Астенический синдром 9 страница

Родители решили продать дом.

– На кой он тебе? – возмутилась мама. – Ты ведь не будешь в него приезжать.

– Буду, – заупрямилась Ленка, хотя знала: да, не соберётся, не доедет.

– Не морочь голову, – вмешивался отец, – дом пустует и гниёт. Сейчас не продадим, так потом у разбитого корыта останемся.

– Там климат хороший, – возражала Ленка, не желая расставаться с летом.

– Вот дурная! – срывался отец и хватался за сигареты.

Споры гасли, вспыхивали вновь, звенели и искрили на грани истерики. Ленка не могла переубедить родителей, те не справлялись с её упёртостью.

– Что ты так вцепилась? В чем действительно дело? – не понимал Андрей.

Не ответила, испугалась озвучить правду.

После сдалась, уступила.

– Продадим там, купим здесь дом, поближе. Переселимся в него с отцом. Разобью садик, огород обязательно будет… ты в нашу квартиру переедешь, Андрейка – в твою… – мечтала мама в самолёте.

Отец спал, Андрей кусал губы и вздрагивал, а Ленка просто летела навстречу лету, уже заранее зная, что его там больше нет.

Цвела черешня, взлохмаченное ветром море жадно облизывало гальку.

Кричали чайки, жужжали пчёлы, легко дышалось просоленным воздухом.

Засуетилась на террасе мать – бойкая, но маленькая и располневшая. У Ленки болезненно сжалось сердце, когда нахлынуло очередное воспоминание: долгожданный отпуск, родители мчат из северных краёв с гостинцами и кучей несуразных вещей. Радость встречи, объятия, взаимные расспросы… Ленки вертится, шелестит пакетами, и шоколад так быстро тает в руках! Приходится облизывать пальцы, а они всё равно остаются липкими… охает бабушка, обзывается папа, Ленка надувается.

Бабушка уводит Ленку отмываться, но она изворачивается и видит, как лёгкая, самая красивая на свете мама чему-то смеётся и входит в лето.

Потом то чудесное платье стало маме мало, а спустя годы и вовсе то ли сгинуло на захламлённых антресолях, то ли случайно выкинули…

* * *

Южная гроза назрела мгновенно. Раздухарилась, заклубилась фиолетовыми комьями тяжёлых туч, расползлась и объяла весь небосвод. Резко потемнело.

Рывками поднялся обиженный ветер, полез драться.

Зашумело, глухо зарокотало.

– Никогда не привыкну, – поделилась мама, с опаской поглядывая вверх.

– Летом всегда так, – отозвалась девица из агентства, – день ясный, ни облачка, только духота намекает. Вы не против, если пережду с вами?

– Конечно, о чём речь, – улыбнулась мать.

Ленка никак не отреагировала, продолжала наблюдать за природным представлением. Сверкнул яркий розовый излом над горизонтом, отпечатался в глазах. С криком поднялись и врассыпную бросились какие-то чёрные птицы.

В детстве бабушка говорила: «Боженька на нас, грешных, сердится» и крестилась. Ленка норовила подойти к окну, рассмотреть всё получше.

– Отойди, молния попадёт, – беспокоилась бабушка. – Вон, баба Нюра говорила, как к ней шаровая молния прилетела. Сквозняком, видать, в форточку занесло. Летала по комнате, окаянная, страху напустила, а потом взорвалась и все тарелки в серванте перебила. Так что не ходи к окну, садись рядом со мной.

Ленка нехотя отлипала от стекла, забиралась на высокий стул и начинала рисовать восковыми мелками. Шаровая молния представлялась ей белой, яркой и гладкой, как большой мяч. Залетит такая в дом, и сразу светло станет. Эх, хорошо бы поймать её… Но чем? Сачком? Банкой?..

– Шли бы внутрь, – позвал папа, – а то промокнете.

И верно: с небес косо рухнули потоки воды, стали заливать террасу.

Женщины отступили, Ленка прошмыгнула на кухню. Крутанула вентиль на баллоне, запалила конфорку.

Водрузила поверх отдраенный чайник.

– …к морю и так можно летать, – рассуждала мать, – правильно говорю? Нет, в самом деле, не переезжать же сюда, правда?

Девица поддакивала, отец беззвучно посмеивался в серебристые усы, Андрей с головой ушёл в телефон.

– …Жаль, последние отказались, – сокрушенно вздохнула мать. – Будто бы приятные люди.

Ленка невольно кивнула. Вероятные жильцы никаких особых чувств не вызвали, но их сын, – мальчуган лет пяти-шести, – своим видом, даже взглядом задел в душе что-то мягкое и беззащитное.

Засвистел закипевший чайник, Ленка метнулась обратно в кухню.

Уже грохоча посудой в полумраке, она вдруг поняла: в глазах ребёнка словно искорки лета мигнули.

Разве бывает так? А вот, поди ж, похоже, что бывает…

Пили чай почти безмолвно, вслушиваясь в неистовство стихии. Вдали буйствовало растревоженное море, на все лады грохотал раскатистый гром. И ливень – стегал по крыше, бился дробью в окна, шумел возмущённо, обволакивая шипением прочие звуки.

– Давно ждали дождя, боялись – пересохнет всё, – тихо промолвила девица.

Ленка нахмурилась, напрягая память. Кажется, агента зовут Юля.

Гроза стихла столь же быстро, как и началась: только что всё содрогалось, а уже плеснулись золотом солнечные лучи и оглушительно защебетали птицы.

Ленка поднялась из-за стола, одёрнула платье.

– Пойду, посмотрю, – сообщила она рассеянно, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Иди, – ответила мать, аккуратно пристраивая чашку по центру расписного блюдца.

Легкие сланцы остались где-то под столом, и лезть при всех, копошиться в попытке их достать Ленке не хотелось: Андрей обязательно отпустит колкий комментарий, за столом прыснут, она почувствует себя разиней…

Дата добавления: 2017-01-13