Четверг 9 страница

– Отстань от моей жены! – крикнул он, приняв боксерскую стойку.

Бен быстро пригнулся, и удар достался Соне. Она взвизгнула и рухнула на пол. Перед лицом Бена остался пыхтящий Колин, готовый нанести следующий удар кулаком.

– Бросьте это! Я только что сказал вашей жене: Мэри Гордон убита. И вы можете оказаться следующими.

– Не окажемся, если не будем трепаться с тобой, – буркнул Макфедден.

– И кому вы потом докажете, что ничего мне не говорили? Я уже знаю про Марка Каннингема. Я знаю, что вам дали денег. Кто-то прислал факс в нашу газету. В нем сказано, что проект фонда кончился крахом. Потому что погибло уже трое детей. На самом деле их ведь было больше, не так ли? По меньшей мере четверо. Айдан Хендерсон, Райан Флеминг, Адам Гордон и ваш сын. Правильно? Сколько вам дали за то, чтобы вы не говорили, что́ на самом деле случилось с вашим сыном? Почему вы не заявили в полицию на этого негодяя? Ну, давайте уж, говорите. Во сколько вы оценили жизнь своего ребенка? В тысячу? Больше? Меньше? Дешевле сторговались, чем остальные?

Колин Макфедден сдулся, как воздушный шар. Руки безвольно повисли, и внезапно он стал похож на человека, который уже неделю не спит.

– Заходи, я тебе расскажу. Но смотри не вздумай на меня настучать! Учти, мы с тобой никогда не разговаривали. О’кей?

Вслед за Колином Бен вошел в неожиданно чистенькую кухню. Тело Макфеддена вновь наполнилось энергией, но на этот раз это была уже не злость. Сейчас его переполнял страх. Он плюхнулся на стул, нервно забарабанил пальцами по столу, пытался подыскать слова, но никак не находил с чего начать.

– Речь о Каннингеме, – подсказал Бен. – Он нашел подходы к вашему сыну, так ведь?

Колин Макфедден кивнул, затем потряс головой:

– Клянусь тебе, если бы он попробовал в таком смысле к нему притронуться…

Макфедден стиснул зубы. Его трясло как в ознобе.

– Колин, я понимаю, об этом тяжело говорить. И неудобно. Но я-то уже знаю, что произошло. В качестве психолога Каннингем обманным путем завоевал доверие мальчика, а затем он…

Тут Бен умолк.

Макфедден не поднимал глаз. Он сидел, уставясь взглядом в столешницу, скрипел зубами и сжимал кулаки.

Переведя дух, Бен произнес:

– Он над ним надругался. Несколько мальчиков не смогли этого пережить. Их доверие было разрушено, от стыда они боялись об этом рассказать, не нашли к кому обратиться… И покончили с собой. Затем родители узнали, что случилось с их детьми. Они поговорили с Каннингемом. Тот заплатил за молчание. Или это фонд заплатил?

Отец Кэмерона посмотрел на Бена, на его лице было написано недоумение:

– Чего? Минуточку! Ты чего-то перепутал! С чего ты взял эту хрень!

– Я понимаю, что вы…

Его собеседник взорвался:

– Эй ты, куча дерьма! Я сказал, что буду с тобой говорить. Но если ты начнешь все переворачивать, да еще распространять всякую гадость про моего сына, то…

Бен ожидал, что ему предстоит сейчас такая взбучка, какой он не получал еще никогда в жизни. Но тут вскочивший было и уже грозно занесший над ним кулак Макфедден внезапно точно обмяк. Он упал обратно на стул, закрыл лицо руками и разразился рыданиями.

– Все, все, Колин! Просто поговорите со мной. Уверяю вас, я ничего плохого не скажу и не напишу про вашего сына. Честное слово. Но вы должны со мной поговорить, чтобы я наконец узнал, что же произошло на самом деле.

