Основные физиологические методы исследования перцептивных процессов. 2 страница

Первые компоненты активирующей системы (ретику­лярная формация продолговатого, среднего мозга и тала­муса) были описаны в 1949 году известными физиолога­ми Д. Моруцци и Г. Мэгуном. В настоящее время счита­ется, что эту систему составляют ретикулярная формация ствола мозга, неспецифические ядра таламуса (в том чис­ле интраламинарные и ретикулярное), структуры базального переднего мозга (главным образом, базальное ядро Мейнерта), а также стриопаллидарная система (преимуще­ственно, хвостатое ядро). Активирующая система, в свою очередь является частью модулирующей системы мозга, в которую входит также лимбическая система.

Неспецифическая система среднего мозга, или мезенцефалическая ретикулярная формация отвечает за гло­бальные сдвиги общего уровня бодрствования и она не­обходима для поддержания в мозге определенного уров­ня фоновой активности, для формирования бдительности. Под влиянием сенсорной импульсации любой модальнос­ти нейроны ретикулярной формации вызывают длитель­ную генерализованную активацию нейронов коры; при этом в реакцию вовлекаются все зоны сенсорной коры, независимо от модальности сенсорного стимула. На ЭЭГ эффект нейронов ретикулярной формации отражается в реакции десинхронизации, т.е. блокады альфа-ритма. Ак­тивирующее влияние ретикулярной формации реализуется с участием ацетилхолина. Этот медиатор вызывает депо­ляризацию нейронов коры за счет взаимодействия с их мускаринчувствительными холинорецепторами (данный эффект блокируется атропином). Вероятнее всего, что холинергические волокна, контактирующие с нейронами коры, принадлежат двум популяциям холинергических нейронов, каждая их которых выполняет роль посредни­ка в действии ретикулярной формации. Одну популяцию представляют нейроны-посредники, находящиеся непос­редственно в проекционных и ассоциативных зонах коры. Другая популяция - это нейроны базального переднего мозга, или базальная холинергическая система мозга, о которой более подробно будет сказано ниже.

Неспецифическая система таламуса, или диффузно-проекционная таламическая система, представлена не­сколькими группами ядер, в том числе интраламинарными и ретикулярным. Эти ядра, так же как и стволовая ретикулярная формация, не получают прямого входа от сенсорных органов, а возбуждаются лишь под влиянием импульсов, идущих по коллатералям специфических пу­тей, т.е. от релейных и ассоциативных ядер таламуса. При наличии сенсорного потока неспецифическая система таламуса создает локальную (кратковременную) актива­цию коры, проецируясь к ее отдельным зонам, восприни­мающим сенсорные сигналы от модально-специфических путей. Поступление импульсов к нейронам коры проис­ходит одновременно - как от специфических, так и от неспецифических ядер. Слияние этих двух потоков - не­обходимое условие для восприятия и осознания действу­ющего стимула. Показано, что опознание буквы и цифры человеком в трудных условиях наблюдения происходит, если реакция этих нейронов длится не менее 300 мс.

При активирующем влиянии неспецифических ядер таламуса на кору происходит ЭЭГ-десинхронизация, т.е. блокада альфа-ритма. Детальное изучение этого процесса привело к представлению о том, что в неспецифических ядрах таламуса имеются нейроны-пейсмекеры, определя­ющие волновую активность нейронов коры больших по­лушарий. Эти нейроны-пейсмекеры способны работать в двух диапазонах - низкочастотном (3-4 Гц) и в высо­кочастотном (около 40 Гц). Переход работы нейрона-пей-смекера с одного режима на другой связан с уровнем его мембранного потенциала. При деполяризации, что на­блюдается при поступлении сенсорного стимула, нейрон переходит на 40-герцовый диапазон, а при гиперполяри­зации он переходит на 3-4-герцовый диапазон. Такая

