Греческие международные отношения в конце IV в. до нашей эры

Антиалкидов мир означал дипломатическое поражение Афин. Малоазиатские города снова подпали под власть Персии. Автономия, предоставленная царем отдельным городам, означала запрещение союзов. Афины должны были отказаться от попытки восстановления Афинского союза, Фивы –от верховенства над беотийскими городами. Оставался лишь Пелопоннесский союз, и утверждалась де факто гегемония Спарты во всей Греции.

Антиалкидов мир узаконил вековую политическую раздробленность Греции, но ни персидским политикам, ни Спарте не удалось преодолеть объединительных тенденций. В 70-х годах IV в. приобретает значение Беотийский союз, а затем создается второй Афинский морской союз, но они были недолговечны. К середине IV в. у северных рубежей Греции усиливается Македонское царство. Пользуясь раздробленностью страны, Македонии удалось утвердить свое влияние в Греции, а потом и подчинить себе греческие города. При царе Филиппе ІІ (359— 336 гг. до нашей эры) Македония превратилась в одно из сильнейших государств Эгейского бассейна, которое подчиняло своему влиянию одну греческую область за другой. Этой судьбы не избежали и Афины.

Установление македонской гегемонии в Греции совершалось военным и дипломатическим путем. Филипп пускал в ход все имевшиеся в его распоряжении средства: подкуп, дипломати­ческие послания («письма Филиппа»), материальную и моральную поддержку греческих «друзей Македонии», союзы с соседними варварскими князьями, дружбу с персидским царем, организацию восстаний во враждебных ему государствах. Особенно большое значение Филипп придавал подкупу, утверждая, что нагруженный золотом осел возьмет любую крепость. Оплачивалось не только политическое красноречие, но и политическое молчание. На заявление одного греческого трагика, что он получил талант за одно лишь выступление, оратор Демад ответил, что ему царь за одно красноречивое молчание дал десять талантов.

Успехи Македонии объяснялись исторически назревшей потребностью в создании крупных государственных объединений, что вызывалось ростом производительных сил в Средиземноморском бассейне, развитием торговли и промышленности. В самой Греции при ее политической раздробленности не было государства, которое было бы способно объединить страну.

Замыслы смелого и властолюбивого македонского царя соответствовали и стремлениям некоторых греческих идеологов, Например популярного оратора Исократа. В своем сочинении «Панегирик» Исократ развивал идею объединения всех греческих государств под гегемонией одной страны и одного вождя. «Объединенная Греция, – писал он, – предпримет поход против исконного врага эллинского народа – Персии. Счастливая война с Персией откроет; простор предпринимательскому духу и освободит Грецию от массы бедного люда, дав работу бродячим элементам, угрожающим самому существованию Эллинского государства и культуре...». «Пусть воодушевленное патриотической идеей воинство сделает Грецию обладательницей неисчерпаемых сокровищ Востока, центра мирового обмена».

Против централистических тенденций Филиппа и македонской партии в Афинах выступала антимакедонская группа. Во главе ее стоил знаменитый греческий оратор Демосфен. В речах он со всей страстью своего бурного красноречия обрушивался на «македонского варвара». Но и сам Демосфен не отрицал необходимости объединения Греции. Он полагал лишь, что это должно совершиться путем создания союза свободных эллинских городов, без участия Македонии.

Демосфена поддерживали афинские демократические массы. Для них победа Македонии означала бы конец демократических учреждений. Между тем ядро македонской партии, которое составляло богатое гражданство, главным образом купечество, рассчитывало на наживу в случае «счастливой войны» с Персией и на поддержку со стороны твердой власти царя.

Основной политической целью Филиппа II было подчинение Греции, чего он стремился достигнуть, воспользовавшись недоверием и конфликтами между греческими городами-государствами. Он всеми средствами препятствовал образованию антимакедонских союзов. Начав с натравливания друг на друга греческих городов, расположенных на берегах Халкидского полуострова и Фракии, Филипп затем поочередно овладел Пидной, Олинфом, Амфиполем. Вмешавшись под предлогом защиты Дельфийского храма в «священную войну», которую спровоцировали фиванцы с целью нападения на жителей Фокиды, македонский царь подчинил Фессалию. Только вмешательство афинян, занявших своими войсками Фермопильский проход, помешало Филиппу проникнуть в Среднюю Грецию.

