Современное состояние решения проблемы борьбы с умышленным причинением вреда здоровью в российском законодательстве 1 страница

Отсчет русской государственности согласно «Повести временных лет»[8]начинается с 862 г., когда в Новгород на княжение был призван Рюрик с братьями. Предположительно в 882 г. Новгородский князь Олег захватил Киев и объединил две важнейшие группы русских земель, а затем и остальные русские земли.

После проведенного нами обзора памятников российского уголовного законодательства, считаем необходимым проанализировать основные этапы развития уголовного законодательства, так как уголовно-правовая политика тесно связана с общей политикой государства и существенно зависит от политических и экономических изменений в стране.

На примере памятников российского уголовного права прослеживается процесс формирования норм об ответственности за посягательство на здоровье личности. Каждый из указанных памятников знаменует соответствующий период развития российского государства и права.

Исторический анализ развития института уголовной ответственности за умышленное причинение вреда здоровью в отечественном законодательстве

СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ УСТАНОВЛЕНИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА УМЫШЛЕННОЕ ПРИЧИНЕНИЕ ВРЕДА ЗДОРОВЬЮ

Практическая значимость исследования вопросов уголовной ответственности за умышленное причинение вреда здоровью заключается в получении профессиональных навыков в уголовно-правовой квалификации преступлений, причиняющих вред здоровью, которые пригодятся в будущей практической деятельности.

Теоритическую значимость исследования обусловливает наличие проблем в правовом регулировании рассматриваемых правовых отношений, которые решаются на протяжении многих лет посредством редактирования уголовного законодательства.

Структура и содержание работы. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, включающих четыре параграфа, заключения, списка использованной литературы и приложения и выполнена в полном объеме.

Для осуществления правосудия в строгом соответствии с законом необходимо правильное представление точного смысла и содержания уголовно-правовой нормы. Такое представление возможно только при углубленном изучении ее возникновения и тенденций развития на протяжении различных исторических периодов. Истории уголовно-правовой охраны здоровья человека посвящены научные труды многих ученых [7]. Изучение истории отечественного законодательства является необходимым для понимания его современного состояния и определения перспектив его дальнейшего развития.

Основные памятники российского уголовного законодательства:

1. Русская Правда (Краткая, Пространная, Сокращенная – XI-XII вв.);

2. Псковская судная грамота (1397 – 1467 гг.);

3. Судебники (1497 и 1550 гг.);

4. Соборное Уложение (1649 г.);

5. Уголовное законодательство Российской империи Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (1845 г.);

6. Уголовное уложение (1903);

7. Первый социалистический Уголовный кодекс (1922 г.);

8. Уголовное законодательство СССР (1926; 1960);

9. Уголовное законодательство России (1996 г.).

Первое упоминание об институте причинения вреда относится к IX веку. В ст. IV договора князя Олега с греками (911 г.) говорится о случае, если кто ударит мечом, или каким либо сосудом, то наказание при этом следовало пять литров серебра по закону Русскому[9]. В ст. XIII договора князя Игоря с греками (945 г.) говорится о наказании в десять литров серебра за удар мечом, копьем, или каким-либо оружием[10].

Наиболее крупным письменным правовым актом Древней Руси, где встречаются упоминания о наказаниях за посягательства, причиняющие вред здоровью, является Русская Правда, возникновение которой большинство современных исследователей связывают с правлением Ярослава Мудрого в Киеве (1016-1054 гг.).

Первооткрывателем Русской Правды является известный русский историк В.Н. Татищев, обнаруживший ее Краткую редакцию в 1738 г. в списке Новгородской летописи, писанном в конце XV в. Известно, что до наших времен дошло более ста списков ее письменных изданий. Все они распадаются на три основных редакции: Краткая, Пространная и Сокращенная. По мнению многих историков, Краткая редакция Русской Правды признается более ранней.