Бен был так уверен, что действительно уже все знает. Но сейчас он засомневался. Разумеется, если бы со стороны Каннингема было совершено сексуальное преступление в отношении ребенка, это сильно подпортило бы имидж фонда, а следовательно, и фирмы «ДЛФ» и надолго повредило бы ей в общественном мнении. Но разве в этом случае они давно уже не отстранили бы Каннингема от работы? Неужели они и впрямь стали бы выплачивать большие деньги ради того, чтобы Каннингем и впредь мог пользоваться мальчиками? Этот человек представлял собой бомбу замедленного действия! Когда-нибудь он непременно наткнулся бы на человека, который не согласился бы так просто держать язык за зубами. Нет, гипотеза Бена была ошибочной, теперь он это понял.

– Поначалу, – заговорил Колин Макфедден, – мы с женой были даже рады, что фонд затеял открыть этот молодежный центр. Так, по крайней мере, ты знаешь, где болтаются твои дети и что там есть кому за ними присмотреть. За них ведь всегда беспокоишься, что бы там пацаны тебе ни рассказывали. Ну и вот, в один прекрасный день к нам заявляется этот Каннингем. Доктор Каннингем, психиатр и невролог, как он сам сказал. И уж как торжественно он все обставил! Макфедден, говорит он мне, хотите ли вы нам помочь изменить мир? Спасти множество человеческих жизней? Вот как он меня спросил! И что на это можно ответить? Ты говоришь: ясное дело да! Как же иначе! А что я должен сделать? Он рассказал мне, что есть, мол, такие ученые, которые выяснили, отчего столько народу спивается. В этом виноват какой-то там ген или несколько генов, я уж не помню. И эти ученые изобрели вакцину. Если сделать человеку прививку, он уже никогда не сопьется. Понимаешь?

Бен помотал головой.

– Сейчас поймешь. Этот доктор Каннингем, значит, сказал, что работает на известную клинику, которая, – тут Колин вдруг заговорил не своим голосом, – добилась заметных успехов в деле борьбы против алкоголизма. Пока все вроде бы ясно. Эта клиника работает с теми учеными, которые изобрели вакцину. А теперь они ищут, на ком бы испытать эту вакцину. Людей, которые стали бы подопытными крысами. Это уже не он, а я так говорю. Сегодня.

Он опять закрыл лицо руками.

Бен молча ждал.

Макфедден несколько раз глубоко перевел дыхание:

– Я, значит, спрашиваю: а что будет, если примешь это лекарство? А Каннингем говорит: мы уже испытывали эту вакцину на многих молодых ребятах. Все переносили ее очень хорошо. Тогда я опять спрашиваю: зачем же вам еще новые люди для тестов? И почему именно мой парень? Возьмите лучше меня. Жена вон будет вам век благодарна, если я перестану пить. А Каннингем говорит: нет, вы не годитесь. Тут нужны люди, которые еще не пробовали алкоголя. Ну а я отвечаю: мой парень уже пробовал алкоголь. А он мне: потому-то я к вам и пришел. Теперь нам надо выяснить, поможет ли вакцина таким детям, которые уже начали пить. Но тут годятся только дети, а не взрослые.

– Почему только дети?

– Думаешь, я знаю? Не знаю я. Он говорил-говорил, наговорил бочку арестантов, я ему и поверил! Что ты хочешь? Он же какой-то там – чтоб его! – доктор, а я кто такой? Заговорил он мне зубы, ну я и…

– И он предложил вам деньги?

– Пятьсот фунтов? А ты знаешь, что такое для нас пятьсот фунтов?

Бен только кивнул.

– Он мне клятвенно обещал, что эта дрянь не имеет побочного действия. Он сказал: единственное, что может произойти, – это то, что ваш парень пожизненно приобретет повышенную толерантность к алкоголю, но зависимости у него никогда не будет. Понимаешь, я же ему поверил!

– Но Кэмерону вакцина пошла не на пользу?

Колин кивнул:

– Он стал совсем чудной. Перестал спать, появились всякие настроения, сделался агрессивным, все больше замыкался, ни с кем не желал разговаривать.

– Приступы депрессии?

