Как символическое выражение прошлых и будущих тайн развития человека 15 страница

Однако, когда человек развивается, он извлекает свое астральное тело, оно становится более дифференцированным, определенным. И тогда становится возможным, что его астральное тело в состоянии принять ту форму ментальности, которая выше, чем ступень ментальности его народа. Когда то, что светит вниз с этой высшей ступени, постигают рассудочно или мыслительно, то можно легко понять идеалы. Иногда случается и такое, что чувства астрального тела человека не столь развиты, как его мысли. Мысли народа могут так воздействовать на мысли отдельного человека, что они охватывают его, прежде чем он бывает достаточно развит в других отношениях.

Индивидуумы, с которыми это случается, бывают идеалистическими мечтателями, мучениками ради развития народа. Они таковы потому, что сами опережают то, чем фактически является их остальное астральное тело, так как они всю более благородную часть души самоотверженно обращают к одному идеалу. Когда такие люди умирают, то их неразвитая астральность выступает с тем большей силой; тогда приходит в действие то, чего не было в идеале народа, ибо в будущем они имеют дело только лишь с собственным развитием. Когда такой человек, который в жизни был большим и благородным идеалистом, который посвятил себя идеалу своего народа, умирает, он заглушается еще имеющимся в нем личным элементом. Тогда в полной мере выступают низкие свойства его астрального тела. Теперь допустим, что такой человек стал мучеником. Он создавал благородное, однако его народ обошелся с ним жестоко, как часто обращаются с такими ушедшими вперед людьми. Хотя в течение жизни он всегда смело и мужественно следовал за своим идеалом, не отступая от него ни вправо ни влево, однако, если его мучили или даже убили за его идеал, тогда сразу же после смерти у него выступают мстительные мысли. В кама-локе тогда остается остальное, все то, что он подавлял как личное.

Народ, который так обращается со своими идеалистами, создает для себя в кама-локе страшные силы, которые действуют обратно на этот народ. Россия создала себе такие страшные силы. В течение многих лет она кнутом расправлялась с благородными личностями. Теперь низшие силы этих личностей деятельны в кама-локе как враги того, что живет в России, как враги тех, ради кого они жертвовали жизнью. Можно было видеть, что лучшие мученики, умершие недавно, сражались на стороне японцев против своего народа. Это факт, который становится понятен, когда мы всматриваемся в глубоко действующие силы душевной жизни. Явления будущего становятся нам понятны, когда мы смотрим на них с этой точки зрения.

Мы живем как члены германских народностей, ограниченные на Востоке славянскими, а на Западе — англо-американскими народностями. Как американские, так и славянские народности являются восходящими расами, которые должны выполнить свою задачу в будущем, расы, которые стоят еще в начале своей народной мысли. Основной характер славянских народов проявляется в спиритуальном предрасположении. Попытайтесь понять славянскую культуру, и вы найдете, что она склоняется к спиритуальной культуре, что там поднимается к жизни нечто спиритуальное. Эти славянские народы должны были сначала столкнуться с восточными народными племенами, с китайцами и японцами. Это остатки ранних народностей атлантов, тогда как все монголы являются остатками позднеатлантической культуры. Они имеют астральные тела, которые уже сами по себе склоняются к спиритуальности. С ними надо было столкнуться славянским народам.

В Америке мы имеем нечто подобное. Материализм там достиг вершины и нашел свое радикальное выражение во всех воззрениях народа. Это в новой эпохе привело к тому, чтобы сам дух стал восприниматься на материалистический манер. В то время, как в славянских народах выступают отдельные личности, такие как Толстой, которые прекрасно и величественно, исходя из спиритуальной души, пытаются стимулировать развитие, американский народ пытается душевное и духовное охватить материальным образом. Поэтому в нем мы находим сильный материальный спиритуализм и спиритизм. Дух у них ищут точно так же, как ищут физические истины. Именно в характере поиска и находится различие. Попытайтесь увидеть духовное глазами, и оно становится психическим, и эта психическая сторона сильно развилась в Америке.

