Христианская историческая мысль в эпоху Поздней Римской империи

М.А. Тимофеев

(в трудах Иеронима Стридонского, Геннадия Массилийского, Виктора Витенского и Филосторгия)

Последние два столетия существования Римской империи по-своему оказали влияние на состояние исторической мысли этой эпохи. Языческая культура медленно, но неуклонно начинала вытесняться христианской; внутри- и внешнеполитические коллизии, приводившие к полному разладу всей жизни некогда могучего государства, не могли не сказаться на умонастроениях античной «интеллигенции». Поразительно, но факт — вторая половина IV века и V века, века заката Империи, времени, когда вроде бы подходит естественный час осмысления всего прожитого, дали в прямом смысле единицы исторических сочинений, написанных пером историков-язычников. Весь этот период вряд ли можно назвать «великой эрой в исторической науке». Античная традиция может реально похвастаться лишь замечательной «Историей» Аммиана Марцеллина, да, пожалуй, компилятивными трудами типа сочинений Евтропия, Аврелия Виктора и «Historia Augusta».

Иначе обстояло дело в христианской исторической науке, находившейся тогда в самом начале своего долгого пути. Традиции историописательства, заложенные «отцом церковной истории» Евсевием Кесарийским, получали самое непосредственное и оригинальное воплощение в появлявшихся объемистых трудах Сократа Схоластика, Эрмия Созомена,

Феодорита Киррского'. Эпоха молодости науки порождала и свежие, полные исторического оптимизма труды по истории христианства.

Однако сразу бросается в глаза тот факт, что бурное становление новой, христианской научной школы происходит прежде всего на Востоке империи. Именно там пишутся все наиболее авторитетные (и наиболее популярные) церковные «истории», именно там в основном происходит и становление жития как литературного жанра2. Поэтому не случайно, что современному читателю известны в большей степени именно сочинения византийских церковных историков3. Христианский же Запад, занимая достойное место рядом с Востоком в сфере богословия, в области церковно-исто-рических сочинений (для этого периода) известен как-то меньше. Можно даже сказать, что исторические сочинения, принадлежащие перу писателей-христиан, по своему внешнему статусу чем-то напоминают последние произведения историков-язычников — они немногочисленны, не столь ли-тературны, как труды восточных духовных писателей, круг их читателей, а следовательно, и степень известности гораздо уже. Однако подобное положение отнюдь не свидетельствует о какой-либо ущербности христианской исторической литературы, создававшейся на латинском языке. Ее становление шло несколько в ином ключе; она зарождалась и раз-

' Не следует упускать из виду и богатейшую житийную литературу, которая при всей своей формальной обусловленности законами жанра обладает чертами, свойственными историческим сочинениям.

2Подобное смешение центра тяжести в развитии сказалось и позднее, уже в эпоху развития науки нового времени. Скрупулезному изучению исследователями в большей степени подвергались (и продолжают подвергаться) главным образом труды ран-невизантийских историков. Исторические сочинения западных писателей IV—V вв., как правило, стоят где-то на втором плане; из них действительно нельзя составить столь же блистательной цепочки типа: Евсевий — Сократ — Феодорит — Созомен.

'Об их творчестве см., например, следующие фундаментальные исследования отечественных ученых: Лебедев А.П. Греческие церковные историки IV, V и VI веков. М., 1890 (позднее переиздано в книге «Собрание церковно-исторических сочинений». Т. 1. М., 1898 в качестве первого отдела труда «Церковная историография в главных ее представителях с IV века по XX» под названием «Греческая церковная историография древних времен». С. 3—236); Глубоковский Н.Н. Блаженный Феодорит, епископ Кирский. Его жизнь и литературная деятельность. Т. 1-2, М., 1890; Удальцова З.В. Церковные историки ранней Византии // Византийский временник. Т. 43. М., 1982. С. 3—21; Удальцова З.В. Филосторгий — представитель еретической церковной историографии // Византийский временник. Вып. 44. М., 1983; Удальцова З.В. Развитие исторической мысли // Культура Византии. IV — первая половина VII в. М., 1984, раздел о церковных историках см. на С. 179—245; Кривушин ИВ. Ранневизантийская церковная историография. СПб., 1998 и др.

вивалась на местном уровне, первоначально во многом тяготея к агиографии и отталкиваясь именно от ее канонов.

Как уже говорилось, собственно исторических трудов', тем более широко известных, в IV—V вв. западные христианские писатели создали немного. Наиболее значимы из них сочинение «О соборах» Илария из Пуатье, вторая часть «Хроники» Сульпиция Севера, две последние книги «Церковной истории» Руфина Аквилейского, «Каталоги писателей» блаж. Иеронима Стридонского и Геннадия Массилийского, книга о гонениях в африканской церкви Виктора Витенского. Однако все эти произведения шли в русле развития латинской церковной историографической школы и многие из них не только оказали заметное развитие на оформление научных канонов в историописании, но и положили начало новым жанрам в средневековой христианской литературе.

Дата добавления: 2015-06-30