А. К.: А сейчас кто назначает экспертизы?

А. К.: Почему?

А. Р.: Потому что, повторю, это не правосудие, а какая-то административная процедура. И судьи, к великому моему сожалению, зачастую руководствуются в первую очередь не провозглашёнными принципами судопроизводства, а желанием формально соблюсти процессуальные сроки и принять согласованное сверху решение, не более того.

Другой вопрос. В проект были внесены нормы, в соответствии с которыми адвокат может ходатайствовать перед следственным судьей о депонировании доказательств, в частности, путем допроса свидетелей, и о назначении экспертизы в том случае, когда в ее проведении отказано органами предварительного расследования. Но воспользоваться такими правами вряд ли удастся: механизма-то реализации нет. Значит, нет и самого права. Потом, почему адвокаты должны нижайше ходатайствовать о проведении экспертизы? Почему они сами не могут ее инициировать?

А. Р.: В ходе следствия — это полномочия следователя, и только его. По ходатайству защиты её могут назначить, а могут и отказать…

Д. К.: В проекте УПК так и не нашла своего отражения такая базовая для нашего правосудия проблема, как допуск адвокатов к делам, связанным с государственными секретами.

А. Р.: Мы по этому поводу несколько последних лет писали, выступали, обращались, просили. В ответ - молчание. При этом по существу нам никто ни разу не оппонировал. Еще раз задамся вопросом: почему у нас орган, ведущий уголовный процесс, орган уголовного преследования - основной разработчик УПК? Вот в ходе презентации проекта в Мажилисе было объявлено, что «в Казахстане введут запрет на слежку за адвокатами. В целях защиты их интересов будет запрещено проведение в отношении них негласных следственных действий, правда, за исключением случаев, когда они сами совершили тяжкое или особо тяжкое преступление». Ну а кто будет решать, совершил адвокат преступление или нет? Опять же - прокурор. Более того, прокуратура имеет полномочия санкционировать проведение этих негласных следственных действий. Именно прокуратура, не суд. Но прокурор — это участник процесса, такой же, как и я. Почему же он санкционирует в отношении меня, своего оппонента, что-либо? Это нонсенс. Похоже, представители прокуратуры наивно надеются, что всю жизнь будут защищены своим статусом, забывая, что они такие же простые смертные, как и все остальные. Понимаю, что кто-то из них съездил в командировку в Америку, кто-то ещё куда-то. Насобирали обрывками «положительный опыт», по чуть-чуть из разных юрисдикций, и всё - к нам, забыв (или не понимая), что мы живем в разных исторических, политических и экономических реалиях. Сейчас пока от произвола не защищён никто. О чём говорить, если негласные мероприятия незаконно проводились в отношении судей Верховного суда?! И это сочли допустимым.

Д. К.: В проекте УПК вводится, как бы помягче выразиться, странная норма о взаимном раскрытии доказательств. То есть с одной стороны стоит государство со всем потенциалом своей оперативно-следственной машины. С другой — адвокат. И почему-то защитник, которого лишь перед судебным разбирательством знакомят с материалами дела, тоже должен показать следователю, то есть своему процессуальному оппоненту, все доказательства, которые у него есть. А уж потом следователь будет решать, что делать дальше…

Дата добавления: 2015-07-02