Американские народы должны были столкнуться с другим народным элементом, который происходит из Атлантиды и одарен психическими задатками. Этот народный элемент живет в негритянских народах. То, что эти народы срастаются, является характерным. Психическое должно столкнуться с психическим, спиритуальное со спиритуальным. Так мы имеем спиритуальную народную мысль на Востоке и психическую — на Западе.

Мы переживаем науку и искусство на внешнем плане, теперь должен быть вновь возрожден дух. Это может произойти двояким образом: спиритуальным и психическим. Спиритуальный образ является движением вперед, психический — отходом назад.

Вы видите, как мир становится понятным, если смотреть на него с оккультной точки зрения. Опять-таки, нет нужды говорить, что мы не можем убедиться в подобных вещах. Достаточно взять то, что действительно происходит. Можно на опыте прийти к этому убеждению, если сравнить психическую картину мира и психическое исследование с картиной мира оккультизма. Если мы попытаемся понять картину мира с точки зрения оккультизма, то мир явлений будет становится для нас все более и более понятным. Такое оккультно-спиритуальное мировоззрение не оставляет у нас никаких пробелов в понимании мира. Благодаря этому мы обретаем веру в оккультный мир, о котором повествуют оккультисты и, исходя из этого, воспитываем в себе некий элемент, который будет поднимать нас выше. Это никоим образом не слепая вера, а испытующая вера. С каждым следующим опытом эта вера будет становиться все сильнее и обоснованнее, крепче и увереннее. И если вера обретает в себе эту крепость, то она порождает и способность к знанию. Всегда сначала пробовали, прежде чем поднимались к знанию. Кто хочет иметь знание до исследования, подобен тому, кто хочет иметь плод до семени. Знание должно быть завоевано нами самими. Если бы мы уже знали, мы не нуждались бы в исследовании. То, чего недостает исследователям в отношении уверенности и достоверности, они должны восполнять уверенностью и достоверностью веры. Так они должны взаимодействовать и в единении они породят то, что единственно должно выступить, наконец, перед нами: плод опыта, знание.

Будем же слушать оккультистов и не будем говорить им ни да, ни нет. Но будем рассматривать это, как основу нашей собственной жизни и жизненной установки; будем рассматривать это так, как если бы их исследования являлись полезными руководителями для нашей жизни, и тогда мы обнаружим, что они будут вести нас через жизнь и, наконец, приведут к внутреннему знанию и к жизни, которая течет через нас; тогда мы найдем, что они проведут нас от доверия — к исследованию, к удовлетворению и к гармонической жизни в самих себе.

КОРОЛЕВСКОЕ ИСКУССТВО В НОВОЙ ФОРМЕ

Берлин, 2 января 1906 ⁹

(Совместно перед мужчинами и женщинами)

Сегодня я хотел бы поговорить с вами о предмете, который вызвал очень много недоразумений и о котором в мире распространено исключительно много ошибочного. Большинство из вас знает, что я уже говорил во время нашего генерального собрания этого года на эту тему, и тогда, следуя старому оккультному обычаю, говорил раздельно перед мужчинами и женщинами. По определенным причинам, которые, возможно, станут яснее из самого доклада, сегодня я отошел от этого старого оккультного обычая, а именно потому, что как раз те основания, которые побуждали меня и сегодня, и тогда говорить с вами на эту тему, связаны с тем, что скоро или нет — надеюсь, что скоро, — с этим старым обычаем будет вообще покончено.

Я сказал: относительно этого предмета распространено много недоразумений. Мне достаточно указать лишь на один факт из моей жизни, чтобы показать вам, что, с одной стороны, действительно нелегко преодолеть фантастические и суеверные представления, которые существуют по поводу этого предмета, с другой стороны — как легко эти необыкновенные вещи чудовищно скомпрометировать.

