Глобальная проектность

49. Счастливы сохранившие в сердце своем слова

Вергилия или Христа, будет светло им в жизни

(Борхес).

Как мы видим из соответствующей социопиктограммы, для эпохи 2000-х годов знаковой метафорой является проектная форма разрешения противоречий. Проявляются, как факторы планетарного значения китайский и индийский проекты неоиндустриализации, причем на их фоне сразу же теряют свою значимость экономические и технологические успехи «тигрят Юго-Восточной Азии». Громко заявляет о себе Исламский протоиндустриальный проект, в результате чего политическое содержание десятилетия выливается в ряд «межцивилизационных» (по С.Хантингтону) столкновений: войны США в Афганистане и Ираке, война России в Чечне, обострение борьбы в Турции и Палестине, кризис вокруг Иранской ядерной программы. С этим же проектом связано нарастание мировых антропотоков и становление «экономики ремитанса».

На Дальнем Востоке проектным противовесом Китаю становится Япония, заявившая собственный проект когнитивного развития. Проектные формы постиндустриальной деятельности инсталлируются и в других развитых странах: Соединенных Штатах Америки, Европейском Союзе, России.

Необходимо подчеркнуть, что из всех перечисленных выше проектов и проектностей в мировом информационном пространстве представлен только японский. В этой связи правомочен вопрос, что дает нам право говорить об остальных проектах и приписывать им определенное фазовое содержание?

Мы понимаем национальную или наднациональную (цивилизационную) проектность, как эффективную форму «упаковки» всех видов деятельности, направленных на разрешение одного или нескольких базовых мировых противоречий. Поскольку все развитые нации, государства и культуры сталкиваются сейчас с вызовами глобализации, терроризма (фазовых войн), ресурсной недостаточности в форме демографического, кадрового или энергетического кризиса, а также с вызовом экзистенциального голода[1], они вынуждены как-то реагировать на эти вызовы. Современной формой такой реакции являются национальные и наднациональные программы развития, а также институциональная деятельность. По мере продуцирования новых и новых программ и усложнения институциональной среды возникает необходимость в специфическом интегрирующем механизме, регулирующем процессы взаимодействия в пространстве управления. Среди таких механизмов наиболее простым и изученным является мега-проект. Такой проект обязательно содержит в себе какую-то рабочую онтологию, как необходимое условие согласования разнородных институционально-программных конструкций, целевую «рамку», как обоснование общественных затрат, сценарную схематизацию развития, как инструмент управления, определенные представления о последовательности реализации («дорожную карту») и оценку времени осуществления.

Далеко не всегда интегрирующий проект оформлен в виде единого, всеобъемлющего, официально представленного документа, фиксирующего и разъясняющего приоритеты национального (наднационального) развития. Принятие подобного документа подразумевает акт политической воли, которого трудно ожидать от парламентов, правительств и международных организаций эпохи посттоталитарной демократии. На практике, проект «собирается» из множества частных текстов (заявлений, программ, стратегий, доктрин), связанных общей онтологией и консенсусом управляющих элит.

Фактом, подтверждающим существование мега-проекта, является осмысленная, упорядоченная, последовательная деятельность, реализующая определенные онтологически согласованные ответы на социально значимые вызовы.

Мега-проекты могут носить локальный или же глобальный характер. Глобальные проекты оперируют не только собственными, но и заимствованными ресурсами и смыслами. Иначе говоря, они строят не только свое будущее, но и чужое.

На глобальную проектность обречены Соединенные Штаты Америки, что обусловлено «штабным», глобализированным, характером американской экономики, статусом доллара, как одной из мировых валют, претензиями страны на планетарное лидерство.

Глобальный, наднациональный характер носит «по построению» интеграционный проект Европейского Союза, предусматривающий создание единого деятельностного, правового и коммуникационного пространства с неопределенной территориальной «привязкой»[2]. Такая же глобальность лежит в основе исламского проектирования: пространство Ислама задано общей онтологией, единством конструкции правовой системы, особенностями экономической жизни и финансовой системы, исторической памятью. Для обустройства и обслуживания этого пространства страны Ислама создали специальный институт – Организацию «Исламская Конференция» (ОИК). В сущности, ОИК, подобно ЕС, может быть определена, как ареал действия определенных правовых сервитутов.

