Повреждение механизмов эмоциональной регуляции

(на модели раннего детского аутизма)

Выше мы рассматривали нарушения эмоциональной сферы, обусловленные ее дисфункцией, трудностями построения взаи­модействия уровней. Сами механизмы уровней при этом еще оставались относительно сохранными.

Обратимся теперь к наиболее тяжелым видам эмоциональ­ной патологии, связанным именно с повреждением механизмов аффективной адаптации, обусловливающих недостроенность, незавершенность структуры эмоциональной организации.

Моделью такого нарушения является известный синдром раннего детского аутизма (РДА).

Общепринятыми клиническими критериями этого синдрома, как известно, являются, во-первых, экстремальное одиночество ребенка, нарушение его эмоциональной связи даже с самыми близкими людьми; во-вторых, крайняя стереотипность в поведе­нии, проявляющаяся и как консерватизм в отношениях с ми­ром, страх изменений в нем и как обилие однотипных аффек­тивных действий (стереотипных движений, манипуляций с од­ними и теми же объектами), влечений, интересов; в-третьих, особое речевое и интеллектуальное недоразвитие, не связанное, как правило, с первичной недостаточностью этих функций.

Данные патологические особенности проявляются очень рано. Детальное патопсихологическое исследование позволило нам выделить здесь особый, чрезвычайно характерный тип психического дизонтогенеза. В основе его лежат тяжелейшая дефицитарность аффективного тонуса, препятствующая формированию активных и дифференцированных контактов со средой вы­раженное снижение порога аффективного дискомфорта, господ­ство отрицательных переживаний, состояние тревоги, страха перед окружающим.

Аффективный дискомфорт в контактах с миром и наруше­ние развития аффективных механизмов взаимодействия с ним обусловливают формирование аутистических тенденций, стремление ограничивать, упрощать, стереотипизировать эти контак­ты. В особой степени подобные тенденции проявляются во вза­имодействии с людьми, в норме являющимися для ребенка наиболее этологически сильными раздражителями и требующими от него реализации активных и сложных форм эмоционального контакта. Так поведение этих детей становится аутистичным и стереотипным.

Нарушение аффективного взаимодействия аутичного ребен­ка с окружающим ведет к развитию гиперкомпенсаторных ме­ханизмов, позволяющих ребенку заглушить, уменьшить ощуще­ние аффективного дискомфорта. На доступном ему уровне он разрабатывает изощренные способы аутостнмуляции стенических аффективных состояний. Одержимое стремление аутичных детей к постоянному воспроизведению одних и тех же стерео­типных действий, вызывающих приятные ему ощущения, вносит большой вклад в развитие их однообразного поведения. Эти гиперкомпенсаторные действия, однако, нарушают баланс смысловой и тонической функций аффективной сферы, доставляя временное облегчение, они только усиливают общую дезадап­тацию ребенка.

Подобное тяжелое повреждение аффективного развития обусловливает и формирование особого искажения интеллектуального и речевого развития ребенка. Это понятно, ведь на­рушение развития аффективной избирательности в контактах с миром не может не нарушить и развития внимания аутичного ребенка, формирования его высших произвольных форм. Недоразвитие аффективных механизмов избирательного и произ­вольного сосредоточения становится непреодолимым препят­ствием для развития высших психических функций. В этих условиях даже при самых высоких предпосылках интеллектуаль­ного развития аутичный ребенок не может когнитивно осваи­вать среду. Его развитие здесь как бы меняет свое направле­ние и идет преимущественно в русле аффективного освоения впечатлений для нужд гиперкомпенсаторной аутостииуляцин. Такой ребенок осваивает способы получения определенных сте­реотипных моторных, сенсорных, речевых и даже интеллек­туальных впечатлений.

При общем типе психического дизонтогенеза таких детей проявления психической дефицитарности могут быть чрезвычай­но разнообразны и даже полярны. Их дезадаптация может раз­личаться как по глубине, так и по характеру. Возможны и страх, н отрешенность от окружающего, и безразличие к близким, и сверхпривязанность, и агрессивность по отношению к ним. Характерны и полная невозможность избирательного сосредоточения, и поглощенность собственными аффективными влечения­ми. При этом ребенок может сосредоточиваться на примитивных аффективных ощущениях, но может и иметь сложные ин­теллектуальные интересы; он может оставаться мутичным, а может и овладеть сложными речевыми формами, проявить способность к словотворчеству, сочинению стихов.

