Погружаясь в глубину 11 страница

Ноа в свою очередь был уверен, что Кэм чего-то недоговаривает, поэтому, перекатил его на спину, подмял под себя и заглянул в глаза. Тот призывно раскинул ноги и потёрся полностью возбуждённым членом о живот Ноа, многозначительно вскинув бровь. Лизнув выемку между ключицами, Ноа провёл языком вдоль шеи Кэма, легонько прикусил мочку уха.

– И?

– И пока ты будешь меня трахать, тебе будет казаться, что мой член всё ещё находится в твоей заднице. От одной мысли об этом…

Ноа вскинулся, мгновенно приходя в состояние полной готовности.

– Какую позу предпочитаешь? – деловито поинтересовался он.

– Меня вполне устраивает эта.

– Смазку в тумбочку положил? – Ноа смутно помнил, как Кэм обтирал его влажным полотенцем, как помогал дойти до кровати, но на этом все воспоминания обрывались.

– Да. – А получилось протяжно-раскатистым: Ноа сжал зубами сосок Кэма.

– Отлично. – Ноа встал на колени и приподнял таз Кэма над кроватью.

– Что ты задумал?

Задумал? Зарыться лицом между ягодицами, вдохнуть возбуждающий мускусный запах, основательно вылизать впадину между полушариями, почувствовать, как сокращаются мышцы, когда целуешь пока ещё туго сжатую дырочку, пробраться в неё языком, покатать на кончике языка тёрпкий, пряно-острый вкус между морщинками ануса. Он уже пожалел однажды, что не догадался расслабить Кэма такими ласками. Во второй раз упускать свой шанс Ноа не собирался.

– Охуеть, – спустя несколько минут пробормотал Кэм шёпотом, словно боялся спугнуть Ноа. Зря волновался. Ноа не собирался останавливаться, пока Кэм не начнёт извиваться и упрашивать, пока полностью не распахнётся влажной нежности, чередующейся с жалящими проникновениями.

Кэм задышал хрипло, урывками, безвольно повиснув на его руках. Ноа провёл языком вдоль промежности до яиц, облизал их и вернулся обратно, развёл ягодицы, максимально открывая для себя. Между широко разведённых ног маняще подрагивало распустившееся колечко входа. Ноа просунул в него язык, вылизывая изнутри, выцеловывая, посасывая.

Кэм схватил его за плечи, сжал больно, отвлекая.

– Ноа, хватит. Трахни меня.

Просьба скорее походила на приказ. Совершенно в духе Кэма. Но член Ноа как будто только и ждал этих слов, чтоб взбудоражиться бесповоротно, затвердеть от внезапно прихлынувшей крови и начать сочится смазкой. Ноа бросился к тумбочке.

Надев презерватив, он смазал себя, одновременно растягивая пальцами второй руки Кэма, наблюдая, как напряжение на его лице сменяется потребностью и желанием, настолько очевидными, что даже сумрак в комнате не мешал разглядеть их.

Ноа входил осторожно и очень медленно. Как только мышцы ануса сомкнулись вокруг головки, он пережал основание ствола, чтобы случайно не оконфузиться, кончив преждевременно. Успокаивающе погладив тяжело вздымающиеся грудь, живот Кэма, он чуть толкнулся вперёд и замер, молчаливо поощряя того двигаться самостоятельно навстречу ему.

Кэм потянулся к своему члену, провёл несколько раз по стволу снизу вверх и кивнул. Ноа прогнулся в пояснице и резко качнул бёдрами, входя до упора. Запрокинув голову, Кэм судорожно выдохнул, рука на члене задвигалась быстрее.

Ноа закусил губу, закрыл глаза и глухо застонал. Только бы не сорваться, не начать умолять Кэма позволить ему продолжить. Гладкие горячие стенки, сжимающие его плоть... ощущения просто сводили с ума. Ноа должен терпеть и ждать, ведь он не зелёный юнец, впервые трахающий парня.

– Давай, – шепнул Кэм.

