Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Молодые служители 15 страница




Последние шесть заповедей устанавливают обязанности человека по отношению к ближним. В них очерчены наши торжественные обязательства, которые каждый день попира­ются теми, кто только на словах соблюдает заповеди. Просве­щенным благодатью Божьей и принятым в царскую семью в качестве сыновей и дочерей нельзя всегда оставаться младен­цами в деле Господа. Если они мудро используют дарован­ную им благодать, их способности возрастут, познания рас­ширятся и им в еще большей степени будет доверена Божест­венная сила. Прикладывая энергичные, точно направленные усилия к тому, чтобы привести своих ближних к познанию истины, они будут укрепляться в Господе, и за то, что творят правду на земле, они получат в награду вечную жизнь в Цар­стве Небесном. Вот такое преимущество имеют наши сестры. Но когда мы видим, что они тратят Божье время и деньги на ненужное и суетное хвастовство одеждой, нам остается лишь предупредить их, что они нарушают не только первые четы­ре, но и последующие шесть заповедей. Они не делают Бога главным объектом своего поклонения и не любят ближнего своего, как самих себя.

Христос — наш Пример. Мы должны все время иметь пе­ред глазами этот Эталон и размышлять о безграничной жерт­ве, принесенной ради искупления нас от рабства греха. Если мы сами себя осуждаем, когда смотримся в зеркало, то не бу­дем же столь дерзко идти вперед в своих беззакониях, а по­вернемся в противоположную сторону и омоем одежды сво­его характера в крови Агнца, чтобы они остались без пятна и [633] порока. Воскликнем вместе с Давидом: “Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего” (Пс. 118:18). Те, кому Бог дове­рил время и деньги, чтобы они сделали и то, и другое благо­словением для человечества (а они потратили эти дары без всяких на то оснований на себя и своих детей), должны будут выслушать внушающее трепет обвинение на суде Божьем.

“Ибо вот, придет день, пылающий как печь; тогда все над­менные и поступающие нечестиво будут как солома, и попа­лит их грядущий день, говорит Господь Саваоф, так что не оставит у них ни корня, ни ветвей” (Мал. 4:1). Неверующему миру вскоре придется задуматься о чем-то другом, помимо одежды и внешности. Когда скорби и несчастья отвлекут их от всей этой мишуры, им некуда будет идти, не к кому будет обратиться за помощью. Они не пленники надежды, а потому не смогут вернуться к Твердыне. Их сердца будут изнывать от страха перед бедствиями. Они не сделали Бога своим Прибе­жищем, и Он не станет их утешением. Он посмеется над их бедствием, когда придет на них беда и ужас.

Собратья, соблюдающие субботу, но поддающиеся влия­нию мира, должны быть проверены. Мы живем среди опас­ностей последних дней. Детей Божьих ожидает испытание, о котором многие из них не догадываются. Искренность их веры будет проверена. Многие наши собратья объединились с людь­ми мира сего в их гордости, тщеславии и стремлении к удо­вольствиям и развлечениям, обольщая себя тем, что они мо­гут этим заниматься и оставаться христианами. Но именно прихоти разделяют их с Богом и делают сынами и дочерьми мира сего. Христос не оставлял нам такого примера. Истин­ными последователями Иисуса считаются только те, кто от­вергает себя и живет трезвой, целомудренной, смиренной и святой жизнью. Таковые не могут наслаждаться обществом любителей мира.

Многие из нас одеваются, как мирские люди, желая ока­зывать влияние на неверующих, но это есть не что иное, как печальное заблуждение. Если они в самом деле хотят оказы­вать на людей спасающее влияние, то должны жить в соот­ветствии со своим исповеданием, показывать свою веру из праведных дел и вести себя так, чтобы разница между хри­стианином и светским человеком была очевидной для всех. Слова, одежда, поступки должны говорить в пользу Бога. То­гда они будут оказывать святое влияние на всех окружающих, [634] и даже неверующие поймут, что они пребывают с Иисусом. Если кто-то хочет оказывать влияние в пользу истины, то дол­жен жить в соответствии со своим исповеданием и тем са­мым подражать своему смиренному Образцу.

