Для христиан любая человеческая жизнь бесценна

Мы с братьями моими много думали о мире, о том, как изменился мир поле ухода Его. О том, куда наш мир движется, о том, не напрасна ли была жертва Его. Не скажу, что наши мысли были благостны, глубокие сомнения овладевали нами. Мы с сомнениями нашими были на грани уныния. А это большой грех.

Христианская арифметика.

Брат Каспар создал сочинение свое сразу после казни Его. Поэтому в творении его отсутствует описание последствий подвига Спасителя. Однако его способность провидеть будущее помогли брату моему предсказать многое из того, что произошло в нашем мире в годы после казни Его.

После Голгофы.

Только прослышав о духовных подвигах Иисуса, мы, оставив служение свое, отправились в Иу­дею, дабы приобщиться к мудрости Его. Однако услышать проповеди Иисуса нам не довелось. В Иерусалим мы прибыли только в день казни Его.

Не стану описывать Голгофу. Для того чтобы рассказать о величии подвига Его нужно вдохно­вение, нужен талант, коего у меня, простого кузнеца в чертогах земных, никогда не было. Та­лантливые, даром слова владевшие братья мои Каспар и Мельхиор достаточно подробно все описали. На мою долю остается лишь описать земные последствия подвига Его.

Благая весть от другого брата моего Бальтазара написана была через девять лет после Гол­гофы. И все, что увидели очи его, он добросовестно описал.

Нынче же после ухода Его прошло семнадцать лет. И то, как изменился мир после Христа, опи­сать надлежит мне. Но мысли, которые я доверю пергаменту, принадлежат не только мне. И в узилище, перед казнью братьев моих, и до того в многочисленных беседах мы обменивались суж­дениями о мире, о христианстве, о его будущем в этом мире.

Мы ясно понимали, если нами овладеет уныние, то жертва Его, для нашего спасения принесен­ная, будет напрасна. Ибо жертва Им принесенная, направлена не на спасение всех, а на спасение каждого. Это весьма тонкое богословское различие доступно не всем.

Грубый негибкий ум не только не поймет, но даже попытается опровергнуть тезис Каспара, гласящий: - «Если большинство христиан на земле преодолеют уныние, и они спасутся, а меньшинство, хотя бы в целом мире только одним христианином оно овладеет, то Его жертва все равно ока­жется напрасной, по крайней мере, для этого несчастного».

Вывод о тщете жертвы Его, если хотя бы один из последователей Его не выдержит и предаст дело Его, или, хотя бы просто ослабеет духом и предастся унынию, следует из последнего фило­софского труда брата моего Каспара.

К сожалению «христианская арифметика», таблицы исчислений которой брат мой Каспар представил на суд христианскому сообществу несколько лет назад, не была принята братьями нашими во Христе.

Это крайне удивительно, ведь любому здравомыслящему человеку совершенно ясно, что христи­анские ценности не исчисляются по языческим правилам эллинской арифметики. Римско-эл­линская логика утверждает, что много больше, чем мало, а один еще меньше. Римские полко­водцы, планируя будущее сражение, ищут такой вариант стратегии, чтобы людских потерь было как можно меньше. Чем меньше потерь, тем искусней полководец его выигравший. Для греко-римского мира такая логика абсолютно верна.

Кто спорит, в рамках своей логики они правы. Но в делах морали, при исчислении «стоимости» жизни человеческой у последователей Христа иная логика. Для христиан любая человеческая жизнь бесценна. Поэтому нельзя утверждать, что много спасенных жизней, за счет относи­тельно малого числа жертв, - это благо.

Иное дело, самопожертвование. Когда один жертвует своей жизнью ради спасения других (без­различно, одного или многих) – это достойно, это христианское деяние. Однако совершенно ясно, что множество людей (хоть это будет всего несколько человек) не должны совместно жертвовать своими жизнями ради других. Самопожертвование чисто индивидуальный акт, по­этому говорить о том, что много людей жертвуют собой ради других – значит произносить за­ведомую бессмыслицу.

Дата добавления: 2015-06-27