удивительная способность нейронов-пейсмекеров неспеци­фических ядер таламуса обусловлена наличием в этих нейронах двух типов кальциевых каналов, имеющих раз­личную проницаемость для этого иона. Одни каналы, на­ходящиеся на дендритах нейронов (высокопороговые), открываются при деполяризации, а другие, локализован­ные преимущественно на соме (низкопороговые) - при гиперполяризации. Переход от генерации ритма в одном частотном диапазоне к другому связан со сменой фокуса активации кальциевых каналов на нейроне, т.е. с измене­нием мембранного потенциала. В условиях покоя, т.е. при отсутствии сенсорного потока, нейроны-пейсмекеры работают в 3-4-герцовом режиме, что на ЭЭГ проявля­ется наличием альфа-подобных ритмов. При сенсорной активации нейроны-пейсмекеры переходят на режим 40-герцового функционирования, что отражается на ЭЭГ в блокаде альфа-ритма и в появлении гамма-ритма (30- 120 Гц). Важно отметить, что переход на 40-герцовый диапазон под влиянием сенсорных импульсов имеет М-холинергическую природу. Это, вероятно, связано с тем, что сенсорные стимулы по коллатералям активируют хо­линергические нейроны базального переднего мозга, что в конечном итоге вызывает деполяризацию пейсмекерных нейронов и переход их ритмической активности на 40-герцовый диапазон.

Какое же значение имеет процесс перехода на этот высокочастотный диапазон? По современным представле­ниям, 40-герцовый режим является режимом синхрониза­ции, поэтому при активации нейронов неспецифических ядер таламуса возбуждаются нейроны коры больших по­лушарий, находящиеся в разных ее зонах, но выполняю­щих единую задачу по обработке сенсорного стимула со­ответствующей модальности. Иначе говоря, с участием не­специфического таламуса происходит интеграция нейро­нов в общую функциональную систему (функциональный ансамбль) для анализа конкретных сенсорных сигналов. Некоторые авторы обозначают этот процесс как сенсор­ную группировку нейронов, необходимую для процесса восприятия.

В целом, переход неспецифических нейронов таламу­са на высокочастотный режим генерации спонтанного ритма способствует реализации основной функции неспе­цифических ядер таламуса - формирование селективного (избирательного) внимания и локального ориентировочно­го рефлекса. Однако при выполнении человеком задания, требующего бдительности и внимания, таламическая и стволовая ретикулярная формация действуют совместно. Вместе эти две системы вызывают ЭЭГ- десинхронизацию, рост постоянного потенциала коры, а также рост возбу­димости и лабильности нейронов коры. Кроме того, за счет ритмической активности нейронов ретикулярной формации и таламуса происходит синхронизация возбу­димости нейронов, расположенных в различных отделах мозга, что синхронизирует их деятельность и тем самым создает условия для их взаимодействия в процессе обра­ботки сенсорной информации.

Деятельность ретикулярной формации и неспецифи­ческих ядер таламуса находится под контролем фрон­тальной коры больших полушарий, куда также направля­ются импульсы от этих структур. При необходимости фронтальная кора по нисходящим путям может снизить активность ретикулярной формации и таламуса до опти­мального уровня и тем самым осуществить коррекцию корковой активности.

Базальная холинергическая система переднего мозга представлена магноцеллюлярными холинергическими нейронами базального переднего мозга (главным образом, Назального ядра Мейнерта), аксоны которых имеют пря­ной контакт с нейронами коры. С их участием осуществ­ляется активация нейронов сенсорной коры, что способ­ствует вниманию, в том числе при сенсорном анализе. Эти нейроны, подобно нейронам неспецифических ядер таламуса, могут работать в двух частотных диапазонах (в режиме одиночных потенциалов действия или в режиме пачечной активности). Они активируются под влиянием нейронов ретикулярной формации ствола мозга (через глутаматные рецепторы), т.е. при поступлении в мозг сенсорной информации, а также под влиянием нейронов заднего латерального гипоталамуса, серотонинергических нейронов дорзального ядра шва и нейронов голубого пятна. В тоже время их функция может быть затормо­жена нейронами гипногенных структур (например, нейро­нами, переднего гипоталамуса).