Гордость, невежество и глупость — неразлучные спутни­ки. Господь недоволен гордостью, которая проявляется среди тех, кто называет себя Его детьми. Они позорят Бога тем, что следуют нездоровой, нескромной и дорогой моде нашего рас­тленного века.

Мода правит миром, словно деспотичная госпожа, и часто вынуждает своих приверженцев терпеть величайшие неудоб­ства и даже расстройства. Мода облагает тяжелой данью сво­их последователей и беспощадно обирает их. Она обладает чарующей властью и всегда готова критиковать и осуждать бедных, если они не идут по ее следам любой ценой, пусть даже ценой самой жизни. Сатана торжествует, видя, как ус­пешно осуществляются его замыслы, и смерть смеется над губительным для здоровья безумием и слепым рвением по­клоняющихся в капище моды.

Чтобы защитить детей Божьих от разлагающего влияния мира, а также способствовать их физическому и нравствен­ному здоровью, в нашей среде была введена реформа одеж­ды. Она должна была стать благословением, а не очередным рабским ярмом. Ее назначение — облегчать труд, а не услож­нять его, не увеличивать расходы на одежду, а, напротив, эко­номить на одежде. Она могла бы отличать детей Божьих от людей мира и, таким образом, служить барьером, ограждающим нас от безумия и моды этого мира. Наш сострадатель­ный Искупитель, Тот, Кто знает конец от начала. Кто понима­ет нашу природу и нужды, видел грозящие нам опасности и трудности и снизошел до того, чтобы дать нам своевремен­ное предостережение и наставление относительно наших жиз­ненных навыков и привычек, даже в такой области, как пра­вильный выбор продуктов питания и предметов одежды.

Сатана все время изобретает какой-нибудь новый стиль одежды, который вредит физическому и нравственному здо­ровью. Он радуется, когда видит, что называющие себя хри­стианами охотно принимают изобретаемую им моду. [635] Физические страдания, которые причиняет женщине одежда, несо­ответствующая принципам здорового образа жизни, не под­даются оценке. Многие стали пожизненными инвалидами из-за того, что подчинялись требованиям моды. Смещение по­звонков и уродство тела, раковые опухоли и другие страшные болезни — вот к каким последствиям приводит погоня за мо­дой в одежде.

Многие неуместные и даже нелепые стили одежды повсе­местно принимались только потому, что они были в моде. Среди таких пагубных веяний моды можно отметить боль­шие обручи, или кринолин; эти новации зачастую приводили к тому, что тело неприлично обнажалось. В противовес пере­численному было предложено опрятное, скромное, прилич­ное платье, которое устраняет потребность в обручах и юб­ках, волочащихся по земле, и обеспечивает хорошую защиту ног. Но реформа одежды включала в себя нечто большее, чем только укорачивание платья и защиту ног. Она затрагивала все предметы одежды. Это позволило освободить бедра от излишней нагрузки, перенеся ее на плечи. Она избавила жен­щин от тугих и тесных корсетов, которые давят на легкие, желудок и другие внутренние органы, приводят к искривле­нию позвоночника и к почти нескончаемой веренице болез­ней. Реформа одежды обеспечила надлежащую защиту и раз­витие всех частей тела.

Реформа одежды оказалась благословением для тех, кто по­следовательно и полностью принял ее, оценив ее преимущест­ва и встав на сторону здравого рассудка против мирского тще­славия и моды. Правильно сшитое, новое платье хорошо обле­гало тело, смотрелось прилично, соответствовало принципам здорового образа жизни и было одобрено трезвомыслящими людьми, даже теми, кто не принадлежал к нашей вере.

