ВВЕДЕНИЕ. Мы ищем истины и топчем её ногами

Мы ищем истины и топчем её ногами! Эта мысль ведёт к следу­ющему заключению: история должна быть зеркалом минувших дея­ний человеческих; но это зеркало должно быть плоским и отнюдь не впуклым и не выпуклым, дабы оно не могло ни уменьшать, ни уве­личивать отражающиеся в нём предметы, а передавало бы их стой же отчетливостью, с какой совпадали в него лучи событий. На осно­вании этого положения история без критики есть сказка; но критика - этот страж нашего мышления - должна иметь основанием здравый смысл или логику, без которой она заслуживает название пустосло­вия. Упрямые мыслители, желающие заставить говорить факты по своему предубеждению, употребляют или диктаторский тон, провоз­глашая всё то, что им не нравится, подложным или ошибочным; или дилеммами стараются опутать истину Но дилемма есть увертка софиста, а софист есть фокусник, отводящий глаза зрителей и по­казывающий чёрное белым, а белое чёрным, а потому дилемма в истории есть посягательство на истину!

Эта мысль руководила нас постоянно при собирании и очищении материалов для древнейшей славянской истории. Материалов этих много, но чтобы собрать их и употребить в депо нужен труд - этот труд состоит в критическом обзоре всей древней истории и выделе­нии из неё законной и неотъемлемой ничем части, выпадающей на долю Славян. Путь, избранный мной для этого многотрудного дела, я считаю обязанностью изложить здесь в лёгком очерке.

Славянское племя в Европе, считая в числе его и чистых, и оне­меченных Славян, заключает в себе больше душ, нежели сколько их всех прочих чужеродных племён, вместе взятых. Мы не станем приводить здесь доказательств на это, ибо они давно уже изложены Венелиным, Шаффариком, Савельевым-Ростиславичем и другими.

Основываясь до времени на этом показании и не приводя ника­ких других, более убедительных доказательств, мы должны заклю­чить, что Славянский род и старше всех прочих родов в Европе; ибо условием для размножения племени служит время, и чем многочис­леннее племя, тем оно должно быть и старее. Но древность Славян в Европе подтверждается ещё фактически и давним пребыванием их под именем венедов на Балтийском поморье, на которое они вы­селились еще при Зороастре, как говорит о том Зенд-Авеста; что по вычислению, сделанному Германцами, случилось за 2000 лет до нашей эры. О Руссах мы имеем хотя позднее сведение, однако уже при Птолемае, т.е. во 2-м столетии, была Великая Россия, ибо он пишет о Велико-Руссах (Vuillerozzi), и знал также Хазар-Русских, называя их Chasirozzi. Племя Руссов Саввейских мы встречаем при Соломоне, царе Иудейском; Руссов же мы находим при защите Трои. Это обстоятельство ставит их современным первоначальным гре­ческим владениям, образовавшимся из финикийских, лидийских и пеласгийских колоний в Европе. Кинув на эти обстоятельства фило­софский взгляд, мы можем заключить, что как Римляне живут ныне второю политическою и нравственною жизнью под именем Италь­янцев, как Греки, в том же отношении рассматривая, даже третьею жизнью; почему же Славянам не приписать той же судьбы народов? Такового же падения и восстания? А если это, по естественному ходу житейского быта допускаемо, то можем предполагать, что и Славяне стояли некогда на высокой степени образования и, может быть, на высшей в сравнении с другими современными им тогда народами. Но, конечно, такое предположение составляет покамест теорему, требующую своих непреложных доказательств. Теперь мы можем указать только на немногие обстоятельства, могущие вести к такому заключению, как, например, на свидетельство Геродота о высоком достоинстве Славян, названных у него Скифами; потом на Анахарсиса - родом Скифа, причисленного греками к числу семи мудрецов; потом на греческий огонь, известный, по сказанию Адама Бременского, Прибалтийским Славянам; на литейное и резное ис­кусства, найденные в славянской Ретре; на горные работы у Славян в Карпатах; на существующий доныне древний Славянский туннель между Пестом и Буддином; на выделку дубленых и сыромятных кож в древние времена только в России (у Скифов и Сарматов); на изоб­ретение первой стали и огнива в Паннонии; на Славянские турниры в Италии, в Прибалтийской России и в Киеве, при Владимире Свя­том; на древнейшую письменность Славян, сохранившуюся доселе в некоторых памятниках и в особенности в самой Зенд-Авесте и в некоторых рунах; на древнейшую и обширную торговлю Славян со всеми народами, в том числе и с Финикиянами, - на этот источник благосостояния и просвещения, но вместе с тем и развращения на­родного, как порождающий роскошь, негу и разврат.