Русская Правда легла в основу многих норм договоров XII-XIII вв., Новгородской и Псковской судных грамот, Судебника 1497 и 1550 гг. и др., что составляло огромное значение в развитии русского права. Источниками ее кодификации явились нормы обычного права и княжеская судебная практика. Следует отметить, что в редакции Русской Правды просматривается определенная система преступлений: сначала перечислены преступления против личных прав, затем преступления имущественные. Преступления против Государства в этот период еще не получили достаточной регламентации.

В Краткой редакции Русской Правды (по Академическому списку половины XV в.) к преступлениям против здоровья относились побои, удары, раны. Увечья по древнейшей Правде относились к преступлениям против жизни. При отнятии руки или ноги «…увечный (лишенный средств защищать себя) умалялся в своей правоспособности…т.е. выходил из ряда лиц: для него наступала так называемая гражданская смерть»[11]. В более поздних списках понятие увечья было распространено на лишение глаза и носа и относилось уже не к разряду убийств, а входило в разряд преступлений против здоровья.

В некоторых преступлениях против здоровья по Краткой редакции преимущественное значение придавалось внутреннему оскорбительному моменту, в других главное внимание обращалось на реальные последствия. Ущерб от преступления назывался «обида» и в качестве его возмещения назначалась определенная плата, в зависимости от последствий: «…если кто будет избит до крови или до синяков…если (потерпевший) не может отомстить за себя, то пусть возьмет с виновного за обиду 3 гривны и плату лекарю»; «…если кто кого-либо ударит палкой, жердью, ладонью, чашей, рогом или тылом оружия, платить 12 гривен»; «…если ударить мечом, не вынув его из ножен, или рукоятью меча, то 12 гривен за обиду»; «…если же ударит по руке, и отпадет рука, или отсохнет, то 40 гривен, а если (ударит по ноге), а нога останется цела, но начнет хромать, тоща мстят дети (потерпевшего)»; «…если кто отсечет какой-либо палец, то платит 3 гривны за обиду»; «…за усы 12 гривен, за бороду 12 гривен»[12].

Как мы видим, с точки зрения реальных последствий, Краткая редакция выделяла такие виды членовредительства, как: травма руки, ноги, пальца, вырывание усов. Все эти «обиды» по Русской Правде признавались тяжкими, потому что причинивший их уплачивал высший штраф потерпевшему. Отметим, что величина штрафа за вырывание усов была значительно больше, чем за отнятие пальца. Таким образом, психические мотивы преобладали в оценке преступных деяний над физическим вредом[13].

Также заметим, что в первую очередь в качестве наказания за нанесенную обиду допускалась возможность мести, хотя она и ограничивалась кругом родственников. Помимо штрафа и мести предусматривалась и возможность взыскания платы за лечение.

По тексту норм Краткой редакции Русской Правды наблюдается дифференциация наказания в зависимости от социального положения виновного. Особым статусом обладали представители привилегированного слоя в связи с их приближенностью к княжескому двору и имущественным положением. За их убийство назначалось наказание с повышенной (двойной) уголовной ответственностью. Например, за убийство огнищанина (представителя высшего служилого класса) назначался штраф в 80 гривен (ст. 18); за княжеского подъездного (сборщика налогов) – 80 гривен (ст. 18); за княжеского тиуна (управляющего) – 80 гривен (ст. 21); княжеского конюшего (управляющего табунами и конюшнями князя) – 80 гривен; и др[14].

Наиболее бесправными субъектами права в то время были зависимые люди – закупы, холопы и другие несвободные или полусвободные люди. Холопа можно было убить на месте только за то, что он ударил свободного человека. Его не спасало даже то, что он скрылся в доме хозяина, и тот уплатил штраф за его невыдачу. В дальнейшем, при встрече с оскорбленным, он мог быть подвергнут смерти[15].

В Пространной редакции Русской Правды (по Троицкому списку второй половины XV в.) положение ст. 65, позволяющее убивать холопов, было отменено. Новое положение разрешало только публично высечь холопа, либо взять за бесчестье деньгами. Но, по-прежнему, убийство господином собственного холопа не считалось преступлением[16].

