтинге особого значения не имеет, приоритет был отдан зрелищности. Стоит добавить, другие спортивные кружки, вроде футболистов, баскетболистов, легкоатлетов это новведение не затонуло, поэтому они с готовностью поддержали идею.

Сенпай это предвидела...

- Но участник под номером два из кружка изучения народной музыки та самая девушка. Известно ли вам, что эта безобидная принцесса ни разу не присутствовала на занятиях физкультуры?..

Я был удивлен. Прозвище Мафую так широко известно? А ещё - хватит говорить пакости, которые могут ухудшить мораль ещё до начала забега!

С другой стороны, это правда, что Мафую является обузой, которая начисто нивелирует всё преимущество, которое силой добыла для нас сенпай. Каратисты и театралы отправят своих лучших бегунов, а нас всего четверо.

Мафую собрала свои светлые волосы в конский хвост, и сейчас стояла спиной ко мне. Затем она повернула голову. Глаза цвета морской волны горели твердой решимостью.

- Я передам тебе палочку, - заявила она глядя на меня. - Я абсолютно точно передам её.

Я сглотнул и кивнул в ответ. Меня несколько сбила с толку её решимость.

Всё верно. Не время раскисать. Сейчас остается только бежать.

- И-и-и. Во-от. На-аши. У-УЧА-А-А-СТНИКИ!

Иноэ закричала, комментируя происходящее. По непонятной причине мы выбежали на трек, выстроившись в восемь линий по четыре человека в каждой, несмотря на отсутствие музыкального сопровождения. Мои ноздри обжег запах пыли и извести. Плакаты болельщиков мелькали у нас перед глазами, а ветер доносил восторженные крики.

Эстафета на 1,6 километра состояла из четырех кругов, каждый из которых приходился на невероятно огромный четырехсотметровый стадион. Эта нелегкая гонка продлится около пяти минут. Все бегуны собрались напротив вип-мест.

Когда первые участники приняли стойку, и судья поднял пистолет на изготовку, я повернулся и спросил у сенпай:

– …Почему ты раньше не сказала нам о своей задумке?

«Участники должны носить соответствующую одежду» – заявление от спорткомитета, которое было передано лишь главам кружков, то есть сенпай. Мы же ничего не знали до вчерашнего дня.

Слабо улыбнувшись, она ответила:

– Я наблюдала с крыши, как вы втроем бегаете и потеете каждое утро. Эта сцена была настолько ослепительной, что я не смогла заставить себя поведать вам о своих маленьких трюках.

Значит, ты приходила сюда каждое утро? Тогда как насчет посещения занятий?

– Более того, нельзя сказать, что это прям уж такая большая хитрость. Когда грянет сигнальный выстрел, для достижения победы мы сможем полагаться лишь на свои сердца и ноги.

– Имеешь в виду, что кроме этого ничего нет? – спросил я вяло.

Ну, я волнуюсь. Я смог спиной почувствовать взгляд Мафую, проходящий над моими плечами.

– Ага, у нас нет больше никакой определенной стратегии. Осталось лишь подобная вещица.

С этими словами сенпай украдкой показала зажатый в ладони предмет.

Это был минидиск с пометкой «Оффенбах, Рай и Ад»^[5]. Это очень известный отрывок, хотя многие его знают лишь как мелодию рекламы плетеного хлеба Банмейдо. В любом случае, это известная оперетта включена в состав треков спортивного дня… Постойте, почему она здесь? Они разве не будут её использовать?

– Ага, в общем, я тайком подменила его на диск с рок-музыкой, которая нам по душе.

Едва я поднял голову, чтобы удивленно уставиться на сенпай, прогремел выстрел, и раздалась барабанная дробь. Я оторопело завертел головой.

Все, что я увидел, это белую линию, раздираемую вихрями разных расцветок – настолько быстро они бежали. Пока я пытался разглядеть спину Чиаки, пихающиеся бегуны достигли самого первого поворота.

То, что доносилось из динамиков, было чистым и безупречным перебором струн, что на раз может довести до слез, сопровождаемое отполированным звуком клавишных, начавших бой вместе с басящими барабанами, словно постепенно усиливающиеся подземные толчки. Микрофон уловил обрывки разговора между членами спорткомитета, сидящих на специально отведенных местах.