Часть холинергических нейронов базального передне­го мозга оказывает локальное (прямое, а через нейроны неспецифических ядер таламуса и опосредованное) акти­вирующее воздействие на те зоны коры, которые реаги­руют на сенсорные стимулы, связанные с подкреплением. Тем самым холинергические нейроны обеспечивают изби­рательную активацию. Не исключено, что дефицит когни­тивных функций, наблюдающийся при болезни Альцгеймера, которую связывают с поражением холинергической системы базального переднего мозга, обусловлен наруше­нием этого холинергического механизма избирательной активации.

Таким образом, базальная холинергическая система переднего мозга как бы совмещает в себе одновременно функции ретикулярной формации мозга, способствующей диффузной активации коры больших полушарий, и неспе­цифических ядер таламуса, избирательно активирующих отдельные зоны коры.

Хвостатое ядро, или неостриатум - важнейший ком­понент базальных ганглиев (стриопаллидарной системы). Нейроны хвостатого ядра имеют прямое отношение к поддержанию, главным образом, произвольного внимания и состояния готовности. Показано, что, получая инфор­мацию от нейронов всех зон коры больших полушарий, нейроны хвостатого ядра определяют, какие из зон коры больших полушарий в данный момент времени должны быть активированы в большей степени, чем другие. В распределении активности по зонам коры большое значе­ние имеет информация о доминирующей потребности. Это объясняет причины того, что избирательность сен­сорного анализа, ощущений и восприятия во многом за­висит от актуальной потребности.

Предполагается, что свое влияние на кору больших полушарий нейроны хвостатого ядра оказывают опосре­дованно - через нейроны неспецифических ядер таламу­са. С этой точки зрения хвостатое ядро можно рассмат­ривать как фильтр, направляющий и контролирующий восходящий активирующий поток импульсов, идущих че­рез базальные ганглии от таламуса к коре больших полу­шарий (с учетом мотивационного возбуждения). Все это дает основание говорить о каудо-таламо-кортикальной си­стеме регуляции активности коры.

В последние годы высказано предположение, что правое полушарие в основном обеспечивает общую моби­лизационную готовность человека, поддерживает необхо­димый уровень бодрствования и сравнительно мало связа­но с особенностями конкретной деятельности. Левое в большей степени отвечает за специализированную органи­зацию внимания в соответствии с особенностями задачи.

Механизм формирования избирательного восприятия сенсорной информации (концепция «прожектора» Ф. Кри­ка). Как уже отмечалось выше, для формирования ощуще­ния и восприятия необходимо объединение нейронов коры в единый ансамбль (в творческий участок, или «светлое пятно», по И.П. Павлову). Лауреат Нобелевской премии Ф. Крик в 1984 году сформулировал концепцию «прожек­тора», объясняющую механизм формирования «светлого пятна». В ее основе лежат рассмотренные выше представ­ления о наличии активирующей системы мозга.

Согласно концепции Ф. Крика, вся информация по­ступает в кору по сенсорным путям через переключатель­ные ядра в дорсальном таламусе, возбудимость которых избирательно изменяется за счет коллатералей от нейро­нов ретикулярного комплекса таламуса, входящего в его вентральный отдел, т.е. от неспецифических ядер таламу­са. Взаимоотношения между дорсальным и вентральным ядрами таламуса построены таким образом, что в каж­дый данный момент времени одна из нейронных групп дорсального таламуса активирована (это значительно уси­ливает импульсный поток к соответствующим отделам коры), в то время как активность его других групп ней­ронов подавлена. Период активности (высокой возбуди­мости) первой группы нейронов длится около 100 мс, за­тем активируется другая группа нейронов и тем самым усиленный приток импульсов поступает к другому отде­лу коры. Поэтому, согласно Ф. Крику, область наиболее высокой импульсации представляет в данный момент как бы центр внимания, а благодаря перемещению «прожек­тора» в другие участки становится возможным их объе­динение в единую систему. В этом процессе большую роль играет синхронизация активности нейронных групп на одной частоте, что также происходит за счет влияния восходящих таламических проекций. Важно, что в число вовлеченных в совместную деятельность нейронных групп входят нейроны из различных областей коры. Подобная интеграция, по мнению автора, и обеспечивает осуществ­ление высших психических функций. Концепция предус­матривает возможность одновременного функционирова­ния нескольких «прожекторов».

