Революция в Тюмени

МОЙ ГАМЛЕТ

Я только малость объясню в стихе —

На все я не имею полномочий…

Я был зачат как нужно, во грехе —

В поту и в нервах первой брачной ночи.

Я знал, что, отрываясь от земли, —

Чем выше мы, тем жестче и суровей;

Я шел спокойно прямо в короли

И вел себя наследным принцем крови.

Я знал – все будет так, как я хочу,

Я не бывал внакладе и в уроне,

Мои друзья по школе и мечу

Служили мне, как их отцы – короне.

Не думал я над тем, что говорю,

И с легкостью слова бросал на ветер, —

Мне верили и так как главарю

Все высокопоставленные дети.

Пугались нас ночные сторожа,

Как оспою, болело время нами.

Я спал на кожах, мясо ел с ножа

И злую лошадь мучил стременами.

Я знал – мне будет сказано: «Царуй!» —

Клеймо на лбу мне рок с рожденья выжег.

И я пьянел среди чеканных сбруй,

Был терпелив к насилью слов и книжек.

Я улыбаться мог одним лишь ртом,

А тайный взгляд, когда он зол и горек,

Умел скрывать, воспитанный шутом, —

Шут мертв теперь: «Аминь!» Бедняга Йорик!..

Но отказался я от дележа

Наград, добычи, славы, привилегий:

Вдруг стало жаль мне мертвого пажа,

Я объезжал зеленые побеги…

Я позабыл охотничий азарт,

Возненавидел и борзых, и гончих,

Я от подранка гнал коня назад

И плетью бил загонщиков и ловчих.

Я видел – наши игры с каждым днем

Всё больше походили на бесчинства, —

В проточных водах по ночам, тайком

Я отмывался от дневного свинства.

Я прозревал, глупея с каждым днем,

Я прозевал домашние интриги.

Не нравился мне век, и люди в нем

Не нравились, – и я зарылся в книги.

Мой мозг, до знаний жадный как паук,

Все постигал: недвижность и движенье, —

Но толка нет от мыслей и наук,

Когда повсюду – им опроверженье.

С друзьями детства перетерлась нить,

Нить Ариадны оказалась схемой.

Я бился над словами «быть, не быть»,

Как над неразрешимою дилеммой.

Но вечно, вечно плещет море бед, —

В него мы стрелы мечем – в сито просо,

Отсеивая призрачный ответ

От вычурного этого вопроса.

Зов предков слыша сквозь затихший гул.

Пошел на зов, – сомненья крались с тылу,

Груз тяжких дум наверх меня тянул,

А крылья плоти вниз влекли, в могилу.

В непрочный сплав меня спаяли дни —

Едва застыв, он начал расползаться.

Я пролил кровь, как все – и, как они,

Я не сумел от мести отказаться.

А мой подъем пред смертью – есть провал.

Офелия! Я тленья не приемлю.

Но я себя убийством уравнял

С тем, с кем я лег в одну и ту же землю.

Я Гамлет, я насилье презирал,

Я наплевал на датскую корону, —

Но в их глазах – за трон я глотку рвал

И убивал соперника по трону.

Но гениальный всплеск похож на бред,

В рожденье смерть проглядывает косо.

А мы всё ставим каверзный ответ

И не находим нужного вопроса.

1972

В нас вера есть, и не в одних богов!..

Нам нефть из недр не поднесут на блюдце.

Освобожденье от земных оков

Есть цель несоциальных революций.

В болото входит бур, как в масло нож.

Владыка тьмы, мы примем отреченье!

Земле мы кровь пускаем – ну и что ж, —

А это ей приносит облегченье.

Под визг лебедок и под вой сирен

Мы ждем – мы не созрели для оваций, —

Но близок час великих перемен

И революционных ситуаций!

В борьбе у нас нет классовых врагов —

Лишь гул подземных нефтяных течений, —

Но есть сопротивление пластов,

И есть, есть ломка старых представлений.

Пока здесь вышки как бамбук росли,

Мы вдруг познали истину простую:

Что мы нашли не нефть – а соль земли,

И раскусили эту соль земную.

Болит кора Земли, и пульс возрос,

Боль нестерпима, силы на исходе, —

И нефть в утробе призывает – «SOS»,

Вся исходя тоскою по свободе.

Мы разглядели, различили боль

Сквозь меди блеск и через запах розы, —

Ведь это не поваренная соль,

А это – человечьи пот и слезы.

Пробились буры, бездну вскрыл алмаз —

И нефть из скважин бьет фонтаном мысли, —

Становится энергиею масс —

В прямом и тоже в переносном смысле.

Угар победы, пламя не угробь,

И ритма не глуши, копытный дробот!..

Излишки нефти стравливали в Обь,

Пока не проложили нефтепровод.

Но что поделать, если льет из жерл

Мощнее всех источников овечьих,

И что за революция – без жертв,

К тому же здесь еще – без человечьих?

Пусть скажут, что сужу я с кондачка,

Но мысль меня такая поразила:

Теория «великого скачка»

В Тюмени подтвержденье получила.

И пусть мои стихи верны на треть,

Пусть уличен я в слабом разуменье,

Но нефть – свободна, – не могу не петь

Про эту революцию в Тюмени!

1972

Дата добавления: 2015-06-04