Игры патриотов 29 страница

Как раз таков был и этот мистер Мартенс. Большой спец в своем деле, человек с большими связями. Мартенс когда-то был в контакте с повстанческим движением "Унита" в Анголе, которое пользовалось поддержкой ЦРУ. Позже, когда ЦРУ наладило более регулярные контакты с повстанцами, надобность в услугах Мартенса отпала. Основная ценность его была, однако, в умении добывать то, что было нужно правительству Южной Африки. В последний раз он отличился тем, что сумел раздобыть для южно-африканцев инструментарий, необходимый для производства итальянских противотанковых ракет, которые не могли быть проданы Южной Африке по условиям эмбарго. У него ушло на это три месяца, зато благодаря его изобретательности, южно-африканцы теперь будут сами изготовлять эти ракеты. Услуги его, без сомнения, были щедро оплачены, хотя ЦРУ и не сумело выяснить, в какой цифре выразилась эта щедрость. У Мартенса был собственный реактивный самолет. Он летал по всему свету, поставляя оружие разным странам - от африканских до южно-американских, умея завязывать деловые отношения чуть ли не с кем угодно.

Сингапурские "уэи" шли через него. От этих "узи" все без ума. Даже чехи пытались скопировать "узи", но без большого коммерческого успеха. Израильтяне продавали большие партии их, но всегда - или почти всегда - с соблюдением правил, на которых настояли в свое время США. Согласно документам, с которыми ознакомился Райан, энное число изготовленных в Израиле "уэи" поступало и в Южную Африку, пока введенное западными странами эмбарго не затруднило такого рода поставки. "Не потому ли они в конце концов разрешили кому-то другому изготовлять "узи" по лицензии? - подумал Райан. - Пусть кто-то другой расширяет для вас рынок, а вы себе только отсчитывайте прибыли..."

Эта закупленная Мартенсом партия состояла из пяти тысяч единиц оружия... порядка двух миллионов долларов. Не так уж и много - всего лишь и хватит, чтобы вооружить полицию какого-нибудь средних масштабов города или полк парашютистов. То есть довольно много, чтобы принести изрядный доход мистеру Мартенсу, но не так уж и много, чтобы привлечь к этой сделке слишком большое внимание. Один грузовик - ну, может, два. Ящики с оружием запихнут в угол какого-нибудь склада, формально принадлежащего правительству, а в реальности являющегося владением Мартенса...

"Об этом мне и говорил сэр Безил Чарльстон на приеме, - напомнил себе Райан. - Что я, мол, не обращаю должного внимания на этого южно-африканского парня... Значит, британцы полагают, что он связан с террористами?.. Неужели напрямую? Нет, вряд ли. Этого американское правительство не потерпело бы. Вероятно, не потерпело бы, - поправил он себя. Значит, скорее всего, тут действует какой-то посредник". Райан принялся разыскивать нужную папку - на это у него ушло почти полчаса. Но сведения, содержащиеся в ней, ясности в вопрос не внесли. У Мартенса было восемь точно установленных посредников и еще пятнадцать предполагаемых. Райан позвонил Кэнтору.

- Я догадываюсь, что мы никогда не говорили с Мартенсом? - сказал он.

- За последние несколько лет - нет. Он отправлял для нас кое-какое оружие в Анголу, но нам не нравилось, как он это делал.

- А что так?

- Он отчасти мошенник, - сказал Кэнтор. - Это обычно в такого рода бизнесе, но мы все же стараемся избегать контактов с мошенниками. После того как Конгресс снял возражения насчет тех операций, мы разработали другой способ поставок в Анголу.

- Я нашел тут двадцать три имени, - сказал Райан.

- Да, я знаком с этой папкой. Мы было заподозрили, что в прошлом ноябре он поставил партию оружия одной проиранской группе, но потом оказалось, что он там был ни при чем. Нам потребовалось два месяца, чтобы разобраться в этом. Если бы мы могли потолковать с ним, было бы куда легче.

