Оплата счетов: Так это делают в Афгане

Что доброго я сделал для Ника?

Через три месяца я, помимо желания, вернулся в Кембридж, дабы вести тамжизнь созерцательную, приняв по наследству должность Ника, который, стремясьизбежать ужасного будущего, уготованного судьбой, не нашел ничего лучше, каксунуть свой сосуд разума в духовку. Уилбур, озабоченный тем, чтобы добитьсядля меня места в колледже, сам стал предметом навязчивой заботы плоских каквобла белоснежек из одного фешенебельного дома отдыха - ростом за метрвосемьдесят, - спящих и видящих, как бы всучить ему пожизненную страховку,предусматривающую пребывание в одной из тех обителей, где отсутствуютколющие и режущие предметы, а также все прочее, способное причинить вредздоровью тамошних постояльцев. Как бы ни было, философии все это не пошло напользу, и, конечно же, многие из моих коллег (в первую очередь Фелерстоун)шушукались, что рассудок Уилбур потерял еще до того, как заняться моимтрудоустройством.

Жерар, еще Жерар...

- О чем ты думаешь? - спросил Жерар, заметив, что мысли мои где-тодалеко-далеко. - Об оплате счетов... - Черт, хорошая мысль! Слушай, ты платишь за выпивку, а я... Предлагаютебе сделку: проходя Великую Завесу - если за ней и впрямь есть что-то, очем ни одна живая душа не подозревает, - я вернусь (если придумаюкакой-нибудь способ вернуться) и все тебе продиктую. Ты это дело напечатаешь- и место в первых рядах тебе обеспечено. Хороший будет урок для надутыхфилософов, которые знать не знают, каково быть спившимся художником илипотрошителем банков. - Я готов сделать то же самое для тебя. Дам тебе краткий отчет - каконо, по ту сторону, а ты - ты напишешь книгу и напечатаешь под моим именем. - То-то утрутся все эти дрочилы-трудоголики с чернильницами. По рукам:кто бы ни миновал первым Великую Завесу - обещает контрабандой просунутьданные о том, что ждет нас на другой стороне. Почему никто не додумался доэтого раньше?Ник, полагаю, был прав: нечего и рассчитывать хоть что-то получитьзадарма. Дармовых завтраков не бывает, за просто так нам достается толькоматеринская любовь (да и та чревата необходимостью выслушивать нотации). Ачтобы заполучить остальное, извольте попотеть или отдайте за этосоответствующую цену. Даже благороднейшее из физических удовольствий (правослово, большее, чем заслуживают многие из нас) требует, чтобы мы немножкопоработали тазом. Я таки добрался до Пешавара: на грузовике, битком набитом ранеными -безногими, с развороченными внутренностями, гниющими заживо. Я выбрался -при одной мысли об этом меня накрыла волна тихого удовлетворения. Я, таксказать, выплыл. Ускользнул из зоны военных действий, цел и невредим. Насамом деле не совсем так: я подхватил желтуху и амебную дизентерию, нанесколько месяцев приковавших меня к толчку, не говоря уже о том, чтоистощен я был до предела. Последние четыре недели все то время, что я неспал, я только и делал, что проклинал, беспрестанно, безостановочнопроклинал этот чертов мир и себя идиота. Я повидал такое, что лучше этого невидеть. Эти четыре недели - они, пожалуй, стоят тридцати лет, которые япровел, размышляя по долгу службы. Проводись первенство страны по выпавшемуна вашу долю ужасу, я бы побил все рекорды. Я стоял, опираясь о грузовик, и тут водитель резко захлопнул дверцу, незаметив моей руки, так что мне раздробило три пальца. Я завопил и покатилсяпо земле - уши, как и рот, мне раздирал крик боли. Раненые моджахедынедоуменно на меня уставились. Они решили, что я услышал что-то ужасное,что-то связанное со смертью всех самых близких и дорогих мне людей, иначе счего это я веду себя столь недостойно мужчины, катаясь, как собака, в пыли. То было предостережение: расплата - или, как в мусульманских странахназывают налог, закат. Я усвоил урок - ничто не бывает бесплатно. Обидней всего, что случилось это уже на территории Пакистана. Я даже немог похвастаться тем, что получил в Афганистане ранение.

Дата добавления: 2015-07-02