В то время как население США составляет всего лишь 6,3% от 7 страница

Что касается «независимых» СМИ, которые должны инфор­мационно подорвать последний европейский «бастион тира­нии», то их создание, очевидно, будет традиционно обеспечи­вать Дж. Сорос, так как в Югославии, по свидетельству «Open Society News», «свободные СМИ» оказались в надежных руках его Фонда[151]. Именно эта организация с 1992 по 1998 год поддер­жала «создание полудюжины независимых ежедневных газет Сербии (в том числе в Косово) и Черногории, нескольких еже­недельных изданий, трех независимых агентств печати, более чем сорока независимых местных периодических изданий и журналов, более чем пятидесяти независимых телерадиостан­ций, двух ассоциаций независимых журналистов и независи­мого пресс-центра» [44, с. 283].

Что интересно, защитник «независимых»[152] СМИ Джордж Сорос, сражающийся столько лет за идеалы «открытого обще­ства», при этом является матерым махинатором. Так, в ноябре 2002 года он предстал перед парижским судом по обвинению в попытке установить незаконным путем контроль над французским банком «Societe Generale» и был признан виновным. По­добный прецедент может вдохновить очень многих на судебные иски в отношении этого талантливого финансиста и принци­пиального демократа (например, страны Юго-Восточной Азии), искренне стремящегося улучшить человечество.

Несмотря на то что специальные американские технологии в Беларуси не сработали, 23 ноября 2003 года альянс грузинских оппозиционных партий с их помощью смог осуществить госу­дарственный переворот в Грузии. Активное участие в его подго­товке приняли институт «Открытое общество» Джорджа Сороса, представительство ОБСЕ и американское посольство во главе с Ричардом Майлсом. Кроме того, «Национальный демократичес­кий институт» обеспечил финансирование грузинской оппози­ции, активисты которой предварительно прошли подготовку в его центрах обучения на территории Сербии. При этом боевой опыт сербского «Отпора» приезжали изучать в Белград активис­ты молодежной фузинской организации «Кмара» («Довольно»). Обе структуры финансировались из одних и тех же источников, а также имели одинаковый символ — сжатый кулак. Как и в Бел­граде, среди тысяч восторженных юнцов на улицах Тбилиси дей­ствовали группы хорошо тренированных боевиков.

Целый ряд деталей событий вТбилиси, азатем и Батуми (где «Кмара» участвовала в свержении главы Аджарской автономии) свидетельствует об активном применении сербских технологий, ориентированных на молодежь: речовки («Миша — хоп-хоп-хоп» в футбольном ритме), англоязычные плакаты (Abashidse Go Away), плакаты на сербском (Gotov Je (Ему конец)) и многое другое. Иными словами, массовые акции в Грузии были орга­низованы с использованием тех же сценариев и технологий, что и в Белграде в 2000 году. Еще одно доказательство этого — при­знание руководителя института «Открытое общество» в Тбили­си, ставшего после «революции роз» министром образования Грузии, что проект «Кмара» координировался из США.

В 2004 году пришла очередь Украины. Инструктора «Отпо­ра» начали действовать на ее территории еще в 2003-м, где они готовили вожаков «штурмовых отрядов» «оранжевой оппози­ции». В 25 районах Украины сербские эксперты открыли курсы по созданию структур движения «Пора» (именно под этим ло­зунгом они выступали против Слободана Милошевича). А в ап­реле 2004 года 14 лучших активистов «Поры» были приглашены на стажировку в Сербию, в город Нови-Сад.

В итоге во Львове незадолго до выборов начала активно дей­ствовать радикально настроенная молодежная организация, чьи структуры за считанные месяцы появились во всех регионах Ук­раины. Ее методы борьбы с «антинародным режимом» были пол­ностью заимствованы у «Отпора» и «Кмары».

Финансирование украинских революционеров осуществля­лось по тем же иностранным каналам, через которые были про­плачены сербский и грузинский перевороты. В докладе «Джей­мстаун Фаундейшн» («Jamestown Foundation»), академического института, в исполнительный комитет которого входят Джеймс Вулси (бывший директор ЦРУ) и Збигнев Бжезинский, гово­рится: ««Отпор» обучал членов «Поры» в рамках программы «Участие граждан в выборах на Украине» («Citizen Participation in Elections in Ukraine»); эта программа организована Фридом-Хаус, Национальным демократическим институтом и Между­народным республиканским институтом, а оплачивается она Агентством США по международному развитию.