– Еще какие! Когда он впервые начал заговаривать о том, что, будь его воля, он убил бы себя и всех вокруг бы поубивал, мы подумали: ясно, парень дурит. Половое созревание и все такое. А потом он возьми да и вправду с крыши…

Колин уставился перед собой ничего не видящим взглядом. Жена закрылась в спальне. Бен уже давно слышал, как она там плачет. Он спрашивал себя: не плачет ли она вот так же всякий раз, как покупает на эти деньги вещи для других детей?

– Что было после того, как погиб Кэмерон?

– Я ходил в фонд. К той женщине, которая сидит у них в кабинете. Я все ей сказал. Я думал, что она взбесится и возьмет этого типа в оборот. Но нет – она обо всем знала. По-моему, он и наш адрес получил от нее.

Доктор Кин. Та, что раньше работала в Центре Харлана Трента, в котором Каннингем состоит психиатром. Так, значит, они действовали заодно.

– И вам снова предложили деньги, чтобы вы молчали?

Колин кивнул:

– Надо же было подумать и об остальных детях. Они пообещали нам, что тесты будут немедленно приостановлены.

– Когда вы поняли, что вас обманули?

Колин шумно фыркнул:

– Когда Хендерсоны переехали в свой новый дом.

– Вам дали еще денег?

– Как бы не так! Я снова пошел к этой женщине и сказал: тут что-то не то! Я спросил ее, предупредила ли она других родителей, и она сказала: да, будьте спокойны! Ну, я тогда спросил насчет Хендерсонов. У нее и на это был готов ответ: вам, может быть, это видится как-то иначе, но, говорит, на самом деле то, что случилось у Хендерсонов, – это несчастный случай. И потом еще сказала, что Хендерсоны получили такое наследство, под которое банк спокойно согласился выдать им кредит.

– И вы ей поверили?

Он помотал головой:

– А вечером у наших дверей оказалась дохлая крыса с запиской. В ней было сказано: «Будьте поосторожней!»

– А вы знаете что-нибудь, откуда была вакцина? Кто ее изготовитель? – спросил Бен, заранее опасаясь, что Каннингем и Кин хорошо замели все следы.

Но они явно не утруждали себя такими предосторожностями.

– ДЛФ, – мгновенно отрапортовал Колин. – Они мне это не говорили, но я однажды посмотрел на упаковку, которая лежала в чемодане у Каннингема. И на ней было напечатано «ДЛФ». Да и откуда еще ей быть?

Действительно! Откуда еще!

Через две минуты Бен уже был на улице и звонил Седрику. Он рассказал, как видел у дома Мэри полицию, которой осталось только констатировать ее смерть. И как вытянул правду из Колина Макфеддена.

Седрик должен был сообщить в полицию и навести ее на след доктора Кин и Каннингема.

Бен позвонил Нине: сейчас к ней зайдет Сандер.

Позвонил Сандеру, чтобы тот скрылся. Если надо, то и всей семьей.

Вызвал для них такси.

Позвонил в службу спасения и объяснил, как мог, насчет Джейми, чтобы они о нем побеспокоились.

Задумался: наверняка это еще не все, что надо было сделать.

Факс! Кто его отправил? Может быть, Бри? Возможно, она знала, что медикаменты поступали из ДЛФ, и хотела снять грех со своей совести?

Может быть, она вовсе не все клала в собственный карман. Возможно, ей приходилось уводить часть денег для финансирования не оправдавших себя клинических испытаний. Для финансирования все удорожавшихся исследовательских работ. Для выплаты денег за молчание. В результате проведенных расследований Бен уже знал: с тех пор как стало известно, какие медикаменты ДЛФ намерена в скором времени выбросить на рынок, ее акции поднялись. И продолжали расти. В случае сенсационных публикаций негативного содержания акции мгновенно обрушатся. Будь то сведения о фонде или о неудачных испытаниях новых медикаментов, разрабатываемых ДЛФ.

Почему Бри решила навести его на след? Возможно, у нее давно уже нет вложенных в фирму денег. Возможно, она потихоньку продала свою долю, вложила деньги в дорогую недвижимость, а оставшуюся часть положила на счет в швейцарском банке. А теперь решила все обрушить. Умно придумано, подумал он. Только как-то слишком мелодраматично.

