А геологическая природа 4 страница

==158

менты, внешние обстоятельства, требуемые в круге разрозненных тел, отчасти оставляются без внимания, отчасти же выдумываются по аналогии 54. Это вообще является перенесением категорий из сферы, в которой отношения носят конечный характер, на сферу, в пределах которой они носят бесконечный характер, т.е.существуют согласно понятию.

Основная ошибка, совершаемая при рассмотрении этой области, имеет своим источником неподвижное представление о субстанциальном и неизменном различии стихий, которое рассудок установил раз навсегда, основываясь на процессах, совершающихся в изолированных веществах. Даже там, где в этих веществах обнаруживаются переходы более высокого порядка, например там, где обнаруживается тот факт, что в кристаллах вода затвердевает, свет и тепло исчезают и т.д.,рефлексия находит себе выход в туманных и ничего не говорящих представлениях о растворении, о том, что здесь возникает связанность, скрытое состояние и т.п. К такого рода представлениям принадлежит по существу превращение всех встречающихся в явлениях отношений в вещества я материи, и отчасти даже невесомые материи; благодаря этому любое физическое существование превращается в уже упомянутый выше 55 (§ 276, примечание) хаос материй и их вхождения в выдуманные поры каждого другого предмета и выхождения из них; этот хаос невозможно не только мыслить в понятии, но даже представить себе. Прежде всего это предположение не опирается на опыт, ибо в таких утверждениях принимается наличие еще одного эмпирического существования, между тем как оно не обнаруживается в опыте 56.

Прибавление. Основная трудность в понимании метеорологического процесса возникает потому, что смешивают физические стихии с индивидуальными телами. Первые представляют собой абстрактные определенности, которым недостает субъективности, н поэтому то, что верно относительно них, отнюдь неверно относительно субъективированной материи. Отсутствие этого различия вносит величайшую путаницу в естественные науки. Хотят все поставить на один и тот же уровень. Можно, разумеется, все рассматривать химически, но точно так же можно все рассматривать механически или с точки зрения электричества. Но при таком сведении всех тел к одному уровню природа многих тел не будет исчерпана; так, например,

==159

случится, если растительное или животное тело будет рассмотрено с химической точки зрения. Главная задача состоит в обособлении, в том, чтобы рассматривать каждое тело согласно характеру той особенной сферы, к которой оно принадлежит. Воздух и вода в их свободной стихийной связи со всей Землей обнаруживают себя совершенно иначе, чем в их изолированной связи с индивидуальными телами, где они подчиняются совершенно другой сфере. Это похоже на то, как если бы мы, желая изучить человеческий дух, изучали бы таможенных чиновников или матросов; мы изучили бы тогда дух в конечных условиях и формах, не исчерпывающих его природы. Химики полагают, что в реторте вода открывает нам свою природу, больше которой она не может обнаружить в свободной связи. Исходным пунктом служит обыкновенно стремление обнаружить общие явления таких, например, физических предметов, как вода, воздух, тепло, поставить вопросы: что они такое, чго они делают? И это <что>,по предположению, должно быть не определениями мысли, а явлениями, чувственными способами существования. Но для этого требуется наличие двоякого рода вещей: во-первых, воздуха, воды, теплоты и, во-вторых, другого предмета; и явление составляет результат их обоих. Другой предмет, который приводят в связь со стихиями, всегда представляет собой частный предмет, и, таким образом, действие зависит также и от его частной природы. Отсюда получается то, что мы таким образом узнаем природу этих стихий не во всеобщих явлениях, а лишь в их отношении к особенным предметам. Если мы спрашиваем, в чем состоит действие теплоты, то ответ гласит: она расширяет тела. Но она также и сжимает их. Мы не можем указать такого всеобщего явления, которое не допускало бы исключений; в отношении к одним телам результат будет таков, а в отношении к другим - иной.