Таким образом, избирательность направления сенсор­ной информации по специфическим путям в различные периоды времени, также как и неспецифическая актива­ция тех или иных участков коры зависит от взаимоотно­шения между специфическими и неспецифическими ядра­ми таламуса, ретикулярной формации, хвостатого ядра и базальной холинергической системы.

Повторный вход возбуждения и информационный синтез как основа ощущения, перцепции и других форм сознательной деятельности. Для возникновения ощуще­ния, восприятия и других психических процессов помимо активации определенных структур мозга необходима организация анализа поступающей в кору сенсорной ин­формации. В 1976 году A.M. Иваницкий высказал пред­положение о том, что обработка сенсорной информации представляет собой рефлекторный процесс, в котором имеет место механизм обратной связи (т.е. рефлекс реа­лизуется не рефлекторной дугой, а рефлекторным коль­цом). Согласно данной концепции, на конечных этапах обработки сенсорной информации имеет место возврат возбуждения из мест переработки сенсорной информации (в том числе от мнемических и потребностно-мотивационных структур) в места первичных проекций. Благодаря этому происходит сопоставление имеющейся ранее и вновь поступившей информации. Итогом такого сравне­ния является синтез, т.е. формирование ощущения и восприятия. Амплитудно-временной анализ среднелатентных волн зрительных (с латентностью более 180 мс) и соматосенсорных (с латентностью 140 мс) вызванных потен­циалов, при которых появляется ощущение, свидетель­ствует о том, что с момента прихода импульсов в проек­ционные зоны коры до возникновения ощущения (между ними имеется промежуток времени, а в целом ощущение возникает после 100 мс от момента предъявления стиму­ла) происходят следующие процессы. Первоначально им­пульсы от проекционных зон коры поступают к ассоциа­тивным зонам (например, зрительные стимулы достигают отделов височной коры, а тактильные - зон, располо­женных в глубине сильвиевой борозды, S₂). Затем им­пульсы приходят к структурам лимбико-гиппокампального комплекса и к подкорковым центрам эмоций и моти­ваций. После этого происходит возврат потока импульсов в кору, включая ее проекционные отделы (по системе диффузных проекций). Благодаря этому, нервные им­пульсы, приходящие из мотивационных центров, накла­дываются в нейронах проекционной коры на следы сен­сорного возбуждения. На этом этапе или несколько раньше в процесс вовлекаются нейроны лобной коры, что приводит к формированию ощущения и восприятия. По расчетам A.M. Иваницкого, на последовательное поступ­ление информации от рецепторов, на ее движение по указанному кольцу и формирование ощущения, затрачи­вается приблизительно 100-180 мс (период квантова­ния). В этом контексте отметим, что процесс синхрони­зации на частоте 40 Гц, которому придается большое значение в механизмах сознания и образования зритель­ных образов, развивается в пределах 100 мс после появ­ления импульсов в первичной коре. Недавно было пока­зано (М. Познер и М. Ротбарт, 1994), что при опозна­нии зрительных стимулов вслед за первичной активацией задних отделов коры происходит активация фронталь­ной коры с последующим возвратом возбуждения и ре­активацией задней коры через 150 мс после ее первона­чального возбуждения. Многие исследователи полагают, что образы возникают в течение первых 200 мс после действия стимула, а в последующем (200-500 мс) про­исходит их категоризация.