- А что британцы? - спросил Джек.

- Каменная стена, - сказал Марти. - Каждый раз, когда они пытаются потолковать с ним, кто-то из важных африканеров говорит им "нет". И я их, право, не могу винить за это. Если Запад обращается с ними, как с париями, то они, конечно, вынуждены действовать, как парии. Но следует при этом помнить, что парии держатся друг за друга.

- Значит, нам неизвестно то, что должно было бы быть известно об этом парне, и мы даже не собираемся раздобыть эти сведения.

- Этого я не говорил.

- Значит, мы все-таки работаем над этим? - с надеждой поинтересовался Райан.

- Этого я тоже не говорил.

- Черт побери, Марти!

- Джек, у вас нет допуска к сведениям о наших полевых операциях. Может, вы не обратили внимание на одну деталь, так я вам скажу: в тех досье, что поступают к вам, ничего не сообщается о том, как мы получаем информацию.

Райан и сам заметил это. Ни имен информаторов, ни мест встречи агентов, ни способов передачи информации.

- 0'кей, - сказал он. - Могу я с достаточной долей уверенности предположить, что какими-то, мне не известными путями мы получим больше данных об этом джентльмене?

- Вы можете вполне серьезно предполагать, что такая возможность рассматривается.

- Он может оказаться самой лучшей ниточкой, ведущей куда надо, - заметил Джек.

- Я знаю.

- Все это, Марти, способно ввергнуть прямо-таки в депрессию, - вырвалось у Райана.

- Вы мне говорите! - усмехнулся Марти. - Подождите, пока вам придется иметь дело с чем-то действительно серьезным. Вы знаете, что я имею в виду. Что, например, действительно думают в Политбюро? Насколько точны и мощны их ракеты? Или есть ли их люди в этом вот здании?

- Не все сразу. Сперва одна проблема, потом другая...

- Да, это была бы красивая жизнь - если бы не все сразу.

- Когда я могу надеяться получить что-то о Мартенсе? - спросил Райан.

- Как только у нас что-то появится, вы узнаете об этом, - пообещал Кэнтор. - Пока.

- Прекрасно.

Следующие два дня Джек провел над изучением списка лиц, с которыми Мартене имел дело. И наконец нащупал нечто, что могло оказаться интересным: тот тип мотора, что был на катере "Зодиак", использованный АОО, судя по некоторым данным, поступал на рынок через одного дельца с Мальты. А Мартене имел с ним кое-какие деловые отношения.

Эрни быстро усваивал науку приличного поведения. Уже через две недели он научился справлять нужду на дворе, что избавило Джека от необходимости прибегать к помощи половой тряпки при очередном возгласе Салли: "Папа, у нас одна маленькая про-бле-ма..." И тут же следовал неизбежный вопрос жены:

"Кейфуешь, Джек?" На самом же деле, даже Кэти не отрицала, что с собакой все было придумано здорово. Эрни можно было оттащить от Салли только силой. Он теперь спал в ее постели, вылезая из нее лишь для того, чтобы - каждые два-три часа - побегать по дому, обнюхивая все углы. Сперва они даже вздрагивали, когда эта пушистая, чернее ночи, масса шерсти выныривала из-за какого-нибудь угла, чтобы, сунувшись к самому вашему носу, как бы сообщить, что все, дескать, в порядке, и теперь он может вернуться в комнату Салли подремать еще пару часиков. Он все еще был щенком с немыслимо длинными лапами и с привычкой жевать всякие вещи. Когда он принимался жевать ногу любимой куклы Салли и получал изрядный от нее нагоняй, тогда - в знак признания своей вины - он принимался лизать лицо своей владычицы.