Следовательно, из того, что воздух, огонь и т.д. ведут себя так-то и так-то в одной сфере, нельзя сделать никаких выводов относительно их поведения в другой сфере. Явления, имеющие место в конечных, индивидуальных отношениях, обобщаются, кладутся в основание всех явлений, и, таким образом, свободный метеорологический процесс объясняется по этой аналогии. Это иетаваоic еic алло yеvoc 57. Так, например, утверждают, что молния есть не что иное, как электрическая искра, электрический

К оглавлению

==160

разряд, получающийся благодаря трению друг о друга облаков. Но на небе нет ни стекла, ни сургуча, ни смолы, ни подушек, ни вертящейся рукоятки и т.д. Электричество служит тем козлом отпущения, который должен всюду за все отвечать; но ведь достаточно известно, что влажность всегда заставляет электричество рассеяться, между тем как молния возникает в совершенно влажном воздухе. Подобные утверждения переносят конечные условия на свободную жизнь природы, главным образом это происходит по отношению к явлениям жизни. Но это недопустимо, и здоровый человек не верит в такие объяснения.

Физический процесс характеризуется превращением стихий друг в друга. Это остается совершенно неизвестным конечной физике, рассудочное понимание которой всегда фиксирует абстрактное пребывающее тождество, согласно которому стихии, будучи сложными, не претерпевают реальных превращений, а только распадаются, выделяются из связи с другими. В этом процессе стихий вода, воздух, огонь и земля находятся в конфликте. Вода служит существующим (existierende) материалом этого процесса и играет в нем главную роль, так как она представляет собой нейтральное, изменчивое, способное получить определенность. Воздух как стихия, скрыто пожирающая другое, делающая другое идеальным, есть деятельное начало, упразднение определенного. Огонь есть явление для-себябытия, идеальность, достигающая своего обнаружения, явление пожираемости. Простое отношение между этими элементами состоит именно в том, что вода возвращается в воздух и исчезает; и, наоборот, воздух становится водой и переходит из для-себя-бытия в его противоположность, в мертвую нейтральность, которая со своей стороны напрягается, расширяется, чтобы достигнуть для-себя-бытия. Так рассматривают процесс стихий античные философы, например Гераклит и Аристотель. Здесь не возникает затруднений, так как опыт и наблюдение показывают нам правильность такого понимания. Главным здесь является образование дождя; сама физика соглашается, что явление дождя еще недостаточно объяснено. Но источником испытываемых здесь трудностей является исключительно только рефлектирующая физика, которая вопреки всякому наблюдению цепко держится своей двойной предпосылки, гласящей: а) То, что имеет место в свободной связи стихий, должно быть доступно 6 Гегель, т. 2

==161

воспроизведению также в их обусловленной, внешней связи; в) то, что имеет место в обусловленном, должно иметь место также и в свободном, и следовательно, то, что остается тождественным с собой в обусловленном, тождественно также и в себе. Мы же, напротив, утверждаем, что, когда вода испаряется, форма пара (die Form des Dunstes) совершенно исчезает.

Когда применяют механические определения и определения конечных явлений к этому процессу, то представляют себе, во-первых, что вода сохраняется и меняет лишь форму своего состояния. Так, например. Грей 58 (<Physik>, § 945) говорит: <Испарение может иметь место без всякого воздуха. Воздух, наполненный водяными парами при одинаковой температуре и абсолютной эластичности. как показал Соссюр 59, обладает меньшим удельным весом, чем сухой воздух, а этого не могло бы быть, если бы вода так растворялась в воздухе, как соль в воде. Стало быть, остается лишь предположить, что вода содержится в воздухе как более легкий по удельному весу эластичный пар>. Физики поэтому говорят, что частицы воды в форме испарений наполнены воздухом и, таким образом, лишь количественно отдалены друг от друга, распределены более редко. Этот пар связан с известной температурой; если такой температуры нет, он снова переходит в воду. Дождь, согласно этому представлению, есть, следовательно, лишь приближение снова к тому, что и раньше существовало, но было незаметно вследствие своей малости. Такие туманные представления должны служить объяснением образования дождя и туманов. Основательнее всех опроверг этот взгляд Лихтенберг 60, сняв венец с произведения, увенчанного премией Берлинской академии наук и сделав его смешным. Следуя Делюку 61, который хотя и кладет в основание своих объяснений фантастическое представление о сотворении мира, новее же сделал верное наблюдение, Лихтенберг показал, что, согласно показаниям гигрометра, воздух даже на самых высоких швейцарских горах остается совершенно сухим или может быть сухим непосредственно вплоть до того, как образуются туманы, облака, которые затем превращаются в дождь. Дождь, так сказать, рождается из сухого воздуха; этого физика не объясняет. Так обстоит дело летом и зимой; как раз летом, когда процесс испарения наиболее интенсивен и воздух должен был бы потому быть наиболее влажным, он, наоборот, наиболее сух.