Можно задать вопрос: “Почему же от этого платья отказа­лись и по какой причине перестали отстаивать реформу одеж­ды?” Я вкратце остановлюсь в этой статье на причине таких изменений в настроении наших людей. В то время как многие наши сестры приняли эту реформу из принципа, другие вос­противились простому и здоровому стилю одежды, который она защищает. Потребовалось много труда, чтобы осуществить в наших церквах реформу одежды. Мало было представить на­шим сестрам преимущества нового платья и убедить их, что Бог одобрит такой стиль одежды. Мода настолько сильно дер­жала их в своих тисках, что они не спешили выходить из-под ее ига, даже несмотря на веления разума и совести. Многие [636] сестры, на словах принявшие реформу, не изменили своих не­хороших привычек в одежде за исключением того, что укоро­тили юбки и стали теплее укутывать конечности.

Но этим дело не кончилось. Некоторые сестры, приняв­шие реформу, не довольствовались тем: чтобы своим приме­ром демонстрировать преимущества новой одежды или объ­яснять причины изменения своего внешнего вида, когда их об этом спрашивали. Они не останавливались на этом, но пы­тались господствовать над совестью других людей. Если они надели одежду, соответствующую реформе, то и другие долж­ны поступать так же. Сестры забыли о том, что никого нельзя насильно заставлять переходить на новое платье.

Мой долг состоял не в том, чтобы навязывать свою волю моим сестрам. Когда я открыла им то, что мне было показано, я оставила их наедине с их совестью. Реформа всегда сопро­вождается жертвами. Она требует, чтобы любовь к легкой жизни, корыстные интересы и тщеславие подчинились прин­ципам правды и добра. Всякий, кто имеет мужество что-то изменить в своей жизни, неизбежно столкнется с препятст­виями. Ему будет противостоять консерватизм тех, кто из-за своего бизнеса или ради удовольствия соприкасается с почи­тателями моды и боится потерять их расположение в случае изменения своего внешнего вида.

Те, кто стал навязывать реформу одежды своим сестрам, вызвали бурю недовольства и негодования. Экстремисты све­ли всю свою религию к реформе одежды. Она стала главной темой их разговоров и главной заботой, вследствие чего в их разуме не осталось места для Бога и истины. Они не проявля­ли дух Христа, и им явно недоставало истинной вежливости. Вместо того чтобы хвалить действительные преимущества и достоинства нового платья, они, казалось, гордились его свое­образием и уникальностью. Наверно, ни один вопрос не при­водил к такому раскрытию характеров в нашей церкви, как реформа одежды.

Хотя многие молодые сестры перешли на новое платье, некоторые из них попытались избежать креста, стали допол­нительно украшать платье и тем самым превратили его из бла­гословения в проклятие. Для тех, кто одел его неохотно, из чувства долга, оно стало тяжким игом. Другие, прослывшие самыми ревностными реформаторами, к сожалению, полно­стью пренебрегли вкусом и опрятностью в одежде. Они не [637] шили платье по предложенной выкройке. Часть женщин по­желали иметь комбинированный костюм — платье из одного материала, верхнюю накидку из другого, а панталоны из третьего. Кто-то слишком удлинял юбку, чтобы по возможно­сти скрыть панталоны, — они у них опускались всего на два-три сантиметра ниже юбки и делали платье несуразным и без­вкусным. Такие нелепые и неопрятные костюмы вызвали от­вращение к реформе одежды у тех, кто вполне мог бы при­нять правильно сшитое новое платье.

Некоторые сестры очень огорчились из-за того, что я не сделала одежду критерием верности Богу, а другие — из-за того, что я посоветовала неверующим женщинам, имевшим неверующих мужей или детей, не переходить на новое пла­тье, поскольку это могло вызвать недовольство, которое све­ло бы на нет все плюсы от его ношения. На протяжении мно­гих лет я несла на себе бремя того, чтобы утвердить среди наших сестер этот стиль одежды.

