С. Падение 6 страница

==109

пометная, сфера есть воплощение вихря, постоянной готовности распасться, рассеяться и исчезнуть в бесконечное пространство или пустоту. При этом надо пока что забыть как о телесной форме, так и о всех тех представлениях о кометах и небесных телах вообще, согласно которым мы признаем их существование только потому, что мы их видим и думаем лишь об их случайной стороне. Согласно представлению, кометы могли бы и не су" ществовать,и если руководиться этим представлением,то нам может показаться даже смешным признание их необходимыми, стремление постигнуть их понятие; представление привыкло вообще считать такого рода вещи чем-то лежащим по ту сторону познания, чем-то таким, что недоступно нам и, следовательно, и понятию. К области представления принадлежит вообще все то, что называют <объяснением возникновения>: предположение, что кометы выброшены из Солнца, что они являются атмосферными испарениями и т. п. Такое объяснени-э хотя и хочет сказать, что такое кометы, но обходит главное - необходимость; этой необходимостью именно и является понятие. Здесь также дело не идет о том, чтобы выхватить некоторые явления и положить на них извне, как слой краски, известные мысли. Сфера комет грозиг убежать от соотносящегося с собой всеобщего порядка и потерять свое единство; она есть формальная свобода, имеющая свою субстанцию вне себя, есть устремление в будущее. Но поскольку она представляет собой необходимый момент понятия, она не убегает от этого целого и остается замкнутой внутри этой сферы. Однако остается неопределенным, разлагаются ли эти сферы как единичные и получают ли вместо них существование другие единичные сферы, или же они как движущиеся, имеющие свой покой вне себя, в первой сфере, всегда движутся вокруг последней. И то и другое возможно, ибо и то и другое есть проявление произвола природы, и эта двойная возможность или этот постепенный переход от определенности этой сферы к определенности другой сферы должен быть причислен к чувственному наличному бытию. Но крайние пределы, необходимо поставленные самому бродяжничеству, указываются тем, что кометы сначала бесконечно приближаются к субъективности центрального тела, а потом отталкиваются от него.

2. Но это беспокойство есть именно момент вихря, Направляющегося к своему центру; переход не есть лишь

К оглавлению

==110

чистая перемена; это инобытие ость непосредственно в самом себе противоположность самого себя. Противоположность является двойной: непосредственным инобытием и снятием самого этого инобытия. Но эта противоположность не есть противоположность как таковая, чистое беспокойство, а есть противоположность, ищущая свой центр, свою точку покоя. Это - снятое будущее, прошедшее как момент, но прошедшее, которое является снятой противоположностью по своему понятию, но еще не по своему наличному бытию. Это - сфера лун, представляющая собой не отклонение от непосредственного существования, отдаление и уход от последнего, а отношение со ставшим (das Gewordene), или с для-себя-бытием, с самостью. Сфера комет соотносится потому с вращением вокруг непосредственной оси, сфера же лун, напротив, соотносится с новым, рефлектированным в себя центром, с планетами. Луны, следовательно, не имеют еще своего в-себе-и-дпя-себя-бытия в самих себе, не вращаются вокруг своей собственной оси 133. Ось, вокруг которой они вращаются, не принадлежит им самим, хотя она отличается от оси комет. Луны, рассматриваемые как сущее движение, играют лишь служебную роль и строго управляются из единого центра. Но уносящиеся в пространство кометы столь же несамостоятельны, как и луны; последние представляют собой абстрактное послушание, подчинение своего пути другому, первые же мнимую свободу. Кометы являют собой эксцентричность, управляемую абстрактным целым, а луны спокойную косность.

3. Наконец, сфера, которая есть в себе и для себя, планетная система представляет собой отношение с собой и с другим. Она есть одновременно и вращательное движение вокруг оси, и движение вокруг центра, находящегося вне ее. Планета, следовательно, имеет свой центр тяжести в самой себе, но этот последний является только относительным центром; планета не имеет своего абсолютного центра в себе, она, следовательно, также несамостоятельна. Планета обладает в себе обоими определениями и воплощает эти два определения в виде перемены места. Она проявляет свою независимость лишь таким образом, что ее части сами меняют свое место в отношении их положения на прямой, соединяющей между собой абсолютный и относительный центры; это служит обоснованием вращательного движения планет. Благо-