– …Э?

– Разве мы выбирали такую песню?

Следом добавился сильный вокал, словно призванный оборвать разговор. Это был Брюс Спрингстин.

«Рожден, чтобы бежать».

Мое тело непроизвольно дернулось. Как? Эту песню я проигрывал в своей голове каждое утро в время пробежки в последние две недели.

– Это та песня. Я права? – пробормотала сенпай сзади. Я повернулся на автомате и уставился на неё.

Она видит всех насквозь? Или, может эта песня появляется в голове, когда мы хотим выразить наши чувства, пока бежим? Полагаю, второе ближе к истине.

Я посмотрел на безоблачное небо. Глубокая вера в силу рок-н-ролла взыграла во мне, заставляя кровь кипеть.

Оглядев поле в поисках Чиаки, я обнаружил её, когда лидер бегунов достиг первого поворота. Третья по счету, белый квадратик и розовая ленточка, вьющаяся по ветру. Мои кулаки несознательно сжались. Основная масса следовала сразу за ней, среди которых был бегун в кимоно.

Где же театралы? Их приметную атрибутику нигде не было видно. Как такое может быть? Куда же…

Первый и второй бегуны шли ноздря в ноздрю, и увиденное меня просто шокировало. Одной из них была девушка из драмкружка, говорившая с нами угрожающим тоном. Я не узнал её сразу, так как искал в числе отстающих.

Значит это были не пустые разговоры, она и правда та еще штучка. Комментатор Иноэ восторженно скандировала: «Театральный кружок! Театральный кружок идет вторым и преследователи дышат в спину!»

Разрывающий землю рев вырвался из всех нас. Лидирующий в гонке член футбольной команды упал — кажется, что его нога была зацеплена мечом, свисавшем с пояса театралки или чем-то подобным. Холод пробежал по моему позвоночнику, когда я смотрел на падение, поднявшее облако пыли. Была вероятность, что бегуны сзади могли не разобрать дороги в этом беспорядке.

Кто-то проскользнул через хаос толпы и продолжил свой путь вперед.

– Чиаки! – крикнула Мафую.

Это действительно была Чиаки, которая продолжала бежать по прямой, не обращая внимания на преследователей, наступающих на пятки. Словно голос Брюса Спрингстина дал ей толчок – я практически видел брызжущий с неё пот.

Голубая форма клуба легкой атлетики наконец пересеклась с маленьким силуэтом на третьем углу. Мафую замерла и повернулась ко мне со взглядом, в котором я прочитал, как тяжело давила на неё ситуация. Мы даже не задумывались, что Чиаки может прийти к финишу в ногу с фаворитами.

– Я буду ждать тебя! – я высвободил все свои мысли. – Не думай о тех, кто сзади! Не думай о тех, кто сбоку! Пусть даже тебя обгонят! Все, что тебе нужно, это бежать ко мне!

– Я-я поняла!

Покрасневшая Мафую тряхнула хвостиком и выбежала на трек.

Толпа взревела вновь. Я приподнялся на цыпочках, чтобы увидеть четвертый угол дорожки. Два лидера столкнулись друг с другом локтями. Более легкая Чиаки была едва не вытеснена за пределы площадки. Верхняя часть легкоатлета тоже сильно качнулась.

Чиаки восстановила равновесие первой. Однако, сила легкоатлета тоже впечатляла, особенно когда дело дошло до рывка по прямой. Они получили преимущество в несколько метров, пока Чиаки передавала эстафету. Янтарный вихрь промелькнул у меня перед глазами – волосы Мафую словно висели в воздухе из-за её скорости.

– … Простите, что не первая.

Запыхавшаяся и вспотевшая Чиаки добрела к нам и рухнула на руки сенпай.

– Нет, ты все сделала выше всяких похвал. Твои успехи оказались выше моих ожиданий.

Сенпай крепко обняла Чиаки. Я хотел сказать что-нибудь в поддержку Чиаки, которая сейчас раздосадовано покусывала губы. Но не смог.

Я повернулся и увидел мягко развевающиеся по ветру и отражающие солнечные лучи волосы на краю дорожки. Я ударил кулаком по своим дрожащим коленям, когда увидел, как Мафую один за одним обгоняют другие бегуны. Сейчас не время переживать!