Собрав волю в кулак, Ноа приказал себе не торопиться, брать Кэма бережно, растягивая удовольствие. Но тот спутал все карты своим кипучим запалом, встречая каждый его выпад на полпути, подмахивая страстно и увлечённо. Сдерживаться становилось всё труднее и труднее. Кэм, обхватив его ногами и руками, притянул к себе и лихорадочно зашептал на ухо:

– Скажи, что чувствуешь это.

Это? О да, Ноа чувствовал. Когда ягодичные мышцы сокращались, Ноа казалось, что в его заднице торчит гигантская затычка.

– Не сомневайся. Чтоб мне сдохнуть, каждый раз, засаживая тебе, чувствую тебя в себе.

Кэм хрипло чертыхнулся и всхлипнул, изгибая шею, откидывая голову, сдавливая его в сокрушительных объятьях, впиваясь ногтями в спину. Ноа вскрикнул, задрожал, извиваясь всем телом. Господи, что с ним происходит? Буквально пару часов назад он кончил так, что его член чуть не вывернулся наизнанку. Он должен продержаться подольше!

Его словно переклинило, переключило на повышенную передачу. Бёдра двигались с сумасшедшей скоростью, переполненные тяжёлые яйца оглушительными шлепками бились о зад Кэма. Тот попытался подаваться навстречу, но Ноа прижал его широко разведённые ноги к кровати, фиксируя, не давая возможности сбивать заданный ритм.

За миг до того, как потеряться в оргазме, Ноа с облегчением услышал низкий протяжный стон, вырвавшийся из горла любовника, почувствовал, как между их телами растекается горячая сперма, и отпустил себя, позволил жадно сокращающимся внутренним мышцам Кэма выдоить, выжать всё до последней капли.

Шевелиться не хотелось, но он всё же заставил себя стянуть презерватив, бросил его, не глядя, куда-то на пол и, нащупав возле кровати свою футболку, протянул её Кэму, после чего в изнеможении свалился на него.

– Боже мой, Ноа, да ты совсем не в форме. Тренируйся побольше, тебе ведь только двадцать шесть.

– Пошёл на хуй.

Убаюканный окончательно тихим урчащим смехом и мягкими колыханиями неровно вздымающейся под его головой груди Кэма, Ноа провалился в глубокий безмятежный сон.

Метод Хелмича* – Оказание первой помощь подавившемуся пищей.

Если подавившийся в сознании, нужно встать позади него и обхватить за талию. Сжать одну руку в кулак и положить ее на живот пострадавшего так, чтобы большой палец был немного выше пупка. Затем накрыть кулак другой рукой и резко нажать на живот в направлении внутрь и вверх. Кулак не должен касаться грудной клетки или ребер.

Глава 9

В одном из рядов синих пластиковых кресел зала ожидания у ворот 43А Международного аэропорта Лос-Анджелеса Кэмерон отыскал глазами Ноа. С момента их последней встречи в Орландо прошло восемь недель. Восемь недель без Ноа. Как обычно в конце года Кэмерон зашивался на работе: нудные многочасовые совещания, проверки и куча писанины – годовые отчёты, аналитические справки, аттестации сотрудников. По вечерам он с ног валился от усталости, и всё равно это не спасало от мыслей о Ноа. Они часто созванивались, но телефонные разговоры, даже телефонный секс, не удовлетворяя и сотой доли потребности в Ноа, всего лишь притупляли на какое-то время саднящую тоску.

Завидев его, Ноа вскочил на ноги. Кэмерон подошёл к нему и застыл, жадно, торопливо оглядывая. Прошла секунда, а может быть минута, прежде чем Кэмерон притянул Ноа к себе и крепко обнял, уткнувшись носом в шею. Именно в этот момент он осознал в полной мере, насколько ему не хватало запаха Ноа. Их «дружеские» приветственные объятия посреди аэропорта явно затянулись по меркам приличного поведения в общественном месте, но Кэмерон ничего не мог с собой поделать.