Надо заметить, что «Пора» возникла в результате решения украинской неправительственной организации «Коалиции за свободный выбор» «создать обширную сеть добровольцев с це­лью проведения общенациональной информационной и про­светительской кампании, направленной на обеспечение изби­рательного права граждан».

По собственному заявлению «Коалиции за свободный вы­бор», ее непосредственно поддерживают: посольства США, Великобритании и Канады; Национальный демократический институт; Международный фонд Возрождение («International Renaissance Foundation»)[153], являющийся украинским филиалом института «Открытое общество» Дж. Сороса; Евразийский фонд («Eurasia Foundation»), который также финансируется Соросом и правительством США; Всемирный банк; ОБСЕ; Агентство США по международному развитию; Фридом-Хаус и Институт Конрада Аденауэра.

Обучением политических активистов оппозиции занимались также Центр политического просвещения и Украинский центр независимых политических исследований. Первая структура свя­зана с Украинской ассоциацией молодых предпринимателей и Международным республиканским институтом, а вторая долгие годы получает деньги от американского Национального фонда содействия развитию демократии, Международного фонда Воз­рождение, а также правительств Великобритании и Канады.

Американские организации и учреждения финансировали не только активистов оппозиции, но и многих наблюдателей, следивших за ходом президентских выборов в Украине. Боль­шинство из них работали под руководством «Украинского ко­митета избирателей» (за которым стоят — Евразийский фонд и Национальный демократический институт) и под эгидой орга­низации «Новый Выбор-2004», созданной на деньги Джорджа Сороса.

К вышеизложенному можно добавить, что в ноябре 2001 года лидеры украинской правонационалистической оппозиции офи­циально представили правящим кругам США политический блок «Наша Украина». Они провели ряд встреч, преимуществен­но с представителями демократов — заместителем госсекрета­ря США Р. Армитаджем, директором Совета национальной бе­зопасности США по Европе и Евразии Д. Фридом, атакже кон­грессменами и сенаторами от демократов. Также лидер «Нашей Украины» имел телефонную беседу с бывшим госсекретарем США М. Олбрайт и встречался с Дж. Соросом. Кроме того, с участием представителей украинской правонационалистичес­кой оппозиции были проведены круглые столы в Фонде Карнеги, Национальном демократическом институте и Междуна­родном республиканском институте.

В декабре 2004 года в Конгрессе США разразился скандал. Член палаты представителей Рон Пол заявил, что предвыбор­ную президентскую кампанию лидера оппозиции финансирует американское правительство. Р. Пол призвал Конгресс провес­ти расследование. При этом он подчеркнул, что считает верхом лицемерия заявления Белого дома о недопустимости иностран­ного вмешательства в политические процессы на Украине. По данным конгрессмена, финансирование кампании лидера «На­шей Украины» осуществляется не напрямую, а через различные неправительственные организации — как американские, так и украинские.

Бывший высокопоставленный сотрудник Госдепартамента США, руководитель Международного республиканского инсти­тута Лони Кранер в свою очередь сообщила о том, что с 2002 года США предоставили украинской оппозиции, через различ­ные неправительственные организации, более 65 млн.долл. (!). В частности, как передаточное звено ею был упомянут фонд «Евразия» — структура, основное финансирование которой осуществляется Агентством США по международному развитию.

После заявлений Р. Пола и Л. Кранер глава пресс-службы Белого дома Скотт Макклеллан был вынужден признать, что действительно за два последние года США потратили «на раз­витие демократии» в Украине 65 млн.долл. Но, как заверил гла­ва пресс-службы, эта внушительная сумма была выделена не конкретному кандидату на пост президента Украины, а на раз­витие «демократического процесса в целом». В этом же смысле высказался и официальный представитель Госдепартамента Ри­чард Ваучер, заявив, что у США «...нет кандидата, которому мы отдаем предпочтение в этой предвыборной гонке. Наш интерес заключается в том, чтобы увидеть торжество демократии».