Уровневый подход дает, как нам кажется, возможность выявить в этом противоречивом разнообразии некоторые законо­мерности.

Тяжелое снижение психического тонуса, постоянный аффективный дискомфорт в контактах с миром препятствуют эмоциональному развитию таких детей. Все они испытывают огромные трудности в углублении взаимодействия с миром, формировании все более сложных и гибких аффективных механизмов этого взаимодействия.

Однако в каждом отдельном случае развитие системы базальной аффективной регуляции может остановиться на разных уровнях ее организации. Тяжесть и характер дезадаптации ре­бенка могут быть четко соотнесены со степенью недостроенности всей уровневой структуры.

В нормальном онтогенезе формирование уровневых механизмов носит гетерохронный характер (см. гл. 3). Сначала происходит становление аффективных уровнен, адаптирующих индивида к стабильным условиям существования (второй и четвертый), затем к ним присоединяются уровни, приспосабливающие к изменчивой среде (первый и третий). В патологических условиях уровень, находящийся в тяжелой гипофункции, может нарушить естественный процесс развития.

Так, тяжелая гипофункция второго уровня, дающая ребенку болезненную избирательность в сенсорных контактах со средой и делающая его особенно аффективно зависимым от качества этих контактов, может привести к очень раннему нарушению эмоционального развития. Задача обеспечения аффективного контроля за качеством сенсорного контакта становится для та­кого ребенка сверхактуальной. Это создает особую напряжен­ность в его отношениях с миром, стремление к их максималь­ному ограничению и стереотипизации. Эти условия препят­ствуют нормальному ходу эмоционального развития уже на его первом этапе — этапе совершенствования системы адаптации к стабильным условиям жизни. Они не дают созреть механизмам четвертого уровня: такой ребенок не выделяет эмоциональных реакций близких как самых важных сигналов среды. Человек не становится для него центром ситуации. Ребенок не получает возможности увидеть мир опосредованно, глазами взрослого, вступить в эмоциональные отношения с ним. Таким образом, поведение ребенка длительно продолжает определяться аффек­тивными механизмами дефицитарного второго уровня.

Точно так же, несколько позже, нормальный ход развития ребенка может нарушиться дефицитарностыо четвертого уров­ня. Его тяжелая гипофункция может создать условия, препят­ствующие включению в структуру базальной аффективной ор­ганизации механизмов первого и третьего уровней, отвечающих за адаптацию к изменчивым условиям жизни. Сверхизбиратель­ность в контактах с людьми, огромная эмоциональная зависи­мость от них не позволяют такому ребенку выработать способы гибкого индивидуального приспособления к миру, сформировать аффективные механизмы самостоятельного ухода от опас­ности, ее преодоления, освоения нового в окружающем. Пове­дение ребенка здесь будет полностью определять дефицитарный четвертый уровень.

Включение в структуру эмоциональной регуляции дефицитарного первого уровня может привести к самым катастрофи­ческим последствиям. И в норме период подключения к аффек­тивной регуляции ребенка системы адаптации к нестабильным условиям, обеспечиваемой первым и третьим уровнями, являет­ся кризисным в его эмоциональном развитии (см. гл. 3). В ус­ловиях же тяжелой гипофункции первого уровня в это время может произойти полное разрушение уже сложившейся системы регуляции второго — четвертого уровней. В случае такой тяже­лой патологии адаптация ребенка к интенсивности среды ста­новится для него настолько важной, что задачи других уров­ней теряют свое значение. В этих условиях аффективная адаптация ребенка к окружающему начинает осуществляться ис­ключительно за счет примитивных механизмов первого уровня. Это приводит к формированию наиболее тяжелых форм аффек­тивной дефицитарности: ребенок теряет избирательность в от­ношении к среде и к людям.