Кружок легкой атлетики завоевал значительное преимущество – почти полкруга. Плюс ко всему, белый квадратный силуэт кимоно приближался к Мафую. Я опешил – этот тип протянул руку к волосам Мафую.

Я рефлекторно вскочил. Черт бы его побрал, что он затеял?! Мафую перескочила на внешнюю линию, вследствие чего каратист упустил добычу.

Вся моя голова была забита мольбами. Пожалуйста, вернись к нам целой и невредимой, неважно что случится при этом! Основная масса достигла третьего поворота, и Мафую обогнал третий человек.

– Где, ты думаешь, сейчас твое место, молодой человек? Иди уже на поле!

Я замер бездвижно от резкого голоса сенпай. Ох, да, что же это я? Моя очередь следующая.

– Ты парень, поэтому каратисты не будут с тобой церемониться. Будь осторожен, – она надавила мне на спину. – Не забивай себе голову. Мы выиграем, когда ты передашь мне палочку.

С этими словами она выпихнула меня на дорожку. Множество разноцветных палочек пронеслись мимо меня, переходя из рук одного бегуна к другому. Баскетболисты, драмкружок, затем клуб кэндо. Следом были каратисты.

В тот же миг я заметил, как третий бегун из театрального обменялся взглядом с рядом стоящим конкурентом из секции каратэ. Потом оба кивнули.

Что же это? Они ведь должны быть непримиримейшими соперниками, разве нет?

Однако, оба исчезли, стоило им получить эстафету.

Я поймал взглядом Мафую возле четвертого поворота. Её ленточка слетела и волосы растрепались от порывов ветра. Но она все равно продолжала бежать ко мне.

Я отступил на пару шагов назад в зону передачи, чтобы подстроится под ритм её шагов. Потом я начал ускоряться. Мафую была все ближе и ближе, и дистанция, наконец, сократилась до расстояния вытянутой руки. Я уже летел, когда почувствовал холодное прикосновение к руке и услышал саксофонное соло «Born to Run».

Белые линии у меня под ногами мелькали с невероятной частотой. Я достиг угла в одно мгновенье, и судя по всему, центробежной силой меня унесло с трека. Встречный ветер влетел мне в нос и обжег самые дальние уголки сознания.

Я увидел спину в кимоно. Это был парень с оранжевым поясом. Расстояние между нами сократилось до длины руки. Он заметил меня, когда обернулся с целой гаммой чувств на лице. Должно быть, больно бежать босиком – его бег нельзя было назвать нормальным. Мне нужно хотя бы приблизиться к театралу и обогнать каратиста, прежде чем передать эстафету сенпай.

Подбегая ко второму углу, я уже перестал слышать свои шаги. Лишь напряженная работа сердца, свистящий ветер и гитара Спрингстина проникали мне в уши. Спина гада-каратиста была все ближе и ближе. Его ход был неуверенным, верхнюю половину туловища водило из стороны в сторону. Я был уверен что на повороте он сойдет с крайней линии. И поэтому до тех пор нужно сохранить силы…

Ветер принес маленький осколок камня в лицо. Перефокусировав внимание, я увидел, что появляется узкая щель у крайней полосы. Каратиста уводило к внешнему кольцу.

Лишь когда я начал проскальзывать сквозь неё, я понял, что это ловушка. К тому моменту предпринимать что-либо было поздно.

Оранжево-поясной ублюдок занес колено. Он выпрямил ногу и врезал мне по лодыжке. В глазах потемнело, и тело развернуло на пол-оборота.

Сердцебиение, ветер и гитара были поглощены скребущим звуком. Правая щека горела, отдавая болью и чем-то влажным. Рука сама по себе сжала эстафетную палочку, чтобы та не выскочила.

Оранжево-поясной и я сплелись и запутались, откатившись от трека к трибуне. Затем раздалось несколько криков.

Мое сознание медленно вырывалось из тумана. Я сглотнул металлический привкус во рту. Когда я собрался поднять голову, то понял, что затылком упираюсь во что-то.

Оранжево-поясной ублюдок лежал на мне. Убирайся! Слезь с меня!

– Эй, ты в порядке? У тебя кровь!

– Врача!

Я слышал несколько голосов, но не обратил на них внимания. Не прикасайтесь ко мне, гонка еще продолжается. Однако, оранжево-поясной прижал мое запястье, едва я собрался подняться.