Месть в период Пространной Правды почти за все преступления заменяется денежным штрафом. Позднее она начинает подвергаться ограничениям (сужение круга мстителей; сокращение числа преступлений, за которые допускается месть; установление срока, в течение которого можно мстить). Постепенно месть все более и более вытесняется системой выкупов, размеры которых устанавливаются в зависимости от количества и меры причиненного вреда, орудия совершения преступления, субъектов и объектов преступления, наступающих последствий. Например, за нанесение увечий и тяжких телесных повреждений назначались "полувиры" (крупные штрафы). Другие преступления (как против личности, так и имущественные) наказывались обычным штрафом[17].

В начале XIV в. начинается процесс образования русского централизованного государства. После феодальной раздробленности и татаро-монгольского ига, государству нужны были условия для интенсивного экономического, политического, правового и культурного развития. В связи с усилением власти великого князя и возрастанием влияния боярства возникла необходимость принятия нового законодательного акта, который регулировал бы правовые отношения, отвечающие вышеуказанным реалиям. Таким правовым актом стал Судебник 1497 г. (Судебник царя Ивана III), закрепляющий единое устройство и управление Русского государства, и сосредоточивший главное внимание на наиболее существенных и опасных для государства преступлениях (татьбе, разбое, поджогах, душегубстве, злостной клевете и др.). Меньше уделялось внимания преступлениям против личности. Нанесение увечий, ран и побоев вообще не упоминалось в Судебнике[18].

Круг деяний, признававшихся уголовно-наказуемыми был расширен: крамола (государственное преступление, политическое); подым (подстрекательство к бунту); «церковная татьба» (вид церковной кражи); святотатство (антицерковное деяние); ябедничество (злостная клевета). Было дано новое понятие преступления, которое понималось как «лихое дело» (тяжкие преступления, отнесенные к ведению князя). Под это понятие теперь можно было подвести любое деяние, которое приносило вред государству и господствующему классу. В качестве мер наказания предусматривалась смертная казнь, Торговая казнь (битье кнутом, которое часто являлось замаскированным видом смертной казни)[19].

По Судебнику 1497 года холоп уже рассматривался как субъект преступления, способный самостоятельно отвечать за свои поступки.

В последующих Судебниках 1550 (царя Ивана IV), 1589 (царя Федора Ивановича) гг., ответственности за причинение вреда здоровью также не уделяется особого внимания. Наказание назначалось в зависимости от того, кому причинен вред и в соответствии с размерами вреда, т.е. «посмотря по человеку и по увечью» и «посмотря по увечью и по бесчестью»[20].

Итогом длительного развития русского права стало Соборное Уложение 1649 года. Оно опиралось на все предшествующее законодательство. Преступления против жизни и здоровья располагались в главе XXII. Были выделены следующие разновидности составов преступлений против здоровья: «умышленное нанесение удара или иное насильственное действие, нарушившее телесную неприкосновенность». Телесные повреждения стали делиться на тяжкие, менее тяжкие и легкие. К уголовным наказаниям за данный вид преступлений относились: выплата денежной компенсации, Торговая казнь, тюремное заключение на месяц, взыскание за «бесчестье» и «увечье» в двойном размере. В некоторых случаях применялась даже смертная казнь.

Как и предшествующее законодательство, Соборное Уложение предусматривало самостоятельную ответственность за причинение телесных повреждений. Но в отличие от Русской Правды, где размер штрафа устанавливался в зависимости от характера повреждения, штраф за всякое членовредительство по Соборному Уложению взыскивался в пользу потерпевшего в размере пятидесяти рублей. Если кто когда-либо «…учинит над кем-нибудь мучительское надругательство, отсечет руку или ногу, или нос, или ухо, или губы обрежет, или глаз выколет, а сыщется про то допряма, и за такое его надругательство самому ему то же учинити, да на нем же взяти из вотчин его и из животов тому, над кем он такое надругательство учинит, будет отсечет руку, и за руку пятьдесят рублев, а будет отсечет ногу, и за ногу пятьдесят же рублев, а за нос, и за ухо, и за губы, и за глаз, о тому же всякую рану, по пятьдесят рублев»[21]. По мнению некоторых авторов, отсутствие дифференцированного подхода к определению штрафов за разные виды телесных повреждений, объясняется расширением круга наказаний, угрожающих материальному благосостоянию преступников, а также стремлением к усилению наказания за причинение вреда здоровью[22].