Салли наконец совсем поправилась. Ноги ее зажили, и она теперь носилась, как и прежде, подчас ломая посуду. Но Джек с Кэти были слишком рады ее выздоровлению, чтобы ругать ее за это. Они то и дело тискали девочку в объятьях. Почему? Она никак не могла этого взять в толк. Ну, она болела, а теперь выздоровела. Так и что? Джек не сразу сообразил, что она так и не догадалась, что оказалась в больнице в результате нападения. Когда она вспоминала о своей болезни, то всегда говорила: "Тогда, когда сломалась машина". Каждые две-три недели ей еще надо было бывать в больнице. Она ненавидела и боялась этих визитов, но дети свыкаются с новыми обстоятельствами куда скорее взрослых.

Одним из таких новых обстоятельств была и ее мать. Объем ее живота становился все больше - Кэти, такая хрупкая, казалось, не была предназначена для такой тяжести. Каждое утро после душа она рассматривала себя в зеркале со смесью гордости и печали.

- Будет еще хуже, - утешил ее Джек в то утро, входя в ванную.

- Спасибо, Джек, - ответила она. - Это так приятно слышать.

- Ты хоть ноги-то свои видишь?

- Нет. Зато я их чувствую. Распухли. И ступни, и лодыжки.

- Что касается меня, то ты выглядишь великолепно, - сказал он, обнимая ее сзади так, чтобы руки пришлись на ее живот.

- Тебе-то что!

Ему показалось, что она чуть улыбнулась. Приглашение. Он сместил руки чуть повыше, чтобы проверить, так ли это.

- Ой! - поежилась она. - Тут слишком чувствительно.

- Извини, - чуть отпрянул он. - Уже какие-то перемены там?

- Ты только что заметил? - улыбнулась она. - Извини, что...

- А я что? Разве я жалуюсь? Ты всегда на отлично. Ну, сейчас, может чуть-чуть не совсем, да и то только в одном смысле.

- Ох уж мне этот профессор! - улыбнулась Кэти.

- Ты сегодня как-то особенно хороша. Прямо сияешь вся.

- Сияй не сияй, а надо на работу, Джек, - сказала она. Но Джек объятий не ослабил. - Надо одеваться... Не сейчас - ты, старый развратник!..

- Почему?

- Потому что через три часа у меня операция, а тебе пора в твой шпионский город.

И все же она стояла, не в силах уйти. Не так уж часто им удавалось побыть наедине.

- Сегодня мне туда не надо. У меня семинар в Академии. Я думаю, в Академии отчасти сердиты на меня, - сказал он, глядя на отражение Кэти в зеркале. Глаза ее были закрыты. - К черту Академию!.. Боже, как я люблю тебя!

- Вечером, Джек.

- Обещаешь?

- 0'кей, ты меня поймал на слове. А теперь... - она взяла его за руки и сместила их ниже, прижав к животу. Ребенок там, во тьме своей темной и тесной клетки, лягался и ворочался.

- Ого, - сказал Джек. - И как ты все это выносишь?

- Нормально. Кроме ночей, когда он не дает мне заснуть или когда начинает лягаться во время больничных процедур.

- Салли тоже так безобразничала?

- Нет, она была поспокойней... Ну, ладно - пора одеваться.

- 0'кей, - он поцеловал ее в шею.

За завтраком она увидела, что лицо его как-то посерьезнело.

- Тебя что-то беспокоит? - спросила она, догадываясь, что мысли его уже далеко. - Могу я чем-то помочь?

- Мне, по правде сказать, нельзя говорить об этих вещах. - Это, конечно, надо было сделать, но удовольствия от этого мало.

- Те, которые?..

- Нет, не они. Если бы это были они... - взглянул он ей в глаза. - Если бы это были они, я был бы сплошной улыбкой. Но в общем-то, у нас есть сдвиг. ФБР... Я не должен бы говорить этого, и пусть это останется между нами... Они нашли автомат. Это может оказаться важным, хотя полной уверенности у нас еще нет. И еще... Нет, извини, я не могу говорить об этом. Хотелось бы рассказать тебе, да нельзя. Извини.

- Ты не сделал ничего такого, что тебя мучает? Лицо его изменилось при этом вопросе.