На вопрос, которого нам ожидать можно: от чего же не пишут о Славянах ни греки, ни римляне? Мы отвечаем: они пишут и даже весьма много; почти на каждой странице их истории стоит какое-либо Славянское племя, как враждующее с ними или как покорён­ное и потому поневоле союзное им; но мы не узнаем праотцов своих потому, что прозвища их изуродованы. К этому уродованию дава­ли повод частью сами Славяне, но преимущественно произошло оно отдееписателей. Рассмотрим подробнее обстоятельства того v другого поводов.

Славяне имели обычай, который и доселе большей частью со­храняется, называть своих соседей по местоположению их житель­ства; так образовались прозвища загорцев, подгорцев, нагорцев, поречан, заречан, брежан, поморян, залесян, древлян, озерян, лу-коморцев, украинцев и пр. Греки передали эти названия словами:

Zagori, Pogori, Pagarici, Pagyritae, Gorali, Rizenu, Prusani, Pomerani, Silesi, Drewani, Eseritae, Lugomira, Ukrani, Krani, Kami и пр. - Нет со­мнения, что в этих прозвищах, составляющих на славянском языке имена нарицательные, а греками выданных в значении собствен­ных, не было никакой возможности признать Славян, не сделав пред­варительно розысканий о том.

Кроме того, существует у Славян другой обычай: называть свои> собратий по их промыслам или по носимой ими одежде и обуви, как, например, сыромятниками, мурманниками [53], кимряками [54], ще-тинниками, лунтайниками [55], курпинниками [56], кисынниками [57], какатцами [58], зипунниками, малахайниками [59], махланниками [60], курпянами [61], нярынянами [62], струснями [63], харапайниками [64], чепанцами [65], шабурою [66]. Греки передали и эти названия под видом отдельных народов, как то: Sauromatae, Murmani и Norman (но не Nordmanni, ибо это название имеет совершенно другое отно­шение), Kimri, Cymbri, Cetinae, Lantan, Carpiani, Kissini, Zaccati, Zipani, Malachita, Melanchlani, Carpi, Neuri, Strusi, Carpagi, Cepini, Sabiri. -Вот почему все эти названия представлялись позднейшим розыска-телям славянщины, во-первых, за отдельные народы, а во-вторых, за народы, чуждые Славянам. А от этого нарушилась и связь в дей­ствиях Славян в Европе.

Так точно, в виде особых племён, явились у греков славянские конюхи под именем Coniochos; рабы или лямники [67] под именем Sauromatae limigantes (Sarmatae, servi); вольные люди под именами Gelones, Valoini, Vulni; поганые, т.е. отступники от общих рядов, под именем Pagani; отступники от общего культа, или хази, хазари [68], под именем Chazirozzi [69], а потом Kezeri. Это последнее название вошло и у Немцев в употребление как заимствованное у соседних Славян и существует доныне под словом Ketzer, означающим ере­тика. Так образовалось на бумаге особое племя Budini (будинцы), тогда как это название произошло от малороссийского слова буди-на (по-великорусски хоромина) и означает только живущего в хоро­шем доме.