Считая выгодным для себя получить некоторую передышку, Филипп II начал с Афинами переговоры о мире, требуя признания всех его захватов. Афиняне дали предварительное согласие и отправили в Македонию посольство, во главе которого стоял брат руководителя сторонников Македонии Эсхина – Филократ. Однако когда афинское посольство прибыло в столицу Македонии Пеллу, Филипп отправился на фракийский берег и, захватив ряд новых греческих городов и побережье Херсонеса Фракийского, потребовал, чтобы афиняне признали и эти захваты, с чем Филократ и его спутники согласились.

В 346 г. до нашей эры между Македонией и Афинами и их союзниками был подписан Филократов мир, утверждавший за македонским царем все завоевания. Заключение мира горячо приветствовал Исократ, видя в этом первый шаг к осуществлению своей давнишней идеи объединения Греции для «счастливой войны» с Персией. «Ты. освободишь эллинов», – писал он Филиппу II, – от варварского деспотизма и после этого осчастливишь всех людей эллинской культурой».

В афинском Народном собрании кипела ожесточенная борьба между сторонниками и противниками македонской гегемонии. Дело касалось направления всей внешней и внутренней политики Афин. В центре спора был Филократов мир. Демосфен и другие демократические вожди считали этот мир губительным для Афин. Они требовали предания суду Эсхина и Филократа, которые подписали этот договор. По вопросу о Филократовом мире Демосфен произнес целый ряд речей («О мире», «Об острове Галоннесе», «Филиппики»). Для истории; дипломатии особенно интересна «Третья Филиппика» Демосфена. В этой замечательной речи оратор предостерегал афинских граждан против лживых заверений Филиппа. Напрасно твердит македонский царь о своих мирных намерениях, всем известны факты насильственного захвата Филиппом греческих городов. «Я не говорю об Олинфе, Метоне, Аполлонии и о 30 городах Фракийского побережья, – сказал Демосфен, – которые все до единого беспощадно разорены Филиппом... Умалчиваю я и о жестоком истреблении им фокидян. А каково положение Фессалии? И разве эвбейские государства уже не подчинены тирану? И это – на острове, находящемся в ближайшем соседстве с Фивами и Афинами!»[22]. Все помыслы и действия Филиппа, продолжал Демосфен, направлены к одной цели – уничтожению греческой свободы и эллинской образованности. Правда, Филипп называет себя филэллином, т. е. другом Эллады. Это не более как обман. Филэллином царь же может быть уже в силу своего варварского происхождения. «Он не эллин и ни в каком родство с эллинами не состоит, он даже не инородец добропорядочного происхождения»[23]

Столь же резко обрушивался Демосфен в речах и на афинских граждан, которые стояли за мир с Филиппом. Эсхина и ого брата Филократа, скрепивших этот мир своими подписями, Демосфен обвинял в измене родине.

Наряду с политическими обвинениями противники Эсхина утверждали, что он запятнан насилием над свободной женщиной. По их мнению, это обстоятельство порочило звание посла Афин, от которого требовалась безупречная нравственная чистота.

Приверженцы Македонии, как и сам Филипп, также не оставались в долгу. В дошедших до нас речах Эсхина и письмах Филиппа II содержатся целые обвинительные акты против Демосфена и ого друзей. Их обвиняли в клевете, демагогии и продажности. В речи «О недобросовестно выполненном посольстве» Эсхин называет Демосфена заносчивым человеком, который только себя самого считает «единственным охранителем государственных интересов», а всехостальных клеймит как предателей. «Он все время оскорбляет нас. Он осыпает возмутительной бранью не только меня, но и других». Клеветнические обвинения Демосфена, жалуется Эсхин, столь многочисленны, запутанны и противоречивы, что трудно их даже и запомнить. Только афинский народ может избавить его, Эсхина, от возво­димой на него гнусной клеветы. К народу, как к единственному прибежищу и носителю справедливости, и взывает Эсхин. «Вам я воздаю хвалу, – восклицает Эсхин, обращаясь к согражданам. – Вас я люблю за то, что вы больше верите жизни обвиняемого, чем возводимым на него небылицам»[24].