- Нет. То есть сперва мне показалось, что да... Помнишь тот случай, когда тебе пришлось удалить одной пациентке глаз? Это было необходимо, но все равно на душе у тебя было тяжко. То же самое и у меня.

- Джек, я верю в тебя. Я уверена, что все, что ты делаешь, правильно.

- Спасибо. А то порой меня одолевают сомнения. Он обнял ее, а в голове крутилась мысль, что в это время где-то в Чаде, на одной из французских военных баз другую женщину никто не обнимает. "Но кто в этом виноват? И уж одно-то точно: она совсем не то, что моя жена". Для них - тех, кто тренируется в таких лагерях, Кэти и все, вроде нее, - абстракция. А они не абстракция - они живые существа. Террористы сами исключили себя из рамок цивилизованного общества и потому за ними охотятся всеми возможными средствами. "Если можно нейтрализовать их способами, согласующимися с нормами цивилизованного мира, - отлично. Но если нет, то все равно надо их нейтрализовать, хотя и прислушиваясь к голосу совести, чтобы не перейти границ морали". Он поцеловал Кэти в шею.

- 0'кей, дорогуша, уже двенадцать.

Вслед за семинаром надвинулись две решающие недели лекций накануне экзаменов, после которых курсантам предстояла практика во флоте и в корпусе морской пехоты. Кампус затих, так как курсанты ненадолго разъехались по домам перед выходом в море. Райан все последние дни был очень занят, утонув в груде бумаг, - теперь ни Академия, ни ЦРУ не были в восторге от него. Попытку служить двум хозяевам сразу трудно было назвать во всех смыслах успешной. И та и другая работы в некотором смысле страдали от его раздвоенности, и он понимал, что ему надо остановиться на чем-то одном, но все оттягивал момент, когда надо будет принять окончательное решение.

- Привет, Джек, - вошел к, нему в кабинет Робби.

- Садись, Робби. Как с полетами?

- Жалоб нет. Я снова на коне, - сказал он, усаживаясь. - Вот бы тебе слетать разок со мной... Я опять в форме. На прошлой неделе я схлестнулся с одним парнем в воздухе... Ну, знаешь, - военная игра. Да, испортил я ему тот денек. Чудесно было, - он осклабился в широкой усмешке, словно лев, оглядывающий стадо искалеченных антилоп.

- Когда уезжаешь?

- Вернуться на службу мне надо пятого августа. Так что, думаю, первого отваливаю.

- Не раньше чем вы с Сисси придете к нам на обед, - Джек пролистал календарь. - Тринадцатого, это пятница. В семь. Идет?

- Есть, сэр.

- А чем Сисси будет заниматься в Норфолке?

- Там есть небольшой симфонический оркестр. Она будет с ним играть. Ну и еще будет преподавать.

- А чего вы не заведете ребенка?

- Кэти уже говорила об этом с Сисси. Мы подумываем об этом, но... У Сисси было много разочарований в этой связи, ты знаешь...

- Хочешь, чтобы Кэти потолковала с ней об этом поподробней?

Робби на секунду задумался.

- Да, Кэти знает, как потолковать. 0'кей. А как она справляется?

- Сильно переживает по поводу фигуры, - усмехнулся Джек. - Они все комплексуют, когда беременны, не понимая особой своей привлекательности в эти месяцы.

- Это точно, - согласился Робби, прикидывая, будет ли Сисси привлекательна с огромным-то животом.

- Между прочим, - сменил тему Джек, чувствуя, что задел больную струну, что там с кораблями? Вся верфь ими забита...

- Там решили поменять сваи на морской базе. Месяца два займет. Старые забарахлили. Обычная штука с этими правительственными субподрядчиками. Но ничего особенного. К началу следующего учебного года закончат. Меня-то это не колышет. К тому времени я уже буду что ни день парить на высоте двадцати пяти тысяч футов. А какие у тебя планы?

- В каком смысле?

