Обусловленной относительной культурной отсталости

Все это важнейшие вехи на пути преодоления Россией своей исторически

Ее исторического бытия нужны были профессионалы. Организация в этой связи

Культурную ситуацию в России. Смена основополагающих культурных ориентиров

Петровские реформы кардинально изменили не только политическую, но и

Вопросы темы

Основные

1. Петровские реформы и их последствия в сфере культуры.

2. “Век Екатерины” – дворянская или барская культура?

3. “Вольтер и кнут”: быт и нравы эпохи.

(Восток-Запад), подчинение церкви интересам государства, выдвижение на первое

место служилого сословия вместо родовой знати – все эти факторы обусловили и

необходимость кардинальных реформ в сфере образования: стране в новых условиях

специальных профессиональных школ – Навигацкой, Горного дела и других, а

впоследствии открытие Академии наук, основание Петербургского и Московского

университетов, Академии художеств, Шляхетского корпуса, Смольного института –

XVIII в. выдвинул на авансцену российской и европейской! жизни новую столицу

– Петербург. Сама по себе эта “полночная столица” уже стала характернейшим

культурно-историческим памятником эпохи. Город, сооружены в “мгновение ока”

прихотью его создателя “назло надменному соседу” являл собой чудо творческих

возможностей не только знаменитых архитекторов, но и безвестных русских

крепостных строителей, большинству из которых так и не довелось увидеть того,

что они строили в условиях режима каторжных работ. Однако, создаваемый в

столь сжатые сроки и нечеловеческих условиях, к тому же с привлечением зодчих

самого разнообразного национального происхождения, художественных школ и

вкусов, Санкт-Петербург, тем не менее, отличался удивительно цельным

художественным обликом.

Таланты французов Ж.Б.Валлен-Деламота и Э.Фальконе, итальянцев В.В.Растрелли,

Д.Трезини, Дж.Кваренги, К.И.Росси, швейцарца Г.И.Маттарнови, англичан

Ч.Камерона и А.Менеласа, шотландца Л.Руски, русских самородков от А.В.Квасова

до А.Д.Захарова – слили воедино во славу Петра и его замыслов, во славу

России, становившейся великой империей. Однако, петербургский период

строительства ни в коей мере не означал угасания Москвы. Напротив,

своеобразное “соревнование” двух городов стимулировало общий культурный рост

стремительно “цивилизовавшейся” России, и если, скажем, дворцы и парки

Северной Пальмиры значительно превосходили аналогичные памятники Москвы, то

жилые городские усадьбы Москвы, созданные великими зодчими баженовым,

Казаковым, Жилярди, отличались в лучшую сторону от петербургских большим

своеобразием и каким-то особенным уютом. Вообще парадный чиновный Петербург и

домашняя, хлебосольная Москва удачно дополняли друг друга. В ту пору

говорили, что работается лучше в Петербурге, а отдыхается ‑ в Москве. И

в самом деле, по части развлечений Москва опережала новую столицу: тут и

театр, открывшийся раньше петербургского, и разнообразные домашние крепостные

театры, развлекавшие “гостей со всех волостей” в подмосковных усадьбах

Шереметева, Юсупова, Голицына прекрасные оркестры “роговой музыки”, а для

простонародья – всевозможные гулянья, балаганы, потехи, которые в Москве

имели давнюю и прочную традицию.

Художественным выражением эпохи стала эволюция от пышного, причудливого,

порою вычурного барокко, впрочем, отличавшегося от европейского, значительно

большей теплотой и известной преемственностью с культурными традициями

допетровской эпохи (например, знаменитая церковь в Филях) к строгому,

размеренному, упорядоченному классицизму, незатронувшему, однако, глубоко

российскую социо-культурную ауру, но заставившему лишь несколько

европеизировать фасады старозаветных российских городов, наконец, уже на

исходе века ‑ к самому модному в то время на Западе трогательному

камерному сентиментализму. Здесь для нас представляет несомненный интерес то,

что, если барокко в своих зрелых, классических образцах проявилось у нас лишь

во второй четверти XVIII в. в связи со строительством стилистически

выдержанного роскошного Зимнего дворца (архитектор В.Растрелли), что означало

опоздание по сравнению с Европой примерно на 100 лет, то классицизм как

господствующий художественный стиль утвердился в начале царствования

Екатерины II, в то время как в Европе он еще продолжал свое владычество, хотя

уже и сходил со сцены. И вот, наконец, сентиментализм, как и все последующие

художественные стили, переживал в России все этапы своего развития

практически одновременно с европейскими державами. Таким образом, запущенный

Петром механизм способствовал чрезвычайно быстрому преодолению страной

культурной отсталости, по крайней мере, в ее внешних формах.