Я хочу просто рассказать об одном факте из моей жизни. Может быть, вы сочтете это невозможным, и тем не менее, это правда. С тех пор прошло, наверное, семнадцать или восемнадцать лет; я был в обществе профессоров университета и нескольких довольно одаренных поэтов. Среди профессоров находилось и несколько теологов с теологического факультета университета того места. Это были католики. В этом обществе на полном серьезе было рассказано следующее. Об одном из этих теологов, очень ученом господине, шли слухи, и не без основания, что он по вечерам уже не выходит, так как считает, что в это время вокруг ходят масоны. Он преподавал распространенный предмет. Однако рассказчиком был не он, рассказывал другой. Он рассказывал о том, что во время его пребывания в Риме монахи определенного ордена — их было 11, 12 или 13 — изъявили готовность присягнуть о следующем происшествии.

В Париже один видный епископ читал проповедь, в которой он говорил о страшной опасности, грозящей миру со стороны ордена масонов. Затем, после проповеди, к нему подошел один человек и сказал, что он масон и хотел бы дать ему возможность увидеть собрание братства. Епископ согласился и сказал себе: однако, я возьму с собой несколько священных реликвий, чтобы быть защищенным. — Условились о месте. Тот ввел епископа в ложу, где ему указали на скрытое место, из которого он мог видеть все, что происходило. Он устроился, держал перед собой свои священные реликвии и ждал того, что должно произойти. То, что он увидел, было рассказано следующим образом; я подчеркиваю, что среди тех, кто тогда был в обществе, были такие, которые рассказ считали спорным.

Ложа была открыта — в действительности она носила имя "ложи сатаны", хотя внешне имела другое имя, — и появилась удивительная фигура. По старому обычаю — он не сказал, откуда он знал этот обычай, — она не вошла; ведь духи, по некоторым воззрениям, не ходят, а скользят. Эта удивительная фигура открыла собрание. Что произошло потом, епископ не хотел рассказывать, это было слишком страшно. Однако, он призвал всю силу реликвий, и так как через ряды пронеслись раскаты грома, прозвучал крик: "Нас предали", — и тот, кто вел собрание, исчез. Короче, это было блистательной победой епископских сил над тем, что там, предположительно, собирались делать.

Итак, в том обществе это обсуждалось совершенно серьезно. Отсюда вы можете увидеть, что в наше время есть люди, которые, может быть, являются более учеными господами, чем многие другие, с известным именем, но, тем не менее, придерживаются точки зрения, что подобные вещи могут происходить среди масонов.

Дело в том, что в середине 80-х годов появилась французская книга, которая совершенно устрашающим образом представляет тайны масонства, — во всяком случае более устрашающе, чем таинственно. А именно, там говорится, что масоны совершают дьявольские мессы. Эта книга была написана французским журналистом по имени Лео Таксиль.* Особенно много пыли он поднял тем, что привел некую мисс Воган в качестве свидетельницы. Следствием этого было то, что церковь сочла масонов, с их ночными происками столь опасными, что нашла нужным создать мировой союз против них. В Триенте был созван некий вид собора. Это не было настоящим собором, однако, он все же был назван вторым Триентским собором. На нем присутствовало множество епископов и сотни пасторов, председательствовал кардинал. Конгресс стал большим успехом для Таксиля. Однако, затем были написаны и противоположные вещи, после чего господин Таксиль объявил, что все содержание его книг, как и приведенные там личности, являются его выдумкой.

Вы видите, что когда имеешь дело с такими вещами, существует достаточно возможностей навлечь на себя позор. Это было одним из самых ужасных случаев позора, которому подверглась распространенная во всем мире организация. Из этого мы можем сделать, по крайней мере, одно заключение: что о масонстве, собственно, известно очень мало. Ибо, если бы знали много, то такое не было бы сделано или сказано.

В широких кругах общественности сегодня распространены те или иные мнения о масонстве. Ведь сегодня не так уж трудно составить себе мнение, так как имеется довольно богатая литература, отчасти написанная теми, кто исследовал много документов, отчасти же содержит вещи, о которых масон сказал бы, что они попали во внешний мир через предателей. Тот, кто в той или иной мере занимается этой литературой, из всего того, что в ней содержится, составляет себе определенные представления. Причем возможность составить правильное представление совершено исключена, так как сегодня в еще большей степени истинно то, что сказал Лессинг, который сам состоял в союзе масонов. Когда его приняли, мастер спросил его: "Вы ведь теперь сами видите, что не посвящены ни во что такое, что было бы особенно враждебным по отношению к государству и религии?" — И Лессинг ответил: "Да, я должен признаться, что таких вещей я не узнал. Однако, я был бы рад узнать такое, ибо тогда я узнал бы, по крайней мере, хоть что-то".