- В смысле - останешься тут или переберешься в Лэнгли? Райан уставился в окно.

- Будь я проклят, если я знаю. У нас ребенок на подходе, и еще куча всяких проблем...

- Вы их еще не разыскали? Джек покачал головой.

- Одно время казалось, что что-то нащупали, но это не сработало. Эти парни - профессионалы, Робби.

- Дерьмо они! - вдруг взорвался Джексон. - Профессионалы не стреляют в детей. Когда они стреляют в солдата или в полицейского - 0'кей, это я еще могу понять... У солдата и полицейского есть оружие, они люди обученные. Так что они по-своему равны: на одной стороне неожиданность, на другой тренированность. Но охотиться за гражданскими?! Да они просто гангстеры, Джек. Может, они и умны, но уж никак не профессионалы!

Джек несогласно покачал головой. Робби был не прав, но он не находил слов, чтобы переубедить его. Он жил в рамках воинского понятия о чести, где правило номер один гласило: не причини вреда беззащитному. Порой это случается непреднамеренно, и это очень плохо. Но уж умышленно наносить вред беззащитному - это трусость, достойная всяческого презрения. И виновные в этом заслуживают только смерти. Они вне закона.

- Они затеяли дьявольскую игру, Джек, - продолжал Робби. - Об этом даже песня есть - я ее слышал как-то в день святого Патрика. "Мой идеал - герои. Стремясь им подражать, хочу я в игры патриотов тоже поиграть". Что-то в этом роде, - Джексон с отвращением покачал головой. - Война - не игра, а профессия. Они играют в свои маленькие игры и считают себя патриотами, убивая детей. Ублюдки! Джек, мы у себя в небе играем наши игры с русскими. Я не шибко-то люблю их, этих русских, но они знают свое дело. Мы знаем свое дело, они свое, и мы уважаем друг друга. Есть правила, и мы играем по правилам. Так оно и должно быть.

- Но мир не так-то прост, Робби, - спокойно сказал Джек.

- А я бы его упростил! - воскликнул Джексон, удивив Райана страстностью своего тона. - Ты скажи там этим, в ЦРУ: пусть найдут их, дадут команду, а я ударю по ним.

- Ладно... Но сначала, - улыбнулся Джек, - не забудь про обед у нас дома.

- 0'кей. При парадной форме?

- Робби, ты знаешь, что у нас всегда запросто...

- Я сказал им, чтобы приходили запросто, - сказал Джек.

- Правильно, - согласилась Кэти.

- Я так и знал, что ты согласишься. Ты при этом лунном свете прямо-таки излучаешь сияние какое-то...

- Я тебе не верю...

- Не шевелись. Сиди, как сидишь, - сказал он обнимая ее.

- Я вовсе не чувствую себя привлекательной сейчас.

- Кэти, ты споришь со специалистом, - нарочно скучным голосом прогундосил Джек. - Я единственный человек в этом доме, который способен дать объективную оценку любого женского существа, живого или мертвого, и я утверждаю, что ты прекрасна.

Конец дискуссии.

Кэти была о себе иного мнения. Ее живот был обезображен, груди вспухли и воспалились, щиколотки и ступни раздулись...

- Джек, ты - дурак.

- Она никогда не слушает то, что ей говорят, - сказал он, обратив лицо к потолку.

Кэти хотела была опять съязвить, но вдруг ойкнула.

- Опять он проснулся! Брыкается...

Глава 23

ДВИЖЕНИЕ

- Мы получили их прошлой ночью, - сказал эксперт, выкладывая на стол фотографии. В волосах его уже пробивалась седина, на носу сидели очки без оправы, галстук он носил бабочкой. Похож на заурядного конторского служащего. Марти стоял в углу и молчал как рыба. - Мы полагаем, что это один из тех трех лагерей, верно?

- Да, остальные уже идентифицированы, - кивнул Райан.

Эксперт фыркнул в ответ.

- Вы так думаете, мой друг?

- 0'кей, эти два функционируют...