Безусловно, что идеализм и филантропия были и остаются основными факторами, которые формируют внешнюю поли­тику Соединенных Штатов. Ну как можно заподозрить в неис­кренности таких высокопоставленных американских чиновни­ков. Действительно, на «демократизацию» иностранных госу­дарств Белый дом никогда не жалел денег. Особенно остро это сейчас ощущают на себе иракцы.

Кроме Восточной Европы, «борьба за демократию» идет и в Латинской Америке. Ночью с 11 на 12 апреля 2002 года группа генералов и офицеров венесуэльской армии вошла в кабинет президента Боливарианской Республики Венесуэла Уго Рафаэ­ля Чавеса Фриаса и предъявила ему ультиматум с требованием незамедлительной отставки, угрожая в случае отказа бомбарди­ровкой президентского дворца (внутри и вокруг которого нахо­дились тысячи его сторонников). Гвардия президента была го­това к защите резиденции, но Чавес, желая избежать кровопро­лития, позволил себя арестовать. На рассвете путчисты вывезли его под усиленным конвоем в неизвестном направлении, а «не­зависимые» средства массовой информации страны сообщили, что президент подал в отставку. В первую же ночь после победы демократии в Венесуэле начались массовые аресты и обыски. По данным правозащитных организаций, в часы переворота были убиты 85 человек. Многие из арестованных до сих пор числятся «пропавшими без вести» [45].

Однако сразу же после свержения президента в стране раз­вернулось активное сопротивление путчистам. Как минимум два губернатора отказались признать новый режим, а среди воен­ных сформировалась решительно настроенная группа офице­ров, готовая в любой момент вывести из казарм солдат для за­щиты конституционного строя. 13 апреля начались массовые народные демонстрации по всей стране, тысячи безоружных людей вышли на улицы городов с требованием возвращения Чавеса. Государственные чиновники свергнутого президента, поддержанные демонстрантами, вновь заняли правительственные здания, а многие латиноамериканские страны заявили, что не признают новый режим.

Несмотря на это, на следующий день после свержения Уго Чавеса, США, Великобритания и многие другие западные стра­ны официально признали хунту законным правительством. Их совершенно не смутил тот факт, что общенародно избранный президент, которого они всегда называли не иначе как «дикта­тор» (?)[154], был смещен со своего поста насильственным путем наперекор воли народа. Такую, мягко говоря, странную пози­цию демократического Запада можно понять, лишь разобрав­шись в том, кто финансировал и направлял заговорщиков.

Участие Конфедерации рабочих Венесуэлы в забастовках финансировалось из Национального фонда содействия разви­тию демократии — американского агентства, созданного для предоставления иностранным организациям «спонсорских средств» ЦРУ. Также финансирование поступало из Междуна­родного республиканского института и Национального демок­ратического института, которые предоставили 600 тыс. долл. на поддержку оппозиционных сил страны. С профсоюзами стра­ны также сотрудничал «Американский институт свободного тру­дового развития» (AIFLD).

По информации корреспондентов британского журнала «Red Pepper» Давида Раби и Джима Кери, непосредственным поводом к перевороту послужил конфликт венесуэльского президента с государственной нефтяной компанией PDVSA — одной из круп­нейших нефтяных компаний мира и крупнейшей среди компа­ний всех сфер промышленности в Латинской Америке[155]. Чавес собирался увеличить проценты, которые нефтяная отрасль дол­жна была платить за переработку венесуэльской нефти, но его намерение было заблокировано менеджерами PDVSA. В начале апреля Уго Чавес заявил о полной замене всего совета директо­ров компании, и нефтяной профсоюз начал забастовку.

Если президента во время переворота в основном поддержали наиболее беднейшие слои населения, то на стороне путчистов оказались практически все представители венесуэльского круп­ного капитала, старые политические партии, профсоюзные бос­сы, верхушка католической церкви, «независимые» СМИ и т.п. По имеющейся у журналистов «Red Pepper» информации, за годы правления Уго Чавеса США перевели на счета оппозиционных ему групп сотни тысяч долларов в виде различных стипендий. Среди получателей американских денег находится и нефтяной профсоюз, начавший забастовку накануне переворота.