==162

Куда девается вода, этого исходя из данного представления никак не объяснить. Можно было бы думать, что водяные пары вследствие своей эластичности поднимаются выше, но так как в высших слоях еще холоднее, то они должны были бы скоро перейти в воду. Воздух, следовательно, сух не только благодаря внешнему удалению влажности, как это происходит при высыхании в печи; но высыхание (das Trockenwerden) воды следует сравнить с исчезновением так называемой кристаллизационной воды в кристалле. Но точно так же как она исчезает, так она снова появляется.

Другим воззрением на природу воды является химическое понимание, согласно которому вода разлагается на простые вещества, из которых она состоит: на водород и кислород. Таким образом, в форме газа она не может, разумеется, действовать на гигрометр, потому что к водороду прибавляется теплота и возникает газ. Возражая против этого взгляда, мы должны задать старый вопрос: состоит ли вообще вода из водорода и кислорода? Нет сомнения, что посредством электрической искры водород и кислород превращаются в воду. Но вода не составлена из этих двух веществ 62. С большим правом можно было бы сказать, что они представляют собой лишь различные формы, которые мы заставляем принимать воду. Если бы вода была лишь такого рода составным веществом, то мы были бы в состоянии разложить на составные частя всякую воду. Но Риттер 63, покойный мюнхенский физик, сделал гальванический эксперимент, которым он неопровержимо доказал, что нельзя мыслить себе воду сложенной из частей. Он взял загнутую стеклянную трубку и наполнил ее водой, отделив друг от друга ртутью воду, содержащуюся в обоих стволах трубки. Поддерживая сообщение между этими двумя частями воды посредством металлической проволоки и приведя воду в связь с гальваническим столбом, он превратил одну часть воды в водород, а другую в кислород, так что каждый ствол трубки показывал лишь один элемент. Когда два ствола трубки не отделены полностью друг от друга ртутью, то говорят, что кислород переходит в одну сторону, а водород в другую. Это объяснение, при помощи которого обычно стараются выйти из затруднения, хотя никто не видел такого перехода, здесь невозможно.

Да и помимо того, если даже вода и разлагается при испарении на свои собственные элементы, то спрашивается: 6*

==163

куда деваются эти газы? Кислород мог бы увеличить количество воздуха, но последний почти всегда показывает одно и то же количество кислорода и азота.

Гумбольдт 64 разложил химически воздух высоких гор и так называемый испорченный воздух (в котором, следовательно, должно было бы содержаться больше азота), взятый им из танцевального зала, и нашел в том и в другом одинаковое количество кислорода. Но в особенности летом, когда происходит интенсивное испарение, воздух должен был бы содержать больше кислорода, чего, однако, нет. Водородного газа мы также нигде не находим ни наверху, ни внизу, ни также в области образования облаков, которые расположены не очень высоко. Хотя ручьи высыхают в продолжение долгих месяцев и на земле уже нет влажности, мы все же не находим в воздухе ни следа увеличения количества кислорода. Эти химические представления противоречат, следовательно, опыту и основаны лишь на умозаключениях и на перенесении понятий из одной области в совершенно другую. Если поэтому Алике для объяснения того, откуда Солнце берет тот материал, который оно всегда поглощает, прибегает к утверждению, что оно питается водородом, то это, правда, также пустое утверждение, однако в нем все еще есть смысл, так как он (Алике) признает необходимым показать, куда девается этот водород.