– Ах ты!..

Ты правда так отчаянно хочешь меня остановить своими подлыми действиями? Ты тупой?! Все что я мог, это смотреть на все дальше удаляющуюся спину театрала. Но я не мог издать ни звука, пока кто-то сидел на мне, поэтому оставалось только ползти, таща его за собой. Я вернусь на трек, даже если могу перемещаться по сантиметру за раз. Мои ноги теряли силы, и я не мог спихнуть вес со своей спины. Я не мог встать.

– Слезь! – гневно прокричал я своим неокрепшим голосом. – Все кончится тем, что мы оба проиграем, поэтому слезь с меня!

Оранжево-поясной ублюдок ответил тем, что усилил нажим на запястье. Вот урод…

– Нао, вставай.

Я услышал наполненный болью голос Чиаки. Мой разум очистился вмиг. Меня озарило.

Вот чего добиваются каратисты – совместной погибели вместе с кружком изучения народной музыки. Так как у нас лишь двадцать минут, мы потеряем время совсем, если проиграем, а драмкружок всяко займет позицию выше шестой. С таким перевесом они смогут выкинуть нас из спортзала. Останется лишь пересчитать время и отдать излишки каратистам. Таким образом, они сформировали секретный альянс и все спланировали. Проклятье, если подумать… получается, мы уже проиграли им.

Однако я не мог спихнуть оранжево-поясного ублюдка, который прилип к моей спине словно зомби. Все, что я мог, это стиснуть зубы и скользить вперед словно улитка. Вдалеке актер с театрального передавал эстафету их последнему бегуну…

– Нао… – голос Чиаки проник глубоко в мое сознание. – Еще не поздно, вставай! Мин-он жги! Мин! Он! Жги!!! Мин! Он! Жги!!!

Я поднял тяжелую голову, чтобы принять голос, зацепивший меня и тронувший за сердце.

Верно, я также несу Чиаки, Мафую и сенпай на своих плечах. Я должен продолжить бег. Этот подлец ничто по сравнение с грузом ответственности на мне…

– Мин! Он! Жги!!! – поддержка Чиаки, так получилось, наложилась с криком Спрингстина.

Я собрал все свои силы, чтобы приподнять свои плечи и заставил себя оторваться от земли. Порция боли и дуновение ветра в лицо. На короткий промежуток я почувствовал, как поющий голос проникает сквозь мои веки.

«Когда-нибудь, детка, не знаю когда,

Мы вернемся в то место, что желали всегда.

Но до тех пор, детка, не стоит мечтать,

Бродяги как мы – рождены, чтоб бежать».

Мы рождены, чтобы бежать.

Я ширкнул ногой по песку, перенес вес тела вперед и бешено сорвался с места. Все это время я не выпускал палочку из руки. Хотя я ощутил, что нечто упало с моей спины, я не придал этому значения. В конце поворота было несколько белых линий, тянущихся вдаль, и я видел силуэт с черными волосами, стоящий на пересечении этих линий. Кровь и пот заливали мне глаза, но я прилагал все усилия, чтобы держать их открытыми.

Я поднял палочку и вытянул руку, чтобы передать ей эстафету. Я почувствовал вибрацию, которая прошла через мою руку. В следующий миг сумасшедшая сила выдернула палочку из моего захвата. Мои колени подкосились, и я рухнул на землю в облаке пыли.

Я едва различил два хвоста, качнувшихся в воздухе, словно дикий зверь махнул крыльями и улетел прочь.

Меня послали в медпункт сразу после этого, поэтому я не знаю подробностей. Судя по комментариям и фото, весь этот инцидент наделал шуму.

Тэрада, женский лидер третьего класса перевогодок, была человеком, лишенным всякого сострадания. Меня выдернули из кровати для участия в заключительном турнире ботаёси, состоявшемся во второй половине дня. Мало того, мне досталась самая сложная задача – поддерживать шест. Было чудом то, что я мог стоять на своих двоих на заключительной церемонии.

Школа объявила следующий день выходным, поэтому мы могли передохнуть. И поскольку все мое тело болело всюду, я весь день провалялся в кровати.

Лишь ко вторнику мое тело оправилось настолько, что я смог недолго поиграть на басу.