Это высказывание человека, который с истинным пониманием мог смотреть на вещи и который признался, что из того, что там происходило, он ничего не узнал. Отсюда вы можете сделать по меньшей мере тот вывод, что те, кто стоит вне масонства, не знают ничего, а те, кто находится внутри, не знают ничего значительного; обычно они приходят к заключению, что не получили какой-либо особой пользы. И все же было бы совершенно неверно, прийти к такому заключению.

Далее имеется еще и другое мнение, имеющее мало общего с собственно масонским. Существует работа, появившаяся в 1875 году, где автор утверждает, что первым масоном был Адам. В поисках основателя братства едва ли возможно дойти дальше, чем до первого человека.

Другие утверждают, что масонство является древнейшим египетским искусством, тем, что всегда называли "королевским искусством", и что некоторыми также возводится к прадревнейшим временам. В конце концов многие ритуалы — так называют символические действия масонов — имеют египетские имена, так что уже в этих именах вы видите указание на то, что здесь мы имеем дело с чем-то происходящим из египетской культуры. Во всяком случае как внутри, так и вне масонства распространено мнение, что оно представляет собой нечто очень древнее.

При этом масонство есть нечто такое, что может побудить человека задуматься. Уже само название имеет два совершенно разных толкования. Одни утверждают, — это небольшая партия среди масонов, — что все масонство произошло из каменщичества, из искусства строительства зданий; тогда как другая партия считает это ребяческим пониманием и утверждает, что в действительности масонство всегда было душевным искусством, и что символы, взятые от каменщиков — например, кожаный фартук, молот, лопаточка штукатура, зубило, циркуль, линейка, угломер, лот, ватерпас и т.п., — должны рассматриваться как символы внутренней работы человека над собой. Так что под выражением "масонство" (каменщичество) имеется в виду нечто иное, как строительство внутреннего человека, работа над собственным усовершенствованием. Если вам сегодня придется говорить с масоном, то вы можете от него услышать, что это ребячески-наивное понимание, когда верят, будто масонство когда-либо имело дело с каменщиками. Никогда дело не касалось ничего иного, как строительства чудесного храма, который является ареной действия человеческой души, работы над самой человеческой душой, которая должна быть усовершенствована, и искусства, которое надо применить для этого. Все это выражено в символах, чтобы оно не было обнажено перед глазами профанов.

С нашей сегодняшней точки зрения оба понимания совершенно ошибочны. А именно потому, что по отношению к первому воззрению сегодняшний человек, говоря, что масонство вышло из каменщичества, уже не придает этому надлежащего значения; второе же мнение — что символы служат лишь для того, чтобы отражать работу над душой, и что большинство масонов считают незыблемым, — при правильном понимании представляется бессмысленным. Гораздо правильнее то, что масонство связано с каменщичеством, однако не в том роде, в каком сегодня понимают искусство каменщиков и строительства, а в гораздо более глубоком смысле.

Внутри масонства сегодня повсюду существуют два направления. К первому принадлежит гораздо большее число тех, кто сегодня себя называет масоном. И эта большая часть утверждает, что все масонство исчерпывается тем, что они называют символическим, или Иоанновым, масонством, которое внешне характеризуется наличием в нем трех степеней: ученика, подмастерья и мастера; о внутреннем мы сейчас еще кое-что скажем. Наряду с этим Иоанновым масонством существует еще большое число масонов, которые утверждают, что это Иоанново масонство является всего лишь продуктом упадка всеобщей великой масонской идеи. Это отход от той великой масонской идеи, когда утверждают, что масонство исчерпывается только этими символическими, или Иоанновыми, степенями, тогда как существенное, великое значение масонства содержится в так называемых высших степенях, которое самым чистым образом хранится в так называемом шотландском, или принятом, ритуале, в котором определенным образом законсервированно то, что называют египетским ритуалом, ритуалом Мизраима, или Мемфиса.