Нарушение развития структуры базальной аффективной ор­ганизации может произойти m на следующем этапе ее развития, при включении в аффективную регуляцию дефицитарного треть­его уровня. Задачи преобразования отрицательных впечатле­ний, преодоления страха перед окружающим становятся в этом случае основными для ребенка, что разрушает уже сложившие­ся механизмы четвертого уровня и делает третий главным в аффективной адаптации.

В соответствии с этим можно выделить четыре типичные группы раннего детского аутизма (Никольская, 1985; 1987). В каждой из них аффективная адаптация ребенка будет опре­деляться механизмами одного из четырех уровней. При этом ведущий уровень сам будет находиться в состоянии тяжелой дефицитарности. Тяжесть и характер дезадаптации ребенка зависят от того, какой уровень определяет его взаимодействие с миром.

1. Рассмотрим вариант повреждения аффективного разви­тия (1-я группа РДА), связанный с господством дефицитарпых механизмов первого уровня аффективной организации. В этих тяжелых случаях формируется своеобразный тип полевого поведения — движение в поле вне активного контакта с окружающим. Ребенок может даже потянуться к чему-то, то мгновенно пресыщаясь, тут же теряет интерес, его рука падает, разжи­мается, взгляд ускользает, сам он уходит. Ребенок оказывается как бы «замурованным», отгороженным от внешнего мира па­тологическим пресыщением и не может осуществить даже сохранные потенции психического развития. У него нет избирательного отношения к окружающему. Нет даже простейших стереотипных форм активного целенаправленного воздействия на мир (ни моторного, ни речевого), он мутичен.

Отсутствие избирательности в отношении к внешнему миру сочетается с недостаточной аффективной дифференциацией и внутренних соматических ощущений. Как правило, такие дети не проявляют чувства удовольствия, недостаточно реагируют на боль, голод, холод. Они поражают окружающих характер­ным выражением глубокого покоя, «лицом принца». Сильное, резкое воздействие извне может вызвать у них гримасу, вскрик неудовольствия, по уход в зону комфорта мгновенно возвра­щает их в состояние умиротворения.

Такие дети ограничивают себя разрешением задач аффективной адаптации лишь первого уровня. Это отрешенные от всего дети, пассивно дрейфуя в поле, выбирают самую безопас­ную и комфортную позицию в нем. Они никогда случайно не подойдут к субъекту, дающему яркие сильные впечатления; не глядя, точно соразмеряют расстояния для своих прыжков, легко, грациозно движутся; находят оптимальные точки опоры для карабканья по мебели, безошибочно вписываются в любое самое тесное пространство. Аутичиые дети, как правило, очень удачно надают и почти не ушибаются.

Тонизирование на этом уровне осуществляется в процессе полевого движения, созерцания происходящего вокруг. Особое аффективное значение здесь имеют зрительные и вестибуляр­ные впечатления. Такие дети могут долго сидеть на подоконни­ке, впитывая в себя изменения улицы, за окном. Созерцание сменяется неожиданным движением, и они начинают баланси­ровать на стульях, перепрыгивать с одного на другой, караб­каться вверх но мебели, ходить из угла в угол. Бывает, что они позволяют и взрослому кружить их, подбрасывать, но при этом в эмоциональный контакт не вступают.

Так, благодаря мгновенно включающемуся оберегающему механизму пресыщения и аффективной стимуляции впечатле­ниями, дающим»! переживания равновесия, покоя, подобные дети разрешают задачу сохранения себя 6т обычных, но невыносимых для них воздействий внешнего мира и поддержания внут­реннего состояния аффективного комфорта. Но при этом пол­ностью теряют возможность активного взаимодействия со сре­дой и людьми.

2. Следующий по тяжести вариант повреждения психичес­кого развития при РДА (2-я группа) характеризуется домини­рованием в аффективной организации дефицитарного второго уровня.