Таким образом, синтез двух видов информации (на­личной и извлекаемой из памяти), объективно отражае­мый средне-латентными, или промежуточными, волнами вызванных потенциалов, составляет ключевой механизм, который лежит в основе ощущения как феномена уже не физиологического, а психического уровня.

Данную концепцию A.M. Иваницкого, которую под­держивают другие, например, Дж. Эделмен и В. Маунткасл, можно рассматривать как важную веху на пути понимания перехода физиологических процессов в пси­хические.

Ориентировочный рефлекс как один из важнейших компонентов процессов обработки сенсорной информа­ции. Согласно Е.Н. Соколову, ориентировочный рефлекс, лежащий в основе процесса внимания, обеспечивает луч­шее восприятие нового сенсорного стимула (и готовность быстро реагировать, если того требует ситуация). Ради этого прерывается текущая деятельность, и ресурсы вни­мания обращаются на новый стимул.

В процессе повторения сенсорного стимула в мозге формируется его нейрональная, или нервная, модель. Мозг «замечает» малейшее отклонение от параметров повторяющегося стимула, т.е. «новизну» стимула. Это происходит благодаря сравнению с его моделью, храня­щейся в памяти. И если такие отклонения имеют место, то возникает ориентировочный рефлекс - более высокая активация тех структур мозга, которые причастны к анализу сенсорной информации. Предполагается, что оценкам новизны сенсорного стимула протекает с помощью такого функционального блока как компаратор, в котором ин­формация о стимуле сравнивается с его моделью. При, наличии рассогласования повышается эффективность воздействия блока активации на кору больших полушарий, т.е. формируется ориентировочный рефлекс. При отсутствии рассогласования усиливается тормозное влияние на неспецифическую систему мозга. Тем самым ухудшается восприятие повторяющегося стимула. Изучение физиологичес-ких коррелятов блока сравнения (компаратора) выявило существование особого класса нейронов, которые получили название нейронов новизны. Они выявлены в разных структурах мозга, например, в зрительной покрышке головного мозга лягушки (аксоны этих эфферентных нейронов оканчиваются в сетчатке), в слуховой коре («нейроны внимания») и в ретикулярной формации головного мозга кошки. Особое значение имеют два типа, нейронов, выявленных О.С. Виноградовой в гиппокампе человека, - это нейроны новизны (В-нейроны) и нейроны тождества (Т-нейроны). Согласно представлениям Е.Н. Соколова, при наличии рассогласования между сенсорным стимулом и его моделью нейроны новизны возбуждаются, а нейроны тождества тормозятся, что в целом повышает активность перцептивных механизмов; при отсутствии рассогласования имеет место противоположная ситуация. Формирование нервной модели определяется тем, что множество нейронов-детекторов конвергируют в гиппокампе на его нейроны новизны и тождества, модифицируя их синапсы. Эти нейроны-детекторы создают на каждом из них универсальное рецептивное поле, охва- тывающее всю рецепторную поверхность животного. Нейроны новизны и нейроны тождества связаны со структурами кратковременной и долговременной памяти, поэтому могут производить сравнение с разными нейронными моделями стимула.

В последние годы удалось показать, что работа ней­ронов новизны и тождества частично отражается на характере вызванных потенциалов. В частности, выявлена специфическая мозговая волна, названная негативностью рассогласования (Р. Наатанен). Она соответствует начальной фазе восприятия сенсорного сигнала. После нее воз­никает повышенная активность, т.е. формируется фаза не­произвольного внимания. Неосознаваемая обработка сенсорной информации. Перцептивная специализация полушарий. В настоящее время получены экспериментальные и клинические дан­ные, свидетельствующие о том, что часть сенсорной ин­формации, поступающей к коре, осознается, а часть - не осознается, хотя тоже используется для принятия реше­ния и других целей (управление эмоциональным состоя­нием, выработка разнообразных условных рефлексов), что в целом расширяет адаптационные возможности орга­низма. Например, у слепых людей происходит формиро­вание условных рефлексов на неосознаваемые внешние стимулы (возбуждение рецепторов кожи лица, звуковые раздражения, которые возникают от шумовых волн, отра­жаемых предметами). С помощью этих рефлексов слепые ориентируются в пространстве. Исследование слепых лю­дей показывает, что при патологических состояниях цент­ральной нервной системы значительно увеличивается ко­личество стимулов внешней среды, которые не опознают­ся человеком, но вызывают у него различные вегетатив­ные, биоэлектрические, двигательные реакции. Однако не всегда формирование условных рефлексов на неосознава­емые стимулы дает положительный результат для чело­века. Например, известно явление формирования «безот­четных» эмоций (чаще всего негативного знака, например, тоскливость, злобность), которое особенно часто наблю­дается у лиц е последствиями травмы головного мозга.