Уголовная ответственность за преступления против здоровья дифференцировалась в зависимости от родственных отношений. Особо охранялась жизнь и здоровье родителей от посягательств со стороны детей: «…а будет кто сын или дочь, не помня закона християнского, …отца и матерь з дерзости рукою зашибет…», за что следовало наказание в виде битья кнутом[23]. Степень наказания зависела и от социальной категории виновного и пострадавшего. Четко выраженным оставался основной принцип феодального права – права-привилегии.

Наиболее жестко наказывались деяния, совершенные с использованием каких-либо орудий (кнутов, бадогов), а также, если к потерпевшему применялись пытки, или потерпевшего умышленно заманили куда-либо, чтобы избить.

Соучастие играло роль квалифицирующего признака, выделение которого способствовало дифференциации уголовной ответственности. Если под пыткой виновный сознавался, что надругательство учинено по чьему-либо указанию, то наказывались и подстрекатель и исполнитель преступления. В качестве наказания применялось: «… бить их кнутом по торгом и вкинуть их в тюрьму всех на месяц». К тем, кто научил, применялось «бесчестие вдвое». Если же такое преступление совершалось ни по чьему научению, виновных пытали и казнили смертью[24].

В целом Соборное Уложение не до конца устранило противоречия в законодательстве, хотя и была проведена определенная систематизация по главам. Впервые были разработаны составы преступных деяний против церкви. «Богохульство», т.е. оскорбление веры, влекло за собой смертную казнь через сожжение. Жестоко карались и преступления против государя, государева двора. Даже за умысел, направленный против жизни и здоровья государя, если кто «начнет рать собирать», устанавливалась высшая мера наказания – смертная казнь.

Соборное Уложение продолжало действовать до начала XVIII века. Но на характере действующего законодательства не могли не отразиться происходящие в стране социальные, экономические и политические изменения. Процесс развития абсолютной монархии должен был законодательно закрепиться в нормах права того периода.

Особенно активной была законодательная деятельность монарха в годы

правления Петра I. Влияние оказала абсолютная, неограниченная власть монарха, многочисленные реформы, проводимые в то время.

Преступным действием именовалось теперь деяние, воспрещенное законом, хотя практика XVIII в. подвергала иногда наказаниям за деяния не воспрещенные[25], или применяла законы по собственному выбору, ввиду их противоречия, но это составляло лишь исключение из общего принципа. Но какие именно деяния должны быть воспрещаемы под угрозой наказаний, в первой половине XVIII в. оставалось неопределенным[26].

Артикул Воинский 1715 года и Морской Устав 1720 года, изданные для

военных, распространялись и на гражданских лиц за недостатком гражданского и уголовного законодательства. Они были важнейшими из уголовно-правовых актов в то время.

Первые главы в Артикуле посвящены преступлениям против веры и государственной власти, как и в Соборном Уложении. Это говорит о том, что данные преступления признавались по-прежнему наиболее опасными. Далее были расположены наставления по воинской службе. Преступления против личности располагались в последних главах Артикула. Следует отметить, что количество их составов заметно увеличилось.

В главе XVII – «О возмущении, бунте и драке» налагается запрет на «…все непристойные подозрительные сходбища и собрания воинских людей…чрез что возмущение или бунт может сочинится…»(артикул 133). Зачинщиков, без всякого милосердия, ожидала смертная казнь через повешение, а с остальными поступали как с беглецами, т.е. к ним применялось то же самое наказание[27].