У Филиппа II, который принимал в развернувшейся борьбе личное участие, имелись искусные секретари, да и сам македонский царь в совершенстве владел письменной к устной греческой речью. Об этом можно судить по нескольким сохранившимся открытым: письмам царя, с которыми он обращался к афинскому народу.

Поводом для составления одного из таких писем послужил инцидент с островом Галоннесом в Эгейском море. В 342 г. до нашей эры этот остров был захвачен пиратами. Филипп изгнал их, но остров удержал за собой. На требование афинян вернуть остров царь ответил отказом: остров принадлежит ему, при желании он может его подарить афинянам, но не возвратить как их собственность. Демократические вожди подняли в экклесии[25] кампанию против Филиппа. Они упрекали его в самоуправстве и нарушении условий Филократова мира. Указывали и в а дру­гие правонарушения, допущенные Филиппом: изгнание эпирского царя Ариббы, нападение на фракийского князя Керсоблепта и т. д. Филипп был весьма обеспокоен этими нападками. Чтобы оправдаться от возводимых на него обвинений, он обратился к Афинской экклесии с пространным письмом. Вначале он приветствовал афинский народ и объяснял цели послания, а затем следовали укоры по адресу афинских граждан, руководимых «продажными ораторами».

«Филипп желает всего хорошего Афинскому собранию и народу! После того как вы не обратили никакого внимания на мои частые посольства к вам, имевшие целью обеспечить соблюдение клятвенных обязательств и предлагавшие добрососедские отношения, я решил письменно обратиться к вам по поводу некоторых обвинений, которые, как мне кажется, возводятся; на меня несправедливо». Эти обвинения Филипп объявлял выдумкой «продажных ораторов», которые сознательно разжигают войну. «Ведь сами ваши граждане говорят, что мир для них – война, а война – мир. Поддерживая вояк, они за это получают от них, что нужно, а пороча лучших граждан и нападая на людей, пользующихся доброй славой и за пределами Афинского государства, они делают вид, будто служат интересам народа».

Филиппу II удалось достигнуть поразительных результатов. Еще^: в 346 г, до нашей эры он был избран членом Дельфийско-Фермопильской амфиктионии и стал арбитром в спорах между греческими городами. Это дало царю возможность представить борьбу со своими противниками в Греции как «священную войну», которую он ведет по поручению амфиктионов. В 338 г. до нашей эры при Херонее в Беотии произошла решительная битва между войсками Филиппа и Греческой союзной лигой, созданной Демосфеном. В этом бою союзная лига была разбита наголову. Такое поражение зависело столько же от силы противника, сколько от внутреннего бессилия самой лиги.

После Херонеи Филипп II отправился походом в Южную Грецию. Все города Пелопонесского союза, за исключением Спарты признали власть македонского царя. Филипп старался показать, что он поддерживает и охраняет принципы автономии отдельных: городов. С каждым городом в отдельности им был заключен оборонительный и наступательный союз. Основой этого союза было сохранение внутренней автономии и свободы данного города. Для разрешения вопросов, касавшихся всей Греции, Филипп созвал в 338 г. до нашей эры в Коринфе общегреческое совещание (синедрион), на котором были представлены все греческие государства, кроме Спарты.

Собрание под председательством самого Филиппа провозгласило прекращение войны в Греции и установление всеобщего мира. После этого были обсуждены и вопросы, связанные с подготовкой похода против Персидской державы. Греческая раздробленность была преодолена созданием общегреческой федерации, с включением в нее Македонии и под председательством македонского царя.

Между греческими государствами и македонским царем был заключен вечный оборонительный и наступательный союз. Под страхом тяжелого наказания ни одно государство, ни один грек не должны были выступать против царя или помогать его врагам: Все возникавшие между греческими государствами спорные вопросы передавались на рассмотрение суда амфиктионов. Главой же коллегии амфиктионов был Филипп. Преступными актами объявлялись какие бы то ни было изменения в конституции городов, конфискация имущества, отмена долгов, призыв рабов к восстанию и пр. В заключение конгресс принял решение начать войну с Персией. Филипп надеялся отвлечь внимание от греческих дел «быстрой и счастливой» войной в Азии[26]. Предводителем (гегемоном) союзного греческого ополчения был назначен тот же Филипп II.Слово «царь» в актах Коринфского конгресса не встречается. В сношениях с греками Филипп никогда не именовал себя царем (басилевсом). Для свободных эллинов он был не басилевс, а гегемон.