В видении, данном мне в Батл-Крике 3 января 1875 года, мне было показано положение дел, которое я описываю в на­стоящем свидетельстве; я видела, что излишнее разнообра­зие одежды вредило делу истины. Платье, которое могло бы оказаться благословением, если бы его повсеместно приняли и правильно носили, навлекло лишь укоры, а в некоторых слу­чаях даже позор.

Некоторые сестры, пошившие новое платье, тяжко взды­хали, как будто несли на себе тяжкое бремя. Они говорили в сердце своем: “Все, что угодно, но только не это. Если бы мы чувствовали себя вправе отказаться от столь непривычного фасона, то с радостью одевались бы в простое платье обще­принятой длины без всяких рюшечек и оторочек. Ноги мож­но было бы укутывать так же тепло, и мы могли бы точно так же оберегать свое здоровье, не борясь с собой и не приклады­вая при этом столько усилий. Чтобы правильно сшить платье нового фасона, нужно приложить немало труда”. Ропот и жа­лобы быстро уничтожали жизненное благочестие.

Я отказывалась взять на себя бремя свидетельства по во­просу одежды. Я ничего не говорила за или против того или иного стиля одежды и старалась вообще не упоминать об этом. Бог намерен был испытать Своих детей и открыть побужде­ния их сердец. На лагерных собраниях я редко затрагивала данную тему, уклонялась от всех вопросов по этому поводу и не отвечала на письма, в которых у меня спрашивали об этом.

Год назад мое внимание снова обратилось к вопросу оде­жды. Я видела, что наши сестры уклоняются от евангельской простоты. Те самые женщины, считавшие, что пошив нового платья требовал ненужного труда, и утверждавшие, что дух [638] мира не окажет на них никакого влияния, теперь ухватились за модные веяния, которые они раньше осуждали. На их плать­ях красовались все никчемные украшения, которые так лю­бят светские женщины и которые неприличны для христиа­нок и совершенно несовместимы с нашей верой.

Таким образом, у людей, на словах вышедших из мира и отделившихся от него, развивалась гордость сердца. Вдохно­венное Слово заявляет, что дружба с миром суть вражда про­тив Бога, однако люди, называющие себя детьми Божьими, возлагали свое Богом данное время и деньги на алтарь моды.

Наш народ медленно, но верно отходит назад в деле ре­формы. Создается впечатление, что его разум и здравое суж­дение парализованы. Себялюбие и желание похвастаться раз­вращают сердце и портят характер. Наши люди все более склонны жертвовать своим здоровьем и Божьим благоволе­нием, возлагая все это на алтарь постоянно меняющейся, ка­призной моды.

Для санатория вообще нет более приемлемой одежды, чем платье нового покроя. Некоторые сестры придерживаются ошибочной точки зрения, что оно умалит достоинство данно­го учреждения или ту пользу, которую оно может приносить. Но мы имеем именно то платье, которое можно было бы ожи­дать увидеть в санатории, и от него не следует отказываться. Эта одежда позволила бы медсестрам тратить меньше уси­лий на выполнение своих обязанностей, чем у них уходит в настоящее время. Такое платье само по себе стало бы силь­ной проповедью для приверженцев моды. Разница между неудобными, гофрированными, волочащимися по земле одеяния­ми и правильно сшитым платьем нового покроя бросалась бы в глаза. Все бы видели, насколько удобнее и легче передви­гаться в новом платье, и это само по себе было бы весьма по­учительно без всяких лишних слов. Многие пациентки быст­рее пошли бы на поправку, если бы приняли платья нового покроя.