Впрочем, и содержательно русская наука, культура, искусство совершили за этот

период гигантский рывок. Постоянные контакты со странами Западной Европы,

прежде всего, с Германией, Францией, Италией обусловили успешное

взаимодействие и взаимопроникновение старорусской и европейской культурных

традиций. Русские не довольствовались ролью прилежных и робких учеников, как

это иногда трактуется в тенденциозных панславистских антизападнических

работах не вполне добросовестных отечественных историков, но всегда

творчески, по-своему, преломляли западные влияния и веяния. Так, например,

Д.И.Фонвизин только формально следовал канонам французской классической

комедии, однако создал совершенно русскую, прежде всего по языку, характерам,

юмору историю о господах Скотининых, породивших Митрофанушку. Или можно

вспомнить замечательную комическую оперу “Мельник, колдун, обманщик и сват”

Аблесимова и Пашкевича, до сих пор ставящуюся на сцене и вызывающую интерес у

современного зрителя (пример тому – спектакль Театра на Малой Бронной в 1993

г.), где авторы формально используя итальянский сюжет и соблюдая все

формальные принципы классицистического театра, создали на его основе

совершено русский жанр – нечто вроде первого российского “мюзикла”. С другой

стороны, русскому скульптору-самордку, вчерашнему крепостному, гениальному

Федоту Шубину прекрасное знание лучших образцов мировой портретной скульптуры

и внешне строгое следование канонам французского классицизма отнюдь не

помешало, а лишь помогло выразить в совершенной художественной форме

абсолютно русские, безудержные во всех проявлениях своих необузданных

страстей характеры вельмож екатерининского “первого призыва”.

То же самое можно сказать и о самобытных баснях А.П.Сумарокова, где он,

переводя Ш.Лафонтена, заставляет прославленного француза выражаться вполне

по-русски – в басенной “Вороне и лисице”, написанной за пятьдесят лет до

классического варианта И.А.Крылова, А.П.Сумароков резюмирует строго, точно и

очень по русски: “...Раскрыла дура рот – упал кусок!”; и о грациозных

постройках В.И.Баженова, И.Е.Старова, А.А.Ухтомского, которые даже

стилистически трудно отнести к европейскому классицизму, в чистом виде –

настолько очевидно в них влияние традиции древнерусского зодчества, с одной

стороны, и попытки художественно выразить “дух вольности дворянской” второй

половины XVIII в. – с другой (Пашков дом В.И.Баженова или Таврический дворец

И.Е.Старова).

Конечно, как неоднократно справедливо отмечалось, заимствование порою бывало

и рабским, что представляется вполне естественным, учитывая характер и темпы

петровских преобразований и что вообще свойственно периоду становления

светских национальных культур (а Россия переживала именно такой период).

Плодами подобного скороспелого перестроившегося на западный лад, но

усвоившего только поверхностные манеры, да и то усвоившего чрезвычайно плохо

при постоянном “смешении языков французского с нижегородским”, стали давно и

слишком хорошо, к сожалению, вошедшая в российский менталитет восторженная

исступленная “осанна” всему, что нисходит на российскую землю с парижских

высот, как-то странно сочетающаяся с патриотизмом на уровне спорта, балета и

водки. Истоки подобного коренятся, безусловно, в реформах Петра, однако было

бы несправедливо все сваливать на предков.

“Засилье иностранцев в России” в то время означало для российской культуры,

прежде всего кипучую, самоотверженную деятельность на благо формально чужой

им страны многочисленных талантов нерусского происхождения. Назовем здесь

хотя бы немцев Г.В.Рихмана и А.Л.Шлеццера (физика, история), француза

П.С.Палласа (геология), итальянцев Ф.Арайи и Дж.Сарти (оперная музыка),

П.Горзаго (театрально-декоративное искусство), уже упоминавшихся

многочисленных зодчих – творцов Петербурга и его окрестностей.

Основная же заслуга принадлежала и в это время русским деятелям. Здесь надо

подчеркнуть тот несомненный, с нашей точки зрения, факт, что основным

стимулятором развития культуры стала официальная продворянская политика

Екатерины II, нашедшая свое законодательное выражение в серии актов,

даровавших особые права и привилегии дворянам, в первую очередь, в знаменитой

“Жалованной грамоте дворянству”. Освобожденное от обязательной воинской и

государственной службы, от телесных наказаний, внесословного суда и

обременительных налогов, сверхпривилегированное сословие создало в результате

своего более чем столетнего особого развития уникальную по своему характеру и

мировому значению культуру. Эту культуру можно назвать “барской”, поскольку

базисом ее было все более ужесточавшееся крепостное право, а надстройкой –

формально абсолютно праздное, господствующее сословие. Но фасадная сторона

этого барства была и очень привлекательной и, вполне европейской по самым

передовым тогдашним меркам и плодотворной в условиях господствующих тогда во

всей Европе устремлений просвещенного рациональнализма и духовного общения

без национальных и конфессиональных перегородок.