В самолёте Кэмерон пропустил Ноа к окну. Тот сразу же поднял ручку сидения между ними, чтобы было больше места, и пододвинулся к нему. Горячий, напряжённый. Кэмерон едва справился с потоком нахлынувших ощущений. А Ноа – подстрекатель, ко всему прочему прижался голой щиколоткой к его ноге. Восемь недель Кэмерон довольствовался одними лишь стонами, доносящимися из телефонной трубки, медленно сходя с ума от потребности прикоснуться к нему. В глазах помутилось от желания схватить материализовавшееся наваждение в охапку, утянуть в туалет и целовать до тех пор, пока Ноа не начнёт жалобно всхлипывать, в своей характерной манере безмолвно умоляя о большем. Но за такую выходку им могли запросто аннулировать билеты и списать с рейса. Сейчас ведь никто особо не церемонился с нарушителями спокойствия пассажиров, высаживали даже за банальный насморк, если кому-то покажется подозрительным то, как ты чихаешь. Он сжал руку Ноа. Тот в ответ едва заметно улыбнулся, ямочки мелькнули на загорелых щеках.

– Я тоже по тебе соскучился.

А впереди ещё бесконечные пять часов перелёта. Вот засада! Кэмерону захотелось взвыть от отчаяния. Наверное, зря они запланировали на сегодняшний вечер парасейлинг*. Когда Кэмерон и Ноа продумывали детали поездки, идея зарезервировать заранее несколько активных видов развлечений казалась им вполне разумной, учитывая насыщенный мероприятиями график конференции. Кэмерон хотел показать Ноа как можно больше, испробовать с ним все удовольствия, которые дарит отдых на таком замечательном курорте. Хоть Ноа и вырос во Флориде, но Гавайи – ведь нечто особенное, и никакая Флорида с ними не сравнится.

Вот только составляя планы, Кэмерон не учёл одну маленькую деталь: когда Ноа сидел так близко, обдавая волнами тепла и дразнящего запаха, думать и мечтать можно было только о том, чтобы самолёт поскорее приземлился. Тогда они наконец доберутся до постели. Нет, после секса можно, конечно, и парасейлингом позаниматься.

Странно, раньше после секса с очередным понравившимся парнем Кэмерон сразу же мысленно переключался на работу, без лишних сожалений расставался со своим партнёром, отправляясь в дежурную командировку к новым впечатлениям и знакомствам. А вот с Ноа…

С Ноа хотелось облазить самые красивые уголки острова, научиться играть в гольф, трахаться без перерыва сутками напролёт, иметь его во всех немыслимых позах, отдаваться ему, засыпать, прижимая его к себе, просыпаться с ним рядом и повторять всё снова. Стюардесса раздала пассажирам маленькие бутылки с водой. Ноа опять завозился, устраиваясь удобнее, явно стараясь прижаться к Кэмерону как можно теснее, но так, чтобы их близость не привлекала излишнего внимания. Маловероятно, что их выкинут за борт на высоте тридцать тысяч футов над Тихим океаном, но всё же.

– Не забывай время от времени двигать ногами – сгибай, разгибай, мышцы напрягай, – прошептал Кэмерон на ухо Ноа.

– Тебе не стоит делиться со мной своими тайными фантазиями о сексе в самолёте, Кэм. Я и без этого уже готов на стенку лезть.

Кэмерон поперхнулся минералкой. Ноа сочувствующе улыбнулся, снова продемонстрировав свои сводящие с ума ямочки.

– Я серьёзно, во время длительных перелётов ноги отекают.

Внимательно посмотрев на него, Ноа вначале недоверчиво фыркнул, а затем расхохотался в голос:

– Ноги?

– Заткнись. Засыпай уже.

Ноа легонько провёл костяшками согнутых пальцев по бедру Кэмерона.

– А вот мы сейчас опытным путём установим, что отекает во время длительных перелётов.

– Веди себя хорошо, нахалёныш. – Зараза. И почему он не догадался подрочить сегодня утром в душе? Так, если самолёт прилетит без опоздания и машина в аэропорту подберёт их вовремя, то у них останется… около двух часов до этого грёбаного парасейлинга.

Склонившись к самому уху Ноа, Кэмерон тихо пригрозил:

– Берегись, малыш. Я ведь накажу тебя. Выебу беспощадно так, что неделю ходить нормально не сможешь.

