Развитие понятия «иск» в римском и европейском праве

Используя какое-либо правовое понятие, мы зачастую сверяем его с тем содержанием, которое ему (или аналогичному) приписы­валось в римском праве и законодателями разных стран. И хотя иск — понятие интернациональное, в законодательстве большин­ства государств нет определения понятия «иск».

Фактически англосаксонская и европейская правовые системы повторяют основные положения римского гражданского процесса, например, деление исков на виды, способы их обеспечения с неко­торыми изменениями содержания. Однако смысл понятия «иск» изменился.

Римский юрист Дельс определял иск {actio) как право преследо­вать на суде должное, право требовать то, что тебе следует.³ Всего в римском праве существовало восемь обозначений термина «иск»⁴, наиболее распространенным из которых был actio. Однако, у рим­лян термин actio имел еще несколько значений. Под ним подразу­мевалось также судопроизводство и действие вообще.⁵ Actio вклю­чал в себя зачастую не какое-то одно притязание, а «все право со всеми нынешними и будущими притязаниями»,⁶ то есть то, что сегодня обозначается тремя системными понятиями: гражданское право; гражданское процессуальное право и судопроизводство. Оставшиеся обозначения иска подразумевали: I) абстрактное ци­вильное требование, направленное на определенную денежную сумму или вещь (condiclio); 2) спор, тяжбу (dica, persecution 3) кон­кретное притязание (например, vindicatio). При этом глагол «ис­кать» («предъявлять иск») образовался путем прибавления окон-

6
чания к существительному, обозначающему конкретный вид иска lager, condiser, vindicare И Т.п.).⁷

Иск в римском праве, с одной стороны, это процессуальное средство, дозволяющее правовую защиту (legis actiones), с другой стороны — само материальное право, осуществляемое истцом в правопритязании, с третьей — требование истца к ответчику, обращенное в компетентном органе (суде), одностороннее вы­ступление истца против ответчика, с четвертой — судебное производство по спору.

Такая разноплановость была несвойственна русскому дорево­люционному правоведению, примечательно, что ближе по содер­жанию российское право XIX в. оказалось не к экстраординарно­му процессу, введенному в 294 г. реформами Диоклетиана, а к бо­лее древнему, легисакционному (когда процесс сводился к опреде­ленной деятельности лица, выражавшейся в выполнении опреде­ленного ритуала) и в некоторой степени формулярному, При леги-сакционном процессе обязательно было присутствие двух сторон, дело разрешалось публично, причем в двух стадиях: сначала уста­навливалась сущность притязания, а затем судьей дело разреша­лось по существу: исследовались доказательства, выносилось ре­шение, обычно в виде взыскания твердой денежной суммы.⁸ Леги-сакционный процесс по сущности своей был намного демократич­нее формулярного, т.к. при первом наблюдалась высокая степень состязательности в сочетании с процессуальной активностью сто­рон, строгий формализм.⁹ Из формулярного процесса российский законодатель перенял правило, согласно которому дело по одному и тому же иску между теми же сторонами второй раз не рассмат­ривается. В английской системе права в некоторых случаях ист­цу до сих пор предоставляется возможность предъявления по­вторного иска.¹⁰

В римском праве иск как «жалоба истца, заносимая в протокол суда»¹' имел существенный недостаток: он не являлся безусловным средством защиты нарушенного права, а возникал только тогда, когда в законе был предусмотрен конкретный иск, призванный защитить конкретное нарушенное право. Существовавшая раз­ветвленная система исков носила название либо по их существу, либо по имени магистрата, их установившего.¹¹- Каждый конкрет­ный иск образовывал совершенно самостоятельную правовую фи­гуру, а не системный, органический компонент одной из отраслей

права. И если какое-либо требование не вписывалось в эту схему, «не предусмотренный в законе» иск не рассматривался.

Современный зарубежный законодатель не всегда определяет, что следует понимать под термином «иск», хотя использует его постоянно. Так, ст. 2 Правил гражданского судопроизводства для районных судов США 1938 г. лишь кратко упоминает о том, что существует единая форма иска, именуемая «гражданский иск». Это привело к смешению понятий «иск» и «производство» в некоторых штатах, в частности, в Калифорнии. Кроме того, не всегда разли­чаются понятия уголовного и гражданского процессов, тем самым под иском понимается, кроме прочего, производство «с целью уго­ловного наказания за совершение преступления».13