Такой ребенок более активен. Он устанавливает примитив­ный избирательный контакт со средой, позволяющий ему до­стичь некоторых гарантий безопасности и удовлетворения физических потребностей организма. Такие дети могут уже оце­нить качественно и внешние воздействия, и внутренние сомати­ческие ощущения. Здесь появляются переживания удовольствия и страха, улыбка, слезы боли и крик голода, чего мы не видим у ребенка, остающегося на первом уровне аффективной адап­тации. Дети аффективно выделяют сигнальные впечатления и отвечают на них стереотипной поведенческой реакцией защиты или удовлетворения потребности. Поведение подобных детей состоит из ограниченного набора штампов — двигательных и речевых, адекватных лишь ограниченным стереотипным усло­виям существовании. Дети с данным грубым повреждением аффективной организации не могут адаптироваться к неожи­данным изменениям: вместо обычного для нормальных детей любопытства к новому, они испытывают страх, не обследуют среду и агрессией реагируют на любое нарушение привычного в обиходе. Они сверхизбирательны в еде; изменение маршрута прогулки, перестановка мебели, переезд на другую квартиру — все это может быть воспринято ими как катастрофа.

Невозможность реального решения проблем аффективной адаптации к изменчивому миру определяет стремление такого ребенка отгородиться от этих изменений. Требуя сохранения постоянства в окружающем, он формирует аугистическнй барьер. Неприятные воздействия извне активно заглушаются аутостимуляции приятными сенсорными ощущениями, впечатлениями.

Поскольку мир такого аутичного ребенка предельно огра­ничен, то эти гиперкомпенсаторные впечатления, спасающие его от ощущений ужаса, поддерживающие стабильность внут­ренних аффективных процессов, он получает стереотипными способами, как правило, самораздражением. Раздражение ор­гана зрения возможно и прямым надавливанием на глазное яблоко и мельканием объектов в зрительном поле, их движе­нием, вращением, выкладыванием простых орнаментов. Ухо раздражается и надавливанием, и шуршанием бумаги, ее разрыванием, скрипом, и стереотипным интонированием звуков, пением, прослушиванием одних и тех же пластинок. Вестибу­лярный анализатор раздражается и прыжками, и раскачива­нием, и застыванием в необычных позах, часто вниз головой. Характерно активное воспроизведение особых мышечных и проприоощущений: избирательное напряжение отдельных мышц, сгибание напряженных в суставах рук и пальцев, прыжки на напряженных прямых ногах.

Постоянная аутостимуляция, дающая переживание аффективного комфорта и заглушающая травмирующие воздействия извне, дает возможность таким детям решать задачу аффек­тивной адаптации в ограниченных рамках второго уровня. В от­личие от детей 1-й группы у них уже могут вырабатываться простейшие стереотипные реакции па окружающее и бытовые навыки, однотипные речевые штампы-команды. Они уже могут вступать в аффективный контакт на самом примитивном уров­не, устанавливая предельно тесную, симбиотическую связь с матерью, постоянное присутствие которой — обязательное усло­вие их существования. Однако более сложные эмоциональные переживания нм недоступны, и выход за ограниченные пределы жестко стереотипных, ригидных условии жизни невозможен.

3. При следующем варианте повреждения базальной аффективной сферы у детей с РДЛ (3-я группа) адаптацию аутичного ребенка к окружению начинает определять дефицитарный тре­тий уровень.

Включение в регуляцию поведения дефицитарного третьего уровня также направлено на преодоление страха перед окру­жающим. По здесь это выражается в использовании механизма «качелей», направленного па попытку перевода отрицательного аффекта в положительный.

В нормальных условиях механизм «качелей» нейтрализует отрицательные впечатления. С каждым новым переживанием испуга и избавления от опасности здоровый ребенок все более осваивает ситуацию, отрабатывает привычный способ овладе­ния ею, и она теряет элемент неожиданности. Избавление становится привычным, что уменьшает и переживание удоволь­ствия. «Качели» останавливаются.

Это, однако, происходит только при стойкой положительной оценке ситуации. Если же отрицательное переживание, как это имеет место у аутичного ребенка, слишком сильно и не возни­кает ощущения безопасности в ситуации, потребность в разре­шении страха остается и происходит бесконечное повторение одного и того же аффективного действия. «Качели» деградиру­ют до аффективного самораздражения, характерного для вто­рого уровня, и становятся таким образом ловушкой, где больной может годами искать разрешение страха и не получать его. Качественную слабость «качелей» ребенок пытается компенси­ровать количественно и снова стремится воспроизвести исход­ную ситуацию испуга.

