Понятие

“ИНФАНТИЛЬНЫЙ НЕВРОЗ”

В последние годы понятие “инфантильный невроз” стало медленно смещаться со своего центрального места в психоаналитическом мышлении. В некоторых случаях, как в работах Мелани Клейн (Melanie Klein), оно вообще исчезло; если к нему даже и обращаются, то инфантильный невроз рассматривается как определенная структура. Я полагаю, что в “психоаналитической психологии” это понятие должно остаться центральным.

Некоторые из причин этого постепенного смещения обсуждались на специальной встрече, посвященной “Проблемам инфантильного невроза” (см. Кри и др., 1954). По этому поводу Хартманн выдвинул свой тезис, “что большая часть того, что Фрейд сказал об инфантильном неврозе уже давно, остается истинной и сегодня” (с. 1132). Однако он добавил: “Фактически же не так просто определить, что же мы называем инфантильным неврозом” (с. 33). Он напомнил нам, что, когда Фрейд впервые подошел к этой проблеме, он обнаружил, что то, что он рассматривал как невроз, часто принималось за плохое поведение и плохое воспитание учителями и родителями. Хартманн указал, что сегодня имеет место на отклонение в противоположную сторону, когда “любое непослушание, фактически любое поведение ребенка, которое не соответствует модели учебника, любой шаг в развитии, который не соответствует плану, считаются “невротическими” (с. 33). Он рассмотрел стоящие за этим отклонением смыслы и ответил следующим образом: “Это означает, что остается не признанным широкий диапазон нормальных видов поведения и что специфические черты того, что аналитики называют неврозом, потеряны.” Затем он делает следующее крайне важное замечание: “Кроме того, однако, многие из очень ранних неврозов действительно отличаются от того, что мы привыкли называть неврозами у взрослых. Многие проблемы у детей, которые мы называем невротическими, фактически ограничены одним функциональным расстройством; и путь от конфликта к симптому, кажется, часто бывает короче, чем в случае взрослых неврозов” (с. 33).

Не один участник дискуссии на симпозиуме по “Проблемам инфантильного невроза” указывали, что очень немного было сказано об инфантильном неврозе. Хартманн комментирует: “Вы заметите, что и в докладе д-ра Гринакр (Greenacre) и г-жи Фрейд относительно немного было сказано о собственно инфантильном неврозе, который, конечно, важен для состояния дел в настоящее время” (с. 32). Анна Фрейд также указала, что работы на симпозиуме касались главным образом одного аспекта {инфантильного невроза}, а именно: ранних патогенетических влияний, уходящих назад в первый год жизни ребенка” (с. 25).[4]

Проблемы, обсуждавшиеся на симпозиуме, могут, насколько я могу судить, рассматриваться как вполне репрезентирующие проблемы и трудности, обнаруженные в этой области. Положение немного изменилось с 1954 года. Если и изменилось, то я бы сказал, что концепция инфантильного невроза стала даже более туманной и постепенно сместилась с центрального положения, которое оно должно занимать.

Многие факторы по-разному способствовали недостатку точности в наших формулировках и в нашем понимании инфантильного невроза и ранних форм расстройств, как и увеличению неясности и смущению в этом отношении.

Психоаналитики начали с изучения невроза у взрослых. Фрейд сделал свои существенные наблюдения в этой конкретной области и поэтому вполне понятно, что эти положения оказались особенно пригодными для объяснения этого типа расстройств. Однако вскоре стало ясно, что различия между неврозами и идеальной нормой носили в основном количественный характер и что психоаналитическая модель равным образом подходит для изучения нормальных психологических процессов. С “расширением сферы психоанализа”[5] многие формы расстройств также изучались с помощью нового понятийного инструмента. Некоторые из этих расстройств, и особенно их определенные аспекты отличались от нормальных, не просто по количественным отношениям, как обстояло дело с неврозами. У некоторых их этих расстройств наблюдались существенные отличия генетической и эволюционной природы.