Согласно газете «Эль Нуево Гералд», издаваемой в Майами и не замеченной в симпатиях к Чавесу, одним из главных фи­нансистов хунты был молодой венесуэльский предприниматель по имени Исаак Перес Рекао, который регулярно путешествует между Каракасом и Флоридой и является крупным держателем акций нефтехимической компании «Венеко», главой которой является Педро Кармона — глава путчистов и руководитель Фе­дерации промышленных и торговых палат. Перес Рекао также сотрудничаете несколькими компаниями во Флориде, которые, как предполагают журналисты, связаны с ЦРУ. Венесуэльская газета «Эль Нуево Пайс» сообщает о том, что заговорщики не­сколько раз встречались в доме Переса Рекао на востоке Каракаса и что последний к тому же контролирует группу крайне пра­вых боевиков, прошедших военную подготовку у бывших со­трудников израильского Моссада.

Кроме всего прочего, в своей статье Давид Раби и Джим Кери писали: «Мы также знаем о том, что уже упоминаемый нами Отто Райх[156] встречался с Кармоной в ноябре прошлого года. Мы также знаем о том, что генерал Лукас Ромеро Ранкон посе­тил Пентагон в декабре 2001 года для встречи с американским дипломатом, занимающимся военными делами в Латинской Америке, Р. Пардо-Маурером — еще одним назначенцем Буша, который в свое время активно поддерживал контрреволюцион­ные банды в Никарагуа. Двое из лидеров переворота, генерал Эфраим Васкес и Рамирес Поведа, известны тем, что являются выпускниками гнуснопрославленной «Школы Америк»[157], - школы ЦРУ, которая натренировала множество бандитов из разных стран» [46].

После провала переворота венесуэльский журнал «Коеуи» сообщил о двух арестованных сальвадорцах, которые на допро­сах признались втом, что были членами группы саботажников, ранее вовлеченных в теракты на Кубе и в Панаме. В свою оче­редь, член конгресса Венесуэлы Р. Рондон впоследствии рас­сказал о том, что службой безопасности были задержаны два террориста (американец и сальвадорец) в ночь стрельбы по безоружным демонстрантам [46]. Кроме того, присутствие аме­риканских военных кораблей в международных водах непода­леку от венесуэльского берега было широко освещено в прессе и признано Вашингтоном. И хотя Белый дом назвал это слу­чайным совпадением, бывший американский военно-морской разведчик, Уэйн Мадсен, сообщил о том, что американский флот обеспечивал связь лидеров переворота и подавлял радиосигна­лы, подаваемые кубинским, иракским, иранским и ливийски­ми посольствами. Пикантной подробностью апрельских собы­тий стало то, что два высоких чина вооруженных сил США — подполковник Джеймс Роджер и полковник Рональд Мак Каммон — находились в генеральном штабе заговорщиков с пер­вых часов переворота. В это же время морское и воздушное пространство Венесуэлы было несколько раз нарушено кораб­лями, самолетами и вертолетами США. Представители оппо­зиционных сил этой страны часто посещали посольство США в Каракасе, надеясь на помощь США в свержении Чавеса. В их числе были армейские чины, руководители массмедиа и оппозиционные политики. По сообщению Уильяма Блума, оппози­ционные законодатели также летали в Вашингтон в последние месяцы перед путчем. По крайней мере, одна такая делегация была спонсирована Международным республиканским институтом, который является составной частью Национального фон­да содействия развитию демократии, используемого ЦРУ для тайных операций за рубежом [47]. А за несколько дней до пере­ворота американский посол в Венесуэле Чарлз Шапиро несколь­ко раз встретился за пределами страны с лидерами заговорщи­ков [45].

Однако, несмотря на все усилия Вашингтона, заговор лиде­ров бизнес-элиты, функционеров нефтяной компании, проф­союзных боссов и верхушки генералитета провалился. Уго Чавес был освобожден подразделениями венесуэльских десантни­ков и вернулся в столицу. В тот день улицы Каракаса заполонили люди, восторженно приветствующие своего президента.