Пугливые и брезгливые аутичиые дети начинают демонстрировать влечения к страшному, грязному, неприятному, обычно именно к тому, что раньше было причиной их испуга. Типична стереотипность таких влечений, поиск одного и того же конкретного впечатления в течение многих лет, что дает характерную окраску одержимости всему поведению больного. Таким образом формируются своеобразные формы аутизма, вызван­ного захваченностью страшными, непонятными для других лю­дей впечатлениями, часто агрессивного содержания.

Аутичиые дети ограничены в возможности аффективного контакта с миром. Они могут взаимодействовать с ним лишь в русле своих влечений: оценивают только ситуацию достиже­ния цели, без учета последствий поступка, утроят свое поведе­ние только внутри влечения. Их почти невозможно произвольно сосредоточить. Можно сказать, что их поведение — и моторное и речевое — это аффективный монолог. Они владеют разверну­тыми формами аффективной речи, свободно выражают свои побуждения, но не способны к диалогу.

4. Рассмотрим теперь наименее тяжелый вариант повреж­дения развития эмоциональной сферы, когда дефицитарный четвертый уровень становится деспотом в организации аффек­тивной сферы (4-я группа РДА) и не дает подключиться к ре­гуляции его поведения нижележащим уровням.

Высокая ранимость аутичного ребенка, снижение его актив­ности в контактах с окружающим способствуют здесь форми­рованию патологической зависимости от близких, постоянной нужды в их побуждении, ободрении, защите. Аффективный кон­такт с внешним миром может осуществляться только опосредованно, через близких людей, прежде всего через мать, с кото­рой такие дети находятся обычно в теснейшей эмоциональной связи.

Вместе с тем недостаточные возможности произвольной организации создают огромные технические трудности взаимодействия с людьми. Такой ребенок, например, трудно усваивая новые образцы поведения, стремится к стереотипному использованию уже усвоенных форм. Он ригиден, педантичен в при­вычках, склонен к закреплению ритуалов в поведении.

Кроме того, для аутичных детей этой группы характерна и своеобразная задержка речевого, моторного и интеллектуаль­ного развития. Они долго сохраняют неловкость, машннообразность движении. Их речь аграмматичиа, замедленна. Мимика, жестикуляция, интонация тоже могут быть несколько утриро­ваны, скандированы. При хороших предпосылках интеллек­туальное развитие также задержано. Характерна тенденция ограничивать восприятие смысла события тон ситуацией, в ко­торой аутичный ребенок уже с ним встретился, и сопротивлять­ся осознанию его новых аспектов. Слово в этом случае имеет тенденцию использоваться как ярлык, определяющий этот един­ственный ситуативный смысл. Такие аутичные дети плохо ориен­тируются в отношениях люден, воспринимают все буквально, не чувствуя подтекста, хотя при объяснении выясняется, что им доступно более глубокое понимание.

Все это может привести к возникновению у близких устойчивой отрицательной оценки ребенка, что сокрушает единствен­ные доступные для него пути аффективной адаптации к окру­жающему и способствует формированию вторичной аутнзацин.

Дефицитарность высшею четвертого уровня нарушает и развитие низших аффективных механизмов. Ригидные, стереотипные правила контакта с окружающим миром, осуществление связи с ним только при посредстве других людей затрудняют развитие форм самостоятельной адаптации, формирование аф­фективно тонизирующих приемов низших уровнен. Это в свою очередь еще более усугубляет нарушения работы четвертого уровня.

Таким образом, мы рассмотрели на примере основных четы­рех вариантов синдрома раннего детского аутизма возможные типы повреждения структуры базальной аффективной органи­зации. Эти четыре варианта легли в основу психологической классификации раннего детского аутизма. Выделенные 4 груп­пы, как видно из вышеизложенного, различаются не только количественно — по степени аффективной дезадаптации, но и качественно — по типу поведения, по характеру используемых механизмов гиперкомненсации. Тип аффективной адаптации определяется здесь высшим из сформированных уровней базалной организации.