В 336 г. до нашей эры Филипп IIбыл убит, и выполнение его планов принял на себя его сын Александр Великий (336 — 323 гг. до нашей эры). В течение каких-нибудь 10 лет Александр покорил Персидскую державу, которая включала все страны Азии от берегов Эгейского моря на западе до Индии на востоке. Подобно своему отцу, Александр действовал не только силой оружия, но и дипломатическими средствами. Путем дипломатии он склонил на свою сторону малоазиатские греческие города, заключил союз с египетскими жрецами и использовал взаимную вражду индийских раджей.

К Александру прибывала масса посольств от самых различных стран и народов – греков, персов, скифов, сарматов, индусов и многих других. С одними он был чрезвычайно любезен и щедр, к другим – открыто жесток.

Александр часто проявлял деспотическую жестокость, но только с расчетом, в тех случаях, когда считал, что это необходимо. Поддерживая в городах европейской части Греции аристократов и олигархов, Александр установил в малоазиатских греческих городах «демократическое управление», для того чтобы привлечь их население на свою сторону.

Характерна расправа Александра с лицами, убившими Дария III,продиктованная его стремлением подчеркнуть законность своих претензий на власть в персидской монархии. Дипломатическим шагом являлось и нарочито мягкое отношение Александра к побежденному и взятому в плен индийскому правителю Пору (326 г. до нашей эры). Александр не только вернул пленнику его владения, сделав его своим наместником, но даже расширил границы управляемой им области.

2.2.4 Дипломатия и международные отношения в эллинистском мире

После смерти Александра наступает новый период греческой истории – период эллинизма.

Александр оставил огромное наследство в виде массы покоренных земель. Совершеннолетних наследников у него не было. Претендентами на престол выступили его сподвижники. После долгих споров и вооруженных столкновений верховным правителем был признан Пердикка, старший из полководцев Александра. Однако назначение Пердикки регентом при малолетнем сыне Александра вызвало недовольство других полководцев, которые считали себя обойденными. Следствием этого были ожесточенные войны, заполняющие весь период борьбы между преемниками Александра (диадохами) вплоть до битвы при Ипсе (301 г. до нашей эры), в которой союзники Селевк иЛизимах разгромили войска Антигона Одноглазого.

После битвы при Ипсе империя Александра окончательно распалась на несколько частей. Они составили так называемые «эллинистические» государства, По своему характеру они представляли своеобразное сочетание греческого (эллинского) полиса и древневосточных деспотий. Монархический элемент в этих царствах с каждым столетием усиливался. В период эллинизма греческая культура широко распространялась по всему Средиземноморскому бассейну и землям древнего Востока.

История эллинистических государств охватывает около двух столетий (III—IIвв. до нашей эры). В конце IIи в I в. до пашен эры эллинистические царства были завоеваны новыми великими державами, сложившимися па западе и востоке средиземноморского мира, – Римом и Парфией.

В эпоху эллинизма образовалась система государств, находившихся в постоянных дипломатических, культурных и экономических взаимоотношениях.

В эту систему входили большие державы, на которые распалась монархия Александра: царство Птолемеев в Египте и Кирене, огромное государство Селевкидов в юго-западной Азии, царство Антигонидов в Македонии и Греции, Пергамское царство, Вифиния и Понт в Малой Азии, остров Родос (его правители развивали активнейшую дипломатическую деятельность), ряд прибрежных городов в Греции, Ахейский и Этолийский союзы, Сицилия, Карфаген и несколько позднее Рим.

Для истории международных отношений и дипломатии эллинистическая эпоха представляет большой интерес. Никогда до этого в древнем средиземноморском мире не заключалось такого множества союзных договоров, симмахий и эпимахий (оборонительных и наступательных союзов), как в это время.

Памятниками дипломатической истории эллинистической эпохи являются сохранившиеся тексты договоров, письма правителей, речи государственных деятелей, передаваемые в сочинениях древних историков.

В большинстве вышеперечисленных государств появились специальные лица, которые ведали и руководили отношениями с соседями. Такие руководители внешней политики были в государстве Селевкидов и в царстве Птолемеев. В их подчинении находились канцелярии. Писцы этих канцелярий вырабатывали инструкции послам, подготавливали для правителей ответные письма, посылаемые в соседние страны, беседовали с иностранными послами перёд приемом их царями.