Впрочем, «битва за демократию» в Венесуэле продолжалась и после путча. Нефть этой страны слишком важна для США. Противники президента щедро оплатили многомесячную заба­стовку нефтяников, к которым присоединились банковские слу­жащие (очевидно, жестоко страдающие от венесуэльской «дик­татуры»). И хотя с ее помощью заставить Чавеса уйти в отставку не удалось, ущерб, который она нанесла стране, существенно пошатнул позиции венесуэльского президента, а это означает, что следующей «демократической» атаки он может и не выдер­жать. В крайнем случае он может просто попасть в авиацион­ную или автомобильную катастрофу, как это случается с поли­тическими лидерами, которых транснациональные олигархи­ческие кланы не смогли купить или запугать. Ярким примером этого может быть судьба президента Эквадора Хайме Ролдоса и президента Панамы Омара Торрихоса, пытавшиеся защитить свои народы от произвола международных финансово-экономических структур.

Таким образом, является очевидным то, что возникновение демократических режимов в незападных странах происходит от­нюдь не благодаря «экономическому росту», на чем настаивает профессор Хантингтон вслед за академическим сообществом За­пада, а благодаря тайным операциям ЦРУ или бомбардировкам палубной авиации Соединенных Штатов. Однако этот факт не волнует американского профессора и его коллег. На несоответ­ствие между теорией «демократизации» мира и реальной действительностью Хантингтон, как и другие представители запад­ной академической элиты, в своих рассуждениях не обращают внимания. Их научный авторитет позволяет им быть выше вся­ких несоответствий и логической несогласованности.

Впрочем, Хантингтон, как и его коллеги, демократ, но не идиот. Пытаясь укрепить свои рассыпающиеся теоретические конструкции, ему приходится выдумывать к ним своеобразные поправки, сглаживающие их некоторые противоречия. Пыта­ясь объяснить тот факт, что очень часто США свергают демок­ратические правительства в странах «третьего мира» и устанав­ливают вместо них кровавые диктатуры, Хантингтону, вслед за Лэрри Даймондом пришлось разделить демократию на «ис­тинную» и не «истинную», точнее, — на «либеральную» и «вы­борную». В соответствии с новым открытием подлинная демок­ратия — это не просто политическая система, при которой управляемые избирают своих правителей, а вся социально-по­литическая система Запада в целом, со всей ее либеральной спе­цификой.

Подобная теоретическая изощренность позволила западным идеологам объяснить как наличие у политических и идеологи­ческих оппонентов Запада демократических элементов в сис­теме государственного управления, так и борьбу против них США. Если, как оказалось, «настоящая» («либеральная») демок­ратия может быть только западного образца, то тот факт, что, к примеру, в Иране («исламском бастионе тирании») народ на всеобщих выборах избирает исполнительную и законодатель­ную власти, свидетельствуете наличии у него лишь «выборной», т. е. «неполноценной», демократии, которую Запад просто обя­зан «улучшить».

Но главным же недостатком, как считает Хантингтон, неза­падных форм демократии является то, что в них «предпочтение отдается согласию и сотрудничеству, а не разногласиям и кон­куренции», а «поддержание порядка и уважение иерархии рас­сматриваются в качестве основополагающих ценностей». К тому же там «столкновение идей, группировок и партий, как прави­ло, считается опасным» и потому максимум усилий направлено «надостижение консенсуса» [36]. Действительно, какможет воз­никнуть демократия втом обществе, где царят сотрудничество, порядок и всеобщий консенсус, а власть обладает авторитетом?

В свое время еще один выдающийся борец за демократию, Карл Поппер в своем фундаментальном труде «Открытое об­щество и его враги» наглядно показал, что установление демок­ратического режима является главным условием «открытия» так называемого «закрытого общества», в котором непозволитель­но доминируют магическое мировоззрение, социально-поли­тические и культурные «табу», а также авторитет и традиция. Только «демократизация» способна «открыть» (т.е. разрушить) «закрытое» (т. е. традиционное) общество в любой незападной стране, в результате чего автоматически произойдет тотальная и радикальная трансформация ее социально-политических, фи­нансово-экономических, духовно-психологических и культур­ных сфер.