Нам жаль, что многие сестры стали сопротивляться этому опрятному, скромному, соответствующему принципам здоро­вья платью. Плотское сердце всегда стремится оправдать свет­ские обычаи, и любое влияние, оказываемое в неверном на­правлении, усиливается десятикратно. [639] Хотя никого насильно не заставляли переходить на платье нового покроя, наш народ мог и должен был бы оценить его преимущества и принять его как благословение. Сейчас мож­но достаточно наглядно увидеть худые плоды противополож­ной линии поведения. В санатории врачи и медсестры в зна­чительной степени отступили от Божьих наставлений отно­сительно одежды. В наши дни простота в одежде — большая редкость. Вместо опрятного, непритязательного платья, кото­рое рекомендовало вдохновенное перо, на наших сестрах мож­но наблюдать все виды модной одежды. В этом деле, как впро­чем и в любом другом, те самые люди, которые жаловались на непосильный труд, необходимый для пошива платья нового покроя, теперь тратят совершенно ненужные усилия на мно­гочисленные украшения модных платьев. На все это уходит столько времени и труда, что многие вынуждены нанимать швей и тратить на свои наряды вдвое больше денег, чем стои­ло бы простое платье нового покроя, которое приличествует благочестивым женщинам. Пошив этих модных платьев за­частую обходится дороже, чем само платье. А на рюшечки и оторочки, как правило, используется материал вдвое ценнее и дороже. В этом проявляется гордость и тщеславие, а также полное отсутствие истинных принципов. Если бы сестры до­вольствовались простой и непритязательной одеждой, то мно­гие из тех, кто живет от зарплаты до зарплаты, могли бы мак­симально использовать свои навыки в шитье. Но в настоящее время это невозможно, и счет, который они получают от порт­ного, почти полностью съедает их скромную зарплату.

Богу было угодно, чтобы реформа одежды стала в сердцах наших сестер преградой, защищающей их от модных веяний этого мира и не допускающей их отчуждения от Господа. Уст­ранившие данное ограничение не смогли избежать последо­вавших вслед за этим опасностей. Некоторые сестры, зани­мавшие ответственные посты, своим влиянием и примером поддерживали совершенно не соответствующие библейско­му эталону обычаи мира сего. Они внесли свой вклад в то состояние светскости и отступничества, которое в данный мо­мент преобладает в Церкви.

Бог испытывает Свой народ. Он допустил, чтобы свидетель­ство об одежде было безгласным, а наши сестры следовали соб­ственным наклонностям и тем самым обнаруживали гордыню, которой наполнены их сердца. Платье нового покроя было ре­комендовано именно для того, чтобы не допустить нынешнего состояния светскости. Тем не менее многие сестры презрительно [640] отнеслись к мысли, суть которой заключена в том, что одеж­да, соответствующая реформе, может уберечь их от подража­ния модным веяниям, но Господь дал им возможность проде­монстрировать гордость сердца, и это было как раз то, к чему так стремились их сердца. Теперь всем ясно, что им просто необходимо было какое-то ограничение, и платье нового по­кроя как раз и является подобным ограничением.

Если бы все наши сестры перешли на простое платье уме­ренной длины и лишенное украшений, то такое отношение к одежде было бы гораздо приятнее Богу и оказывало бы более благоприятное влияние на мир, чем многообразие, представ­ленное четыре года назад. Поскольку наши сестры в целом не приняли реформу одежды в том виде, в каком она была реко­мендована, был предложен другой фасон одежды, не вызы­вавший такого количества возражений. В нем нет ненужных складок и неудобных юбок, которые застегиваются и шнуру­ются сзади. Он включает свободную, не стесняющую грудь накидку и достаточно короткую юбку, чтобы она не собирала уличную грязь. Материал должен быть недорогим, неброских тонов и без липших узоров. Одежда должна сохранять ноги в тепле так же, как и при ношении короткого платья.

Примут ли мои сестры этот фасон одежды, чтобы не под­ражать изобретаемым сатаной и все время меняющимся мод­ным веяниям? Никто не может предсказать, куда повернет мода завтра. Нас не должно волновать то, что занимает мысли мир­ских людей: “Что нам есть и во что одеться?”