В Артикулах говорилось о драке «при питье в пиру», если при этом «никто умерщвлен или поранен не будет» (артикул 141), о причинении ножевого ранения (артикул 143), об угрозе причинения вреда здоровью пистолетом или шпагой (артикул 144), о побоях с использованием трости или иных предметов (артикул 146). Наказание за эти преступления было чрезвычайно жестоким. За телесные повреждения назначались членовредительские и телесные наказания: в санкции артикула 141 предусматривалось битье прутьями – «…чрез полк гонять шпицрутен»; артикул 143 назначал пробитие руки виновного тем же ножом, или гвоздем – «…взяв под виселицу, пробить ему руки гвоздем, или тем ножем на единый час», наказанием по артикулам 144 и 146 служило отсечение руки виновного – «…оному рука отсечена будет», «…оный руки своей лишитца». За побои наказанием было тюремное заключение, денежные взыскания и испрашиваемые прощения[28].

Предпосылками создания нового уголовного законодательства, послужило то, что уже в конце XVIII века действующее уголовное законодательство начало вступать в противоречие с передовым общественным сознанием[29].

Для подготовки нового Уголовного уложения во времена правления Екатерины II дважды создавались комиссии (в 1754 и 1766 гг.), в основе работы которых лежали положения Наказа Екатерины II. Наказ был основан на базе прогрессивных философско-правовых идей западных мыслителей: Беккариа, Говарда, Бентама, Руссо, Вольтера, Монтескье и других.

Цель наказания, провозглашенная Екатериной II, заключается не в возмездии и устрашении, напротив, в области мелких преступлений цель наказания состоит в исправлении, в области же крупных преступлений – в воспрепятствовании преступникам причинять вред обществу[30].

«В частности, – пишут Ю.И. Бытко и С.Ю. Бытко, – в ее царствование формулируются следующие новые идеи…: цель наказания – охрана общества от преступлений; восприятие наказания как неизбежного зла…; зачатие идеи о том, что одной из целей наказания является, выражаясь современным языком, ресоциализация преступника…; придание решающей роли в борьбе с преступностью не уголовному наказанию, а предупредительным мерам…»[31]. А, главное, на фоне смягчения наказаний утверждается цель исправления преступника[32].

Положительная роль Наказа в дальнейшем развитии уголовно-правовой мысли признается многими учеными-теоретиками. Его идеи пронизывают все последующее уголовное право. Большой вклад в кодификацию уголовного законодательства того времени внесли: П.Г. Редкий, М.М. Сперанский, Д.В. Дашков, П.И. Дегай, В.В. Ленц, В.Я. Можневский, К.И. Циммерман, Р.М Губе; и др.

Новые направления уголовной политики в сфере борьбы с преступлениями против здоровья находят свое отражение в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и в Уголовном Уложении 1903 г.

Владимирский-Буданов М.Ф. в своих трудах указывает, что именно в этот период «…постепенно уясняется мысль о том, что основная цель уголовного права есть благо общества: раздражение против преступника сменяется хладнокровным изысканием средств оградить общество от вреда; стараются установить наказания на основании тех условий вменения, которые могут быть приложены к данному преступлению; наказания естественно смягчаются, в кодексах появляется термин наказаний «исправительных»…»[33].

Утвержденное 15 мая 1845 года Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (далее Уложение) значительно расширило перечень составов преступлений против здоровья. В отличие от рассмотренных ранее законодательных актов, в нем была предусмотрена специальная глава «О нанесениях ударов, ран и других повреждений здоровью». Нормы Уложения были направлены на защиту феодальной государственности, классовых интересов и сословных привилегий дворян-помещиков, интересов верхов нарождающейся буржуазии, подчеркивали бесправие и приниженное положение простого народа[34].

