Социальная энтропия с точки зрения «информационного подхода»

Подводя итог написанному выше, можно констатировать, что понятие социальной энтропии сложно. Социальная энтропия состоит, с одной стороны, из множественного набора способов управления человека человеком и теми процессами и вещами, которые включены в человеческую жизнь как культура. Это все способы управления, которые были в прошлом, есть в настоящем и содержатся в будущем (в виде фантазии) на всём пространстве обитания человека, включая космос. Пространственно-временные характеристики культуры подвижны и трудно определимы. Культура как энтропия содержит в себе равную возможность ЗЛА и ДОБРА, «снятую» цивилизацией.

С другой стороны, цивилизация представляет собой выбранный из множества культуры набор способов управления человека человеком, процессами и вещами, который принят данным обществом в данное время и на данном пространстве обитания. Выбор сделан на основании того, что данные способы приводят к однозначному результату при совершении информационных актов вида: «модель – реальность – ответ ДА (НЕТ в случае моделей защиты)» в том пространстве-времени действия этих информационных актов, в пределах которых вероятность получения ответа ДА оказывается близкой к единице. Таким образом, цивилизация может быть представлена в описании как информационная негэнтропия, состоящая из множества событий в определённом пространстве-времени человеческих отношений. Событием в этой негэнтропии будет считаться «информационный акт».

Действительная жизнь всех людей на Земле представлена множеством событий, к совершению которых человек оказывается причастным, хотя бы как «наблюдатель». В самом общем виде события выступают как сведения о множественности информационных представлений человека об окружающем мире. Например, сведения о том, что все сообщества людей имеют веру в какую-то непостигаемую непосредственным опытом причинность; сведения о том, что развитые сообщества имеют философию, которая в отличие от веры старается найти и, кажется, что находит постигаемую опытом общую причинность; сведения об устройстве различных обществ, позволяющем управлять поведением одних людей со стороны других людей; наконец, сведения о том как люди непосредственно добывают себе средства обеспечения жизни. Описание множества таких событий «информационный подход» предлагает называть информационной энтропией. Совершенно очевидно, что величина информационной энтропии человечества зависит от числа событий.

Все люди на Земле имеют ту или другую возможность приобщиться к общечеловеческой информационной энтропии. Во время такого приобщения каждый человек приобретает некий «кусочек» голограммы от этой информационной энтропии. Получается локальная энтропия, которая по закону отрицания может быть названа негэнтропией и измерена экспертным путём в виде разности индивидуальной информационной ёмкости и информационной ёмкости всеобщей энтропии. Однако локальная энтропия в свою очередь состоит из информационной энтропии необязательных сведений и информационной негэнтропии сведений обязательных – таких, которые определяют специфическую выделенность данного человека.

Действительная жизнь всех людей на Земле представлена не только сведениями о событиях, но и действиями. И, если сведения человек получает из вне, то действия человека определяются из нутри – от применения внутричеловеческих моделей. Таким образом действия имеют форму информационного акта, который представляет собой «квант» негэнтропийного действия. «Кванты» негэнтропийного действия и составляют события в негэнтропии.

Эти события совершаются в структурированной негэнтропийной среде, которая до соприкосновения с действительностью может быть описана как информационная негэнтропия, но представляет собой лишь энтропию возможности действительной жизни. Поэтому наличие в городе общественного транспорта, пока вы на него не сели, есть всего лишь энтропия для вас (описание), хотя она есть негэнтропия для тех людей, кто сейчас едет на этом транспорте. Точно также «описание» какого-то конкретного рабочего места, хотя оно и соответствует чьей-то информационной модели, является для этого «кого-то» энтропией возможности, которая превращается в негэнтропию действительности только, если этот «кто-то» принят на работу на это конкретное рабочее место.

Соотнося информационный процесс «особенного» с «общим интересом», можно сказать, что цивилизация действительно существует, пока есть непрерывный класс событий, как его предлагает понимать Б. Рассел. Возможность совершения непрерывного класса событий обеспечивается цивилизационными институтами общества. А поскольку непрерывность совершения класса событий обеспечивается сохранностью собственности, постольку усилия социальных институтов должны быть направлены на сохранение собственности. От этого зависит число людей занятых в процессе производства негэнтропии. Люди не занятые в поизводстве негэнтропии, составляют отрицательную негэнтропию общества, то есть энтропию действительности.