Их последняя ночь в Орландо стала для Кэмерона неиссякаемым источником «вдохновляющих» воспоминаний, помогавших скоротать одинокие вечера. Для Ноа тоже, судя по тому, как резко тот кинулся стягивать свои шорты вниз. Переведя сбившееся дыхание, он покосился на Кэмерона, хмыкнул и развязно присосался к горлышку своей бутылки с водой.

Господи! Где взять сил и терпения пережить этот перелёт?!

***

После первого дня презентаций от переизбытка информации у Кэмерона голова шла кругом. Мозг просто отключился. Он едва дополз до номера с твёрдым намерением завалиться спать, но стоило ему переступить порог, как Ноа обрушил на него целый шквал впечатлений об увиденном. И Кэмерон поддался настойчивым уговорам отправиться на прогулку, невольно заразившись его кипучим энтузиазмом. Они прошлись босиком по пустынному пляжу и поужинали в прибрежном баре. Ноа клялся, что такой вкусный суп из моллюсков он ел впервые в жизни.

– Кэм, посмотри, тут песок абсолютно чёрный. Словно раскрошенный оникс или агат! – Ноа упоминал об этом, наверное, уже в девятый раз с неизменным восторженным изумлением в голосе. Он наклонился, загрёб пригоршню песка и стал пристально разглядывать тёмную пыль, тускло мерцающую в свете звёзд.

– Мы наберём его в банку и привезём с собой домой.

Горсть песка тут же полетела в его грудь.

– Насмехаешься надо мной, Льюис?

Насмехается? И в мыслях не было. На самом деле Кэмерон искренне наслаждался непосредственной эмоциональной реакцией Ноа на окружающую их красоту. Но он просто не мог устоять против искушения поддразнить Ноа – ответить на вызов, игривыми огоньками зажёгшийся в его глазах.

– А если и так, что ты мне сделаешь? – На всякий случай Кэмерон отпрыгнул на пару шагов назад.

Ноа рванул за ним, падая в броске и хватая за ноги. Они покатились по рыхлому шуршащему песку.

– Заставлю тебя есть его.

– Хм. Это будет… забавно.

Ноа навалился на него сверху, прижав его плечи к земле.

– Думаешь, есть песок забавно?

Кэмерон рассмеялся, приподнял голову, впиваясь в приоткрытые тёплые губы. Как же ему нравилось дурачиться с Ноа. Рядом с ним он чувствовал себя таким счастливым... Голова упала обратно на песок. Кэмерон застыл, не в силах сделать даже вдох, осенённый внезапной догадкой. Он ведь любит Ноа. Всегда любил. Какого чёрта он так долго сомневался?

Ноа нахмурился, всматриваясь в его лицо.

– Кэм?..

Даже это нелепое имечко, которым упорно продолжал называть его Ноа, Кэмерона давно уже не раздражало, скорее заводило. Мягко надавив на затылок, он притянул к себе темноволосую голову, нежно целуя, слизывая песчинки, прилипшие к влажным губам. Ноа тихо выдохнул и сжал руками его бёдра, впиваясь пальцами в обнажившуюся под задравшейся рубашкой кожу на пояснице.

С тропинки, ведущей от гостиницы к пляжу, донеслись голоса, Ноа прервал поцелуй, отстранился, вглядываясь в темноту.

– Пойдём в номер?

– Пойдём, – Кэмерон согласно кивнул.

Они целовались в пустом лифте, и Кэмерон, зарывшись руками в спутанные пряди на макушке Ноа, чувствовал, как песок, застрявший в его волосах, сыпется вниз.

Они целовались перед своей дверью, пока Кэмерон, прижатый к ней спиной, пытался одной рукой, не глядя, провести карточкой по щели замка. Ноа жадно вылизывал его рот, жаркие волны лихорадочного возбуждения судорогами скручивали тело, так что ключ удалось вставить только с третьего раза. Ввалившись в комнату, они продолжали целоваться, срывая на ходу одежду друг с друга, роняя её на пол. Сердце грохотало. Пульс стучал в висках. Ноа ласкал его губы, то нежно покусывая их, то поочерёдно всасывая, сминая неистовым напором. Кэмерон пил его дыхание, толкался языком в горячий рот – он хотел Ноа до тёмных кругов перед глазами, и он… любил его. К обычному наслаждению острой приправой примешивались новые эмоции. Всё было таким знакомым и вместе с тем неизведанным, словно это их первый раз. Теснимый Ноа, Кэмерон пятился, пока его ноги не упёрлись в кровать. Он рухнул на спину, увлекая за собой Ноа.