Таким же представлением является переход в скрытое состояние теплоты, воды, кристалла и т.д. Мы уже больше не видим, не чувствуем и т.д., например, теплоты, однако, говорят нам, она еще наличествует, хотя и незаметна. Но в этой области то, чего нельзя наблюдать, не существует, ибо существование и есть именно это бытиедля-другого, обнаружение себя (das Sich-bemerklich-Machen), эта сфера именно и есть сфера существования. <Переход в скрытое состояние> представляет собой, таким образом, бессодержательнейшую форму, так как мы получаем превращенное как не существующее, которое, однако, согласно этому утверждению все же существует.

Таким образом, рассудочная мысль о тождестве в своем желании сохранить тождество предмета обнаруживает величайшее противоречие; в результате этого стремления получаются ложные, придуманные вещи - ложные как в мысли, так и в опыте. Философия, следовательно, не игнорирует такого рода представлений, а знает их во всей их слабости (in ihrer ganzen Blope). Это же самое

==164

мы видим в области духа: человек, у которого слабый характер, таков, каков он есть; добродетель не находится в нем в скрытом состоянии, а вовсе отсутствует.

§ 287 Процесс Земли непрерывно стимулируется деятельностью света, который представляют собой ее всеобщую самость, ее первоначальное отношение с Солнцем, и затем этот процесс получает дальнейшую спецификацию в соответствии с положением Земли относительно Солнца, обусловливающим климат, времена года и т.д. Одним моментом этого процесса служит разрыв индивидуального тождества, напряжение, ведущее к распадению на моменты самостоятельной противоположности: на неподатливую твердость и на лишенную самости нейтральность. Благодаря этой противоположности Земля идет навстречу разложению: с одной стороны, к тому, чтобы стать кристаллом, Луной, с другой стороны - водяным телом, - и мо' менты индивидуальности стремятся реализовать свою связь со своими самостоятельными корнями.

Прибавление. Свет, поскольку он есть всеобщее начало идеальности, здесь уже больше не есть противоположность тьме, идеализованное полагание бытия-для-другого, а есть идеальное полагание реального, полагание реальной идеальности. Это реально-деятельное отношение солнечного света к Земле порождает различие между днем и ночью и т.д. Не будь связи с Солнцем, на Земле не совершалось бы никаких процессов. Более определенный способ проявления этого действия солнечного света мы должны рассмотреть с двух сторон и различить двоякого рода изменения. Одно является изменением одного лишь состояния, а другое есть качественное изменение в действительном процессе.

К первому роду изменений принадлежит различиэ между теплом и холодом, зимой и летом; на Земле становится теплее или холоднее, смотря по тому, какое положение Земля занимает по отношению к Солнцу. Но это изменение состояния носит не только внешний характер, а обнаруживает себя также и как внутреннюю определенность. Так как ось Земли всегда составляет один и тот же угол с плоскостью орбиты последней, то переход от лета к зиме является ближайшим образом лишь количественным различием: Солнце с каждым днем поднимается все выше и выше и, когда оно достигает наивысшей точки,

==165

снова начинает опускаться, пока не достигнет наинизшей точки. Но если бы максимум тепла и мапскиум холода зависел только от этого количественного различия и от солнечного лучеиспускания, то он должен был бы падать на месяцы июнь и декабрь, на время солнцестояния. Изменение состояния становится, однако, узловым пунктом; равноденствия и т.д. составляют качественные точки, в которых наступает не только количественное прибавление и уменьшение тепла. Таким образом, максимальный холод имеет место между 15 января и 15 февраля, а самая большая жара имеет место в июле и августе. Принимая во внимание указанное обстоятельство, можно было бы сказать, что самый большой холод приходит к нам иозже от полюсов. Но, как уверяет нас капитан Перри 65, это явление имеет место также и у полюсов. В начале ноября, после осеннего равноденствия, у нас наступают холода и бури; затем холода снова ослабевают в декабре и как раз в середине января они достигают сильнейшей степени. И точно так же холода и бури наступают во время весеннего равноденствия, после прекрасного конца февраля, так как март и апрель похожи на ноябрь, и таким образом, и в июле после летнего солнцестояния жара часто спадает.