Стремление «демократизировать» незападные страны выз­вано тем, что установление в них демократических режимов со­здает гарантии того, что они не смогут в дальнейшем создать непреодолимые барьеры на пути западного влияния и обрести реальную независимость. Фактически «демократизация» незападных стран, являющаяся составной частью глобализации, зак­ладывает социально-политические основы мирового господства транснациональных олигархических кланов.

Чтобы убедиться в правильности данного утверждения, не­обходимо обратить внимание на природу демократии. Как из­вестно, данная политическая система основывается на перио­дической смене персонального состава властных структур пу­тем выборов, когда каждый гражданин, которому дозволено избирать, отдает свой голос за одну из политических партий либо одного из политиков. При этом создать партию может любая группа граждан данной страны, выполнившая требования со­ответствующего закона, который регулирует функционирова­ние партийной системы. Точно так же, как любой гражданин может стать политиком. Таким образом, при демократическом режиме уровень формальной политической свободы столь вы­сок, что претендовать на государственную власть и добиться ее в ходе выборов может кто угодно. Однако безграничная поли­тическая свобода при демократии жестко ограничивается фи­нансовыми возможностями граждан (что свидетельствует о ее иллюзорности). Чтобы претендовать на власть и участвовать в выборах в качестве претендента, надо иметь необходимые де­нежные средства. Таким образом, уровень политической сво­боды человека, в рамках демократического режима, прямо про­порционально зависит от уровня его финансовых возможнос­тей. Таким образом, политика при демократии превращается в бизнес, а бизнес — в политику: чем выше уровень финансовых ин­вестиций политической сферы, тем большими становятся поли­тические дивиденды инвесторов, а чем выше их политические ди­виденды, тем шире их финансовые возможности. В таких усло­виях контроль над государственной властью определенной страны получает тот, кто способен на самые большие финансо­вые инвестиции в ее политику. На данный момент наиболее крупными инвесторами такого типа являются западные транс­национальные финансово-политические группы. Существова­ние демократического режима в любой незападной стране позволяет им создавать в ней подконтрольные себе политические силы и приводить их к власти. Для этого ими формируется по­литическая группа (или «раскручивается» лидер «демократичес­ких сил), которой предоставляются значительные финансовые средства, с одновременной информационной поддержкой как внутри страны, так и за ее пределами, а также обеспечивается позитивное отношение к ней ведущих государств Запада. Лю­бые подобные затраты западной олигархии впоследствии с лих­вой окупаются, так как после победы на выборах созданных ею демократов, она берет под свой контроль финансовую и эконо­мическую системы страны. В связи с этим Зиауддин Сардар и Меррил Вин Дэвис констатируют: «Соединенные Штаты посто­янно вмешиваются в выборы других стран и финансируют политические партии развивающихся стран — иногда с помощью тайных каналов ЦРУ, а иногда через неправительственные орга­низации и средства массовой информации» [48, с 120]. Вильям Блум в книге «Экстремистское государство» приводит список из 23 стран, в которых США исказили результаты выборов или вмешались в их процесс, чтобы добиться нужного результата: Италия — 1948-1970 гг., Ливан — 1950-е гг., Индонезия -1950-е гг., Вьетнам — 1955 г., Гвиана — 1953-1964 гг., Япония -1958-1970гг., Непал- 1959г., Лаос- 1960г., Бразилия- 1962 г., Доминиканская Республика — 1962 г., Гватемала — 1963 г., Бо­ливия — 1966 г., Чили — 1964-1970 гг., Португалия — 1974-1975 гг., Австралия— 1974-1975 гг., Я май ка- 1976г., Панама -1984г., 1989г., Никарагуа— 1984г., 1990г., Гаити— 1987-1988 гг., Болгария— 1991-1992гг., Россия- 1996г., Монголия — 1996 г., Босния— 1998г. [48, с 120].

Таким образом, можно констатировать, что методичное на­саждение Западом в незападном мире демократических режимов на данный момент является современной формой политики коло­ниализма. Прежде всего это связано с тем, что установление де­мократии в любой незападной стране создает необходимые ус­ловия для установления западной олигархией контроля над ее сферой политических отношений в целом и государственной властью в частности. Благодаря экспорту демократии в незапад­ный мир Запад получил возможность «покупать» там политичес­кую (государственную) власть.

