Усадьба и ее обитатели

Три независимых центра.

Организация быта усадьбы.

О быте олигарха и его окружения не могу не рассказать по возможности подробно. Признаюсь, я был поражен, приятно поражен, даже восхищен им. Ничего подобного я никогда прежде не встречал, не только в жизни, но и в литературе. Несомненно, что придуманный им и тщательно организованный быт усадьбы был весьма и весьма оригинален. Он интересен, как пример нетривиальной, лишенной буржуазной пошлости, организации человеком разумных условий своего существования. Пример по­ведения человека, которого даже несметное богатство не смогло превратить в существо, которое в кругах продвинутых социальных психологов принято называть модным животным.

Откуда Марлен Михайлович черпал идеи для организации жизни в своей усадьбе, можно только до­гадываться. Ясно одно, основой послужил сложный и внутренне противоречивый конгломерат идей и образцов. Первое, что сразу бросалось в глаза, дом представлял собой в некотором роде коммуну, со­стоящую из хозяина дома его служащих. Нет, служащие, за исключением двух убежденных холостя­ков – управляющего и архивариуса, не жили постоянно в усадьбе, они в ней дежурили сутки через трое. Признаки коммуны проявлялись в другом.

Самым необычным в жизни усадьбы было то, что ее хозяин, то ли по замкнутости характера, то ли по иным причинам, фактически не играл в ней главной роли. Нет, усадьба жила по законам им разрабо­танным, все в ней было подчинено его интересам. Но это в плане стратегическом. А в повседневной жизни Марлен был всего лишь одним из обитателей дома, им построенного, лишь одним из участни­ков повседневных, почти ритуальных действ им заведенных.

Собственно говоря, у усадьбы было три независимых центра, три структуры, организующие и реали­зующие ее материальную и духовную жизнь. Жизнь полноценную и полнокровную, и, тем не менее, настолько странную и необычную, настолько непохожую ни на что в нашем мире, что она произво­дила впечатление чего-то нереального, потустороннего, могущего быть только в раю.

И люди, организующие эту жизнь и живущие ею, производили впечатление настолько странное, что казались не живыми людьми из плоти и крови, а воплощением чьих-то благородных, но очень уж аб­страктных идеалов. Вместе с тем общение с ними выявляло в них людей живых, полнокровных, и часто не меру импульсивных.

Взять хотя бы обслугу, людей, служивших в усадьбе на разных должностях. В основном это были простые люди, жители расположенного рядом города Щелкино и окрестных поселков. Три недели они, жили точно также, как их соседи. Мужчины рыбачили, или пили пиво, а женщины хлопотали по дому и судачили с соседками.

В течение трех недель они щеголяли в своей простой безыскусной одежде, и говорили на своем ярком и образном южнорусском наречии. Но на четвертую неделю на дежурстве в усадьбе этих простых людей было не узнать. Стройные, подтянутые, чуть чопорные, одетые в строгие костюмы, говорящие исключительно на литературном русском и изысканном английском, эти люди, казалось, много лет прослужили в старинном замке. А причина была в том, что вся без исключения обслуга усадьбы про­шла обучение в специальной английской школе, готовящей прислугу для британских аристократиче­ских домов.

Дата добавления: 2015-06-27