А вдруг в ней все-таки заговорила совесть?

Как только станет известно, что Кин и Каннингем объявлены в полицейский розыск, Бри все уничтожит. Если уже так не сделала. Оставался только один способ это предотвратить: нужно ехать к ней.

Бен еще раз позвонил Седрику.

– Могли бы вы мне помочь еще в одном деле? – спросил он. – Мне надо попасть к Бри Ливингстон, и хотелось бы быть уверенным, что она меня впустит.

– Впустит, – ответил Седрик и положил трубку.

Куда только не заносит судьба того, кто занимается журналистским расследованием, подумал Бен.

Эсэмэска пришла, когда Кэтлин уже задремала.

Встретимся! На парковке перед ДЛФ.

Через час.

В первый момент она не поняла. Затем выбралась из постели, оделась и вызвала такси.

Надо дать знать в полицию. Но они же ей не поверят. Пускай с ними поговорит Софи. Но если сказать Софи, куда она собралась, та будет ее удерживать.

Значит, она не даст себя удержать. Такси уже едет.

Кэтлин не знала, в какой комнате находится спальня Софи. Внизу горел свет. Может быть, Софи еще не ложилась. Кэтлин осторожно поковыляла вниз по лестнице, подошла к кабинету и постучалась.

Дверь открыл муж Софи.

– Ой, простите! Я только хотела перекинуться несколькими словами с вашей женой.

– Она уже спит, – сказал он, поглядев на нее с любопытством. – А о чем речь? Я могу вам помочь?

Может быть, так будет лучше всего. Он вряд ли ее задержит.

– Мне нужно срочно уехать, – начала она, видя в окно подъезжающую машину. – За мной уже приехало такси. Пожалуйста, разбудите жену, это очень, очень важно. Скажите ей, чтобы она позвонила инспектору Ризу и сообщила ему, что я поехала на встречу с человеком, которого он разыскивает. На парковке перед ДЛФ. Она знает, в чем дело. Вы можете это сделать? Это очень, очень срочно.

– Разумеется, – ответил он серьезно. – Я с удовольствием это сделаю. А у моей жены есть номер этого… инспектора?

– Думаю, да.

– А у вас он есть? Для верности.

Кэтлин извлекла из сумочки свой мобильник и кликнула номер в телефонной книжке.

– Вот, вроде бы этот. У вас есть чем записать?

– Вы позволите? Я прямо оттуда спишу.

Она дала ему свой мобильник. На улице нетерпеливо сигналил таксист.

– Скажите ему, что вы сейчас придете. А то бедняга еще подумает, что вы только зря заставляете его ждать.

– Вы правы! – Она выскочила на улицу и попросила таксиста подождать еще минутку. Вернувшись в дом, взяла свой телефон из рук мужа Софи.

– Спасибо, я переписал номер и немедленно передам жене вашу просьбу.

– Спасибо, мистер Несбит!

– Митчелл, – поправил он. – Моя жена оставила себе девичью фамилию.

– Мистер Митчелл, – поправилась Кэтлин. – Пожелайте мне удачи! – бросила она уже на ходу.

Он проводил ее до выхода:

– Желаю удачи, девушка.

Только когда она очутилась на парковке, ее вдруг осенило: мистер Митчелл! Мистер Эндрю Митчелл! Директор ДЛФ. Супруг Софи Несбит. Нужно позвонить в полицию и объяснить Ризу, что произошло. Он кого-нибудь пришлет. Или приедет сам. Да, это будет единственно правильным решением.

Она лихорадочно принялась рыться в сумочке в поисках мобильника. Он был выключен.

– С этой штукой что-то не так? – спросил таксист.

– Он не включается.

Кэтлин беспорядочно нажимала на кнопки.

– Разрядился?

– Нет, только что его заряжала…

– Дайте-ка посмотреть. Впереди как раз загорелся красный свет. – Он протянул руку за телефоном. – Странно, какой он легкий! Есть в нем вообще аккумулятор?