А уже в следующее мгновенье Кэмерон, зажмурив глаза, давился частыми торопливыми вдохами. Переполненные воздухом лёгкие, казалось, вот-вот лопнут. Ноа, широко разведя ему ноги, не пропуская ни миллиметра, тщательно вылизывал внутреннюю поверхность его бедра от подколенной ямки до паха, не оставляя без внимания выступающие тазовые косточки. Та же участь постигла и второе его бедро, и только после этого Ноа скользнул губами по члену, поцеловал головку и, медленно, влажно мазнув всей поверхностью языка вниз до яиц, как-то ухитрился обвиться этим длинным мокрым языком вокруг них… и снова вверх по стволу до головки, обратно вниз. Кэмерон заставил себя приоткрыть глаза, приподнять голову, сконцентрироваться на довольном улыбающемся лице Ноа, заворожено наблюдая, как ямочки разглаживаются на его втягивающихся щёках, по мере того как он надевается ртом на его член.

Вгрызающаяся в душу назойливая потребность дотронуться до Ноа, заставить его забыться в ответной ласке пересилила отчаянное несогласие тела расставаться с восхитительным ртом, умело истязающим его плоть. Он подхватил Ноа под руки, затаскивая наверх.

Они опять целовались, тёрлись тяжёлыми, напряжёнными стояками друг о друга, поскуливая, порыкивая от голодного нетерпения, и Кэмерон ощущал, как его собственный солёный вкус на языке Ноа, растворяется, тает, перетекает в их общий.

– Хочу тебе отсосать, – задыхаясь, пробормотал Ноа ему в губы.

– А я тебе.

Ноа на секунду замер, соображая, затем быстро развернулся, лёг на бок так, чтобы они могли принять позу «шестьдесят девять», и зарылся лицом в его пах. Бархатистая тяжесть Ноа заполнила его рот, а влажный тугой жар вновь окутал член. Кэмерон, довольно заурчав от накатившего чувственного удовольствия, идеального в своей взаимодополняемости, подстроился под быстрый, жёсткий темп Ноа. Он сосал увлечённо, пока не услышал недовольный разочарованный вздох. Ноа оттолкнул его, переворачивая на спину.

– Что?

– Мне не удаётся заглотнуть тебя в такой позе. – Ноа оседлал его, садясь на грудь спиной к его лицу. Он склонился над бёдрами Кэмерона и с разгону насадился ртом на его член до самого корня.

Вспышка мучительно острого наслаждения пронзила позвоночник. Воздух из лёгких вышибло – шумный выдох обернулся сдавленным стоном – Кэмерона скрутило, выгнуло, вжало лицом в ягодицы любовника. Губы Ноа начали ритмично скользить по стволу: вниз расслабленно и медленно, вверх – резко, упругим плотным кольцом. Прийти в себя после такого казалось просто нереальным, но Кэмерон не собирался оставлять безответной дерзкую выходку Ноа. Он просунул руку между их телами, обхватил ладонью член Ноа, одновременно проникая кончиком языка в его анус.

Член Кэмерона с влажным чпокающим звуком выскочил изо рта Ноа.

– Не делай так. Я сразу кончу.

– Кончай. Я этого и добиваюсь.

Ноа ничего не ответил, только упрямо мотнул головой и принялся с остервенением вылизывать его яйца. Значит так? Что ж у Кэмерона есть парочка идей в запасе. Он пошарил рукой по тумбочке, нашёл смазку и презерватив.

– Разворачивайся обратно. Быстро.

Ноа подчинился без лишних вопросов, но напоследок ещё раз засосал член Кэмерона до основания. Усевшись на нём верхом, Ноа наклонился над его лицом. Длинная чёлка плотной завесой упала на глаза, Ноа отбросил волосы нетерпеливым жестом, выхватил тюбик из руки Кэмерона и потянулся назад.

