Кукольный театр у верховских донских казаков и в Твери

У верховских донских казаков, на Хопре, был известен особый вид кукольного театра, связанный с разыгрыванием шуточных интермедий на бытовые семейные темы. Он интересен для нас преж всего тем, что представления казачьих кукольников сопровождали традиционными казачьими песнями и инструментальной музыкой

Действие происходило в помещении. В большой горнице казачьего куреня размещались зрители. В соседней комнате кукольник готовился к выступлению, сидя на большом пологе. Сверху на артиста из народа накидывали особое покрывало с прорезями для рук, орудовавших куклами. Дверь в горницу открывали, и кукольника за край полога втаскивали в дверной проем, ведущий в горницу.

Иногда рядом с импровизированной ширмой располагались музыканты.

Короткие комические сюжеты были связаны либо со ссорой суп­ругов, подозревающих друг друга в измене, либо с нежеланием моло­духи жить со старым мужем, когда есть молодой ухажер, либо с пере­бранкой свата и свахи по поводу недостатков рекомендуемых ими жениха и невесты. Очевидно, могли быть и иные забавные сценки из казачьей жизни.

Пел по ходу действия сам кукольник в соответствии с характером и смыслом происходившего перед глазами присутствовавших зрите­лей, причем его пение нередко поддерживала публика. Танцы кукол сопровождались или плясовыми песнями, или инструментальными наигрышами в исполнении музыкантов.

Своеобразным явлением в русской театральной традиции XVIII— XIX столетий стало кукольное представление, получившее название «Вертеп». Как и многие другие театральные народные действа, оно было приурочено к зимним святкам, причем по содержанию имело прямое отношение к рождественским праздникам: его композиция была основана на воспроизведении событий, связанных по Новому Завету с рождением Христа: узнав от предсказателей судьбы, что ро­дился младенец, угрожающий его безраздельной власти, царь Ирод повелел, согласно Евангелию, умертвить всех новорожденных мла­денцев. Чтобы избежать этой злой участи, святое семейство укрылось в пещере по дороге в Египет.

Поскольку первая часть кукольного святочного представления связана с пребыванием Девы Марии, старца Иосифа и Младенца Христа в пещере, все это получило наименование «Вертеп», что в старославянском языке означало «пещера».

Данное кукольное представление пришло в Россию из католиче­ской Польши через Украину и Белоруссию. На русской почве оно получило своеобычные национальные черты. Как в отношении пост­роения действия, так и по музыкальному его оформлению куколь­ный спектакль «Вертеп» обычно состоял из двух частей.

Куклы двигались на двух уровнях внутри большого ящика, разби­того перегородкой на два яруса — верхний и нижний.

Сначала зрителям открывалось сценическое пространство верх­него уровня. Здесь яркие цветные декорации изображали ясли с Мла­денцем Иисусом в пещере. Через особые прорези в основании яруса передвигались куклы, изображавшие ангелов и царей, славящих Спа­сителя.

Хор певцов, сопровождавших своими голосами действие, испол­нял песнопения в стиле кантов на религиозные темы.

Затем действие перемещалось в нижнюю половину вертепного ящика. Здесь на пышном троне восседал царь Ирод. Несчастная Ра­хиль просила его не убивать ее дитя. Но мольбы матери были напрас­ны: по приказу царя воин на глазах матери закалывал младенца. Од­нако наступало необратимое возмездие злодею: приходила страшная Смерть и косой сносила Ироду голову.

После завершения этого зловещего действия наступал резкий пе­релом в настроении спектакля: перед зрителями появлялись веселые персонажи, никаким образом не связанные с трагическим религиоз­ным сюжетом. Они откровенно веселили всех присутствующих, де­монстрируя разнообразные озорные выходки.

Эта заключительная часть святочного кукольного представления вызывала лютый гнев служителей культа. Слово «вертеп» стало нари­цательным в значении «вакханалия», «дикий разгул».

На самом деле характерная именно для русского святочного ку­кольного представления (в сравнении, скажем, с родственной по смыс­лу белорусской «Батлейкой») шутейная его концовка обусловлена прежде всего устойчивыми национальными театральными народны­ми традициями. Куклы разыгрывали сценки, встречавшиеся во мно­гих молодежных святочных играх и представлениях.

Вертепщики, постучав в дверь, просили у хозяина дома разреше­ния показать свое искусство. Причем очевидцы отмечали большое число кукол, их разнообразие, присутствие музыканта-инструмента­листа и наличие второго, комического действия: «...Начинаются пе­реговоры: „Сколько у вас кукол? Что возьмете?" Представители отве­чают, что кукол пятьдесят, шестьдесят, одних чертей четыре и что у них есть скрипка, а после вертепа будет комедия».

Потешная часть представления начиналась сразу после смерти царя Ирода.

Таким образом, даже в трактовке евангельских сцен наблюда­лась радикальная русификация постановки. Конечно же, в еще боль­шей степени с русским музыкальным фольклором были связаны такие персонажи, как Цыган, Межевой (землемер) и Межевая, Князь и Княгиня (под Смоленском), Девицы из Валдая, Бараночницы в крестьянской одежде (у кукольников из Новгорода), которые тан­цуют Камаринского.

Дата добавления: 2015-06-29