Таким образом, описательная (информационная) социальная негэнтропияая, поляризованная полем нравственности и структурированная законоприменительными актами по признакам в основном ДОБРА, имеет количественное измерение, которое может быть подсчитано как «количество информации» с помощью формулы Шеннона. Эта социальная негэнтропия представляет собой лишь социальную модель общества, и, поэтому является энтропией действительноти. Проекция социальной модели на действительность может показать разность информационных потенциалов – причину социального движения.

Тогда, когда такая социальная энтропия уменьшается, что бывает, например, при уменьшении количества и разнообразия предложения на рынке, уменьшается возможность человеческого выбора, следовательно, уменьшается степень свободы человека. Качество жизни уменьшается.

Тогда, когда такая энтропия растёт, у человека увеличивается возможность выбора из множества способов управления человека человеком и внешней средой, следовательно, увеличивается человеческая свобода. Рост такой социальной энтропии воспринимается человеком как «улучшение качества жизни», правда при условии наличия «свободных» денег (отложенный спрос).

Но рост такой социальной энтропии становится проблемой тогда, когда свободное пространство-время жизни человека начинает сокращаться от необходимости управления увеличившейся энтропией. Это обстоятельство требует либо экспансии, либо остановки на каком-то уровне развития и упорядочения.

Проблемы, вызванные ростом социальной энтропии в смысле, например, увеличения числа участников рынка являются не проблемами роста такой социальной энтропиии, а проблемами совершенствования организации тех государственных институтов, которые должны регулировать отношения между участниками рынка. И вот тогда уже следует говорить не о росте социальной энтропии, а о росте отрицательной негэнтропии государственного механизма.

Если намечается появление нового участника рынка, то, следовательно, должна быть проведена процедура регистрации этого участника. Если она успешно и в приемлемые сроки проводится, то негэнтропия этой процедуры считается абсолютной. Если затем требуется лицензирование деятельности этого нового участника рынка, и оно успешно совершается, то и это есть негэнтропия данного процесса. Все такого рода процедуры составляют энтропию регулирования рыночных отношений, которая состоит из ряда процедурных моделей, реализация которых проходит в ограниченном пространстве-времени – «в одно окно» и в кратчайшие сроки. Такую энтропию можно назвать «положительной», но очень условно, поскольку энтропия есть энтропия. Поэтому может оказаться, что ещё вчера вы успешно подготовили все бумаги в надежде, что сегодня зарегистрируете свою фирму, но оказывается, что ночью произошел «терракт» или совершилась революция и негэнтропийный акт регистрации не состоится. Когда же такого не случается, а всё идёт «как по маслу», то негэнтроийный акт совершается. А если помимо «терракта» или революции вам просто отказывают в регистрации, «тянут время», ставят какие-то условия, о которых раньше вы ничего не знали, то это означает, что негэнтропия действия регистрации фирмы инвертировалась в отрицательную негэнтропию.

То же самое можно сказать о процессе обращения в суд. Реально существующая в государстве судебная система для единичного человека является «описанием» до тех пор, пока он к ней не обратится. Доскональное знание этого описания есть информационная негэнтропия. Но эта негэнтропийная модель суда является энтропией действительности как всего лишь возможность обратиться в суд. Действительное обращение в суд покажет насколько совпадает модель с действительностью. Если при обращении в суд ваш иск отклонят или оставят исковое заявление без движения, то это не рост социальной энтропии, а рост отрицательной негэнтропии.

Но в любом случае отрицательная негэнтропия тоже может быть подсчитана с помощью формулы Шеннона, тем же самым способом. Только при подсчёте должны быть учитываемы информационные акты с ответом НЕТ.

Отрицательная негэнтропия отличается от энтропии тем, что имеет весьма чёткие границы пространства-времени действия. Если вы на несколько минут опоздали с подачей искового заявления, то ваш иск не будет принят к рассмотрению. То же самое касается пространства подачи искового заявления: вы должны точно знать, в какой суд подавать исковое заявление.