Итак, мы имеем два противоположных направления: Иоанново масонство и масонство высших степеней. Иоанновы масоны утверждают, что масонство высших степеней не более, чем некая мишура, ребячество, основанное на человеческом тщеславии, которое красуется тем, что имеет нечто особое, духовно аристократическое в восхождении от степени к степени, и где кичатся тем, что имеют 18-ю, 20-ю или более высокую степень.

Теперь мы познакомимся с целым букетом вещей, которые легко могут породить недоразумения.

Масонство высших степеней восходит к древним мистериям, к учреждениям, которые наша теософия, насколько это возможно, описывала и будет описывать: учреждения, которые существовали в древнейшие времена и существуют до сих пор и которые хранят высокое сверхчувственное знание для людей. Это доступное человеку сверхчувственное знание сообщалось тем, кто смог найти доступ к этим местам мистерий, причем в них развивались определенные сверхчувственные силы, которые давали им возможность созерцать сверхчувственный мир. Внутри этих древнейших мистерий — сегодня они стали иными, но об этом мы сейчас говорить не будем — содержались пра-зачатки для всей позднейшей духовной культуры. Ибо то, что было представлено в тех древнейших мистериях, было не тем, что составляет человеческую культуру сегодня.

Если вы хотите постичь сегодняшнюю культуру и углубитесь в нее, то вы найдете, что она распадается на три области: на область мудрости, область красоты и область силы. В этих трех словах содержится фактически вся духовная культура. Это то же самое, что и три короля в сказке Гете о зеленой змее и прекрасной лилии: золотой, серебренный и медный короли. С этим связано то, что масонство называет "королевским искусством". Сегодня эти области культуры разделены. Мудрость в основном содержится в том, что мы называем наукой; красота в существенном инкарнирована в том, что мы называем искусством; и то, что в масонстве называют силой, заключается в расчлененной, организованной социальной жизни людей в государстве. Все это масон подытоживает как отношение воли к этим трем членам: мудрость, красота, сила.

То, что хотели дать людям, в древнейшие времена притекало к кандидату мистерий из созерцания мистериальных тайн. Тут мы взираем в те времена, когда религия, наука и искусство еще не были разделены, а были еще едины. Действительно, тот, кто может созерцать сверхчувственно, астрально, имеет перед собой эти три члена неразделенными: мудрость, красота и круг волевых импульсов представляют для него единство. В более высоких областях видения не существует абстрактной науки. Существует только та наука, которая живет в образах, в том, что в мире имеет только теневое бытие и тенеобразно проявляется в имагинациях. То, что сейчас можно абстрактно прочесть в книгах, в той или иной легенде о сотворении, о происхождении мира и человека, проводилось в живых образах, в блистательных цветах и звучании перед глазами ученика. И то, что тут он воспринимал как мудрость, было одновременно и искусством, и красотой, тем, что в гораздо большей степени вызывало те чувства, которые мы переживаем перед высокими произведениями искусства. Стремление к истине и красоте, к мудрости и искусству, а также религиозный момент развивались одновременно. Глаз художника взирал ввысь к тому, что разыгрывалось в мистериях, и тот, кто хотел быть благочестивым, находил в этих высоких явлениях, разыгрывающихся перед его глазами, предмет своего религиозного рвения. Религия, искусство, наука были едины.

Затем пришло время, когда это единство разделилось по трем сферам культуры, время, когда разум пошел своим собственным путем. В то время, когда описанные мной мистерии утратили свое значение, возникла наука. Вы знаете, что европейская философия и наука, собственно наука, начинается с Фалеса. Это время, когда она развилась из полноты единой мистериальной жизни. Тут начинается также то, что в европейском смысле понимают под искусством: из мистерий развилось тогда греческое драматическое искусство. В то время, как начиная от Индии и вплоть до египетского культа имели дело со страдающим и умирающим божеством, — у великих греческих драматургов: Эсхила, Софокла и т.д., мы имеем дело с отдельными личностями, которые являются отображениями великого божества, посредством которых ученики мистерий в своих драмах реконструируют страдающее, борющееся, терпящее бедствия божество, и так, в его человеческих отображениях, представляют бога взирающим на него людям.

