Основные черты римской дипломатии 1 страница

Международные отношения древнего Рима

С древнейших времен в Риме существовали право гостеприимства (jus hospitii), напоминавшее греческую проксению. Имелась жреческая коллегия фециалов, которая регулировала возникавшие между племенами и племенными союзами споры и недоразумения. Ни одно важное внешнеполитическое предприятие не могло быть ни начато, ни кончено без санкции фециалов. В круг их полномочий входили: охрана международных соглашений, обряд формального объявления войны и заключения: мира.

Коллегия фециалов состояла из 20 человек, которые принадлежали к древним родам и пожизненно пребывали в своем звании. Деятельность фециалов протекала под покровом глубокой тайны. Совершались различные обряды, произносились магические слова, смысл которых был понятен одним лишь посвященным. Внешнимотличием фециалов служили особый вид шерстяной одежды, а также головная повязка.

В таком одеянии со скипетром и кремнем, символом Юпитера – охранителя клятв, выборный представитель коллегии, «святой отец» (pater patratus), в сопровождении другого фециала, который нес траву, вырванную с корнем на Капитолийском холме, отправлялся к границе соседнего народа для урегулирования спорных вопросов или объявления войны.

В случае невозможности разрешить спорные вопросы мирным путем прибегали к оружию. Объявление войны в древнем Риме было в высшей степени сложной процедурой. Фециалы несколько раз отправлялись в город, нарушивший международные установления. При этом всякий раз они совершали обряды и громким голосом произносили магические слова и проклятия по адресу нарушителя международного права. Затем комиссия фециалов возвращалась в Рим и в течение 33 дней ждала ответа. В случае неполучения такового фециалы докладывали Сонату и народу, которым принадлежало право объявления войны. После этого «святой отец» в последний раз отправлялся к границе враждебного города и бросал на вражескую землю дротик с обожженным и окровавленным концом[29].

Процедура объявления войны детально описана в истории Тита Ливия в рассказе о войне римлян с альбанцами, решенной поединком трех братьев Горациев и Куриациев.

Заключение мира тоже сопровождалось многими церемониями и было весьма сложным делом. По выполнении всех положенных церемоний «святой отец» читал текст договора и произносил особое заклятие фециалов, которое призывало всякие беды и несчастия на голову нарушителя мира. «Римляне никогда не нарушат первыми условий, начертанных на этих таблицах, которые я вам сейчас прочел... если же они их нарушат, то тогда пусть поразит их Юпитер так, как я сейчас поражаю это жертвенное животное, но во столько раз сильнее, во сколько бог сильнее человека»[30].

С течением времени вышеописанные формы объявления войны и заключения мира видоизменялись, но никогда не исчезали совершенно. Коллегия фециалов упоминается в источниках позднереспубликанского и даже императорского периода[31].

К должностным лицам, представлявшим римскую общину и отдельных ее граждан в сношениях с иноплеменниками, относились и так называемые рекуператоры (recuperatores). Это были особые выборные судьи числом от 3 до 5, разбиравшие споры о взаимных материальных претензиях, возникавшие между римлянами и представителями соседних городов и племен. Можно предполагать, что в древнейший период римской истории рекуператоры выбирались не только из числа римлян, но и из представителей других италийских племен и являлись чем-то вроде третейского суда. Однако по мере роста могущества Рима рекуператоры стали выбираться только из римлян. Впоследствии, во II–I вв. до нашей эры, суд рекуператоров рассматривал также заявления и жалобы населения римских провинций на действия наместников.

В связи с развитием международных связей появляются в Риме и зачатки международного права. Они содержатся уже в фециальном праве (jus fetiale). По мере усложнения экономической жизни и развития мирных взаимоотношений с соседями наряду со старинным «гражданским правом» (jus civile), которое распространялось только на римских граждан, появляется «право народов» (jus gentium), регулировавшее отношения между римлянином и иностранцем. Оно не отличалось таким формализмом, как гражданское право, и облегчало заключение всевозможных торговых договоров и сделок; «право народов» содержало вместе с тем некоторые положения, касавшиеся международных отношений.

Организация и структура дипломатических органов античного Рима отражает особенности его политического строя. Если в Греции классического периода с ее развитой дипломатией значительную роль во внешней политике играли народные собрания, т. е. собрания всех свободных граждан, уроженцев данного города, то в Риме классического периода народное собрание решало лишь вопросы об объявлении войны и заключении мира, политическим же руководителем внешней политики являлся орган римской рабовладельческой знати – Сенат.

В древнейший (царский) период римской истории право посылать посольства принадлежало царю, а послами были фециалы. При республике это право перешло к Сенату. Посольские функции считалась очень важными и предполагали высокие качества людей, на которых они возлагались. Вследствие этого назначение личного состава посольской миссии в Риме было очень сложным делом. Вопрос обсуждался в Сенате, и всякий раз по этому поводу издавалось специальное сенатское постановление (senatus consultum). «Слышал ли кто-либо, чтобы когда-нибудь в Риме послы избирались без сенатского постановления?»[32] спрашивает Цицерон в одной из своих речей:

Сенатус-консультум устанавливал только нормы или принципы, на основании которых создавалось посольство. Послы назывались легатами (legati) и ораторами (oratores). Самый же выбор послов предоставлялся председательствующему в Сенате – консулу илипретору. Иногда послов выбирали по жребию. Никто не имел права отказываться от участия в посольстве. Послы обычно избирались из сенаторского сословия (нобилей).