В Уложении говорится об увечьях, ранах, побоях, расстройстве здоровья и расстройстве умственных способностей. Увечья подразделялись на тяжкие и менее тяжкие, раны – на тяжелые и легкие. Тяжкими считались увечья нанесенные с «обдуманным заранее намерением». В статье 1477 признаками такого увечья или иного в здоровье или телесных способностях повреждения были – лишение зрения, языка, слуха или руки, ноги или детородных частей, или неизгладимое обезображение лица. Степень наказания за это зависела от большей или меньшей обдуманности умысла; степени жестокости при совершении преступления; от средств, для того употребленных; от опасности для жизни и страданий; от важности последствий для существования и средств пропитания в будущем. Наказанием были каторжные работы на заводах от 4 до 6 лет, или лишение всех прав (состояния) и ссылка в Сибирь на поселение. Если нанесение тяжкого увечья сопровождалось истязанием или иными мучениями, то виновный лишался всех прав (состояния) и ссылался на каторжную работу на заводах с увеличением срока наказания от 6 до 8 лет. Таким образом, истязание и иные мучения рассматривались как квалифицирующий признак преступлений. В следующей статье, предусматривающей нанесение другого менее тяжкого увечья, не содержится подробного определения увечья этого рода, но тем не менее, был указан признак, отграничивающий «тяжкое увечье» от увечья «менее тяжкого» – «более или менее продолжительная неспособность подвергшегося увечью к своим обычным занятиям и работам». Наказанием за такое преступление было лишение всех прав (состояния), ссылка в Сибирь на поселение, или в исправительные арестанские отделения[35].

Статья 1480 говорит о нанесении увечья «без обдуманного заранее намерения, в запальчивости или раздражении», то есть о причинении вреда в состоянии сильного душевного волнения. Закон в этом случае не предусматривает разграничение увечья на тяжкое и менее тяжкое. В результате деяние виновного одинаково попадает под ст. 1480 независимо от тяжести нанесенного вреда. Не говорится в законе и о случае нанесения увечья без обдуманного заранее намерения, но не в запальчивости или раздражении. Опять же эти случаи приходилось подводить под ст. 1480. Таким образом, допускалась даже аналогия закона. Как отмечали криминалисты того времени, это являлось, несомненно, крупным недостатком[36].

Уложение о наказаниях основаниями уголовной ответственности признавало несомненную доказанность преступного деяния и виновность (ст. 97). Как и в предшествующем законодательстве, кроме прямого умысла, допускался и косвенный, когда «… последствием побоев, истязаний или мучений будут увечья или тяжкие раны, или же повреждения в умственных способностях, хотя прямого умысла нанести данные повреждения у виновного не было»[37]. Косвенный умысел наказывался менее строго.

Присутствовала в то время и неосторожная форма вины, хотя специальной статьи о неосторожном причинении вреда в законе не было. Неосторожная вина влекла применение значительно более мягкого наказания по сравнению с умышленной и только в случаях прямо предусмотренных законом.

В случаях нанесения ран «с обдуманным заранее намерением или умыслом», закон разделяет раны на легкие и тяжелые. Но в отличие от статей об увечьях, здесь отсутствует признак, по которому следует отграничивать раны по степени тяжести (ст. 1481, 1482). Наказание в данном случае зависело от рода раны и орудия, которое применялось; от важности части тела, подвергшейся ранению; от продолжительности болезни раненого или неспособности его к обычным занятиям. Виновные приговаривались к лишению всех прав (состояния) и преимуществ, ссылке в Сибирь или отдаче в исправительные арестанские отделения.

Отдельно в Уложении предусматривался случай умышленного отравления (ст. 1486). Если кто-либо «…примешает ядовитые или другие вредные вещества в съестные припасы или напитки…», то в случае неизлечимости болезни или расстройства, вызванных отравлением, наступала ответственность. Наказание за такое преступление предусматривалось как за нанесение тяжкого увечья. Если болезнь была излечимой, наказание соответствовало высшей мере наказания по статье 1478 за увечья менее тяжкие.

Побои по Уложению подразделялись на три разряда: легкие; тяжкие, но не грозящие опасностью жизни; тяжкие и подвергающие жизнь опасности. Первые два вида относились к области обиды действием (ст. 1533). Побои тяжкие и подвергающие жизнь опасности регламентировались ст. 1489. В этой же статье вместе с последними были перечислены истязания и мучения. При назначении наказания по ст. 1489 учитывалась степень жестокости, степень причиненного побоями, истязаниями и мучениями вреда и другие обстоятельства. В качестве санкции применялись ссылка в Сибирь или отдача в исправительные арестанские дома.