Проблема осознаваемой и неосознаваемой перцепции сенсорной импульсации (или сознательного и бессозна­тельного), сегодня в большинстве случаев сводится к по­ниманию различий в обработке сенсорной информации правым'и левым полушарием, т.е. к асимметрии коры больших полушарий. В последние годы показано, что сенсорная информация по-разному обрабатывается в пра­вом и левом полушарии. Результаты работы левого полу­шария, имеющего в своем составе центры речи, как пра­вило, осознаются, т.е. вербализуются, а результаты дея­тельности правого полушария чаще всего остаются в сфе­ре неосознанного, или бессознательного. Кроме того, сенсорно-аналитические механизмы левого полушария по­зволяют получить детальное описание поступившего сен­сорного импульса, в то время как правое полушарие дает целостное представление, целостную картину объекта на­блюдения. Рассмотрим все эти вопросы более подробно.

Сегодня считается, что бессознательное, или, как при­нято теперь говорить, неосознаваемое, - это такая же психи­ческая реальность, как и сознательная психическая жизнь.

Одно из первых доказательств существования неосоз­наваемой обработки сенсорной информации было получе­но Г.В. Гершуни (1977). Он показал, что у людей (осо­бенно с патологией головного мозга, приводящей к асте­нии и понижению возбудимости сенсорных систем), на­блюдаются различные ориентировочные реакции (расши­рение зрачка, кожногальваническая реакция, депрессия альфа-ритма, изменение внешнего дыхания) при воздей­ствии неосознаваемого (подпорогового) раздражителя. Например, у больных с воздушной контузией головного мозга кожно-гальваническая реакция вызывалась звуками на 30-40 дБ ниже порога слышимости.

Вторым доказательством существования неосознавае­мой обработки сенсорной импульсации служит явление семантического дифференцирования неосознаваемых сти­мулов, или феномен «психологической защиты». Впервые явление неосознаваемого восприятия словесных стимулов был воспроизведен группой психологов в 1944 году. У здоро­вых студентов порог опознания эмоционально неприят­ных (табу) слов при их тахистоскопическом предъявле­нии был явно повышен по сравнению с нейтральными словами, хотя кожно-гальваническая реакция на неприят­ные слова имела место. Это означало, что сенсорная ин­формация до своего осознания проходит неосознаваемую семантическую обработку в высших отделах мозга. Для объяснения этого удивительного факта предполагалось существование какого-то чувствительного мозгового меха­низма, реагирующего на физически очень слабые, но пси­хологически для данного субъекта весьма значимые сти­мулы. Этот сверхчувствительный механизм на основании информации, не достигающей уровня сознания, способен осуществлять семантическое дифференцирование отдель­ных слов, оценивать их эмоциональную значимость и за­тем повышать или понижать порог их осознания.

Третье доказательство - это данные о длительности процесса обработки сенсорной информации. При осозна­ваемой обработке сенсорного сигнала требуется больше времени, чем при неосознаваемой. Так, у бодрствующего человека с обнаженного воспринимающего участка коры регистрировалась реакция нейронов на раздражение кожи, которое не ощущалось, если ответ длился менее 300-500 мс. Этот пример одновременно иллюстрирует очень важное положение о том, что фактор определенно­го минимума длительности активации корковых нейронов может выполнять функцию фильтрующего механизма, не допускающего до сознания сенсорные импульсы, которые вызывают относительно кратковременные реакции.