==111

даря перемещению оси орбиты получается предварение равноденствия (мировая ось обладает также вращательным движением, и ее полюсы описывают эллипс). Планета как третья сфера является заключением силлогизма, вместе с которым завершается вся система как целое. Эти четыре рода небесных тел образуют завершенную систему разумной телесности. Это - солнечная система, и последняя является развитой дизъюнкцией понятия; эти четыре рода небесных тел воплощают в себе моменты понятия на небе в качестве внеположенных. Читателю может показаться странным, что мы вводим в состав этих моментов также и кометы, но все, что существует, необходимо должно содержаться в понятии. Различия здесь еще совершенно свободны и внеположны. Мы увидим впоследствии 134, что природу этих четырех видов небесных тел - Солнца, планет, Луны, комет - можно проследить через все дальнейшие ступени природы: углубление (die Vertiefung) природы есть лишь идущее вперед преобразование этих четырех небесных тел. Так как природа планет представляет тотальность, единство противоположностей, между тем как другие тела, будучи неорганической природой первой, суть лишь ее разрозненные моменты, то она является вообще наиболее совершенной, в частности, также и в отношении движения, единственном, рассмотренном нами здесь. Жизнь поэтому существует лишь на планетах. Древние народы поклонялись Солнцу и ставили его выше; мы тоже поступаем так, когда созданную рассудком абстракцию признаем самым высшим и, например, определяем бога как высшую сущность.

Эта тотальность есть то основание и та всеобщая субстанция, которая является носительницей всего последующего. Все есть эта тотальность движения, но все дальнейшие ступени природы есть эта тотальность в качестве отступившей к более высокой форме в-самомсебе-бытия или (это то же самое) в качестве реализованной в более высокую форму в-самом-себе-бытия. Все имеет это движение в себе, но все вместе с тем оставляет это движение позади себя как безразличное для него, некую особенную форму наличного бытия как историю или как исходную точку, против которой обратилось длясебя-бытие, чтобы получить эту возможность быть для себя. Все, следовательно, живет в этой стихии, но все также и освобождается от нее, так как все существует в

==112

этом элементе лишь в слабых, потускневших чертах. Земные, а еще в большей мере органические и самосознательные существа избегли этого движения абсолютной материи, но находятся с ним в симпатической связи и продолжают жить в нем, как в своей внутренней стихии. Смена времен года, переход от бодрствования ко сну представляют собой это продолжение жизни Земли в органических существах. Каждое органическое существо есть некая сфера выхождения из себя и возвращения в свой центр, т. е. в свою силу; объемля и объединяя в себе все многообразия сознания, оно вместе с тем покорило их себе. Ночь представляет собой отрицательное, в которое все возвращается, в котором, следовательно, органическое существо черпает силу и, подкрепившись, возвращается снова в просыпающиеся ряды многообразных бодрствующих существ. Таким образом, каждое существо имеет в себе всеобщую сферу, есть периодически возвращающаяся в себя сфера, выражающая собой всеобщее особым способом, указываемым ему его определенной индивидуальностью; магнитная стрелка выражает это всеобщее своими периодическими отклонениями то в одну, то в другую сторону, а человек выражает это всеобщее уже одним тем, что жизнь его тела, согласно наблюдениям Фуркруа 135, протекает в четырехдневных циклах увеличения и уменьшения, причем в первые три дня тело увеличивается в весе, а на четвертый день оно возвращается в прежнее состояние; это всеобщее проявляется также и в периодичности течения болезней 136. В более развитой и полной форме это всеобщее движение выражается в сфере кровообращения, периодичность которого иная, чем периодичность сферы дыхания, и, в-третьих, в перистальтическом движении 137. Но чем выше природа физического вообще, тем больше оно подавляет своеобразное выражение свободы сферы, и, если мы желаем изучить всеобщее движение, мы должны держаться не этих мелких явлений, а той сферы, в которой оно проявляется свободно; в индивидуальных существах оно представляет собой лишь некое внутреннее явление, т. е. нечто мнимое (ein Gemeintes), но не выступает в своей свободе.