Скифы признаны уже новейшими учёными всех народов за Сла­вян {70]. Греки показывают деление Скифов на три касты: военных или меченосцев, земледельцев и пастухов; но эти три касты являют­ся в истории под именами трёх различных народов, а именно: Гетов, Ругов и Алан. Рассмотрим несколько поближе этот предмет: Геты были воины; Греки и описывают их как более всех других племен воинствен­ными и называют в дополнение Gethae metanastae. Под словом:

Cethae мы признаем казаков, сохранивших это название в словах «гет­ман» и «геть» или «гей-ты», последние два слова составляют сторо­жевой оклик и значат «смотри, ты!» [71]. Ат. к. греки не имеют в своем алфавите букв, соответствующих славянским «ч» и «и», то под metanastae мы читаем меченосцы, что равно относится как к касте воинов, носящих по необходимости меч, так и к описанной греками большей воинственности Гетов. Далее: Гетов мы встречаем у греков в разных местах под именами Массагетов, признанных самими грека­ми за Скифов заволжских; Тирагетов на Тирасе или Днестре; Пиенги-тов, или гетов-Пенян на реке Пене; Гетов в Дакии; Танагитов или Та-наитов, Гетов на Танаисе, или Дону; Рсигетов (Arsietae) на реке Рси,

или Роси, и гетов-Руссов Италии. Вот когда мы находим l етов донских, или, что вие раими, Донских казаков. Но пойдем ещё далее; у греков мы находим, что Этруски прежде были называемы ими, как мы выше показали,

здесь мы признаём уже несомненно Русских Гетов ,

или Козаков, о которых говорят Стефан Византийский и Ливии, как о чистых Славянах, сохранивших при переселении своём из Италии в Грецию свой родовой славянский язык. Другие же Геты, жившие на севере Европы, названы историками Gethini, Gothini, Gothunni; в этих мы видим Гетов-Уннов, коих жительство должно было быть в той стране, где есть и доныне признаки их там пребывания, это две реки Унны, озеро Унно, Уннской залив, Уннская губа; местность эта в нынешней Архангельской губернии. О жительстве Уннов в этой стра­не нам свидетельствуют и скандинавские предания, рассказываю­щие о войнах Скандинавов на севере с Уннами и Руссами, постоян­ными союзниками между собой.

Но, кроме того, мы встречаем Гетов также и в Малой Азии, рас­положенных пятью княжествами вокруг славянских племён, где они названы Гефами или Гефью. Что эти Гефи означают тех же гетов, о которых мы говорили выше, свидетельствует латинское правописа­ние в слове Gethae вместо Getae.

В писцовых книгах Новогородских погостов мы находим конных гофейских казаков, неизвестно откуда переселившихся в Бежецкую пятину, на опустелые земли. Казаки конные означают непременно войсковых людей, но под гофейскими мы подразумеваем Готов или Гетов - Уннов (Gothunni), живших, по вероятию соображений, в Ар­хангельской губернии, и оставивших там до сих пор следы своего пребывания в названии бездомных батраков казаками; какового на­звания не существует в тех губерниях, в которых не живали в стари­ну казаки. Это обстоятельство свидетельствует, кажется, что казаки - Унны, или северные Готфы, а по Нестору, Гофь или Гьте состояли в родстве с Руссами.

Что название «руги» или «ружане» не есть собственное имя, яв­ствует из того, что эти руги, например, на острове Рюгене называ­лись вместе с тем и Руссами: Ruzzi, Russe, Rutheni, Ruthae. Должно полагать, что это были Руссы ружные, т.е. земледельческие. В рус­ском языке сохранилось до сих пор слово «руга», означающее от­пуск зернового хлеба кому-либо на содержание. Кроме того, мы встречаем в некоторых летописях ружан у придунайских Сербов под названием Rugi, Rugiani и Rugioni. - Последние должны быть, по нашим соображениям, руги-Унны, т.е. ружные Унны.

Что пастухи назывались древле аланами, то явствует из упот­ребляемого до сих пор в Тверской, Новгородской, Смоленской и некоторых других губерниях слова аланъ, означающего у тумест-ных жителей пастбище. И действительно, мы встречаем это слово как нарицательное и слитое с собственным, означающим племя в Алано-Уннах (Alanounni, Alauni) и Алано-Руссах (Alanorsi, Alano-Rsi), а также в Руссах-аланах (Roxolani, Roxi-Alani).

Вот сколько мнимо разнородных племён оказываются по крити­ческом рассмотрении из названий. Славянами, принадлежащими только к двум сильнейшим племенам их: Руссам и Уннам. Но, может быть, по дальнейшим исследованиям и окажется, что Руссы и Унны составляют одно и то же племя и что название Унны есть также нарицательное, как и название Славяне.