Характерным выражением отмеченных выше особенностей в России стали так

называемые “просвещенные дилетанты” – своеобразное сословие внутри сословия.

Люди, как правило, широко и достаточно свободно мыслящие, прекрасно

ориентировавшиеся и самостоятельно творившие в самых разных областях

человеческого знания, они зачастую не имели специального образования и

занимались скорее всем понемногу, однако стали очень серьезной составной

частью отечественной культуры эпохи, во многом формируя ту гуманитарную базу,

на которой поднялась потом и пышно расцвела русская культура “золотого” XIX

в. Вот имена только некоторых: И.П.Елагин (1725-1794) – сенатор, писатель,

журналист, историк, театрал, переводчик, поэт-сатирик и к тому же известный

масон; А.Н.Оленин (1763-1843) – археолог, историк, художник, художественный

критик, гравер, крупный чиновник, директор Петербургской публичной библиотеки

и президент Академии художеств; Н.А.Львов (1751-1804) – архитектор, художник,

поэт, блистательный скрипач, музыковед-фольклорист, инженер-строитель,

педагог и хозяин одного из самых популярных салонов.

Вообще в салонах, появившихся в эпоху Екатерины, но получивших особую

популярность уже при Александре I, культурная жизнь представала во всем ее

многообразии и разнообразии (разумеется, речь идет только о дворянской среде)

– поэты впервые читали там свои стихи, композиторы исполняли только что

написанные произведения, художники спорили напропалую и взахлеб описывали

красоты Италии, Швейцарии, куда их стали отпускать в “творческие

командировки” за казенный счет; ветераны усаживались за карточные столы и

вели вперемешку с классическим вистом разговоры о высокой и не очень высокой

политике, вспоминали былые “золотые времена” и ругали вовсю молодежь.

Возникали “клубы по интересам” – английские клубы в Петербурге и Москве,

музыкальные салоны братьев Виельгорских и Зинаиды Волконской, и, однин из

первых – литературно-масонский кружок Елагина. В салонах формировались и

оттачивались вкусы, создавались репутации, в известной степени формировалась

политика, так как вхожи туда были и чиновники самого различного калибра.

Именно салоны создали славу Г.Р.Державину и И.И.Дмитриеву, там впервые

прозвучали произведения Е.И.Фомина, Д.С.Бортнянского, И.Е.Хандошкина и там же

“почетные граждане кулис” обсуждали и формировали сценическую репутацию

П.А.Плавильщикова, Я.Е.Шушерина, А.С.Яковлева.

Важной формой культурной жизни второй половины XVIIIвека становится

журналистика. Вообще это было время, сопоставимое для журналов с “золотым XIX

веком” литературы. Можно сказать, что русская классическая литература вышла

из русской журналистики XVIII в. В стране выходило огромное количество самых

разнообразных журналов (чему, разумеется, способствовало разрешение властей

на открытие частных типографий и ведение частного предпринимательства в

литературе) от серьезных общественно-политических типа “Вестника Европы” до

чисто литературных “Живописец”; от сатирических (“Трутень”, “Пчела”), до

журналов для женщин (“Аглая”); от развлекательных (“И то и се”) до

специальных, профессиональных (“Жизнь земледельца”). Пока еще журналы не

стали, как впоследствии, рупором общественной жизни, но судьба журналистов,

пытавшихся быть независимыми, была порою трагичная, как, впрочем, и

писателей, осмеливавшихся критиковать “неприятные стороны” российской

действительности – Шлиссельбургская крепость для писателя, философа,

журналиста Н.И.Новикова, тюрьма и ссылка для А.Н.Радищева, шельмование, арест

и наконец спровоцированное самоубийство для Я.Б.Княжнина – только немногие

примеры борьбы с “культурой сопротивления” в ее самых робких ростках.

Великая французская революция, потрясшая всю Европу, заставила и Россию

слегка притормознуть на пути прогресса. Просвещенный абсолютизм все чаще

забывал о том, что он “просвещенный” и старался распространить свою

абсолютную власть на всю страну, в том числе и на культуру. Да и само по себе

сосуществование европейски образованной элиты и абсолютно бескультурного,

дикого средневекового рабства, противоестественное по своей сути,

провоцировало неотвратимый в будущем социальный взрыв. Социокультурный

зародыш потрясений 1917 и последующих годов уже сформировался. Необходимо

было только время, чтобы дать ему окрепнуть и развиться. Охотников же

способствовать процессу развития и воспитания этого страшного зародыша

оказалось в России немало и, прежде всего, среди нарождавшейся дворянской

интеллигенции, которая, “безмятежно расцветая в садах Лицея”, еще только

готовилась к самостоятельному выходу на историческую авансцену, выходу,

который оказался для нее столь эффектным, с одной стороны, и столь

трагическим, в конечном счете – с другой.

Лекция 2-3. Русская национальная культура эпохи расцвета (XIX – первая

Дата добавления: 2017-01-13