– Что?

Кэтлин выхватила у него мобильник и сняла крышечку.

Аккумулятора нет! Он вынул его, чтобы она не могла позвонить. Почему?

– Все объяснилось? – спросил водитель.

– Да. Вы были правы. Разрядился, – сказала она, пряча мобильник в сумочку.

Что все это значит?

На парковке было пусто. Слева – здание фонда. Справа – здание ДЛФ. Между ними – открытый вид на Лох-Ломонд. Вода озера походила на темные чернила, а горные вершины чернели на синем фоне ночного неба. Она слышала плеск волн – так тихо было вокруг. На берегу то и дело загорались огоньки, отражаясь в воде, отражаясь на небе, там, в вышине, они превращались в звезды. Воздух влажной прохладой овевал ей лицо.

Беги отсюда!

Убежать она не могла. Да и не хотела.

У тебя только одна жизнь, вот эта, единственная!

Но эта жизнь уже ничего не стоила. Вэл погибла из-за нее. Погиб и ни в чем не повинный старик Берни. Как жить дальше? У нее не осталось ничего, за что бы стоило бороться, кроме одного – найти убийцу.

Зажглась лампочка. Одно из окон на верхнем этаже в самом конце вытянутого здания ДЛФ осветилось ярким светом. Кэтлин увидела в окне фигуру в белом халате.

Затем увидела внизу открытую входную дверь.

Она вошла в здание. Остановилась и прислушалась. Ни звука.

«Может быть, пойти туда, где горит свет?» – подумала она.

Это западня!

Ну и пускай!

Она быстро сориентировалась. Правая дверь вела в длинный коридор. Дверь впереди открывалась на лестничную клетку. Лифта не было. Но какое это теперь имеет значение? К боли она уже привыкла.

Поднявшись на последний этаж, она сразу увидела свет. Это было единственное освещенное помещение.

Какой прок тебе от того, что ты его встретишь?

«А какой прок мне от того, что я останусь жива?» – подумала она горько.

Подать сначала голос? Или войти так? С каждым шагом она двигалась все медленнее, зато сердце билось все чаще.

Еще не поздно убежать!

Ну да, конечно… Вплавь через Лох-Ломонд. Или ухромать в горы. Гениальная мысль!

Поблизости есть дома. Пабы. Оживленные улицы!

Чего ради? Что гнало ее вперед? Желание смерти? Между тем инстинкт заставлял ее все больше замедлять шаги. Еще пять метров. А впереди по-прежнему ни звука.

Возле отворенной двери, из которой лился свет, она остановилась, прижавшись к стене. Прислушалась. Наконец ее ухо уловило звук подвинутого стула, затем медленные шаги. Тяжелый вздох. Тишина. Она простояла так долго, что в ушах зашумела пульсирующая кровь. И вдруг – быстрое дыхание.

Чужое.

Он волнуется? Неужели он не так холоднокровен, как она думала? Закрыв глаза, она сосредоточилась.

Еще не поздно бежать!

Ну уж нет! Открыв глаза, она оторвалась от стены. Подошла к двери и остановилась на пороге.

– Добрый вечер! – сказала она ему.

Он сидел к ней спиной. В белом халате. Волосы густые, темные с проседью. Когда он обернулся, она увидела, что ему, должно быть, лет шестьдесят. Глаза за стеклами очков казались крошечными. Он снял очки и потер двумя пальцами переносицу.

– О, вы, кажется, заблудились? – спросил он с сочувственной интонацией. Она мысленно сравнила его голос с голосом в телефоне. Уверенности у нее не было.

– Я думала, что у меня назначена встреча, – ответила она.

– Со мной?

Он снова надел очки. Она слегка развела руками:

– Кто-то прислал мне эсэмэску, назначив встречу здесь.

– В этом помещении? – спросил он удивленно.

Неуверенность усилилась.

– На парковке, – призналась она. – Но потом я заметила свет и подумала…

– Подумали, что тут происходит что-то подозрительное? – улыбнулся он на ее слова. – Вы правильно угадали.