Кроме того, надлежит заметить, что греки и римляне имели обык­новение переводить на свой язык славянские знаменательные про­звища, и потому вместо Загорцев являются у HHxTranomontani; вме­сто Кривичей, которых они принимали за однооких, Arimaspi; вместо кожевенников - Scythae, производя это слово [72]; так вместо Украинцев явились у них Gypedi.

Приведём теперь одни названия Руссов, встречаемые нами у греческих и римских писателей, они называют их: Rossi, Rozzi, Ruzzi, Aorsi, Attorozi, Chazirozzi, Sebbirozi, VLillerozzi, Ruthi, Rutheni, Alanorsi, Roxolani, Aorsi, Arsietae, Gethae Russi, Arimaspi, Thervingi, Iviones, Kujavi, Gelones, Vilioini, Vilini, Vulni, Agathyrsi, Ostrogoth! (Острогож-цы, как их и доселе называют германские географы), Wisigothi [73] (Весьегонцы), Thyragethae, Thanaiti, Vblski, Wolsi, Etruski, Gardariki, Nemogarda, Suseizi Galli (Галичане или Галичи), Nischani (Низовцы), Okobi (Оковцы), Mursiani (Моршанцы), Buzani (Бужане), Diviones (Двинцы), Linnones (Глиняне, на реке Глинной), Gypedi, Krani, Ukrani, Kami (украинцы) и пр.; а также Lantani, Carpiani, Kissini, Zipani, Malachita, Melanchlani, Carpi, Neuri, Sturni, Strusi, Carpagi, Cepini, Sabira, Scythae, Sauromathae и пр. - Столько же различных назва­ний встречаем мы, относящихся и к другим Славянским племенам.

Этим множеством имён приводится каждый следователь в такое стеснительное положение, что невольно оставляет труд свой как безуспешный в этом неисходном лабиринте. Но по приведении всех этих названий к одному знаменателю, т.е. к одному роду Руссов, вне­запно проливается ясный свет на всю древнюю историю, и уже не­нужно предполагать, что Скифы извели Сарматов, что Сарматы пе­ререзали Скифов; не нужно мгновенно передвигать народы, и сами собой уничтожаются все мнимые переселения их; одним словом вся путаница разрешается объяснением, что для одного и того же пле­мени употреблялись разные названия, которые при всем том еще так изуродованы, что не только трудно признать в них славянские корни, но что они утратили даже всякое созвучие и сходство со сла­вянскими именами.

Но когда мы признаем всех этих мнимых иностранцев, зашед­ших, по мнению позднейших толкователей, из Азии, но не оставив­ших нигде следа о своём переходе, за Руссов, то всё, написанное о них, делается уже собственностью Русской истории. - А это будет немалый запас!

Итак, чтобы найти несомненные следы Славянства во всеобщей истории, надлежит выкинуть из неё все изуродованные прозвища народов, употребив вместо них одно, всем им общее племенное название. - Сделав это, уже не представится в летописях толкотни народной, не нужно будет выводить племена откуда-либо и опять туда спроваживать, как сделано с Гуннами; не нужно предавать их посреди Европы вечному успению без всякой видимой побудитель­ной причины к тому, как преданы Визиготы и Остроготы, которых мы отнюдь не смешиваем с Вест-Готами и Ост-Готами, идущими своим чередом в истории. Тогда мы получим те же самые народы и их пле­мена, какие и ныне налицо в Европе, исключая только Османнов как позднейших пришельцев. А сообразив местности каких-либо Меланхленов или Карпианов, указанные в истории, с местностями махланников или курпинников в России, определим, может быть, и настоящие жилища этих племен; а на подобном пути разместим и все племена этнографически и географически.

Сделав всё это по указанному пути, надлежит совершить другое очищение летописей: это от желчи и клеветы греков и римлян. Ибо все те действия Славян, которые в настоящее время по праву на­родному были бы признаны не только справедливыми, но даже не­обходимыми, очернены до того нашими учителями, что представля­ют Славян извергами; тогда как побудительные причины к тому зак­лючались отнюдь не в их виновности, а единственно в эгоизме гре­ков и римлян, желавших быть повелителями вселенной и стремив­шихся достигнуть этой цели путями обмана, коварства и насилия и употреблявших там низкую клевету, где им встречалось сопротив­ление или плата насилием за насилие. Заметьте при этом, что боль­ше клеветы падало обыкновенно на сильнейшие племена - на Ун-нов и Руссов, перед которыми трепетали сами клеветники, платив­шие им постыдную дань. На этом пути можно верно вывести и силу славянских племен, имевших столкновение с Византией и Римом.