Не все наблюдаемое в этих по сути не невротических типах расстройств может восприниматься как результат или симптоматическое выражение конфликтов невротической природы. Эти манифестации скорее зависят от набора этиологических факторов, ведущих к отклонениям в развитии в одной или во многих областях личности и в итоге к “атипичному развитию” и “атипичным личностям”. Это хорошо иллюстрируется, например, в случаях детей из учреждений [ассимилировавшихся к существующему порядку вещей], у которых недостаток того, что составляет существенные требования (в терминах человеческого контакта и потребности стимуляции), ведет к искаженному и замедленному развитию личности и в итоге - к атипичным личностям хорошо известного типа. С другой стороны, эти случаи демонстрируют многое являющее “нормальным или почти таковым”, а также многие невротические конфликты или даже более организованные формы неврозов. Последние легко можно понять на основе нашей психоаналитической модели, и потому можно впасть в сильный соблазн интерпретировать все другие и не менее релевантные аспекты расстройства как возникающие из конфликтов невротической природы. Факт, однако, состоит в том, что они представляют собой полностью иные явления, генетические корни которых могут в некоторых случаях быть обнаружены очень рано в жизни. Только те авторы, которые упустили из виду это основное различие, могли бы рассматривать этот тип случаев как невроз - неоправданное обобщение. Генетическое уравнивание всех этих расстройств представляет собой простой шаг, но ошибочный, я полагаю; однако многие, к сожалению, сделали его. Возможно, энтузиазм, вызванный инсайтами [интуициями], вложенными в эти расстройства, затемнил, по крайней мере, временно, тот факт, что, несмотря на сходства между многими из этих расстройств, существуют также основные различия, которые должны быть объяснены.

Другой фактор, затемняющий некоторые из основных проблем, имеет причиной неравномерное развитие инсайта в психоанализе. Так, общее положение эдипова комплекса в каждом неврозе было ясно установлено в конце девяностых, хотя сам термин был введен несколько позднее. Первый анализ ребенка (Маленький Ганс) дал прямые наблюдения конфликтов, которые были до этого были реконструированы в анализе взрослых. Хотя в это время (1909) понятие последовательности развития, ведущей к инфантильному неврозу и влияющей на него, хорошо утвердилось в голове Фрейда, реально исчерпывающие формулировки фаз, предшествующих “инфантильному неврозу” и влияющих на него, были выдвинуты только позднее, в некоторых случаях - на много лет позднее. Только в 1913 году Фрейд описал анальную фазу (или скорее - анально-садистическую стадию) и ее различный вклад в развитие личности в терминах чередований различных составляющих ее инстинктов, характерных для этой фазы.[6] Этими формулировками Фрейд внес существенный вклад в проблему выбора невроза, проблему, которая занимала Фрейда много лет. Впервые внимание было привлечено к тому факту, что важные фиксации на анальной стадии играли важную роль в развитии определенных расстройств и особенно в развитии навязчивого невроза. Понятие “оральной фазы” впервые появилось в издании 1915 года “Трех этюдов” (Three Essays) (1905, с. 197-198); это дало возможность понять вклад компонентных инстинктов этой фазы в развитие личности и оценить значение точек фиксации на этой ранней стадии для определенных форм психопатологии.

В терминах теории инфантильного невроза особое значение имеет то, что концепция “фаллической фазы” была разработана гораздо позднее двух ранних прегенетальных фаз развития. Фаллическая фаза, как мы понимаем ее сегодня, была описана в 1923 году. В то время эдипов комплекс был прочно закреплен за этой специфической фазой и было жестко установлено его регулярное появление в возрасте от двух до пяти лет. Конечно, это и есть время появления инфантильного невроза.

Таким образом, роль эдипова комплекса и его следствия, инфантильного невроза, была затемнена открытием прегенетальных фаз и их существенным вкладом в нормальное развитие и, что еще более важно, в патологическое развитие в случае важных фиксаций на этих прегенитальных стадиях. Все эти открытия сосредоточили внимание на этих фазах, особенно, может быть, на оральной фазе за счет других. Некоторые аналитики стали смотреть на эти ранние фазы как на единственные важные стадии в развитии и пренебрегали последующими фазами, которые особенно в случае невроза всегда играют существенную роль и вносят существенный вклад в личность в целом.