Ноа растягивал себя, а внутри у Кэмерона все скручивалось в тугой узел: затаив дыхание, он следил за тем, как меняется выражение лица любовника. Кэмерону нестерпимо хотелось самому подготовить Ноа, но из-за внезапно возникших проблем с координацией он вообще не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Ноа забрал презерватив из непослушных, негнущихся пальцев Кэмерона и раскатал, не глядя, по его члену.

– Проверь, – процедил Кэмерон сквозь сжатые зубы. Ноа оглянулся, оценивая результат.

– Всё сделано в лучшем виде, сэр. – Ноа, довольно скалясь, привстал, выгибаясь в пояснице и подаваясь назад.

– Не насаживайся слишком глубоко.

– У?

Кэмерон приподнял голову, вытянул шею, дотягиваясь до Ноа, вбирая кончик его члена в свой рот.

– О, Господи. – Кажется, до Ноа дошло, что задумал Кэмерон.

– Вставляй.

Руки Ноа ощутимо дрожали – ему с трудом удалось протиснуть головку в своё тело. Он нерешительно начал оседать вниз, вращая тазом, вбирая в себя напряжённый ствол. Едва его ягодицы коснулись паха Кэмерона, он растерянно замер и дёрнулся вперёд в ожидающий открытый рот. Бёдра Ноа, сжимающие бока Кэмерона, судорожно подёргивались. Он двигался резко и размашисто, насаживаясь на член, с отчаянным стоном срываясь с него, чтобы проникнуть в рот, а Кэмерон пытался представить, что чувствует сейчас Ноа, разрываясь между двумя равноценными потребностями.

Проклятия сыпались с губ Ноа, большинство из них в адрес Кэмерона. У того уже довольно ощутимо болел пресс от постоянного напряжения – приходилось всё время держать плечи и голову в приподнятом состоянии. Промелькнула не совсем уместная сейчас мысль, что стоит увеличить нагрузку для мышц живота во время утренних упражнений, но в этот момент Ноа запустил пальцы в его волосы и больно потянул. Посмотрев в его обезумевшие глаза, Кэмерон понял, что партнёр окончательно слетел с катушек. Чувствуя, как натягивается кожа на набухающем члене, скользящем между его губ, Кэмерон выстонал какое-то поощрение, слизывая солёные капли, обильно выступившие из щели на головке.

– Бля-я-ядь!

Кэмерон никогда не слышал, чтобы голос Ноа срывался до фальцета. Он качнул бёдрами вверх, проникая в Ноа глубже, давая ему почувствовать себя как следует в его заднице, и сразу же подался вперёд, обволакивая влажным жаром своего рта его член. Ноа резко провёл рукой по стволу, прижимаясь головкой к губам Кэмерона, и кончил, заливая горячей спермой его лицо, заполняя рот, горло.

Кэмерон целовал головку, пока член Ноа не стал мягким, пока прерывистые вздохи не затихли, сменяясь едва слышным размеренным дыханием.

Ноа рухнул с него, распластываясь на постели. Кэмерон стянул презерватив, оседлал расслабленно-безвольное тело любовника, согнул его ногу, втиснулся членом в складку между бедром и животом, потёрся, толкнулся несколько раз вперёд-назад, имитируя фрикции. Он обхватил руками лицо Ноа, тот распахнул глаза, и Кэмерон задохнулся, погрузившись в бездонную синеву этих глаз, бёдра сами собой задвигались быстрее, член, скользнув по влажной коже, вжался в узкую щель между твёрдыми мышцами. Ноа выгнулся навстречу ему, застонал… и Кэмерона вырубило. В накатившей вязкой безмолвной темноте он ощущал только бесчисленные спазмы, разрывающие на части его член, отзывающиеся тупой болью внизу живота.

Очнувшись спустя какое-то время, он по-прежнему тяжело дышал, уткнувшись носом в шею Ноа, прижавшись губами к солёной от пота коже. Совершенно обессиленный, выжатый досуха. Ноа выбрался из-под него, перекатив на бок, сходил в ванную за полотенцем, обтёр его.

