Статья 400

Дореформенный суд был лишь отчасти отделен от админи­страции. Он находился в зависимом от генерал-губернатора и губернатора положении. Начальникам губернии принадлежало право надзора за судебными местами и приостановления ис­полнения судебных решений, если они признавали такие реше­ния несправедливыми. На утверждение к генерал-губернато­рам поступали все приговоры о придании подсудимых смерт­ной казни или о лишении чести.

Хотя данная статья практического значения не имела и но­сила символический характер, все же знаменательно, что в от­личие, скажем, от прокуроров губернаторы несли ответствен­ность только за неосторожное неправосудие, вернее — за бе­скорыстное неправосудие.

В связи с принятием судебных уставов и отделением суда от администрации губернаторы были лишены судебных функций, и статья была исключена из Уложения о наказаниях 1866 года.

Глава шестая Статьи 401—402

Оценка взяточничества как вредного, а впоследствии и об­щественно опасного деяния стала складываться в русском зако­нодательстве еще в период феодальной раздробленности. Так, уже в Новгородской и Псковской судных грамотах запреща­лось князю и посаднику принимать «тайные посулы». В пери­од образования русского централизованного государства по­является запрет сулить, просить и принимать посулы (ст. ст. 1, 33, 67 Судебника 1497 года). И хотя уголовное на­казание за эти действия установлено не было, но, учитывая, видимо, новизну и значимость этой нормы, Судебник предпи­сывал ее «прокликать по торгам» во всех городах и волостях. Впервые наказание за взятки упоминается в Судебнике 1550 года (ст. ст. 3—5, 8—11, 32, 33, 39, 42, 53, 74). В условиях господства системы кормлений преступлением признавалось главным образом получение «посулов» при отправлении право­судия и взимание «лишка», т. е. превышение норм, установлен­ных для кормленщика центральной властью.

Соборное уложение 1649 года карает взяточничество в ос­новном в области правосудия (гл. X, ст. ст. 5—7; гл. XII, ст. 2). Ему уже известно и посредничество во взятке, пока еще не наказуемое. Связанные со взяточничеством должностной подлог и волокита влекли за собой ответственность, так же как

и незаконное взыскание судебных и иных пошлин. Наказание за взяточничество зависело от социального положения винов­ного. И если боярин отделывался штрафом, то подъячему гро­зила торговая казнь, а в случае подлога — отсечение руки.

Термин и понятие «лихоимство» появились в русском зако­нодательстве при Петре I. В. Н. Ширяев полагал, что они бы­ли заимствованы из церковно-нравоучительной литературы: «Максим Грек был обличителем «судейского сребролюбия и лихоимства» слуг благоверного царя. Иван IV становится на защиту народа от «неправедного лихоимства и сребролю­бия»²⁶⁰. Указом от 24 декабря 1714 г. лихоимство объявля­лось преступным, независимо от того, повлекло оно за собой иные правонарушения или нет²⁶¹. Лихоимством признавалось получение любого рода посулов (взяток), а также незаконные поборы населения. В указе провозглашалось, что чиновники не должны иметь иного вознаграждения за свой труд, кроме жа­лования. Указ ужесточил наказание за взятки, вплоть до по­литической и даже смертной казни. Меры наказания не зави­сели от должностного положения виновного. Это еще раз было подтверждено в указе от 5 февраля 1724 г.²⁶² и в Генераль­ном регламенте коллегий.

Однако взяточников не останавливали суровые наказания. Ряды их даже росли при Петре I, а после его смерти они прак­тически оказались у власти. В 1726 году последовал указ, в соответствии с которым велено было «приказным людям» жа­лования не давать, «а довольствоваться им от дел по прежнему обыкновению с челобитчиков, кто что дает по своей воле» ⁶³. С этим приказом понятие лихоимства изменилось. Оно стало означать лишь вымогательство «излишних» взяток. Таким об­разом, самодержавие вновь возвращалось к системе кормления от должности.

Указом от 18 июля 1762 г. Екатерина II установила жалова­ние всем чиновникам, а взяточникам угрожала смертной каз­нью. «Тем не менее, — заметил В. Н. Ширяев, — суровые уг­розы тяжкими последствиями, по-видимому, оставались только на бумаге, в действительности же участь виновных всегда су­щественно смягчалась и смертной казни взяточники не подвер­гались»²⁶⁴. Юридическим основанием для смягчения наказа­ния взяточникам служил указ от 22 сентября 1762 г. Он пред­писывал у лихоимцев «отнять чины и, оставя их без наказания, ни к каким впредь делам не определять, а не из дворян и без-чиновных сослать без наказания в дальние места на поселе­ние»²⁶⁵. Но ни репрессии Петра I, ни снисходительность Ека­терины II не уменьшили лихоимства в России. Александр I в указе от 18 ноября 1802 г. вынужден был констатировать, что «пагубное лихоимство и взятки в империи нашей не токмо су­ществуют, но даже распространяются между теми самыми, ко­торые бы гнушаться ими и всемерно пресекать их долженство­вали»²⁶⁶. Царь поручил Сенату усовершенствовать законы, направленные на борьбу с этим злом, но дальше обсуждения вопроса дело не пошло.

Уложение

о наказаниях

уголовных и

исправительных

Ширяев В. Н. Укая соч., с 104.

ПСЗ, т. V, №2871.

ПСЗ,

т. VII,

№ 4460.

263 ПСЗ,

т. VII, № 4889.

Ширяев В. Н. Указ. соч., с. 109.

ПСЗ,

т. XVI,

№12 781.

ПСЗ,

т. XXVII,

№20 516.

Дата добавления: 2015-06-27