- А что с лагерем "Action-Directe"? - спросил Кэнтор.

- Мертв после операции французов. Я видел снимки, - восхищенно улыбнулся эксперт. - Во всяком случае - вот, глядите.

Это была одна из редких фотографий, сделанных в дневное время. Даже цветная. На лагерном стрельбище стояли - в одну линию - шесть человек. Угол съемки не позволял рассмотреть, было ли у них у руках оружие.

- Стреляют, что ли? - спросил Райан.

- Или стреляют или нарочно выставились, чтобы мы знали, сколько их там, сострил эксперт.

- Минутку. Вы ведь сказали, что получили это вчера ночью.

- Посмотрите сами на то, под каким углом солнце, - с насмешкой сказал эксперт.

- Ага. Раннее утро.

- Что означает около полуночи у нас, - заключил эксперт, подумав про себя: "Дилетанты. Каждый считает, что может запросто расшифровать аэрофотоснимки!" Оружия не видно, но обратите внимание на эти вот блестки света тут. Не исключено, что это отсвет от использованных гильз. 0'кей, у нас тут шесть человек. Вероятно, они европейцы, северяне, судя по цвету кожи. Один из них видите? - обгорел на солнце. Рука у него розовая. Все вроде бы мужчины, судя по длине волос и одежде. Теперь вопрос: кто они?

- Они не из "Action-Directe", - сказал Марти.

- Откуда вы знаете?

- Тех, кого захватили, уже нет в живых. Военный трибунал приговорил их к смертной казни - приговор приведен в исполнение две недели тому назад.

- О, Боже! - Райан отвернулся к окну. - Я не хотел бы этого знать, Марти.

- Те из них, кто попросил, причастились перед смертью. Очень порядочно со стороны наших коллег, - Марти помолчал, потом продолжал: - Оказывается, французский закон разрешает прибегать к помощи такого трибунала при особых обстоятельствах. Так что, несмотря на все наши с вами, Джек, опасения, все было сделано в соответствии с буквой закона. Вам теперь легче?

- Отчасти, - согласился, подумав, Райан. Террористам, вероятно, это было все равно, но все же формальности были соблюдены, а именно в этом и состоит одно из достижений цивилизации.

- Хорошо. Двое из них перед смертью начали петь, как канарейки. В результате, французы сцапали еще двоих из этой шайки. Возле Парижа. До газет это еще не дошло... Плюс склад оружия и взрывчатки. Так что эта группа если и не полностью уничтожена, то во всяком случае сильно пострадала.

- Точно, - подтвердил эксперт. - А это, - кивнул он в сторону Райана, - и есть тот парень, что помог нам с этим делом?

- Все потому, что он любит разглядывать женские груди с высоты трех тысяч миль, - сказал Кэнтор.

- Как случилось, что никто раньше не обратил на это внимание? - спросил Джек, вовсе не в восторге от похвалы. Он предпочел бы, чтобы кто-то другой, а не он, продемонстрировал тогда наблюдательность.

- Потому что в моем отделе мало людей. Я только-только получил разрешение набрать еще десятерых. И я уже их нашел. Они демобилизуются из ВВС. Профессионалы.

- 0'кей. Что с другим лагерем?

- Вот, - ткнул тот пальцем в другой снимок. - Довольно похоже. Здесь видны двое...

- Одна из них - женщина, - сразу сказал Райан.

- Волосы до плеч, - сказал эксперт. - Но это вовсе не обязательно значит, что это женщина.

Джек, присмотревшись к позе и фигуре обсуждаемого субъекта, признал возможную справедливость этого уточнения.

- А если мы предположим, что это женщина, что это нам дает? - спросил он Марти.

- Это я вас должен спрашивать.

- Мы не располагаем сведениями, что в рядах АОО есть женщины. Зато во ВГИРА они есть. Тогда, это их лагерь... Помните джип, который побывал в одном лагере, а потом оказался в Другом? Он ведь как раз в этом лагере позже запарковался... Минутку! - Джек схватил снимок, где была зафиксирована та шестерка. - Это лагерь АОО.