Кто хочет понять, что подразумевал Аристотель под очищением, под катарсисом, тот должен объяснить это понятие исходя из астрального, из тайн мистерий. Выражения, которые употребляются для пояснения трагедии, являются теневыми отражениями того, чему учился ученик мистерий. Вспомните, как Лессинг исследовал душевные силы страха и сочувствия, которые должны быть пробуждены трагедией. Со времени Лессинга это стало предметом многих больших и ученых дискуссий. В действительности эти чувства пробуждались в ученике мистерий, когда ему представляли бога в его мировом шествии. Тогда страсти, которые имеются в человеческой душе, взбудораживались, выходили наружу как жар, и доводились до предела. Вследствие этого наступало очищение, чтобы затем можно было идти к новому рождению. Все это выступало в теневых отблесках в древних греческих трагедиях. Как наука, так и искусство развились из тех древних мистерий.

К древним мистериям возводит масонство высших степеней свое происхождение. Высшие степени представляют собой не что иное, как имитацию высших степеней мистерий, в которые постепенно посвящались ученики мистерий. Теперь мы можем понять, почему Иоанново масонство так упорствует в том, что такие высшие степени не должны больше существовать. Действительно, внутри масонства последних столетий эти высшие степени постепенно более или менее утратили свое значение. То, что в течение последних столетий разыгрывалось в культуре, по большей части пришло без импульса с этой стороны. Однако, было время, когда именно из того, чем должно быть масонство, изошли большие культурные импульсы. Чтобы понять это, надо несколько глубже заглянуть в эпоху, на которую мы уже часто указывали, а сегодня хотелось бы указать на нее в смысле масонства: а именно, на XII век нашего европейского культурного развития.

В то время оккультизм, выступивший под различнейшими именами, играл для всей современной культуры гораздо большую роль, чем это вообще можно представить себе сегодня. Однако, все эти различные имена сегодня уже не имеют значения, и я скажу вам, почему. На одном примере из самого масонства я покажу вам, почему эти названия не вносят ничего существенного для понимания предмета.

То, что теперь я расскажу, может пережить каждый, кто становится учеником масонства, и так как эти вещи известны хотя бы по именам, я тоже могу говорить об этом.

Существует обычай так называемого "прикрытия". Когда открывается ложа, мастер занимает свое место, а брат-смотритель стоит у дверей, тогда первым вопросом мастера является следующий: "брат смотритель, ложа прикрыта?" — Наверное, очень немногие среди масонов понимают это выражение: "Ложа прикрыта?" Так как дело, однако, обстоит просто, я могу пояснить вам это выражение. В те времена, о которых я говорю, масон был в острейшей оппозиции со всем, что имело внешнюю, официальную силу. Поэтому было нужно, чтобы деятельность ордена масонов проводилась с чрезвычайной осторожностью. Именно поэтому было необходимо, чтобы масонство выступало под различными именами, которые выглядели безвредно. Назывались Иоанновыми братьями и т.д. Сегодня большая часть того, к чему стремилось масонство, осуществлена. Сегодня оно само представляет собой официальную силу в мире.

Если вы меня спросите, в чем собственно состоит масонство, то я должен буду ответить абстрактно: оно состоит в том, что его члены мыслят на несколько столетий заранее о событиях, которые должны двигать мир вперед; что они совершенно сознательно вырабатывают великие идеалы человечества, так что эти идеалы не являются просто абстрактными идеями.

Когда сегодня масон говорит об идеалах, и его спрашивают, что он подозревает под высочайшим идеалом, то он говорит: высшим идеалом является мудрость, красота и сила; однако, при пристальном рассмотрении это оказывается не более, чем фразой. Когда об этом говорили в то время или говорят сегодня те люди, которые действительно кое-что в этом понимают, то речь у них идет о совершенно определенных вещах; определенных в такой степени, что они к течению последующих веков относятся так, как мысль архитектора, строящего фабрику, относится к этой фабрике, когда она уже построена.