Существенным в этих состояниях погоды является качественное изменение: напряженность Земли в ней же самой и взаимная напряженность между Землей и атмосферой. Процесс состоит в попеременной смене лунного и кометного впемеита. Образование облаков представляет собой, таким образом, ве только процесс испарения поднимающейся вверх воды, а существенной чертой в этом является стремление Земли к одной из двух крайностей. Образование облаков есть игра, в которой совершается сведение воздуха к вейтральности. Но облака могут образоваться в продолжение целых недель без гроз и дождей. Истинное исчезновение воды есть не только частное определение, а конфликт в ней самой, влечение и стремление к пожирающему огню, который в качестве для-себябытия есть то лезвие, которым Земля, не достигнув этой крайности, разрывает самое себя. Тепло и холод являются при этом лишь аксессуарными состояниями, не входящими в определение самого процесса, и такое случайное, побочное действие они оказывают, например, при образовании града.

==166

С этой напряженностью связан большой удельный вес воздуха, так как большее давление, влекущее за собой более высокий уровень барометра, показывает лишь большую степень интенсивности или плотности, ибо воздух не увеличился количественно. Можно было бы думать, что более высокий уровень барометра получается благодаря поглощенной воздухом воде, но как раз тогда, когда воздух наполнен парами или дождем, его удельный вес уменьшается. Гёте говорит (<Zur Naturwissenschaft uberhaupt>, Bd. II, Heft 1 [1823, <The Climate of London>], S. 68): <Высокий уровень барометра прекращает образова.чпе воды. Атмосфера может или носить влажность, или разлагать это влажное на его элементы. Низкий уровень барометра допускает такое образование воды, которое часто кажется безграничным. Если Земля оказывается сильной, если она увеличивает свою силу притяжения, она преодолевает действие атмосферы, содержимое которой принадлежит теперь всецело ей. То, что получается как результат этого притяжения, должно во всяком случае падать вниз как роса, как иней; небо остается относительно чистым. Далее следует сказать, что уровень барометра остается в постоянной связи с ветром. Высокий уровень ртути указывает на северные и восточные ветры, низкий уровень - на западные и южные. Когда дуют первые, влага падает на горы, когда дуют вторые, влага стремится с гор на долины>.

§ 288 Другой момент процесса состоит в том, что для-себябытие, к которому направляются стороны противоположности, как доведенная до последнего заострения отрицательность, снимает себя. Это - самовозгорающееся пожи" ранив устойчивых существований, стремившихся быть различными, пожирание, благодаря которому восстанавливается их существенная связь, и Земля становится для себя реальной и плодоносной индивидуальностью.

Примечание. Землетрясения, вулканы и их извержения могут рассматриваться как принадлежащие процессу огня, процессу перехода затверделости в освобождающуюся отрицательность для-себя-бытия. Такого же рода явления могут иметь место и на Луне. Напротив, облака могут рассматриваться как начальная стадия пометных тел. Гроза же есть полное обнаружение этого процесса обнаружение, к которому примыкают другие метеороло-

==167

гические феномены как начальные стадии, или моменты, и незрелые осуществления этого процесса. Точно так же как физика до сих пор еще не могла как следует объяснить ни образование дождя (несмотря на выводы Делюка из наблюдений и возражении, сделанных остроумным немцем Лихтенбергом против теорий разложения), ни молнии, ни грома, так же мало она была в состоянии объяснить другие метеорологические явления, и в особенности аэролиты 66, в которых процесс двигается дальше и доходит до начатков земного ядра. Для понимания этих повседневных явлений физика пока что сделала чрезвычайно мало.