Некоторые говорят: “Вот я доношу это платье, а следую­щее сделаю попроще”. Но если следование модным мирским веяниям хорошо и угодно Богу, то зачем вообще нужны какие-то изменения? А если это нехорошо, то правильно ли бу­дет и дальше идти неверным путем? Не лучше ли сразу пред­принять необходимые изменения? Мы хотели бы напомнить вам, с каким рвением и усердием, с каким умением и настой­чивостью вы шили платье, соответствующее мирской моде. Разве не похвально проявить по крайней мере не меньше усер­дия и переделать его по библейскому образцу? Драгоценное, данное Богом время и деньги были израсходованы, чтобы сде­лать свою одежду модной. А чем теперь вы готовы пожертво­вать, дабы исправить нехороший пример, поданный вами ок­ружающим?

[641] Нашим сестрам должно быть стыдно до такой степени за­бывать о своем святом характере и долге перед Богом, чтобы подражать модным веяниям мира. У нас нет другого оправда­ния, кроме испорченности наших сердец. Таким поведением мы не расширяем сферу своего влияния. Оно настолько несо­вместимо с нашим исповеданием веры, что мы смотримся нелепо в глазах мирских людей.

Многие души, убежденные в истине, вынуждены были от­вергнуть ее, когда увидели в наших сестрах гордость и лю­бовь к миру. Проповедуемое учение казалось ясным и гармо­ничным, и слушатели решили, что примут истину и подни­мут тяжелый крест. Но когда эти люди увидели, что наши се­стры хвастаются и гордятся своей одеждой, они сказали: “Се­стры одеваются так же, как и мы. Скорее всего, они не верят тому, что на словах исповедуют, и, по всей видимости, обма­нывают себя. Если бы они в самом деле твердо верили, что Христос скоро придет и дело каждого будет решено на жизнь или на смерть, то не тратили бы столько времени и денег на модную одежду”. Как плохо понимают сестры, лишь внешне исповедующие религию, что своей одеждой они произносят проповедь!

Наши слова, поступки и одежда — это живые проповед­ники, которые каждый день либо собирают, со Христом, либо расточают. Это не мелочь, и от нее нельзя отшутиться. Во­прос одежды требует серьезного размышления и многих мо­литв. Многие неверующие чувствуют, что поступают непра­вильно, становясь рабами моды, но когда они видят, что жен­щины, исповедующие высокие принципы благочестия, оде­ваются так же, как и светские люди, и получают удовольствие от контактов с легкомысленным обществом, то решают, что в подобном поведении нет ничего страшного.

“Мы сделались, — писал вдохновенный апостол, — позо­рищем для мира, для Ангелов и человеков” (2 Кор. 4:9). Все небо следит за тем, какое влияние так называемые последова­тели Христа оказывают на мир. Сестры мои, ваша одежда го­ворит либо в пользу Христа и священной истины, либо в поль­зу мира. Как вы одеваетесь? Помните, что всем нам придется ответить перед Богом за то влияние, которое мы оказываем.

Мы ни в коем случае не можем одобрить неряшливость в одежде. Пусть все, что вы носите, будет уместным и [642] приличным. Если это всего лишь ситец за десять центов, он все рав­но должен быть опрятным и чистым. Коль скоро у платья нет оборок, то женщина сэкономит деньги, если сошьет его сама и будет самостоятельно стирать его и гладить. Семьи возлага­ют на себя тяжелые бремена, одевая своих детей в соответст­вии с модой. Какая трата времени! Малыши могли бы выгля­деть весьма привлекательно и в одежде без оборок и украше­ний, если, конечно, она чиста и опрятна. Выстирать и прогла­дить такое платье — сущий пустяк, и труд этот будет совсем необременительным.