Сказанное нами не исчерпывает собой характеристики солнечной системы. К указанным определениям могут прибавиться еще другие определения, являющиеся следствием первых, но основные определения нами указаны

==113

полностью. Нас могло бы, кроме того, интересовать взаимное отношение планетных орбит, их отклонения относительно друг друга, а также отклонения комет и спутников относительно них. Орбиты планет не находятся в одной плоскости, и более того, орбиты комет пересекают орбиты планет под очень различными углами. Орбиты планет не выходят за пределы эклиптики, но изменяют свои углы относительно друг друга; узлы же передвигаются в течение веков. Развить эти особенности движения небесных тел из понятия труднее всего; до этого мы еще не дошли 138. Затем мы должны были бы рассмотреть расстояния между планетами, между тем как мы здесь инте^ ресовались только планетами вообще. Мы желали бы вывести закон их размещения, однако до сих пор не удалось найти такой закон 139. Астрономы относятся вообще с пренебрежением к мысли о таком законе и ничего не хотят знать о нем; это, однако, вопрос, настоятельно требующий своего разрешения: Кеплер, например, стремясь найти такой закон, снова подверг рассмотрению числа, данные Платоном в <Тимее> 140. В настоящее время, при настоящем состоянии наших знаний можно сказать об этом вопросе следующее: если расстояние Меркурия, первой планеты от Солнца, равно а, то расстояние Венеры равно а+b, расстояние Земли = а+2b, расстояние Марса = а+3b.

Как видим, мы можем по крайней мере утверждать, что эти первые четыре планеты составляют единое целое, единую систему подобно четырем телам солнечной системы, затем начинается новый порядок как в отношении чисел, выражающих расстояния других планет, так и в отношении физической природы последних. Движения этих планет однородны, и замечательно, что число таких планет однородного характера равняется четырем. Среди них лишь одна Земля обладает спутником. Она поэтому самая совершенная из этих планет. Так как от Марса до Юпитера имеется внезапный огромный скачок и расстояние между ними слишком велико, то не получалось а+4b, пока в новейшее время не были открыты четыре небольшие планеты - Веста, Юнона, Церера и Паллада.

Планеты заполнили пробел и образуют новую группу. Здесь единство планет распалось на многочисленные астероиды, которые все движутся приблизительно в одной орбите. В этом пятом месте преобладает расщепление,

==114

рассеяние. Затем следует третья группа. Расстояние Юпитера с его многочисленными спутниками равно а+5b и т. д. Это лишь приблизительно верно; в этих расстояниях планет еще нельзя распознать разумного. Это большое количество спутников представляет собой также другую форму существования, отличную от формы существования первых четырех планет. Затем следует Сатурн с его кольцами, с семью спутниками и открытый Гершелем Уран с его многочисленными спутниками, которых видели пока лишь немногие люди. Сказанное кладет, таким образом, начало более точному определению отношений планет между собой. Легко усмотреть, что, следуя этому методу, закон этих отношений в конце концов будет открыт.

Философия должна исходить из понятия, и, если ее достижения на этом пути бывают иногда незначительны, мы должны удовлетвориться малым. Философия природы заблуждается, стремясь непременно дать объяснение всех явлений. Такое требование можно предъявлять к конечным наукам, в которых все должно быть сведено к всеобщим мыслям (к гипотезам). Здесь подтверждением гипотезы служит единственно лишь опыт, и поэтому решительно все должно быть объяснено. Но то, что познается посредством понятия, само по себе ясно и достоверно, и философии не приходится беспокоиться, если даже еще не все явления получили свое объяснение. Я здесь поэтому изложил эти начатки постижения разумом математико-механических законов природы как свободного царства меры. Естествоиспытатели по специальности не заботятся о таком постижении. Но наступит время, когда почувствуют необходимость в науке, кладущей в свое основание понятия разума!

§ 271 Субстанция материи, тяжесть, развитая в форму тотальности, теперь уже больше не имеет вне-себя-бытия материи вне себя. Форма выступает со стороны своих различий сначала в идеальных (idealen) определениях пространства, времени и движения, а со стороны своего для-себя-бытия как некий определенный центр, находящийся вне сущей вне себя материи. Но в развитой тотальности эта внеположность положена как всецело определенная ею, и материя ничего не представляет собой вне

==115

этой своей внеположности. Форма, таким образом, материализована. С другой стороны, материя благодаря этому отрицанию ее вне-себя-бытия в тотальности получила в самой себе прежде лишь искомый ею центр, свою самость, свою определенную форму. Ее абстрактное глухое в-оебебытие, то, что вообще обладает лишь тяжестью, раскрылось в форму; она теперь окачественная материя. Мы переходим к физике.