В связи с этим необходимо упомянуть и тот факт, что любой народ, который сохранил традиционные устои, не позволяет деньгам занять доминирующее положение в своей иерархии ценностей. В традиционном обществе (т.е. «закрытом обще­стве») деньги выполняют свое функциональное назначение, не превращаясь в некую самодостаточную сверхценность, а поли­тическая (государственная) власть и власть финансовая отде­лены друг от друга, при этом первая жестко подчиняет себе вто­рую. В таких условиях государство принуждает капитал, кото­рый по своей сути является вненациональным явлением, служить национальным интересам, не давая ему обрести само­достаточность и тем более — господствующее положение. Ког­да капитал (контролируемый государством) работает на обще­ство, а не общество на капитал (подчинивший себе государство), возникает мощный защитный механизм, не позволяющий мо­гущественным транснациональным олигархическим кланам захватить в стране власть и подчинить себе ее экономическую и финансовую системы. Демократия как раз и предназначена для разрушения этого защитного механизма. В условиях ее экспор­тного варианта исчезает само понятие «национальный интерес», а его место занимают интересы местных финансово-политичес­ких группировок, захвативших как политическую власть, так и финансово-экономическую систему страны. При этом их инте­ресы рано или поздно встраиваются в интересы могущественных транснациональных олигархических кланов, превращая их в сво­еобразных наместников, поставленных управлять собственным народом. Для этого они берут политиков и государственных слу­жащих «в долю», превращая их в винтики своего бизнеса, что позволяет им навязывать народу свои личные интересы в каче­стве общенациональных. То есть политики (государственные чи­новники) становятся бизнесменами, а бизнесмены — поли­тиками (государственными чиновниками). Так происходит сли­яние власти и капитала и возникает национальная олигархия компрадорского типа, осуществляющая эксплуатацию собствен­ного народа не только в своих личных интересах, но и для обес­печения интересов транснациональных финансово-политичес­ких кланов.

«ОТКРЫТЫЕ ДВЕРИ» ЛИБЕРАЛИЗМА

Чтобы понять финансово-экономические цели глобализа­ции, необходимо рассмотреть западный геополитический экс­пансионизм в контексте главных постулатов экономического либерализма[158]. Это обусловлено тем, что обе эти стратегии ес­тественным образом дополняют друг друга, представляя собой удачный симбиоз параллельно осуществляемых военно-политичес­ких и финансово-экономических действий.

Политика Запада во все времена была обусловлена эконо­мическими причинами. Уже в 1899 году, когда Соединенные Штаты, как набирающий силу будущий лидер Запада, провоз­гласили доктрину «открытых дверей», американский финансо­вый и промышленный капитал имел свои интересы по всему миру. В сознании финансовых и промышленных магнатов Аме­рики вся планета выглядела как некий гигантский «дикий За­пад», предназначенный для колонизации. Именно поэтому док­трина «открытых дверей» достаточно откровенно определила мир как единый глобальный рынок, двери которого всегда и при любых условиях должны быть открыты для американского фи­нансово-промышленного капитала.

Каждое незападное государство, которое пытается блоки­ровать американское проникновение на свой рынок, имеетдело с политическим давлением (вплоть до полной изоляции) и/или экономической блокадой, организованной Вашингтоном в той или иной форме, а в крайнем случае с военной интервенцией. Именно эти силовые методы становятся своеобразной универ­сальной отмычкой, гарантирующей глобализацию как всеобщее движение к единой мировой финансово-экономической сис­теме.

Подобное назойливое стремление к «открыванию дверей» не случайно. Дело в том, что фундаментом либеральной докт­рины является так называемый принцип «laissez-faire»[159], т. е. пол­ное открытие (в экономическом смысле) всех национальных границ и ликвидация любых барьеров для торговли, передви­жения капиталов, рабочей силы и конечно же невмешательство государства в экономику. Фритредеры[160] исходят из того, что чем выше уровень конкуренции, тем динамичнее и свободнее раз­вивается финансово-экономическая система и торговля, а по­тому более богатыми становятся субъекты глобального финан­сово-экономического пространства.

Дата добавления: 2017-01-14