– Спасибо. – Кэмерон, наконец, мог издавать членораздельные звуки.

Ноа плюхнулся обратно на кровать, вытянулся рядом с ним и подпёр голову рукой.

– Как думаешь, кого мы завтра встретим во время дайвинга?

– Меня устроит кто угодно, кроме большой белой акулы.

– А я надеюсь увидеть мурену. Мурены прикольные.

– Сделай одолжение – не трогай её, если увидишь. Не хватало ещё, чтобы она тебе пальцы оттяпала. Ты мне нужен целым и невредимым, – Кэмерон вытащил его руку из-под головы и поцеловал в центр ладони.

Сейчас. Более подходящего момента не придумаешь.

– Я люблю тебя.

Ноа отдёрнул руку.

– Такое ведь обычно говорят перед тем, как кончить?

В груди резко сжало. Он и не думал, что от недоверия может быть так больно. Но, наверное, он заслужил это. Слишком долго тянул с признанием. Он лёг на Ноа и бережно повернул его голову к себе.

– Ноа. Посмотри на меня.

Ноа встретился с ним взглядом. От беззащитной ранимости, плещущейся на дне синих глаз, вновь болью обожгло грудь.

– Я. Люблю. Тебя.

Ноа медленно выдохнул, и на губах его заиграла самодовольная ухмылка.

– Ну ты и тормоз. Давно бы так.

– Нахалёныш.

Ухмылка Ноа стала ещё шире, и Кэмерон с тихим рыком набросился на улыбающиеся припухшие губы.

***

– Что у тебя запланировано на конец месяца? – Кэм задал свой традиционный вопрос, и Ноа подхватился с места, чтобы заглянуть в календарь.

Прислушиваясь к шорохам, доносящимся из телефонной трубки, он пытался представить, чем сейчас занимается Кэм в квартире, в которой Ноа ни разу не был. Может, в своей спальне разговаривает с ним, лёжа на кровати… или сидит на диване в гостиной… или стоит на кухне? Хм, судя по звукам, там явно что-то передвигают.

– Мои родители устраивают праздничный обед по случаю Дня Благодарения*. Они будут рады тебя видеть. Приезжай ко мне на выходные, – предложил Ноа.

– Не получится, я должен быть на работе в пятницу – общее собрание, присутствие обязательно. Никак не отвертеться. Всем тренерам велено прилететь.

Велено прилететь. Получается, чтобы работать непосредственно на Хавьерс, ни в Роли, ни даже в Северной Каролине жить не обязательно? Обида сдавила горло, но Ноа старательно задушил в зародыше всколыхнувшееся разочарование. Кэм сказал, что любит его. С остальным они как-нибудь разберутся со временем.

– А в следующие за этими выходные ты не занят?

Занят? Чем, интересно? Ноа был свободен. Абсолютно, совершенно, целиком и полностью. Пока Кэм в Роли, а он в Таллахасси, Ноа понятия не имел, что делать со всей этой свободой.

– Нет, не занят.

– Отлично. Билеты будут стоить намного дешевле. – В трубке раздались щелчки клавиш компьютера. – Сможешь забрать меня из аэропорта вечером в четверг в восемь двадцать?

– Конечно. – Ноа сделал пометку в календаре, висящем на стене в кухне. Как будто он нуждался в дополнительном напоминании. Даже номер рейса, однажды продиктованный Кэмом, как правило, намертво впечатывался в память. – Эй, у тебя, кажется, день рождения в ноябре?

– Ага. В пятницу после Дня Благодарения.

Родители, конечно, убьют его за то, что он не явится на обед, но мама как-нибудь это переживёт, а если переживёт мама, то переживёт и папа. Надо будет выехать в среду сразу после работы, тогда к полуночи он доберётся до Роли.

– Я приеду...

– Не стоит. Я буду занят весь день. Тебе придётся скучать в одиночестве. Но от подарков я не отказываюсь. – В голосе Кэма появились вкрадчивые низкие нотки. – Вручишь мне свой в четверг вечером, когда я прилечу.