Прибавление. Итак, мы закончили первую часть философии природы. Механика, таким образом, образует самостоятельное целое. Декарт принял за исходную точку своего философствования механику и рассматривал ее как философию природы. Он говорит поэтому: <Дайте мне материю и движение, и я построю мир>. Как ни неудовлетворительна точка зрения механики, это не причина для того, чтобы отрицать величие духа Декарта. Тела существуют в движении только как точки. Тяжестью определяются только пространственные взаимоотношения точек. Единство материи представляет собой только единство места, которого она ищет, а не конкретное единство, не самость. Такова природа этой сферы. Этот внешний характер определенности и составляет отличительную черту материи. Материя тяжела, длясебя-суща, есть поиски в-самом-себе-бытия. Точка этой бесконечности представляет собой лишь некое место, и поэтому для-себя-бытие еще не реально. Тотальность длясебя-бытия положена лишь в целокупности солнечной системы. Тем, что является солнечная система в целом, материя должна быть в единичном. Целостностью формы в солнечной системе является вообще понятие материи; но теперь вне-себя-бытие в каждом определенном существовании должно быть полностью развитым понятием. Материя должна быть для себя на всех ступенях ее наличного бытия, т. е. она находит свое единство. Перед нами здесь для-себя-бытие, сущее для себя. Или, иными словами: солнечная система, как находящееся в движении, есть снятие лишь идеального для-себя-бытия, голого пространственного определения,- снятие не-для-себя-бытия. Отрицание места в понятии не есть лишь новое определение места, а отрицание не-для-себя-бытия есть отрицание отрицания, утверждение, и, таким образом, появляется реальное для-себя-бытие. Это - абстрактное логическое определение перехода. Реальное для-себя-бытие

==116

именно и есть тотальность развития для-себя-бытия. Этот результат можно назвать также освобождением формы в материи. Определения формы, составляющие солнечную систему, суть также и определения самой материи, и эти определения составляют бытие материи. Определение и бытие, таким образом, по существу тождественны. Но такова природа качественного, ибо если здесь отнять определение, то исчезнет также и бытие. Это - переход от механики к физике.

==117

00.htm - glava06

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ

ФИЗИКА

§ 272 Материя обладает индивидуальностью постольку, поскольку она в самой себе обладает для-себя-бытием таким образом,что последнее развито в ней,и она,следовательно, определена в самой себе. Материя высвобождается таким способом из-под власти тяжести, проявляет себя, определяя себя в себе же самой, и определяет из себя посредством имманентной ей формы пространственное в противоположность тяжести, которая раньше определяла себя таким образом только как центр, представляющий собой нечто другое, чем материя, и являющийся для нее лишь тем, чего она ищет.

Прибавление. Теперь тела попадают под власть индивидуальности. Последующую стадию представляет собой подчинение свободных тел власти индивидуальной точки единства, которая их переваривает. Тяжесть как в-самойсебе-сущая сущность материи, как лишь внутреннее тождество переходит в проявление сущности, так как ее понятие представляет собой лишь существенно внешний характер. Как таковое проявление сущности она есть тотальность рефлективных определений, но таких рефлективных определений, которые оторваны друг от друга. Таким образом, каждое из этих определений выступает как особо окачественная материя, которая, не став пока что определенной единичностью, является бесформенным (gestaltloses) элементом. Эти материализованные определения формы выступают двояко: сначала как непосредственные, а затем как положенные. В солнечной системе они выступают непосредственно, а кроме того, они существуют как существенно положенные, подобно тому как родители в ка-

==118

честве родителей являются непосредственными, но, во-вторых, являются вместе с тем также и детьми, порожденными. Так, например, свет существует, во-первых, как солнце, и, во-вторых, как проистекающий из внешних условий. Первый свет существует в себе, порожден в понятии; второй же свет должен быть также положен, и это наличное бытие отличается в этом случае как особый способ существования.

§ 273 Физика имеет своим содержанием: А. Всеобщую индивидуальность, непосредственные свободные физические качества.

В. Особенную индивидуальность, отношение формы как физического определения к тяжести и определение последней посредством этой формы.

С. Целостную свободную индивидуальность 1.

Прибавление. Эта часть является наиболее трудной в философии природы, ибо она содержит в себе конечную телесность. Дифферентное всегда представляет для нас наибольшие трудности, потому что понятие уже больше не наличествует в нем непосредственно, как в первой части, и вместе с тем пока что оно еще не обнаруживает себя в качестве реального, как это имеет место в третьей части. Здесь понятие скрыто; оно обнаруживается лишь как связь необходимости, а само являющееся как бы находится вне понятия. Сначала выступают перед нами отличные друг от друга формы, не находящиеся во взаимоотношениях и независимые друг от друга, затем выступает индивидуальность в состоянии различия, противоположности, и лишь в третьей части индивидуальность обнаруживает себя властелином, подчиняющим себе различия формы.

00.htm - glava07

Дата добавления: 2015-07-02