Обмен посольствами в это время производился очень часто. Послы посещали соседние государства не только для объявления войны и заключения мира, но и по различным другим поводам, зачастую жили там по нескольку месяцев, наблюдая и изучая политическую жизнь. Послы стремились узнать о намерениях правителей, собрать сведения о военной и политической ситуации в стране, особенно о целях и предложениях прибывавших из третьих стран посольств. Перед отъездом в соседнюю страну послы получали точные инструкции, а затем в ответ на их сообщения им посылались дополнительные указания. Иногда послы отправлялись в соседнюю страну в секретном порядке, под видом путешественников или торговцев.

В эпоху эллинизма выработались и известные нормы пове­дения во время международных переговоров. Греческий историк Полибий сообщает, что первые римские послы, прибывшие в эллинистические государства, поражали греков грубостью и неумением держать себя в обществе привыкших к вежливости эллинистических политических деятелей.

Считалось неприличным для посла или правителя во время переговоров проявлять свои чувства: радость, гнев, насмешку. Обычно государственные деятели, враждовавшие друг с другом, совершенно спокойно, с улыбкой на устах вели дипломатическую беседу. Когда македонский царь Филипп V при встрече а послами Этолийского союза заявил, что он боится коварства, то, как сообщает Полибий, присутствовавшие при этом руководящие деятели были возмущены грубой бестактностью речи этого царя[27]. Посол не должен был прерывать речь того лица, с которым вел переговоры. Полибий рассказывает, что когда один из римских послов осмелился прервать речь македонского царя Филиппа V, то последний сказал ему, что прощает его и продолжает свой разговор с ним потому, что, во-первых, тот молод, во-вторых, красив, и, в-третьих, римлянин,

В эпоху эллинизма появились международные обычаи, рассматривавшиеся как нечто вроде норм международного права, нарушение которого считалось дикостью, вызывавшей отвращение во всех эллинистических странах. Такими правилами были следующие: не применять на войне отравленного оружия, возвращать военнопленных, если за них предлагался выкуп, не нападать на соседей без официального объявления войны. Очень важным считалось показать соседним странам, что государство, прибегавшее к нарушению мира и начинавшее войну, вынуждено было это сделать. Полагалось, что война – крайнее средство, к которому правители могли прибегать только в том случае, если были исчерпаны все возможности разрешить конфликт путем дипломатических переговоров. Поэтому каждая из спорящих сторон старалась свои претензии подкреплять документами или ссылками на «исторические» права. Зачастую во время конфликтов стороны обращались к третейскому суду другой державы. При намерении окончить войну и начать мирные переговоры с противником побежденное государство часто обращалось с просьбой к третьей нейтральной державе выступить в роли посредника и передать противнику предложения о заключении мирного договора.

Особенно часто в роли посредника при ведении переговоров между большими эллинистическими государствами выступали правители острова Родос, старавшиеся при этом получать для себя те или иные выгоды. Считалось совершенно недопустимым и крайне некорректным опубликование тайной дипломатической переписки. Во время войны с Римом македонский царь Филипп V имел секретную переписку с правителями Родоса. Когда он был разбит римлянами, то поспешил отдать распоряжение уничтожить все дипломатические документы: «Он поступил согласно долгу царя...» – пишет Полибий, сообщая об этом факте[28].

Установился и своеобразный международный этикет, согласно которому считалось необходимым отправлять поздравительные посольства в соседние государства даже в тех случаях, когда тот или иной правитель находился с соседями далеко не в дружественных отношениях. Так, когда римляне разбили войска царя Антиоха III, в Рим съехались посольства с поздравлениями и драгоценными подарками даже из тех государств, которые сочувствовали побежденному правителю. Послы эллинистических государств составляли подробные отчеты о своих переговорах и зачастую давали описание тех стран, которые они посещали.

С конца III – начала II века до нашей эры в отношения между эллинистическими государствами начала вмешиваться Римская республика, которая победила в 197 г. до нашей эры Македонию и в 190 г. до нашей эры государство Селевкидов.

С этого времени Рим делается важнейшим центром международных отношений рабовладельческих государств Средиземноморья, а римская дипломатия начинает диктовать условия своим соседям.

Дата добавления: 2017-02-01