Статья 370

Статья 369

Статья дополняет и уточняет определение превышения вла­сти, содержащееся в ст. 367. Впервые аналогичная норма появи­лась в §§ 280—281 Общего учреждения министерств примени­тельно к министрам. Свод законов распространил эту норму на всех чиновников. Оттуда она была заимствована составителями Уложения о наказаниях.

В п. 1 статьи наряду с министрами упоминаются и другие го­сударственные сановники. В их число должностные лица вклю­чались независимо от занимаемого поста, чина или звания. Существенным условием в данном случае являлось выполнение поручения или распоряжения императора.

Из толкования Сената следует, что должностное лицо осво­бождалось от ответственности по п. 2 статьи за принятие мер, на которые оно не было уполномочено, в случаях, не терпящих отлагательства, и лишь при условии невозможности использо­вать указанные в законе средства¹'³.

В отличие от Свода законов, где наказание за превышение и бездействие власти устанавливалось только в одной статье, Уло­жение пошло по пути дифференциации наказания в зависимости от важности дела и сопровождавших оное обстоятельств. Появи­лись превышения и бездействия власти важные, особо важные и неважные (соответственно ч. I ст. 370, ч. II ст. 370 и ст. 372). Определение же степени важности целиком предоставлялось на усмотрение суда.

Виновные в превышении и бездействии власти даже в случаях особо важных подвергались наказаниям не уголовным, а испра­вительным, или взысканиям, установленным ст. 67 Уложения. Легкость наказания за эти преступления имела и теоретическое обоснование. Так, известный криминалист А. Лохвицкий, оп­равдывая снисходительность законодателя, писал: «Чиновник стоит на законной почве, но в жару отправления должности он перешел предел; часто он не в состоянии измерить степени укло­нения своих действий от закона. Притом же слишком строгое наказание за превышение власти, в особенности чиновников ис­полнительной части, может совершенно подавить в них энергию и произвести другое зло — бездействие власти. А так как без­действие власти наказывается одинаково с превышением, то при строгих наказаниях нельзя было бы найти лиц для занятия из­вестных должностей»¹⁷⁴. Подобное «либеральное» отношение к отнюдь не либеральным чиновникам было характерно и для су­дебной практики, и для самодержавия в целом. Эти нормы пра­ва еще раз подтверждают правоту ленинских строк: «Самодер-

жавие есть... самовластье чиновников и полиции и бесправие народа»

Ни теория, ни практика не выработали за долгие годы дейст­вия Уложения о наказаниях объективных критериев, позволяю­щих квалифицировать превышение или бездействие власти по ч. II ст. 370 как случаи особой важности. Случаи применения ч. II были крайне редки. Примеров же снисходительного отно­шения суда к виновным в превышении и бездействии власти можно привести немало. Один из них — дело барона Штакель-берга. Будучи гекенрихтером (полицейским приставом), он привлек к незаконному освидетельствованию, «сопровождаемо­му обнажением скрытых частей и сопряженному с определением их половой невинности», 14 девушек по делу об убийстве най­денного в лесу ребенка. Основанием к такому превышению вла­сти явилось лишь его подозрение, что «девушки деревни Рома почти поголовно ведут безнравственную жизнь». Судебная па­лата, рассматривавшая дело, квалифицировала его действия по ч. I ст. 341 (ст. 370 в редакции 1845 года), а кроме того, «в ви­ду крайней его добросовестности в отправлении служебных обя­занностей» ходатайствовала в порядке, установленном ст. 145 Устава уголовного судопроизводства, о смягчении наказания. В приговоре Сената по апелляционной жалобе подтверждалось, что такое освидетельствование «не должно быть признаваемо превышением власти, не могущим иметь, по своему нравственно­му и бытовому значению, важных для подвергшихся оному по­следствий»¹⁷⁶. Таким образом, и Сенат не счел его действия особо важными.

В тех случаях, когда должностное лицо совершало действия, наказуемые не только по ст. 370, но и по другим статьям главы второй за специальные виды превышения власти, то эти послед­ние не поглощали в себе другие, подходящие лишь под общее понятие превышения власти, даже если «все преступные в этом смысле действия обвиняемого были направлены к одной и той же цели»¹⁷⁷. Такие действия квалифицировались по совокупно­сти преступлений.

Дата добавления: 2015-06-27