В этом аспекте следует отметить, что наличие выз­ванного потенциала в проекционных зонах коры не зна­чит, что человек осознал этот стимул.

Четвертое доказательство - это способность выраба­тывать временные связи (ассоциации) на неосознаваемом уровне, т.е. образование условных рефлексов на неосоз­наваемые сенсорные стимулы. Эти рефлексы, в отличие от обычных условных рефлексов, очень стойкие и трудно поддаются угасанию. Например, из клинической практики известно, что в определенных случаях неосознаваемые внешние сигналы, если они однажды или несколько раз совпадали с сильным отрицательным эмоциональным воз­буждением, могут через месяцы и даже годы вызывать так называемые безотчетные эмоциональные переживания или даже невротические реакции, когда повод, вызвавший их, в данное время остается скрытым от сознания субъекта. Эмоция или невротическая реакция возникают как бы «беспричинно». На эмоционально неуравновешен­ного человека, особенно находящегося в невротическом состоянии, может действовать множество неосознаваемых им раздражителей, когда он не в состоянии отдать себе отчет о причине изменения своего настроения или само­чувствия. Можно полагать, что такие явления как таба­кокурение, систематическое употребление алкоголя - это условные рефлексы, формирующиеся на бессозна­тельном уровне, в связи с чем существуют большие про­блемы в торможении таких рефлексов (влечений). Не случайно 3. Фрейд говорил о консервативности подсозна­тельного. Большое значение в формировании условных рефлексов на неосознаваемые стимулы играет лимбическая система.

Пятое доказательство - это результаты наблюдений Р. Сперри (1978, лауреата Нобелевской премии 1981 года) и многих других исследователей поведения людей с «расщепленным мозгом», т.е. людей с перерезкой мозо­листого тела (она производится по медицинским показа­ниям с целью прекращения частых и тяжелых судорож­ных припадков). У таких людей появляются как бы два функционирующих мозга. Все, что воспринимает одно по­лушарие, остается неведомым для другого. Именно эти наблюдения показали значительную разницу в способах обработки сенсорной информации правым и левым полу­шариями. Как известно, в норме зрительные импульсы из правого поля зрения поступают в левое полушарие, а из левого поля зрения - в правое полушарие; аналогично, раздражение тактильных рецепторов правой конечности воспринимается левым полушарием, а левой конечности - правым полушарием. Если изображение какого-либо предмета кратковременно предъявлять в левом поле зре­ния, т.е. направить зрительную информацию только в правое полушарие, то испытуемый с разобщенными полу­шариями путем ощупывания левой рукой (без зрительно­го контроля!) предметов, лежащих на столе, может выб­рать один из них, который соответствует изображенному в левой части экрана. Однако назвать его или объяснить, почему выбран именно данный предмет, он не в состоя­нии. Если также изолированно подавать словесную зри­тельную информацию (например, отдельные слова «ключ», «расческа» или «кольцо») в правое полушарие, то человек с разобщенными полушариями не сможет на­звать их, но сможет ощупью отобрать левой рукой соот­ветствующие предметы, которые эти слова обозначают. На вопрос, что именно испытуемый выбрал, он, как пра­вило, говорит, что не знает, или дает неверный ответ, хотя выбор был сделан правильно.

Эти наблюдения свидетельствуют о том, что если зрительная информация поступает только в правое полу­шарие (как у людей с «расщепленным» мозгом), то не происходит осознания стимула и правильной его словес­ной оценки. Для этого необходимо, чтобы сенсорная ин­формация поступила в левое полушарие.