Она принялась растерянно теребить повязку на правой руке.

– Ну, я… я, пожалуй, пошла, – запинаясь, выдавила она.

– Извольте. Не буду задерживать. Не хочу помешать вашему рандеву на парковке!

Он все еще улыбался. На вид – сумасшедший.

«Ученый! – подумала она. – Может, они вообще такие».

– Что… Что вы тут делаете? – услышала она как бы со стороны собственный голос.

– Ах, как это невежливо с моей стороны! Я – доктор Роджер Уоллес, а эта фирма платит мне кучу денег за то, что я изобретаю вещи, которые не желают функционировать.

Она посмотрела на него удивленно:

– О чем это вы?

Он только махнул рукой и усмехнулся:

– Ох, это долгая история и не такая уж важная, чтобы тратить на нее ваше драгоценное время. В вашем возрасте у вас еще столько времени в запасе! Вы даже не представляете себе, как оно дорого!

Глаза смотрели устало, но он опять улыбнулся.

– Доктор Уоллес? А рядом, в фонде, работает некто Дэн Уоллес. Вернее, он заведует фондом. Дэн Уоллес – мой шеф, точнее, был моим шефом. Вы с ним знакомы?

– Дэн – мой сын. Разве вы не знали?

Кэтлин покачала головой:

– Нет, к сожалению.

– Ну, неважно. А теперь ступайте! Вы же с кем-то должны были встретиться. Напомните где?

– На парковке перед зданием.

– Вот и хорошо. Давайте, давайте! Идите, куда шли! – Он сделал такой жест, словно прогонял кошку. Но по-прежнему безмятежно улыбался. Он покивал ей, и она неохотно отправилась прочь по коридору.

«Надо было спросить его, нельзя ли отсюда позвонить», – подумала она, уже выйдя на лестницу, и повернула обратно.

Возвращаясь по коридору, она увидела, что свет в комнате погас. Она дошла до двери и постучалась. Никто не ответил. Она попробовала открыть дверь. Заперто! Проверила другие двери. Они тоже оказались заперты.

Ты в западне!

Все так, как он задумал!

Кэтлин спустилась вниз. Дверь на улицу по-прежнему оставалась открытой. На парковке не видно ни души.

Наверное, прошел уже час. Стать, что ли, посередине площадки?

Ты – открытая мишень!

Что ж! По крайней мере, обойдется, наверное, без долгих мучений!

Но тогда она так и не узнает, кто он такой.

Подумав, она села на крыльцо у подъезда и принялась ждать. Услышала, как тихо открылась какая-то дверь и снова закрылась. Ни одного проблеска света. Тьма, и во тьме чуть слышные звуки.

Он шел от соседнего здания. От фонда. Шаги, затем скрип ключа. Непохоже, чтобы он таился.

Шаги приближались. Она разглядела очертания. Кто-то шел к ней твердой, пружинистой походкой.

– Кэтлин! – позвал знакомый голос. – Какая радость вас видеть!

Он подошел и остановился перед ней. Это был Дэн.

– Темновато тут, правда? – весело спросил он. – Обыкновенно здесь для безопасности горят лампы, но сегодня мне подумалось: к чему такое расточительство? Где же тогда неожиданность!

Она не имела понятия, о чем он говорит. Она просто обрадовалась при его появлении. С трудом поднялась на ноги:

– Дэн! Как я рада, что это вы! Послушайте, мы должны непременно убежать и сообщить в полицию. Это очень длинная история, и я вам ее, конечно, расскажу, но сперва мне непременно нужно позвонить.

Он с улыбкой смотрел на нее:

– Позвонить по телефону? А что же ваш мобильник?

– Кто-то вынул из него аккумулятор… Я вам все потом объясню. Сперва мне надо позвонить в полицию.

– В полицию? Так-так. Хотите, чтобы я для этого дал вам свой мобильник?

Она кивнула и нетерпеливо ждала, глядя, как он похлопывает себя, проверяя все карманы.

– Где-то же он должен быть! – пробормотал он себе под нос.