Теперь можно уже более определённо отнестись к высказываниям о «росте социальной энтропии». Социальная энтропия сложное понятие, состоящее с одной стороны из культуры, с другой стороны из цивилизации. Культура содержит в себе всю множественность как положительных моментов человеческой деятельности, так в равной степени и отрицательных моментов этой деятельности. Отрицательная негэнтропия – отрицательные моменты человеческой цивилизации переходят в культуру по математическому закону обращения знаков.

Энтропия культуры ощущается.

Цивилизация анализируется.

Разность энтропии и негэнтропии одного вида, то есть разность информационных потенциалов между информационной ёмкостью (описанием) социальной модели (процесса) и действительным социальным состоянием (процессом) есть причина социального движения.

Социальная энтропия – понятие, относящееся к общественным явлениям, имеющее «голографический» слепок в индивидуальном сознании в виде, с одной стороны – ощущения, с другой стороны – в виде определённого знания.

Социальная негэнтропия -- индивидуальная характеристика, которая может быть масштабирована по уровням: как индивидуальная, коллективная, государственная.

Разность информационных потенциалов между культурами всего лишь ощущается, и поэтому является иррациональной причиной социального движения.

Социальная энтропия (культура) может быть «квантована» в той части культуры, которая относится к цивилизации. И в этой части может быть измерена разность информационных потенциалов как причина социального движения.

Заключение.

В представлении своей книги читателям одного из российских журналов С. Лем пишет, что никто не мог осмысленно предсказать распад советской империи. При этом под словом «осмысленно» С. Лем, видимо, понимал возможность математически точного предсказания события. Ни тогда, ни теперь математически точно предсказать однозначность совершения событий в больших и сложных системах не представляется возможным. Однако можно достаточно определённо предсказать тенденцию жизни общества – будет ли общество развиваться или деградировать, приближаясь к распаду. Ведь, в художественной (диссидентской) литературе можно даже встретить дату прогнозируемого распада СССР – 1985 г. Это означает, что некоторые люди, наверное, осмысленно предсказывали историческую судьбу СССР. Как они это делали? Вероятно, что путём интуитивного «подсчёта» величины роста социальной отрицательной негэнтропии – лжи. Нет принципиальных препятствий к переходу общественного сознания от интуитивного подсчёта к математическому с использованием понятий социальной негэнтропии-энтропии.

Тогда «склонность» (Лейбниц) к развитию или деградации общества может быть определена как степень соответствия общественной модели жизни действительности жизни. В самом общем своём виде модель общества выражена в философии, которая выработана в данном обществе или воспринята из вне. Философская модель в отличие от веры структурирована в понятиях, включающих в себя всю конкретику жизни. Самые главные общие понятия – свобода, справедливость, мера. Конкретизация общих понятий -- личная свобода, основанная на собственности, личная воля, личная ответственность.

Эти общие понятия реализуются в индивидуальной деятельности людей, в деятельности общественных и государственных институтов.

Деятельность как негэнтропийный процесс предполагает наличие конкретных моделей адекватных сложности действительности. Поэтому, оставляя в стороне вопрос о производстве адекватных моделей, можно измерить деятельность как реализацию моделей в эффективном пространстве-времени с той или другой величиной вероятности реализации модели.

Психическое (воля) и социальное движения (общественная воля, оптимизм или пессимизм) определяются разностью информационных потенциалов между моделью и действительностью во времени – в индивидуальной деятельности человека, корпорации, государства; в пространстве -- разностью информационных потенциалов между информационной ёмкостью деятельности «особого интереса» (личности, корпорации, государства) и «общего интереса» (иных личностей, иных корпораций, иных государств). Эта разность не должна быть слишком большой. Не больше уровня, определяющего вероятность успешного освоения деятельности не меньше, чем 0,37.

Успешность преобразовательной деятельности зависит от лёгкости доступа к энтропии «входа», что определяется в цивилизованном обществе наличием денег, и легкостью доступа к преобразовательным моделям – технологиям. Значит, нужны инвестиции и тотальное образование.