Прибавление. Устранение напряженности есть в качестве дождя приведение Земли к нейтральности, опускание к лишенному противодействия, безразличному состоянию. Но напряженная бесформенность, кометное, переходит также в становление, в для-себя-бытие. Доведенные до такой высшей степени заостренности, противоположные элементы тоже вливаются друг в друга. Но их внезапно наступающее единство есть лишенный субстанции огонь, имеющий своими моментами не оформленные вещества, а чистые флюиды. Он ничем не питается, а представляет собой непосредственно потухающую молнию, воздушный огонь. Таким образом, обе стороны снимаются в них же самих, или, иначе говоря, для-себя-бытие и есть именно пожирание их наличного бытия. В молнии самопожирание себя получает существование; это загорание воздуха внутри самого себя есть высшая точка напряженности, которая затем спадает.

Этот момент самопожирания можно показать также и в самой напряженной Земле. Земля напрягается в самой себе подобно органическим телам. Она превращает себя и в живой напор огня, и в нейтральное состояние воды, ов вулканы и источники. Поэтому если геология принимает существование двух начал - вулканизма и нептунизма, то мы должны сказать, что эти начала, несомненно, существенны и входят в процесс формирования Земли. Погруженный в свой кристалл огонь представляет собой некое расплавление последнего, некое самозагорание, в котором кристалл становится вулканом. Мы, следовательно, должны понимать вулканы не механически, а как некую подземную грозу, грозу, сопровождаемую землетрясением; гроза же есть, наоборот, некий вулкан в облаках. Нет сомнения, что для того, чтобы получилось извержение, тре-

==168

буется также и наличие внешних условий; но освобождение связанного газа и т.д., к которому прибегали для объяснения землетрясений, или выдумано, или является представлением, заимствованным из обычной химической сферы. Мы же, напротив, убеждаемся, что такое землетрясение является событием жизни всей Земли, потому что животные, птицы предчувствуют его за несколько дней до его наступления, точно так же как мы чувствуем удушливый зной перед наступлением грозы. В таких явлениях дает себя знать весь организм Земли; и в самом деле на образование облаков оказывает определяющее действие характер очертаний гор. Таким образом, множество обстоятельств показывает, что ни одно из этих явлений не представляет собой чего-то изолированного, а каждое из них есть некое связанное с целым событие. К этим показательным обстоятельствам присоединяется уровень барометра, так как вместе с этими атмосферными изменениями значительно изменяется, увеличиваясь или уменьшаясь, удельный вес воздуха. Гёте сопоставил сделанные в Европе, Америке и Азии барометрические измерения в одних и тех же широтах под различными меридианами и нашел, что на всей Земле изменения происходят одновременно [см. ниже прибавление к § 293]. Этот результат более замечателен, чем все другие; трудно, однако, провести это сопоставление еще дальше, так как имеются лишь разрозненные данные. Физики еще не дошли до того, чтобы организовать одновременные наблюдения, а то, что сделал поэт, ими не принимается, точно так же как это произошло с учением о цветах 67.

Образование источников также не может быть достаточно объяснено механически; оно также есть своеобразный процесс, который, правда, определяется характером почвы. Горячие источники объясняют тем, что загоревшиеся каменноугольные глыбы горят до сих пор, но горячие источники представляют собой живые извержения, и таковыми являются и другие источники. Резервуары этих источников находятся, как утверждают физики, на высоких горах, и, несомненно, что дожди и снега оказывают влияние, так что при большой засухе источники могут высыхать. Но источники мы должны сравнить с облаками без молнии, которые превращаются в дождь, вулканы же с атмосферными молниями. Кристалл Земли всегда сводится к этой абстрактной нейтральности воды,

==169

равно как и, с другой стороны, превращается в некую активность огня.

Все атмосферноз состояние также представляет собой некое большое живое целое; сюда входят также и пассатные ветры. Направления жэ гроз Гёте, напротив, называет (<Zur Naturwissenschaft tiberhaupt>, Bd.II,Heft I (1823, <The Climate of London>], S.75) скорее топическими, т.е. местными. В Чили метеорологический процесс наличествует ежедневно целиком; в три часа пополудни всегда начинается гроза, и вообще под экватором ветры и также уровень барометра постоянны. Таким образом, пассатные ветры представляют собой между тропиками постоянные восточные ветры.