Исследования лиц с «разобщенными полушариями» показывают, что «немое» правое полушарие воспринимает зрительную и слуховую речь, т.е. понимает ее. Правое полушарие лучше узна­ет невербальные, трудно различимые, незнакомые сенсор­ные стимулы, лучше решает такие задачи как оценка про­странственных отношений, установление различий, установ­ление физической идентичности стимулов, зрительно-про­странственный анализ. Для него характерны такие особен­ности процессов восприятия как целостность (гештальт), конкретное узнавание. Более высокие возможности в про­странственной и зрительной сферах, единовременность вос­приятия пространственных форм и признаков, способность выявления интегративных отношений и общих конфигура­ций - это все позволяет рассматривать правое полушарие как «пространственный» детектор.

Считается, что каждое полушарие перерабатывает одни и те же сигналы по-своему и преобразует сенсор­ные стимулы в соответствии со специфичной для себя стратегией их представления. Не исключено, что это свя­зано со специализацией нейронов (в том числе нейронов-детекторов) в перцептивном процессе. Например, в отно­шении обработки зрительной сенсорной информации выс­казано предположение о том, что правое полушарие об­рабатывает низкие пространственные частоты, что позво­ляет воспринимать контуры и крупные детали объектов. Левое полушарие, напротив, более успешно обрабатывает высокие пространственные частоты и поэтому ответствен­но за восприятие мелких деталей изображения.

Отметим, что вопрос о различ­ной функции правого и левого полушарий в перцепции в последние годы связывают с такими во многом неясными (по механизмам или по самому наличию) явлениями как гипноз, медитация, а также различные варианты проявле­ния экстрасенсорных возможностей, включая телепатию и ясновидение. В частности, существование указанных фе­номенов объясняется особыми возможностями правого полушария в обработке информации. Эта обработка ин­формации в правом полушарии не подчиняется правилам формальной логики, не связана с законами причинно-следственных отношений и не ограничена рамками вероятностного прогноза. Такая точка зрения дает основание по-новому взглянуть на проблемы гипноза, а также является обоснованием возможности научного изучения различных видов медитации и сверхчувственного восприятия, т.е. экстрасенсорных возможностей. Первые единичные исследования, проведенные в этом направлении (телепати­ческие сеансы во время быстрого сна и при выключении левого полушария мозга), свидетельствуют об особой роли правого полушария в обеспечении сверхчувственных явлений психики и сознания.

Ежесекундно мозг человека подвергается множеству воздействий раз- личных сигналов, поступающих из внутренней и внешней среды. Однако лишь незначительная часть этих стимулов доходит до нашего сознания и еще меньшая оказывается в фокусе внимания. Как уже отмечалось выше, за осознанное восприятие значимых для субъекта в данный момент сенсорных стимулов отвечает особый нервный механизм, осуществляющий интеграцию и координацию нейронной активности различных участков коры больших полушарий и подкорковых структур. При этом подобный механизм с необходимостью не допускает до уровня со­знания множество сенсорных стимулов, которые вызывают только кратковременную активацию коры, что оказы­вается недостаточным для их осознания. Для того, чтобы сенсорный стимул был осознан, он должен быть доста­точно сильным (пороговым или надпороговым) и доста­точно продолжительным. Дополнительными условиями, способствующими осознанию слабых и кратковременных стимулов, является семантическое содержание стимула: слабые стимулы с большей вероятностью будут осозна­ны, если они являются эмоционально значимыми для че­ловека или связаны с каким-то предшествующим опытом. В этом случае дополнительно к сенсорной активации при­соединяется активация, вызванная деятельностью эмоцио­нальных центров и ассоциативных, связанных с храни­лищем памяти. Таким образом, перевод информации из сферы неосознаваемого на регистр сознания обеспечива­ется взаимодействием, по крайней мере, трех звеньев; специфического сенсорного, мотивационно-аффективного и ассоциативного. Конечный результат зависит от представленности и пропорций их участия.

В целом, можно заключить, что проблема перцепции, в настоящее время продолжает интенсивно развиваться, что постепенно приближает нас к пониманию самых уди­вительных тайн природы.

Дата добавления: 2017-01-14