Английская прецендентная система пошла дальше американской и в ст. 24 Закона о Верховном Суде 1925 г. указывается, что иск есть гражданское производство, начинаемое судебным приказом о явке ответчика в суд или другим способом, предусмотренным правилами судопроизводства, кроме уголовных дел. В ст. 12 Закона об отправ­лении правосудия 1923 г. иск определен как «любой вопрос..., за­служивающий разбирательства на заседании суда».¹⁴ Такое расши­ренное толкование термина «иск», может отнести к исковому произ­водству вопросы, далекие от него (жалобы, ходатайства и т.п.) на том основании, что они заслуживают рассмотрения в суде. К чести английских законодателей следует отметить, что в 1959 г. эта ошиб­ка была частично исправлена в ст, 201 Закона о судах графств, уста­новившим зависимость возбуждения искового процесса от подачи искового заявления.

Средством защиты субъективного права в современном праве Великобритании является не сам иск, а то, что в российской систе­ме права всегда называлось «доказательствами», «презумпцией доказывания» и т.п. Например, ст. 4 (1; d) английского Закона о защите потребителя 1987 г. предусматривает, что средством защи­ты по законному требованию об убытках является то, что «в соот­ветствующий период времени дефект в продукте отсутствовал»¹⁵. Иными словами, у англичан иск — не единственное средство за­щиты права, а средства защиты всего лишь часть иска, а под са­мим иском понимается либо все гражданское судопроизводство (не ясно только до какого момента, но думается, включая стадию ис­полнения решения) либо всего лишь факт, рассматриваемый су­дом. В первом случае толкование слишком широко, а во втором

8
все могло бы, очевидно, встать на свои места, если бы «факт», «вопрос», рассматриваемый судом в порядке искового производ­ства, сам по себе был бы определен.

В немецком праве под термином «иск» подразумевается само заявление истца или процессуальный акт, направленный на возбу­ждение производства по выяснению обстоятельств дела и на дос­тижение решения по спору.¹⁶

Возможно, такая путаница в понятиях из разряда тех, которые раскрываются у Э. Фромма на примере структуры английского языка. Языковые традиции во многом определяют строй мысли отдельной нации, а взаимопроникновение языков делает такие ошибки интернациональными. Э. Фромм указывает на то, что в современном английском языке действия часто выражаются суще­ствительными. Так, выражение «у меня есть огромная любовь к Вам» бессмысленно: любовь — это не вещь, которой можно обла­дать, а процесс, некая внутренняя деятельность, субъектом кото­рой выступает сам человек, «я могу любить,... но любя, ничем не обладаю».¹⁷ То же можно применить и к термину «техника». Тех­ника не вещь, а способ деятельности, при которой результат дос­тигается наиболее коротким путем.¹⁸

Применив правило Э.Фромма к понятию иска, получим сле­дующее исходное положение: иск не вещь, им нельзя обладать, сущность его следует искать в так называемой «деятельности» (процессуальности). Действительно, высказывания типа: «Я имею, иск в таком-то суде», «у меня есть некоторый иск» не только не име­ют смысла, но и режут слух. «Вещью», т.е. существительным в прямом смысле этого слова может быть исковое заявление, объ­ект исковых требований и т.п., поэтому, устанавливая такие ин­ституты как цена иска и его обеспечение, законодатель должен задуматься о том, что «оценить» возможно лишь вещь в виде оп­ределенного, реально существующего предмета, имеющего ка­кие-либо физические характеристики. Введенный недавно инсти­тут морального вреда не является исключением из данного пра­вила. Несмотря на то, что нравственные страдания, не будучи «физическим телом», оцениваются судом в определенной сумме, высказывание «цена иска» к ним не применяется и в исковом за­явлении не проставляется. В ч. 1 ст. 15 Закона «О защите прав потребителей» от 7 января 1992 г. в новой редакции от 9 января [996 г. сказано: «размер компенсации морального вреда (а не цена

иска — О.И.) определяется судом».¹⁹ Кроме того, государственная пошлина по таким делам оплачивается не в процентном отноше­нии исходя из цены заявленного требования, а в твердо фиксиро­ванной сумме независимо от размера взыскиваемого ущерба, на что специально было обращено внимание в Постановлении Пле­нума Верховного Суда РФ²⁰. Из исковых заявлений, подаваемых в суды Саратова видно, что «цена иска» в исковых заявлениях о возмещении морального вреда и решениях по таким делам не указывается, а «денежное выражение» фигурирует лишь в заклю­чении искового заявления и решения в виде «суммы возмещения морального вреда».

Дата добавления: 2015-07-02