Еще Бордо

Изгнание

И это - все, на что ты способен?

Жизнь беглеца не так уж плоха. Вот уже сорок восемь часов, как япитаюсь горьким хлебом изгнания, - и покуда не жалуюсь. До тех пор, пока уменя есть деньги. Присваивая чужие средства, помните: делать это надо вкрупных размерах - только при соблюдении данного условия вы сможете начатьновую жизнь в роскоши. К сожалению, оставляя в стороне вероятность арестаили ликвидации - с чужими ликвидными средствами на руках, - у моейэкзистенциальной ситуации есть еще один, слишком актуальный аспект: яподошел к той грани, за которой оценка вероятностей теряет свой смысл.Каково быть в бегах, если у организма исчерпан запас внутреннего хода?О нет, не совсем. Франция - не место ссылки. За прошедшие годы мноюпоглощено столько французских вин, французской болтовни и французскихтекстов, что и сам я наполовину стал французом. Подвергся процессувнутренней галлицизации. Воистину я пропитан этой культурой больше, чемлюбой завсегдатай сих мест, однако в их глазах я лишь agrégé, жалкийсоискатель! И это в единственной на весь мир стране, где принадлежность кфилософам - мне ведома ценность моей философской системы в мировом масштабе- дает право на блаженную праздность: сиди нога на ногу и созерцай. Я здесьна месте более чем где бы то ни было. Философам - как и всем, кто охоч дославы - греет душу вид уходящей вдаль дороги и благодарных слушателей. Château Latour. Марочное вино. Вино, которое в три раза дороже моегообычного пойла. Не в три раза лучше - но лучше. Беда всех репутаций: они илинепомерно раздуты, или несправедливо умалены; вы должны научитьсямолниеносной, как бросок кобры, оценке - лишь тогда вы будете знать, с чемимеете дело. У меня есть деньги. У меня есть вкусовые рецепторы. Сейчас я откроюдверь и войду.?????????????????????????Но рано или поздно приходится выходить. Серое утро, нехарактерное для этого региона и этого времени года.Что-то в этой серости напоминает о Кембридже: она столь же угрюма инеизбывна. Почему кто-то решил основать первый из наших университетов именнотам - выше моего понимания, это можно объяснить разве что злым умыслом.Умыслом человека, которому кашель клириков в туманных болотах звучал слащемузыки сфер. Тогда как трон учености пристало бы водружать разве что вДувре: как можно южнее и ближе к стране с нормальным климатом и кухней. Выйдя за газетой, я миную погребальную контору. Каждый раз, проходямимо нее, я с трудом подавляю настойчивое желание войти внутрь и сдатьсямогильщикам. Нельзя знать наверняка, когда придет твой черед, но я не могу не думатьо том, что идущие мимо прохожие выглядят гораздо лучше меня: в них кудабольше жара жизни. Я только и слышал от врачей, что, по их мнению, мне быуже пора лежать в могиле. В результате сама мысль о визите к эскулапу сталавызывать у меня раздражение. Одно время меня забавляло наведываться к нимхотя бы ради того, чтобы вызвать у них некоторое смятение, предъявив им самфакт моего существования, однако и это развлечение потеряло свою остроту. Мой док, занзибарец, начисто лишенный чувства юмора, отличался любовьюк точным формулировкам. Он просто зациклился на том, чтобы его воспринималивсерьез. «Прощайте, - заявил он мне на пороге своего кабинета. -Думаю, это наша последняя встреча». Последняя отчаянная попытка врачаподвигнуть пациента к некоторой воздержанности в пище. И ведь док оказалсяправ. Жить ему оставалось еще неделю. Его зарезала жена. Я часто желал, чтобы мне удалось-таки урезонить мою печень. Неужели онане в состоянии понять, что, закрывая лавочку, тем самым перекрывает кислородсебе же самой. У меня еще может быть какой-никакой шанс, что-то вродеотправки по новому адресу. Я не поручусь, что моя душа не предназначена кдальнейшему использованию - хотя бы в качестве вторсырья. И может, мое«я» смерти избежит, быстренько юркнув в какую-нибудь новуюоболочку. Но - печень и ее союзники? Они держат курс на перераспределениеатомов - однако вряд ли это перераспределение окажется в их пользу. Болеевсего меня потрясает, что и моему сердцу уготована та же участь. Его ждетгниение.

Дата добавления: 2015-07-02