Чтобы представить полное убеждение в клевете греков на Сла­вян, рассмотрим это обстоятельство поближе: греки называют Сла­вян варварами за их лютость при нападениях на греческие селения;

и мы привыкли верить им на слово, не следя в этом обвинении всех обстоятельств дела. Но рассмотрите беспристрастно, которая из двух сторон ближе к варварству: обвиненные или обвинители? - Греки и римляне, стараясь беспрестанно расширять свои владения, напа­дали на мирно живших Славян и порабощали их; но если Славяне сопротивлялись им, защищая свою свободу, то всех взятых в плен с оружием в руках греки казнили, а из остальных покоренных выбира­ли силачей для образования гладиаторов или бойцов, обречённых драться между собой на жизнь и смерть. Эти побоища служили для увеселения мнимых добронравственных просветителей, которые радовались и ликовали, смотря на умирающего бойца, избитого сво­им противником. Вглядитесь в этом действии в политику и характер греков и римлян. По политике их им нужно было истреблять отваж­ных и сильных противников; они достигали этого казнью пленных;

но чтобы истреблять в покоренном племени и сильных людей, не бравших хотя оружия в руки, но при тогдашних способах войны мог­ших быть для них опасными при первом восстании народа, они пос­ледних истребляли под видом единоборства. Это римско-греческая просвещённая политика, служившая для уменьшения силы врагов. Взгляните теперь на их характер: греко-римляне собирались в ам­фитеатры смотреть на травлю людей: они ликовали, когда один боец выбивал другому глаз или раздроблял ему череп; их утешали и вос­хищали предсмертные стоны и судороги умирающего насильствен­ной смертью! - Это характер просвещённых римлян! Учёных тира­нов!

Славяне имели, конечно, сведение о судьбе своих братьев и по­тому для освобождения себя от гнета римского часто делали вос­стания и, вторгаясь во владения своих врагов и тиранов, истребля­ли всех мучителей своих, попадавшихся к ним в руки, не щадя даже малолетних детей их. Но спрашиваем: где более варварства? У гре­ков ли и римлян, обрекавших на казнь Славян, защищавших свое отечество, свою свободу, свой культ? У греков ли и римлян, с крово­жадным восторгом взиравших на мучительную смерть своих про­тивников? У греков ли и римлян, назначавших такие истязания для народного увеселения и развлечения? Или у Славян, совершавших хотя не менее жестокие казни, но делавших это в ожесточении про­тив притеснителей своих? - Мы видим, что у первых истекало вар­варство из народного характера и сообразной ему обдуманной по­литики; у последних же оно было только местью за насилие! Пер­вые совершали зло хладнокровно и с обдуманностью, последние же только в минуты остервенения, вызванного к тому продолжитель­ным страданием. Кто же тут истинный варвар: Византиец или Сла­вянин?

Ясно, что греки и римляне желали, чтоб Славяне покорялись им безусловно, жертвовали им не только своим достоянием, но и сво­бодою действий, даже самой жизнью, и потому вооружали их про­тив единоземце-единомышленников своих и сопротивлявшихся это­му называли варварами. Это дает повод не верить на слово ни гре­ческим, ни римским историкам со времени духа преобладания этих двух народов; а потому все сказания, составленные ими о Славя­нах должно соображать с обстоятельствами притеснителей и при­тесненных и, согласно разумной критике, очищать их от клеветы, желчи и насмешки.