– А чего бы тебе хотелось?

– Думаю, ты сам поймёшь при встрече, – промурлыкал Кэм тем же сексуальным тембром. Они рассмеялись, и Кэм повесил трубку до того, как Ноа успел расспросить его, по какой такой причине всё-таки он не хочет, чтобы Ноа приехал к нему в Роли на длинный праздничный уикенд.

***

Кэм прилетел на выходные первой недели декабря. В пятницу Ноа повёл его в тот самый польский ресторан, а в субботу вечером – в кино. По настоянию Кэма они посмотрели два фильма, прежде чем покинуть мультиплекс.

Они вышли на парковку, Ноа нажал кнопку на брелке, отключая сигнализацию своего грузовика.

– Ты так сильно любишь кино, или в Роли нет хороших кинотеатров? – поинтересовался Ноа.

– Если честно, понятия не имею, есть ли кинотеатры в Роли. Ненавижу смотреть фильмы один. Это… неправильно, что ли.

– Но во время просмотра всё равно нельзя разговаривать, – Ноа притянул Кэма к себе и тщательно облизал влагу моросящего дождя и соль от попкорна с его губ.

– Да знаю я. И всё равно мне кажется, что ходить в кино нужно с кем-то.

Ноа моргнул, стряхивая капельки дождя, повисшие на ресницах. Его взгляд задержался на анимированной рождественской иллюминации, украшавшей крышу расположенного напротив паркинга магазина.

– Что тебе подарить на Рождество?

Кэм боднул его в плечо.

– Себя. Хочу тебя, привязанного к моей кровати, на двадцать четыре часа.

Было бы неплохо для начала узнать, как выглядит твоя кровать. Ноа почему-то опять представил зелёные простыни и прочные кованые спинки.

– Думаю, это можно устроить. Во всяком случае, я буду стараться.

Они забрались в кабину грузовика, Ноа завёл двигатель.

– Так какие у тебя планы-то на Рождество? – Кэм принялся протирать стёкла своих очков краешком рубашки.

– А нельзя сделать так, чтобы мои планы стали нашими?

– О'кей, – Кэм успокаивающе погладил бедро Ноа, – какие у нас планы?

Ноа щёлкнул дворниками.

– Моя семья собирается у Адама в Джексонвилле.

Кэм убрал руку с ноги Ноа.

– Приезжай. Отпразднуем вместе Рождество, – Ноа очень старался, чтобы в его голосе не было просящих жалобных интонаций. Но у него однозначно не получилось.

Кэм молчал.

– Ты обещал своим родителям? – предположил Ноа.

– Дело не в этом.

– Мы можем переночевать в отеле. Я просто хочу побыть с семьёй в рождественское утро.

– А давай, ты приедешь ко мне после того, как встретишься со своими? – Кэм ещё немного потёр стёкла и надел очки. – Из Джексонвилля до Роли добираться на два часа меньше.

Ноа развернулся к нему и заглянул в глаза.

– Это из-за Адама?

– Нет. Просто праздник в кругу семьи… не для меня.

– Я чего-то о тебе не знаю? Детская психологическая травма? – Ноа, несмотря на зарождающееся смятение, старался придерживаться непринуждённого шутливого тона.

– Нет. Я люблю Рождество и украшения, и подарки, и мне определённо нравится идея провести с тобой выходные.

– Тогда я не понимаю, почему ты не хочешь пару дней провести со мной и моей семьёй. Что в этом такого? – Он опять скатился до унизительного упрашивания, вот только смысла переживать не было, Кэму всё равно наплевать.

– Я не смогу. Я просто уверен, что не впишусь в атмосферу семейного торжества. К тому же дети… нет, ты не подумай, я знаю, твои племянники – замечательные ребята, но дети действуют мне на нервы.

Похоже, Кэма уговорить не удастся. Как же объяснить ему, что именно праздники, проведённые в кругу семьи, а не трах во время очередной встречи, станут подтверждением реальности их отношений? Если Кэм приедет к Адаму, это станет своеобразным заявлением, что теперь они вместе, что у них есть будущее, совместное будущее.

Дата добавления: 2015-06-27