Почему наши сестры обкрадывают Бога, лишая Его подо­бающего служения, и ради того, чтобы служить модным вея­ниям нашего времени, отнимают у Него деньги, которые сле­довало бы положить в Его сокровищницу? Больше всего они думают о том, во что одеться, и на это тратят драгоценное время и деньги. Они не повышают культуру ума и сердца, а развитие характера считают менее важным делом, чем при­обретение модной одежды. Украшение в виде кроткого и мол­чаливого духа необычайно ценно, и самое большое нечестие и безумие — попусту тратить на легкомысленные занятия те возможности, которые даются нам для приобретения этого драгоценного украшения души.

Сестры, мы можем делать для Бога благородную работу, если того захотим. Женщина не знает своей силы. Богу не­угодно, чтобы все ее способности тратились на решение во­просов: что мне есть? что мне пить? во что одеться? Женщи­не уготована более высокая участь, более величественная судь­ба. Ей следует развивать и совершенствовать свои способно­сти, ибо Бог может использовать их в великом деле спасения душ от вечной гибели.

В воскресенье популярные церкви больше напоминают театр, чем место поклонения Богу. В них прихожане демонст­рируют все фасоны модной одежды. У бедных не хватает смелости войти в эти молитвенные дома. Однажды я услышала следующее от посетительницы одной из этих модных церк­вей: “Здесь предоставляется прекрасная возможность изучать различные фасоны. Я вижу положительные и отрицательные стороны разных стилей и, знаете ли, я с большой пользой для своего бизнеса наблюдаю за тем, какое влияние на фигуру и разную комплекцию оказывают платья разного покроя. Обра­тили ли вы внимание на тот прекрасный длинный подол и милую шляпку? Мне в точности известно, как они [643] изготавливаются. Я целый день училась и перенимала все полезное, чтобы затем применить это в своем деле”.

Ни одного слова не было сказано о Христе или о пропове­ди. Я подумала: как Иисус может отнестись к этой группе лю­дей, хвастающихся друг перед другом украшениями и экстра­вагантными нарядами? Какое бесчестие для дома Божьего! Если бы Христос жил сейчас на земле и пришел в одну из таких церквей, то разве Он не выгнал бы вон этих оскверни­телей дома Его Отца?

Но самое большое зло заключается в том влиянии, кото­рое все это оказывает на детей и молодежь. Почти сразу по­сле своего появления на свет они подвергаются воздействию моды со всеми ее капризами. Маленькие дети слышат больше разговоров об одежде, чем о спасении. Они видят, как усерд­но их матери изучают журналы мод, но только не Библию. Они чаще посещают магазины тканей и галантереи, чем цер­ковь. Внешней красоте одежды придается больше значения, чем красоте характера. Детей сурово упрекают за то, что они пачкают свою дорогую одежду из тонких тканей, и дети ста­новятся капризными и раздражительными под гнетом посто­янных одергиваний.

Уродливый характер волнует мать куда меньше, чем ис­пачканная одежда. Ребенок больше слышит об одежде, чем о добродетели, потому что мать лучше знает моду, чем своего Спасителя. Своим примером она слишком часто отравляет атмосферу, окружающую юные умы. Порок, прячась за внеш­нее очарование моды, распространяется среди детей.

Простота в одежде придает самый лучший облик здраво­мыслящей женщине. Мы судим о характере человека по сти­лю его одежды. Броская кричащая одежда выдает нравствен­ную слабость и тщеславие. Скромная, благочестивая женщи­на будет одеваться скромно. Утонченный вкус и развитый ум обязательно проявятся в выборе простой и удобной одежды.

Существует нетленное украшение, которое будет способ­ствовать счастью всех окружающих нас в этой жизни и не потускнеет в бессмертном будущем. Это украшение кроткого и молчаливого духа. Бог повелевает нам “одевать душу” в са­мую богатую и изысканную одежду. Всякий раз, когда поклон­ники моды смотрятся в зеркало, им нужно вспоминать, что они совсем не заботятся о своей душе. Каждый час, впустую [644] потраченный на туалеты, осуждает их за то, что они пренеб­регают развитием ума. В противоположном случае в их жиз­ни могла бы произойти перемена, которая бы возвысила и облагородила все их цели и намерения в жизни. Вместо того чтобы золотом украшать себя, они приложили бы энергич­ные усилия и приобрели ту мудрость, которая драгоценнее чистого золота и рубинов.