- Откуда вы это взяли? - спросил эксперт по снимкам.

- Считайте, что это интуиция, - ответил Райан.

- Прекрасно. Следующий раз, когда я пойду на скачки, я спрошу вас, на какую лошадь мне ставить. Послушайте, все дело в том, вы не можете углядеть на этих снимках большего, чем там запечатлено. Если вы начнете слишком многое предполагать, вы не избежите ошибок. Причем серьезных. Все, что мы имеем тут, это шесть человек, которые, по-видимому, стреляют. И это все.

- Что-нибудь еще? - спросил Кэнтор.

- В десять вечера по местному времени там пройдет спутник. Как только я получу снимки, дам вам знать.

- Отлично. Спасибо, - сказал Кэнтор.

- Таких, - сказал Райан, когда эксперт вышел, - зовут ведь у вас эмпириками?

Кэнтор усмехнулся.

- Что-то вроде этого. Он этим делом занимается еще с тех времен, когда наши У-2 летали над Россией. Он настоящий специалист. Что в нем хорошо, так это то, что он никогда ничего не утверждает, не будучи действительно уверен. И он прав - всегда есть соблазн усмотреть на снимках больше, чем там есть на самом деле.

- 0'кей. Но вы ведь согласны со мной?

- Да, - сказал Кэнтор и принялся изучать снимок через лупу.

Очертания фигур этой шестерки были неясными - даже ранним утром там уже было жарко, и дрожание воздуха, как в знойный день над шоссе, искажало все линии. Можно было безошибочно разглядеть лишь цвет их волос да одежду - бежевые рубашки с короткими рукавами и брюки. У одного из них поблескивало что-то на запястье - то ли часы, то ли браслет. Лицо другого было светлее, чем у остальных, но запястья были темными. Вероятно, у него была борода... "У Миллера теперь борода", - вспомнил Райан.

- Черт, будь снимок хоть чуточку почетче...

- Да-а, - согласился Марти. - Но даже ради такого качества нам понадобилось тридцать лет трудов и куча денег. В местах с холодным климатом снимки получаются лучше, но лиц все равно нельзя разглядеть.

- Это лагерь АОО, Марти. Нам надо раздобыть что-то, что подтверждает это.

- Где раздобыть-то? Наши французские коллеги спрашивали тех, захваченных. Ответ один: лагеря полностью изолированы друг от друга. Если группы и встречаются, то только на нейтральной территории. Они даже не были вполне уверены, что там вообще был какой-то лагерь.

- Это кое о чем говорит!

- А машины... Это мог быть кто-нибудь из армии. Может, начальник охраны. Не обязательно один из террористов, разъезжающий из этого лагеря в другой, принадлежащий "Временным". Ведь они строго блюдут правило об изолированности лагерей. Эти ребята понимают важность проблемы безопасности, а если они это подзабыли, то операция французов освежила им память.

Райан об этом как-то даже не подумал. Французский рейд ведь должен был оказать определенное воздействие на поведение других террористов.

- Вы хотите сказать, что мы сами себе навредили?

- Нет. Мы послали им сигнал, который стоило послать. Насколько нам известно, никто толком не знает, что же именно там произошло. У нас есть основания предполагать, что они думают, будто это было какое-то сведение внутренних счетов. Не все ведь эти группы любят друг друга. Так что мы, как минимум, укрепили у них чувство взаимной подозрительности, а также подозрительности по отношению к ним их хозяев. Это, возможно, даст нам со временем кое-какую информацию, хотя и не скоро.

- 0'кей, но теперь, когда мы знаем, что это, вероятно, лагерь АОО, что мы намерены делать?

- Мы занимаемся этим. Большего я пока сказать не могу.

- Хорошо, Марти. Хотите кофе?

- Спасибо. С кофе я завязал.