Тогда, в XII веке, было опасно знать заранее то, что произойдет после. Поэтому было необходимо употреблять как прикрытие безвредно звучащие имена. И отсюда происходит выражение: "Ложа прикрыта?" — что означает: присутствуют ли здесь только те, кто знает те вещи, которые в будущем будут привиты человеческому развитию посредством масонства? — Ибо каждый должен был сказать себе: когда мы выступим в официальной жизни, никто не должен узнавать в нас масонов. Эта необходимая раньше мера предосторожности сохранилась до наших дней. Это еще вопрос, многие ли масоны понимают ее значение. Большинство считает, что это какой-то формальный оборот речи, или же толкуют его более или менее глубокомысленно. Таким образом я мог бы привести бесчисленное количество примеров, которые показали бы вам, как внешние условия определили существование практических мер, из которых сегодня стараются извлечь глубокомысленные символические значения.

А теперь перейдем к ядру того, чего хотели тогда, в XII веке. Это выражено в имеющей глубокое символическое значение легенде о Святом Граале, о том чудесном сосуде, который происходит с далекого Востока и должен иметь силу возвращать людям молодость, оживлять мертвых и т.д.

Что такое Святой Грааль на языке масонов, и что лежит в основе этой легенды? Легче всего мы придем к познанию основы легенды, если рассмотрим символ определенных масонских объединений, который сегодня столь грубо недопонимается, как только можно себе представить. Это символ, взятый из половой жизни. Совершенно верно, что именно то, что относится к глубочайшим тайнам масонства, выражается символами, взятыми из половой жизни, и что многие, кто старается сегодня толковать эти символы, следуют только лишь собственной грязной фантазии, когда воспринимают эти символы в духовно нечистом смысле. Очень может быть, что толкование этих половых символов в ближайшее время будет играть немалую роль, и что именно это покажет в ближайшее время, как плохо приходится сегодня великим древним масонским тайнам и, с другой стороны, как необходимо в это сегодняшнее время сохранять чистую, благородную и глубокую основу масонских символов в возвышенном и нетронутом виде.

Те, кто слышал мой недавний доклад на генеральном собрании, знают, что недопущение женщин в масонство до недавнего времени связано, собственно, с первоначальным значением этих символов, и понимают, почему вплоть до недавнего времени об этих вещах можно было говорить только раздельно с мужчинами и женщинами. С другой стороны, вы знаете и то, что эти символы связаны, — и это я хочу особо подчеркнуть, — с двумя великими течениями, которые пронизывают весь мир, достигая вплоть до высших духовных областей, и которые выступают перед нами как закон полярности в силах мужского и женского. Внутри той культуры, которую мы рассматриваем, женский принцип на языке масонов выражает в духовной области — в той духовной области, которая в первую очередь принимается во внимание для культурного развития, — принцип священства. Господство жречества символизируется женским. Мужской принцип, напротив, представляет собой все то, что противоположно этому господству жречества, однако так, что эта противоположность в не меньшей степени представляет собой самое священное, благородное, великое и духовное в мире. Итак, это два течения, с которыми мы имеем дело: женское и мужское течение. Представителя женского масон видит в Авеле, а мужского — в Каине.

С этим мы приходим к основной мысли масонства, которая, собственно, является древней, древнейшей. Масонство в древности возникло как противоположность жреческой культуре. Однако мы должны правильно понять и то, что понималось под жреческой культурой.

Все это не имеет ничего общего с мелочной оппозицией против церквей и вероисповеданий. Жречество может выступать именно при полнейшем дилетантизме. Однако и то, что сегодня выступает как наука и господствует во многих духовных корпорациях, есть не что иное, как — говоря языком масонов — жреческий элемент; а многое другое в глубочайшем смысле является масонским. Так что мы должны представить себе вещи во всей своей глубине, если хотим правильно понять их. Я хочу пояснить вам на одном примере что то, что выступает в науке, во многих отношениях является тем, что масон обозначает как женский элемент.

Дата добавления: 2015-06-28