Исполнив совестливо это дело, мы получим верный взгляд на нравственную сторону Славян, особенно принимая при этом в со­ображение, что Геродот называет их достойнейшими людьми, что Прокопий приписывает им откровенность и добродушие; что Мав­рикий и Гельмольд называют их благонамеренными и заботливыми даже о иноплеменных странниках; и соображая наконец, что у Сла­вян был закон, по которому каждый пленник, в чьих бы руках он ни находился, пользовался независимостью, ступив на славянскую зем­лю. Но считая недостаточным одно это сказание, мы можем сде­лать поверку славянского характера сличением с характерами не­которых царственных лиц у Славян, могших со всею свободою выс­тавлять свою волю на вид людям и тем обнаруживать все малей­шие изгибы и оттенки сердца своего.

Собрав такими доводами все возможные сведения, достижимые прямым путём, мы в каждом таком действии получаем акт для исто­рии Славян до-Рюриковских. Если подобные акты не будут ещё пря­мо вязаться между собой, то попытаемся соединить их логически­ми, законно дозволенными сближениями, употребляя для того эт­нографию, древнюю географию, филологию и разные договоры, гра­моты и памятники; в случаях же необходимости, воспользуемся ис­торическими песнями и преданиями, стараясь отделить в них исти­ну от вымысла и пиитического преувеличения. - Не последним бы средством было и испытание приложить алфавит бактрийский, или Зенд-Авесты к чтению Славянских рун; ибо Венеды принесли на Балтийское поморье грамотность свою за 2000 лет до Р. X. И потому он может быть ближе к письменам руническим, нежели наши кирил­ловская и глаголитская азбуки.

Источников для свода славянской жизни должно искать в исто­рии всех народов Европы и Азии; ибо Славяне, занимая своими племенами такое громадное пространство, были соседями многих народов, а потому и могли войти в историю каждого сопредельного им народа на путях войны или мирной торговли, союзов и догово­ров.

Всё это вместе даст возможность составить, если не полную ис­торию Славян, то ясный очерк их истории, или эскиз жизни и дея­тельности народной с указанием нравственных двигателей их; эс­киз, очищенный уже от всякого произвольного вплетения в него ба­сен, мифов и преувеличений, но и огражденный от лжи и клеветы греков и римлян.

Для сей цели я предпринял выработку предварительно материа­лов для Славянской истории, коих два выпуска уже отпечатаны и два готовы для тиснения. Когда я успею проследить все племена этого величайшего народа в мире и вместе с тем и историю прочих европейских народов, то попытаюсь приступить к очерку истории Славян от Зороастра, их несомненного предка, или, по крайней мере, от Геродота до призвания Рюрика с братьями в Новгород на княже­ние. Тогда удастся, может быть, доказать, что не тщетно называет Птолемай одно из северных племен Европы Великоруссами (Vuillerozzi) и что Великая Россия существовала уже по крайней мере за несколько веков до призвания варягов. А что по поводу названия её Великой должна была существовать современной ей и другая, отдельная от неё Россия-малая, в том едва ли кто с здравым смыс­лом в голове усомнится, усматривая племена Руссов во всех кон­цах земли.

Да не подумает кто-либо из читателей этих строк, что мы дозво­лим себе в труде нашем какое-либо безотчетное действие. Нет! Мы ищем одной истины, и путь наш к ней - беспристрастие, а руководи­тель - логика. Не увлечемся мы образцом мышления некоторых гер­манцев над доказательствами германизма Готфов, где они по сла-вяно-гетскому алфавиту читают на немецкий лад Гетские слова, дав буквам его произвольное значение, отчего у них гетский или, как они называют, готский, язык делается и для них самих непонятным и тщетно подыскивают они в своем языке корни для него, составляя сравнительные словари, в которых ни одно слово не вяжется с не­мецкими корнями. Шаткость основной мысли, схваченной не по до­водам, а на пути воображения, произвела у них на свет гипотезу, не выдерживающую улики доказательств в противном. Алфавит гетс­кий или гофский приложен нами к IV выпуску материалов и доказы­вает как числом букв своих, так и их формой своё Славянство. Не употребим также и увертливых дилемм для насильственного дока­зательства того, что противно здравому смыслу и по строгому логи­ческому разбору обращается в бессмыслицу, подобную теории Бай­ера и Шлёцера о скандинавских Руссах-варягах, которую бессозна­тельно защищают и некоторые из наших соотечественников, при­надлежащих к слепой школе исторического предубеждения!

Дата добавления: 2015-06-28