Однако рассмотренные варианты РДА не являются застыв­шими формами дефицитарности аффективной сферы различной глубины. Возможен их последовательный переход друг в друга, когда в поведении ребенка начинают преобладать механизмы рядом стоящего уровня. При этом может наблюдаться как от­рицательная динамика, когда происходит регресс развития аутичного ребенка на более низкую ступень аффектив­ной адаптации, так и положительная, когда он осваивает и начинает активно использовать аффективные механизмы более сложно организованного уровня. Признаки регресса аффектив­ного развития могут быть диагностированы в тех случаях, когда обычный для аутичного ребенка уровень аффективной адапта­ции к окружающему сменяется типом приспособления, харак­терным для более низших по сравнению с привычным уровнем аффективной организации. При этом аффективный смысл по­ведения высшего уровня дезактуализируется, механизмы низ­шего выходят из-под контроля и приобретают собственный аффективный смысл. Первоначально более сложные формы пове­дения в этом случае как бы «обтаивают». Так, например, аутичный ребенок, играющий в «распиливание дров», начинает по­степенно просто стереотипно раскачиваться, а другой, строящий из кубиков дом, — довольствоваться их перетиранием, сорти­ровкой по цвету, наконец, обнюхиванием.

Такие регрессивные формы поведения нередко наблюдаются при экзогенной либо психогенной провокации.

Напротив, позитивная динамика аффективного развития возможна при подборе эффективных коррекционных воздействий на ребенка, его адекватном воспитании.

Можно выделить наиболее существенный критерий такого положительного движения в развитии Назальных аффективных механизмов. Если направленная стимуляция аутичного ребенка аффективными впечатлениями следующего, несформированного уровня позволяет ему закрепить потребность в новом типе впе­чатлений, поднять на новый уровень активности в контактах со средой и на этой основе сформировать механизмы следую­щего уровня регуляции, то прогноз дальнейшего развития ско­рее благоприятен. Если же даже при наличии аффективного внимания ребенка к новому ряду впечатлений его психический тонус не удается поднять до уровня, стабильно обеспечиваю­щего новый шаг в увеличении избирательности контактов со средой, то вероятнее будет ожидать значительной ограничен­ности возможности эмоционального развития ребенка.

Заключая анализ возможностей уровневого подхода в ис­следовании патологии эмоциональной сферы, мы хотим сделать еще несколько общих замечаний.

Динамическое состояние уровня базальной аффективной ор­ганизации оказывает влияние не только на развитие его соб­ственных механизмов, но и на формирование структуры аффек­тивной регуляции в целом. В зависимости от выраженности динамических нарушений возникают различные формы пато­логии.

Даже слабо выраженная патология одного из уровней де­лает напряженными взаимоотношения внутри всей аффектив­ной сферы, порождая ее хрупкость и неустойчивость.

Так, при гипофункции одного из уровней работа всех остальных сосредоточивается на попытке компенсации этой дезорга­низации. К сожалению, дезадаптация при этом не уменьшает­ся, поскольку механизмы других уровней неадекватно разрешают задачи пострадавшего. В результате такой перегрузки других уровней несвойственными им задачами они могут постепенно терять возможность полноценного решения и собственных задач.

При гиперфункции одного из уровней также возникают сверхнапряженные отношения между ним и другими уровнями. Последние будут стремиться подавить неконтролируемые «выбросы» гиперактивного уровня. Это также приведет к истощению всей системы в целом.

И в том и в другом случае нарушится смысловая сторона эмоциональной регуляции. В детском возрасте, в период становления эмоциональной системы это может привести к явле­ниям недоразвития.

Необходимо также отметить, что мы с определенной долей условности рассматривали самые простые, «чистые» варианты. Между тем в большинстве случаев и эмоциональной патологии наблюдаются различные комбинации гипо- и гипердинамии уровней, что создает богатую типологию эмоциональных нарушений.

Дата добавления: 2015-07-02