Кэнтор не сказал Райану, что было принято решение о проведении серьезной операции. Таково было правило - только очень малое число даже из тех, кто должен был участвовать в операции, заранее получали о ней информацию. Через несколько дней авианосец "Саратога" с подразделением десантников на борту должен был направиться к западным берегам Средиземного моря и пройти через залив Сидра. Как водится, один из советских траулеров, занимающийся не ловлей макрели, а радиотехнической разведкой, засечет этот маневр, и информация об этом поступит к ливийцам. В полночь, когда авианосец окажется прямо напротив Триполи и находящиеся на нем самолеты приступят к ночным полетам, французский агент прервет электроснабжение ряда радарных установок. Сам командир авианосца не будет ни о чем догадываться - для него это будут обычные ночные полеты. Предполагалось, что французские десантники, так отличившиеся недавно, сумеют осуществить налет и на лагерь номер восемнадцать. Кэнтор не мог сказать Райану, что готовность французов помочь американцам свидетельствовала о том, как высоко они оценили помощь последних в разгроме "Action-Directe". Хотя это не было первым случаем международного сотрудничества в борьбе с терроризмом, операция оказалсь одной из трех увенчавшихся успехом. ЦРУ помогло отомстить за смерть друга французского президента. И, каково бы ни было отличие одной страны от другой, долг чести подлежал полной оплате. Кэнтору это казалось самом собой разумеющимся, но в ЦРУ об этом знали разве что два десятка человек. Операция должна была начаться через четыре дня. Один из офицеров Оперативного управления уже работал с французами, которые, как он сообщал, исполнены желания еще раз продемонстрировать свое мастерство. Если повезет, то группа террористов, имевшая наглось совершать убийства в США и Великобритании, понесет серьезные потери от подразделения, принадлежащего третьей стране. Если операция окажется удачной, она станет серьезным шагом в деле борьбы с терроризмом.

Дэннис Кули сидел над своей конторской книгой. Было рано, и магазин еще не работал - самое время, чтобы проверить счета. Кули что-то мурлыкал себе под нос, понятия не имея о том. как это раздражает того, кто, благодаря спрятанному за одной из его книжных полок микрофону, подслушивает все, что происходит в магазине. И вдруг он замолчал, оторвав голову от конторской книги. Что случилось?..

Кули соскочил со стула, учуяв едкий запах дыма. Повертев головой туда-сюда, он наконец догадался взглянуть наверх - дым шел от люстры. Он ринулся к стене и хлопнул ладонью по выключателю. Из стены полыхнуло голубым, и его шарахнуло током. Он дернулся, потом пошевелил пальцами, проверяя, работают ли они. Из выключателя тоже потянулась струйка дыма. Тогда Кули ринулся в заднюю комнату, где был огнетушитель. Вытащив предохранитель, он направил пенистую струю на выключатель. Затем он встал на стул и нацелился было на люстру, но люстра уже не дымилась. Кули постоял на стуле с минуту, принюхиваясь к остаткам запаха дыма и не зная, что же делать. Позвать пожарников? Но огня ведь уже не было... Все его драгоценные книги!.. Он многому учился, но не пожарному делу. Стул под ним покачивался, руки дрожали, он тяжело дышал, понемногу приходя в себя. Повернувшись к окну, он увидел, что с той стороны к нему прилипли трое любопытных прохожих.

Смутившись, он опустил огнетушитель и слез со стула. Света не было. Выключатель не работал. Надо было вызвать электрика. Кули открыл дверь, чтобы рассказать владельцам соседних магазинов о том, что случилось. Один из них сказал, что проводка в этих домах давно уже на ладан дышит. Это было нечто такое, о чем Кули никогда даже и не задумывался. Электричество есть электричество. Вы щелкаете выключателем - и становится светло. Раздражала мысль, что нечто столь надежное оказалось ненадежным. Затем он позвонил и вызвал электрика. Ему обещали, что тот приедет через полчаса.

Дата добавления: 2015-06-04