Размеры России, ее полистратегичность, ее географическое положение, задающее вектора взаимодействия с тремя мировыми цивилизациями, ее исторический опыт существования в форме проектной Империи[3], - все это приводит к тому, что для России возможна лишь глобальная проектность или же – никакой.

Наконец, претендуют на глобальность Япония и Китай. В японских программных документах претензия на глобальное, мировое, проектирование предъявлена явно. Для Китая глобальный характер развития связан с избытком демографического ресурса, общемировым характером расселения диаспоры при сохранении экономических, культурных и, отчасти, политических связей с метрополией, потребностью в контроле над глобальными рынками. Кроме того, для обеих стран необходимость «втягивания» в свое проектирования чужих ресурсов и сущностей обусловлена взрывной, неустойчивой динамикой Азиатско-Тихоокеанского региона, где вызовы и противоречия современного мира достигают предельных значений.

Интенцию к глобальности, связанную с демографическим фактором, проявляет Индия, хотя сегодня индийский проект выглядит, скорее, региональной версией китайского, нежели претензией на самостоятельную роль[4].

Остальные страны, насколько можно судить, ограничиваются локальными проектными инициативами, некоторые из которых могут при определенных условиях обрести наднациональный статус.

Проекты, как локальные, так и глобальные, могут носить различный фазовый характер. Китайские и индийские экономические инициативы носят все признаки капиталистической экономической модернизации. Эти страны претендуют на звание современной «мастерской мира», позицию мировых центров производства низко- и среднетехнологичной продукции. Иными словами, они строят у себя высокоразвитую индустриальную экономику, повторяя путь, который страны Европы и США, Япония и СССР прошли 50 – 100 лет назад. Эти проекты, следовательно, имеют индустриальное содержание.

Исламский проект, обычно, называют «неофеодальным», имея в виду, что он предусматривает деструкцию высокоразвитых форм производства, катастрофическое упрощение всей системы антропосред, перенос центра экономической жизни в деревни и малые города, известное возрождение традиционных форм и форматов жизни и деятельности. В действительности, однако, речь идет, скорее, о раннеиндустриальных экономических структурах, нежели о традиционных[5]. Другой вопрос, что исламский проект подразумевает существенную модификацию капиталистической системы хозяйствования с целью сделать ее совместной с исламской онтологией, которая, в частности, отрицает ссудный процент и, тем самым, банковский капитал. Отнесем этот проект к протоиндустриальным.

Наконец, проекты, предусматривающие разрешение фазового противоречия через создание новых социальных, политических, экономических, правовых, коммуникационных, психологических институтов, деятельностей, практик и технологий, будем относить к когнитивным. Условиями когнитивного проектирования являются:

· Наличие ранее построенной индустриальной экономической базы;

· Сложные, комплексные формы идентичности;

· Содержательная онтология, включающая мультитрансцендентность или новые формы экзистенциального опыта;

· Осознанное конструирование мира Будущего, как Иного, Нового, Спонтанного.

Постиндустриальное проектирование является редуцированной формой когнитивного. В глобальном постиндустриальном проекте на весь мир Будущего распространяется свое настоящее, которое может иметь какую-то когнитивную составляющую, а может и не иметь. То есть, для постиндустриальных глобальных проектов не выполняется последнее условие из перечисленных выше.

Локальные постиндустриальные проекты предусматривают развитие на своей территории знаниевых форм капитализации и элементов постиндустриальной системы деятельностей. В таких проектах когнитивное содержание появляется, как способы управления локальным фазовым противоречием между «старой» и «новой» экономикой.

Картина современной мировой проектности может быть представлена в виде следующей таблицы:

Проекты	Когнитивные	Индустриальные
Глобальные	Японский когнитивный проект Американский постиндустриальный проект Европейский постиндустриальный проект Российский когнитивный проект?	Китайский неоиндустриальный проект Исламский протоиндустриальный проект
Локальные	Исландский когнитивный проект Ирландский постиндустриальный проект Иудейский проект? Канадский социокультурный проект?	Индийский неоиндустриальный проект Бразильский индустриальный проект Иранский индустриальный проект Финский индустриальный проект

Дата добавления: 2015-07-13