В своей работе “Психоанализ и образование” (1954) Анна Фрейд указала на тот факт, что из многих попыток проследить начало невротического развития назад к самой ранней либидной фазе, т.е. оральной фазе, мало какие достигли непрофессиональной публики, за исключением неправильно понятого понятия, что только поведение матери (фактор среды) оказывается решающим для психического здоровья или болезни ребенка. Она делает вывод о том, что “Возлагать обвинение за инфантильный невроз на недостаточность материнского ухода на оральной фазе, - поспешное и ведущее к заблуждению обобщение. Анализ должен вести дальнейшее исследование и более глубокий поиск причин невроза” (с.11).[7]

Многое из последующей дискуссии на симпозиуме (см. Крис и др. 1954) было попыткой справиться с таким чрезмерным упрощением и указать на сложность взаимодействия внутренних и внешних факторов в развитии. Анна Фрейд, например, дала комментарий на полезное положение Велдера (Waelder), состоящий в том, “что мать как самый ранний и первый (основной) представитель среды имеет избирательное влияние на конституциональный талант посредством стимуляции и содействия некоторым вещам и препятствуя другим” (с.62). Она сама выражала тот же взгляд в разное время. Далее Анна Фрейд утверждала: “Отрицая и обольщая, она (мать) может влиять, искажать и детерминировать развитие, но не может вызвать ни невроз, ни психоз. Я полагаю, что мы должны смотреть на влияние матери в связи с этим, опираясь на спонтанные эволюционные силы, действующие в ребенке. Затем мы сталкиваемся с вопросом о том, насколько врожденные тенденции к норме могут отклоняться из-за влияния среды” (с.62). И Анна Фрейд, и Роберт Велдер согласились с тем, что ответ на этот вопрос можно лучше всего получить из фрейдовского подхода - “комплементарные ряды” внешних и внутренних факторов.[8] Последние, как мне кажется, остаются существенным вопросом обсуждения для эволюционного подхода.

Мелани Клейн и ее последователи утверждают, что эдипов комплекс уже является довольно очевидным на оральной фазе и более специфически проявлен во время того, что она описывает как “депрессивное состояние”. Ханна Сегал (1964) указывает: “Имплицитно у Мелани Клейн в определении депрессивного состояния то, что эдипов комплекс начинает развиваться во время этой фазы, составной частью которой он является” (с.90).[9]

Ханна Сегал описывает первую часть оральной стадии, продолжающуюся три-четыре месяца, как “параноидальное шизофреническое состояние”. “Депрессивное состояние” помещается во вторую часть оральной фазы (во время второй половины первого года жизни). Оба “состояния”, рассматриваемые как подчасти оральной стадии (с.xii), характеризуются специфическими формами объект-отношений, тревог и защит. Проблемами, возникающими на последующих стадиях, включая “генитальную форму” эдипова комплекса, “можно заниматься в рамках параноидально-шизофренической или депрессивной модели (паттерн)” (с.xiii).

Короче говоря, согласно Мелани Клейн, вся личность развивается из “параноидально-шизофренического или депрессивного состояний” как переживаемых во время первого года жизни. Относительно прорабатывая депрессивное состояние, которое сменило параноидальное и шизофреническое состояние, невротические механизмы вырастают из психотического; в итоге, перераспределение, сублимация и творческие способности стремятся заместить и невротические и более примитивные психотические механизмы.

По мнению Мелани Клейн, “инфантильный невроз” и очевидно “фаллическая фаза” также считаются “защитными структурами”. Воспользуемся словами Ханны Сегал: “Таким образом, по мнению Мелани Клейн, инфантильный невроз - это защита против лежащих в основе его параноидальных и депрессивных тревог и способ связать и проработать их” (с. xiii). А также: “Будет ясно из сказанного мною до сих пор, что, по мнению Мелани Клейн, ребенок имеет понятие и о мужских, и о женских гениталиях с довольно раннего возраста и что фаллическая фаза и фантазии о фаллической женщины — это защитные структуры, одна из версий объединенных родителей” (с.95).

Хотя эти взгляды большей частью неприемлемы для значительного большинства аналитиков, можно не сомневаться, что этот тип формулировки сыграл важную роль в выхолащивании и затемнении понятия “инфантильного невроза” в его исходной формулировке Фрейдом и далее разработанного многими другими аналитиками.

Тот факт, что определенные события, происходящие на оральной стадии, или скорее в первый год жизни, могут сформировать личность в том, что кажется необратимыми и нежелательными результатами (крайний пример этого можно видеть в случаях с детьми из учреждений, описанных выше), не должен отвлекать нас от такого же важного факта, что здоровье или невротические эмоциональные расстройства в детстве, как и у взрослых, зависят от соответствующего разрешения эдипова комплекса и инфантильного невроза.

ГЛАВА 3

Дата добавления: 2015-06-27