Когда мы из Европы попадаем в сферу этих ветров, то они дуют с северо-востока; чем больше мы приближаемся к экватору, тем больше они дуют с востока. Обычно приходится опасаться штиля под экватором. За пределами экватора ветры постепенно принимают южное направление, и они доходят до юго-востока. За тропиками мы теряем пассатные ветры и вступаем снова в область тех же переменных ветров, что дуют в наших европейских приморских полосах. В Индии барометр почти всегда стоит на одном уровне; у нас же его высота нерегулярно меняется. В полярных областях, по свидетельству Перри, не было гроз, но почти еженочно он видел северное сияние во всех направлениях, а иногда разом в противоположных направлениях. Все это представляет собой отдельные, формальные моменты полного процесса, которые в пределах целого представляются случайными. Северное сияние является только сухим сиянием, неимеющим всей остальной материальности грозы.

Первое разумное слово об облаках сказал Гёте. Он различает три главные их формы: тонко вьющиеся облака, барашки (Zirrus); это-облака, которые скоро рассеиваются или только что начали образовываться. Закругляющиеся формы облаков - это тот род облаков, которые наблюдаются в летние вечера; они представляют собой форму кучи (des Kumulus); наконец, более обычной формой облаков (Stratus) является та, которая непосредственно дает дождь.

Падающие звезды, аэролиты, суть как раз такие отдельно стоящие формы всего процесса. Ибо точно так же как воздух переходит дальше в воду и облака являются лишь зачатками кометных тел, так и эта самостоятель-

К оглавлению

==170

ность атмосферы может привести к тому, что последняя перейдет также и в другив материальные образования вплоть до лунного вещества, до камней или металлов. Вначале в облаках имеется только водяной элемент - влажность, но затем в них может образоваться совершенно индивидуализированная материя; эти результаты идут дальше всех условий процессов отдельных тел в их отношениях к друг другу. Если Тит Ливии пишет: <Lapidibus pluit> 68, то этому не верили до последнего времени, пока тридцать лет назад во французском городе Эгле люди не почувствовали, что на их головы падают камни; тогда этому стали верить. После этого подобное явление часто наблюдалось, тогда стали сравнивать друг с другом падавшие камни, подвергли исследованию состав старых масс, на которые также указывали как на метеориты, и нашли, что у них одинаковый состав. Нечего спрашивать относительно аэролитов, откуда взялись эти никелевые и железные куски. Один говорил, что это что-то упало с Луны, другой указывал на пыль с большой дороги, на форму конской подковы и т.д. Аэролиты показываются при взрыве облаков, переходом служит огненный шар; он потухает и лопается с треском, а затем следует каменный дождь. Все камни имеют одинаковый состав, и такую же смесь мы видим на Земле. Чистого железа мы не находим на Земле, но повсюду - в Бразилии, Сибири, в Гудсоновой бухте - оно смешано с чем-то вроде камня с никелем, и внешняя форма этих камней также заставляла признать их атмосферное происхождение.

Эти вода и огонь, темнеющие и превращающиеся в металл, представляют собой незрелые луны, уход индивидуальности в себя. Как аэролиты представляют собой становление Земли Луной,так и метеоры в качестве растекающихся образований представляют собой кометную субстанцию. Но главным является разложение реальных моментов. Метеорологический процесс есть явление этого становления индивидуальности посредством овладения стремящимися врозь свободными качествами и приведения их обратно к конкретной точке единства. Сначала эти качества были определены как непосредственные качества; это были свет, твердость, жидкость, земность; тяжесть обладала то одними, то другими качествами. Обладающая тяжестью материя представляла собой субъект в этих суждениях, а качества являлись предикатами, это было наше субъективное суждение. Теперь эта форма

Дата добавления: 2015-07-02