Когда я зашел в класс, сцена с побитыми парнями, покрытыми пластырями и обмотанными бинтами, сразу бросилась мне в глаза. Наверняка Тиран Тэрада выжала из них все.

Не знаю, стоило ли это подобных жертв, но я слышал, группа третьих классов (на спортивный день классы объединяют по второй цифре их номера и получается восемь команд) заняла первое место. Вторыми была первая группа, куда относится Кагуразака-сенпай. Верхушка нашего класса была очень довольна результатами, так как это можно было рассматривать как реванш после соревнования хоров. Что до меня, я провел остаток дня в расслабленном состоянии.

– … Интересно, какие в нашей школе правила смены класса…

Один из парней пробормотал это во время обеда, чем напомнил мне об ужасающей правде: на следующий год спортивный фестиваль может быть таким же сумасшедшим…

Что касается Мафую, она была очень обеспокоена царапиной на моей щеке.

– Тебе лучше? Чиаки сказала, что у тебя слабость.

– А, ага. Ай! Больно. Не трогай мою рану.

Чиаки даже снизошла вчера ко мне домой, чтобы проявить заботу. Но так называемая забота окончилась тем, что она сходила в супермаркет за ужином, чтобы накормить Тэцуро, безостановочно нывшего: «Я голоден, я голоден!» Благодаря этому я смог как следует выспаться.

– М-м-м, но Нао правда хорошо постарался!

Чиаки с довольным видом надавила на мое плечо. Прекрати. Это правда больно.

– …Эм… я не совсем понял, какой результат соревнования, что случилось там на самом деле? На какое время выступления мы можем рассчитывать?

Несмотря на скорость сенпай, нам так и не удалось сократить дистанцию до драмкружка, в результате те финишировали первыми. Однако, Чиаки и Мафую продолжали молчать, обменявшись взглядами. Так что же случилось?

– Спроси у Кйоко, – холодно ответила Мафую. – Полагаю, она умрет, если сама не объяснит.

– Ага. Сенпай будет очень разочарована, если мы расскажем.

Мне оставалось только ждать конца занятий и гадать, что же там случилось.

Спортивный день минул, и школа начала готовиться к предстоящему фестивалю. Повсюду, включая коридоры и двор, слышался стук забиваемых в доски гвоздей. Запах краски растекался в воздухе.

Мы втроем встретили Кагуразаку-сенпай возле двери, когда шли к комнате практики. Прежде, чем я успел вставить хоть слово, сенпай с повлажневшими глазами схватила меня за руку, тесно прижала к себе и мягко погладила рану на лице… Э? Эм… что тут происходит?

– Я все еще не могу забыть момент, когда ты передал мне эстафету. Какое потрясающее было ощущение. Ты выдержал так много травм ради меня.

– Нет, я делал это не только ради тебя… Ой, Мафую, больно! Хватит меня колотить! И ты тоже, Чиаки!

Мафую начала щипать меня за больную щеку, Чиаки присоединилась с тыканьем в то же место. Я защитил лицо, присев меж девочками и прикрыв лицо руками.

– Что вы делаете, девчонки? Пожалуйста, прекратите издеваться. Я травмирован, вы не видите?

Мафую нацепила недовольное выражение, а Чиаки высунула язык и подразнила. Что до сенпай, она со смешком открыла дверь и втолкнула нас внутрь.

– Я уже говорила? Мы заняли шестое место на эстафете, – небрежно бросила сенпай, доставая свой "Les Paul" из кейса.

Я так понимаю, каратисты должны быть последними, но разве мы не должны быть седьмыми? Разве я кого-то обогнал? После того падения?

– Ну… а кто седьмой? Не может быть, что театральный кружок, да?

– Седьмые – секция кэндо. Стоит их похвалить за упорство. Драмкружок на пятом.

Ах, понятно. Благодаря уловке сенпай, кэндо клуб вполне ожидаемо нам проиграл, так как они бегали в их защитных костюмах. Лишь позже я узнал, что их последний бегун случайно выронил палочку. Не могу их ни в чем винить, так они также вынуждены были надеть котэ^[6].

Нужно сказать, мы откусываем двадцать минут у каратистов, но отдаем десять театралам. В итоге дополнительное время составляет десять минут.

Дата добавления: 2015-06-04