Строже самых высших пределов наказания за тяжкие телесные повреждения были санкции за: а) телесное повреждение, нанесенное беременной заведомо и с умыслом, повлекшее преждевременные роды и смерть младенца (ст. 1491); б) за телесное повреждение отцу или матери, кому-либо из родственников (ст. 1492). Более суровое наказание применялось и за преступления против здоровья, совершенные лицом при исполнении служебных обязанностей, если виновником расстройства здоровья был врач, фармацевт или повивальная бабка, или другое, исполняющее служебные обязанности данного рода, лицо (ст.ст. 345, 346).

Увечья и раны, нанесенные при превышении пределов необходимой обороны, Уложение о наказаниях относило к привилегированным обстоятельствам (ст. 1493).

Шагом вперед в развитии уголовного законодательства было определение возраста уголовной ответственности. Согласно ст. 144 Уложения уголовному наказанию подлежало лицо в возрасте не менее 10 лет. О действиях малолетнего в возрасте от 10 до 14 лет предоставлялось право устанавливать суду (ст. 143). Малолетние в возрасте от 14 лет до 21 года подвергались тем же наказаниям, что и взрослые, только с некоторым смягчением[38].

Исходя из вышеизложенного, можно отметить, что в Уложении о наказании 1845 г. охрана здоровья была разработана более подробно, чем в предыдущем законодательстве.

Составы преступлений против здоровья различались по характеру повреждения; по форме вины; по способу нанесения вреда; обстановке совершения преступления; и др.

Но, несмотря на обилие статей, предусматривающих ответственность за преступления против здоровья, отсутствие точных границ между признаками различных преступлений и расплывчатые формулировки в определении понятий создавали определенные трудности в разграничении составов между собой.

Н. Д. Сергиевский, Н. С. Таганцев и другие ученые отмечали, что механическое соединение различных законов в Уложении 1845 г. привело к тому, что возникло полное несоответствие принципов между различными отделами Уложения, различие во взгляде на понятие преступления и на существенные условия наказуемости; отсутствие точного масштаба при определении ответственности за преступления; формальное противоречие отдельных постановлений: невыдержанность юридической терминологии, сложность, противоречивость и неприложимость на практике «лестницы» наказаний; резкое стеснение свободы судей при определении меры наказания

и др.[39]

По мнению Н.Д. Сергиевского, составители Уложения 1845 г. своей цели не достигли: создав вроде бы стройную систему наказаний, они не довели дело до конца; вместо «удобства и упрощения» эта система «…создала лишь затруднения, стройность осталась на бумаге, а на деле вышло великое нестроение»[40].

Н.С. Таганцев писал в конце XIX века: «…Ожидания составителей Уложения не оправдались. Лестница, созданная ими, оказалась тяжела и непригодна. Жизнь почти вслед за введением Уложения так расшатала ее, выстроила из нее так много ступеней, что в ее позднейшей обрисовке... она сохранила мало сходства с первоначальной…»[41].

В целом, выделяются следующие тенденции в сфере развития уголовной ответственности за причинение вреда здоровью:

1. количество составов преступлений против здоровья постепенно

увеличилось, что свидетельствует о более высокой защите прав личности, чем в предыдущем законодательстве;

2. разнообразие видов наказаний, назначаемых за преступления против

здоровья, позволяло индивидуализировать ответственность с учетом тяжести последствий для здоровья потерпевшего, а так же других отягчающих обстоятельств;

3. в связи с учетом характера телесного повреждения, способа нанесения

вреда, обстановки совершения преступления, формы вины, особенностей потерпевшего, возраста виновного происходила дальнейшая дифференциация уголовной ответственности.

В составлении проекта нового Уголовного уложения 1903 г. принимали участие ведущие российские пенитенциаристы: Н.С. Таганцев, И.Я. Фойницкий, Н.А. Неклюдов, Э.В. Фриш, Г.Г. Савич, Э.Ю. Нольде и др. Общая часть проекта Уголовного уложения была разработана Н.С. Таганцевым, которого в литературе относят к представителям классической теории наказания[42].

Дата добавления: 2015-08-31