У тех, кто приходит поклоняться к алтарю моды, мало силы воли и плохое здоровье. Их жизнь бесцельна и бессмыслен­на. Мы всюду встречаем женщин, умы и сердца которых по­глощены любовью к красивой одежде и внешнему блеску. Жен­ская душа обкрадывается и унижается, потому что все помыс­лы сосредоточиваются на бедном, презренном “я”. Когда мод­но одетая молодая женщина прошла по улице мимо несколь­ких джентльменов, один из них поинтересовался, кто она та­кая. Ему был дан такой ответ: “Она — приятное украшение в доме своего отца, но во всем остальном совершенно никчем­на”. Достоин сожаления тот факт, что называющие себя уче­никами Христа пытаются подражать в одежде и манерах тем, кого уподобляют никчемным украшениям.

Петр дает ценные наставления по поводу одежды христиа­нок: “Да будет украшением вашим не внешнее плетение во­лос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровен­ный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молча­ливого духа, что драгоценно пред Богом. Так некогда и свя­тые жены, уповавшие на Бога, украшали себя, повинуясь сво­им мужьям” (2 Петр. 3:3—5). Все, на чем мы настаиваем, — это подчинение предписаниям Слова Божьего. Читаем ли мы Библию и следуем ли библейскому учению? Будем ли мы слу­шать Бога или сообразовываться с обычаями мира? Кому мы будем служить: Богу или маммоне? Можем ли мы иметь внут­ренний мир и одобрение Бога, если поступаем вопреки уче­нию Его Слова?

Апостол Павел наставляет христиан не сообразовываться с веком сим, но преобразовываться обновлением своего ума, [645] “чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и со­вершенная” (Рим. 12:2). Однако многие, называющие себя деть­ми Божьими, не чувствуют никаких угрызений совести, когда сообразуются с обычаями мира и носят золото, жемчуг и доро­гую одежду. А тех, у кого хватает совести, чтобы не носить все это, считают ограниченными, суеверными и даже фанатичны­ми людьми. Но ведь это Бог в Своем снисхождении к нам дает эти советы; они являются выражением безграничной Мудро­сти, и пренебрегающие ими поступают так к своей собствен­ной погибели, подвергая себя опасности. Те, кто предан укра­шениям, запрещенным в Слове Божьем, вынашивают в сердце гордость и тщеславие. Они хотят привлечь к себе внимание. Своей одеждой они говорят: смотри на меня и восхищайся мной. Таким образом тщеславие, свойственное человеческой приро­де, все время возрастает, ибо ему всячески потакают. Когда че­ловек думает только о том, как угодить Богу, все ненужные ук­рашения перестают для него существовать.

Апостол противопоставляет внешнее украшение кротко­му и молчаливому духу, а затем говорит, что именно это “дра­гоценно перед Богом”. Существует непримиримое противо­речие между любовью к внешним украшениям и добродете­лью кроткого и молчаливого духа. Только тогда, когда мы стре­мимся во всем сообразовываться с волей Божьей, в душе во­царяются мир и радость.

Любовь к одежде ставит под угрозу нравственное благо­получие женщины и делает ее непохожей на женщин-христиа­нок, которых отличает скромность и целомудрие. Броское, экс­травагантное платье слишком часто пробуждает похоть в серд­це той, на ком оно одето, и низменные страсти в сердце смот­рящих на нее. Бог видит, что деградации характера часто пред­шествует гордость и тщеславие в одежде, а дорогая одежда заглушает желание творить добро.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 308; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.036 сек.