– А я, кстати, только что познакомилась с вашим отцом, – сказала Кэтлин, пытаясь подавить закравшееся беспокойство. Теперь ведь все в порядке. Дэн рядом. Сейчас они вызовут полицию. Она сделала глупость, согласившись встретиться с незнакомцем наедине. Он увидит здесь Дэна и даже не покажется на глаза. Полиция сама сделает за нее все, что нужно. – Я ведь и не знала, что он работает на ДЛФ.

– Не знали, говорите? – улыбнулся Дэн и наконец достал свой мобильник. Задумчиво потюкав в кнопки, он протянул его ей. – Хотите сами?

Она взяла аппарат. Взглянула на загоревшийся дисплей. На нем светилось сообщение:

Есть еще одна копия.

Она с трудом продохнула:

– Откуда…

Но Дэн покачал головой и приложил палец к губам:

– Тсс! Тише, дорогая! Твоему мужу не удалось все нам испакостить. Неужели ты думаешь, что это сумеешь ты?

В руке он держал пистолет. Поигрывал им. Даже подкидывал и снова ловил.

– Вообще-то, я ожидала встретить Эндрю Митчелла. Или его жену.

Дэн рассмеялся:

– Его жену? Эту дуреху? Она ничего не знает. Даже того, что Митчелл прослушивает ее телефонные разговоры и читает имейлы. Но вот то, что ты догадалась про Эндрю, это да! Недаром я сразу понял, что тебя стоит взять на работу.

– Вы хотите сказать, что с самого начала знали про поддельную автобиографию?

– Ну конечно! Я проверил тебя. Никто не может просто взять и изменить свое имя. Всегда найдутся средства и способы, чтобы узнать, как человека звали раньше. И вот надо же – оказалось, что ты бывшая жена того самого типа, который для кого-то – я полагаю, для Седрика Дарни или для кого-нибудь, кому Дарни это поручил, – занялся тем, чтобы пристально изучить ДЛФ. А также фонд. А следовательно, и меня. Он был толковый малый, этот твой бывший муженек. Умен. Но я еще толковей, я сразу вижу, когда кто-то пытается за мной шпионить. Сначала он нацелился на Бри. Она до сих пор не подозревает, что кто-то копался в ее бумагах. А от нее быстро вышел на меня и Эндрю. Совсем не дурак твой бывший. Это он тебя к нам заслал? Вы только для видимости с ним развелись, чтобы ты под прикрытием могла на него работать?

Кэтлин помотала головой:

– Я вообще порвала с ним все отношения.

– Лучше не ври мне, – сказал Дэн с сожалением в голосе. – Ведь как-то же к тебе попал CD-диск, который он стащил у Эндрю.

– Хотите верьте, хотите нет. Но я уже несколько месяцев не имела с Томасом ничего общего.

– Что же мне, поверить в удивительное стечение обстоятельств? – тихо сказал Дэн. – Поверить, что тебя случайно сюда занесло? А я-то уж было решил, что раскрыл черт знает какой гениальный план! Подумать только: самому принять врага в собственный стан, чтобы через него нарочно передавать ложную информацию! Какова уловка, а? Оказывается, ненужная. Повредить она не повредила. Кстати, ты знаешь, кому раньше принадлежала эта симпатичная штучка? – Дэн повернул пистолет, наставив на нее ствол. Она отпрянула. – Правильно! Твоему бывшему мужу. Как удачно, что ствол не зарегистрирован и никто его не разыскивает. Опять-таки ирония судьбы, что ты умрешь от пистолета своего мужа! Ты не находишь?

«Заговаривать зубы. Тянуть время, – подумала она. – И надеяться, что ей придет в голову, как выкрутиться».

– Это Эндрю забрал сегодня CD-диск? – спросила она.

– О нет! У него были дела поважнее.

– Он был в Лондоне.

Дэн засмеялся:

– Дом престарелых не очень-то хорошо охраняется. Вот Центр Харлана Трента – другое дело. Но кому надо обижать стариков? К сожалению, Эндрю зря туда съездил. Твоя маменька действительно понятия ни о чем не имела.