Деградация может быть определена как рост отрицательной социальной негэнтропии, которая может быть подсчитана во времени -- как разность информационных потенциалов между принятой «вчера» моделью социальных отношений и действительным состоянием социальных отношений сегодня; в пространстве – как разность информационных потенциалов между сегодняшней действительностью личности, корпорации, страны по отношению к другой личности, к другой корпорации, к другой стране. Типичным примером такого подсчёта является определение «прожиточного минимума» и «минимальной заработной платы», и определение их соотношения, которое, (что важно!) должно сравниваться с такими же соотношениями в других регионах страны, в других странах. Другим примером подсчёта роста отрицательной негэнтропии может служить подсчёт числа обжалуемых решений должностных лиц и судебных постановлений; соответствие конституционных положений действительному положению дел. Такой подсчёт и есть «квантование» социальной энтропии, про которое С. Лем говорит, что оно («квантование») в принципе невозможно при рассмотрении общественных процессов.

Социальная негэнтропия по определению состоит из квантов энергии – из информационных актов. Поэтому не представляет труда определить и «энергичность» общества, и динамику этой энергичности – её рост или снижение.

Если государство хочет, вернее, если люди хотят знать, а не только ощущать динамику негэнтропии общества, они должны добиться того, чтобы была обеспечена «прозрачность» деятельности государственных институтов, «прозрачность» экономики. Если, например, министр «социальной защиты населения» выдаёт справку для предъявления в суд о месячной зарплате инженера-проектировщика 11 (высшего) разряда в размере 1160 рублей, в то время как «прожиточный минимум» составляет 2107 рублей, то это и есть отрицательная негэнтропия – в просторечии ложь. Из множества таких ложных событий соткана современная жизнь в России. И для простого человека динамика развития России становится ясной.

Что касается вопроса о точной дате видимого распада – «социального взрыва», то эта величина случайна, хотя распад уже предопределён величиной лжи (много больше чем 37%).

Вполне правомерен вопрос: «почему при фактически распавшейся государственности России не происходит социального «взрыва»?». Ответ может быть приблизительным.

Первое. Российское общество (наследник СССР) смирилось с тем, что социальная философия общества – общественная (национальная) идея – даже приблизительно не совпадает с действительностью. Поэтому в обществе нет выраженной воли к созданию новой общественной идеи. Потеряв коммунистические ценности, общество «нащупывает» альтернативу в отвегнутых революцией религиозных ценностях. Очевидно, что в многонациональной и многоконфессиональной стране поиск национальной идеи на религиозном поле бесперпективен, поскольку культуры по определению враждебны. Следовательно, объединяющая идея может возникнуть только на базе скомпилированной философии, опирающейся на научное знание. Но пока такой философии не выработано и не принято обществом, общество будет находиться в состоянии растерянности, и в его недрах будет зреть предрасположенность к бунту, но не будет воли к «демонтажу» разложившейся государственности – «а что взамен?».

Второе. Государственное неэффективное регулирование отношений собственников, регулируется альтернативным «тайным» регулированием. Хотя тайное альтернативное регулирование оказывается очень затратным для общества (и не только потому, что оно существует параллельно государственному, на содержание которого тоже идут немалые средства, но и потому, что оно поддерживает «сильных», то есть неэффективных собственников), та часть общества, которая пользуется услугами альтернативного регулирования соглашается на затраты, погашая их за счёт потребителей. Другая часть общества, которая оказывается в роли «дойной коровы», пребывает в неведении относительно того, куда уходит то «молоко», которое «выдоено». Политологи называют множество других причин. Все правы.

«Информационный подход», на положениях которого построена эта статья, с почти математической точностью высвечивает «болевые точки» неэффективности управления российской власти. Главные из них:

преследование средств массовой информации;

отсутствие эффективной защиты прав человека – права собственности -- на жизнь, на здоровье, на управление чем-либо и др.;

незнание природы инфляции, и отсюда боязнь дать народу деньги;

допущение огромного разрыва в уровнях жизни населения;

манипулирование выборами.

С предопределённостью распада российской государственности, кажется, уже согласны все -- не только “мыслящие люди”, но и “простой народ”. Достаточно заглянуть на сайт “Политру” или послушать реплики “простых людей” на радио “Свобода”. Поражает безысходность в констатации факта распада и инфантильная беспечность “интеллектуалов”, продиктованная уверенностью в том, что “осколки социального взрыва уж меня-то не коснутся”.

Владимир Каплунов.

Йошкар-Ола.

21 марта 2005 г.

Дата добавления: 2015-07-02