– Значит, Вэл застрелили вы.

Дэн изобразил на лице виноватую гримасу:

– Дурочка ни за что не желала отдавать сумку. Такие дела. Эндрю был на пути из Лондона, а наш преданный сотрудник Марк был в это время занят в Эдинбурге укрощением еще одной упрямой девицы. – Он тихо рассмеялся. – Вот мне и пришлось взять это на себя.

– Какой еще Марк? – не поняла Кэтлин.

– Ах, дорогая, если бы ты знала, кто только с нами не сотрудничает… Но сейчас это уже действительно не представляет для тебя интереса.

Кэтлин помедлила.

– А что, если бы сумка была тогда у меня? – спросила она глухо.

– Тогда твоя подруга осталась бы жива, – улыбнулся Дэн. – Я бы сказал, она умерла только из-за тебя.

– Подонок! – воскликнула Кэтлин.

– Разве так можно разговаривать с шефом? – Он захохотал. – Но что-то мы слишком заболтались. А ведь у нас еще есть одно дело. Пожалуйста, пройдем-ка вон в ту сторону, поближе к воде. – Он указал на узенькую дорожку между двумя зданиями, ведущую прямо к озеру. – Я придумал одну игру. Ты можешь попытаться уйти от меня вплавь. И каждый раз, когда ты будешь подплывать слишком близко к берегу, я буду по тебе стрелять. Как тебе мое предложение? Между прочим, я очень меткий стрелок.

Она не сразу решила, сказать ли ему, что она о нем думает, но поняла, что это было бы бесполезно. Ну что можно ответить на вопрос: «Вы сумасшедший?» Даже слова «полиция уже сюда едет» ей бы не помогли. Он тотчас же понял бы, что она блефует. Нет, ей больше нечего было ему сказать. Ей оставалось только тонуть. Она так и сказала:

– Я не умею плавать.

Он расхохотался. Так хохотал, что никак не мог остановиться, вот до чего позабавило его это признание. Он хохотал до слез, в то время как она наблюдала за человеком в белом, который стоял на крыше.

Человек спрыгнул.

Она закричала.

Когда Дэн обернулся, все еще продолжая смеяться, пистолет выстрелил. Пуля попала в оконное стекло, оно звонко разлетелось на осколки. Дэн уже не смеялся. Он закричал и бегом бросился вдоль здания к своему отцу, чей лабораторный халат белел в лунном свете.

Она пустилась бежать. Назад на парковку, куда как раз подъехала машина. Она узнала этот автомобиль: он ждал на обочине, когда с ней случилась авария. Эндрю Митчелл, подумала она и побежала дальше, не останавливаясь, хотя боль была такая, что казалось, она не выдержит. «Эндрю Митчелл. Мимо него мне не проскочить», – подумала она, пытаясь прибавить ходу, выбежала на улицу и пробежала еще несколько метров, прежде чем кто-то схватил ее так грубо, что она едва не упала. Она вскрикнула, но кто-то зажал ей рот.

– Тихо! – произнес он шепотом. – Тихо! Полиция уже едет. – Он отпустил ладонь, зажимавшую ей рот. – Спасаетесь от Эндрю Митчелла?

Она кивнула.

– И от Дэна Уоллеса, – добавила она срывающимся шепотом. – Вы кто?

– Бен Эдвардс. «Скоттиш индепендент». Я их выслеживаю. А вы?

– Кэтлин Андерсон. Они преследуют меня. Мы с вами не договаривались как-то о встрече?

– Кэтлин Андерсон? Из фонда?

Она кивнула.

– Наконец-то я с вами познакомился! – Он мельком улыбнулся. – Я уж стал думать, что вы вымышленное лицо.

– Хотела бы я, чтобы это было так! – выдохнула она, опускаясь на асфальт. – Когда прибудет полиция?

Эдвардс пожал плечами:

– Во всяком случае, недостаточно скоро для того, чтобы помешать этим двоим уничтожить улики. Боюсь, это придется сделать нам.

Дата добавления: 2015-06-27