Римские посольства никогда не состояли из одного человека. Это противоречило бы духу римского права республиканской эпохи. Делегации состояли из двух, трех, четырех, пяти и даже десяти человек. Но их обычный состав – три человека. Все посольства имели председателя, или главу посольства (princeps legationis). Эта роль принадлежала сенатору высшего ранга. Личность посла была защищена обычаем и законом;

Внешним отличием послов служил золотой перстень, дававший право на бесплатный проезд и получение в пути всего необходимого, Для усиления престижа послов их корабль иногда сопровождала военные суда (квинкверемы). На содержание посольских делегаций отпускались дорожные деньги. (viaticum) и все необходимые принадлежности – серебряная посуда, одежда, белье, походная постель. Кроме того, к послу прикреплялся целый штат прислуги (свободные и рабы): секретари, переводчики, булочники, кондитеры, мясники и другие слуги.

Цели посольства могли быть самыми различными: объявление войны и заключение мира, подписание договоров, организация покоренных провинций, третейское улаживание международных конфликтов и разрешение религиозных споров. Посол при всех условиях должен был поступать в соответствии с «достоинством и пользой римского народа»[33].

По окончании своей миссии легаты отчитывались перед Сенатом в своей деятельности. На дипломатическом языке Рима это называлось «сделать доклад о посольстве» (legationem referre или renuntiare).

Сенату принадлежало право не только отправлять, по и при­нимать посольства. Прибывшие в Рим посольства иностранных держав делились на две категории: 1) посольства держав, находившихся с Римом во враждебных отношениях, и 2) посольства дружеских государств. Послы враждебного государства в город не допускались. Им отводили помещение за городской чертой, на Марсовом поле, в особой «общественной вилле» (villa publica). Здесь они ожидали приглашения Сената для получения аудиенции. Аудиенция происходила в храме Беллоны (богини войны), который находился рядом с «общественной виллой». Бывали случаи, когда послам враждебных держав отказывали в приеме. Тогда они должны были в назначенный срок покинуть территорию Италии и не являться вновь без формального разрешения.

Совсем иным было отношение к послам дружественных государств и народов, хотя и здесь не было полного равенства. Делегации держав первого ранга обычно встречал квестор (государственный казначей). Он сопровождал их, следуя на почтительном расстоянии, во время проезда по Италии и при отъезде домой. В период пребывания послов в стране им оказывалось полное внимание. Они останавливались недалеко от курии (места заседаний Сената) в особом здании. Их приглашали на празднества, театральные и цирковые представления и отводили им почетные места. В Риме существовал обычай дарить послам подарки. В честь особо важных персон даже ставили статуи у подножия Капитолия. Со своей стороны приезжавшие в Рим послы имели обыкновение делать очень крупные приношения в римскую казну в виде золотых и серебряных вещей. Известен, например, «скромный подарок» Карфагена – золотой венок, весивший 25 фунтов. Дар же сирийского царя Антиоха составляли золотые вазы весом в 500 фунтов.

О цели своего прибытия иностранные миссии сообщали римскому магистрату по-латыни или через переводчика. Магистрат, обычно квестор, делал доклад Сенату. Решение Сената или объявлялось делегатам (непосредственно в самом зале заседания или в вестибюле), или же доводилось до их сведения через магистрат. В случае сложных и запутанных вопросов назначалась особая комиссия и каждый вопрос решался самостоятельно.

2.3.2 Международные отношения в период республики (III–II вв. до нашей эры)

История римской дипломатии начинается с первых столетий Римского государства. Об этом свидетельствуют договоры Рима с другими городами, входившими в римско-италийскую федерацию, и торговые договоры с Карфагеном. Тексты договоров дошли до нас в передаче римских историков и юристов. Подлинных документов официального характера в Риме сохранилось сравнительно немного. Объясняется это следующими обстоятельствами. Материалом, на котором в Риме изготовлялись государственные документы, служили полотно, деревянные, бронзовые и медные доски. Полотно и дерево легко подвергались действию времени. Металлические же доски в большом числе погибли – они расхищались во время захватов Рима «варварами» и переплавлялись на оружие или какие-либо иные предметы. Между тем в Греции официальные записи вырезывались на мраморных плитах, почти не поддающихся разрушительному действию времени.

Переломным моментом в истории международных отношений и дипломатии Рима является борьба с Карфагеном – так называемые Пунические войны (начало Первой Пунической войны относится к 264 г. до нашей эры). В это время Рим выходит на широкую международную арену и вступает в более тесные сношения с эллинистическими странами средиземноморского мира. В 272 г. до нашей эры он завязывает дружественные отношения с Египтом Птолемеев и с сицилийской державой сиракузских тиранов.

Появление римлян на восточных берегах Адриатического моря во время так называемых Иллирийских войн (229—219 гг. до нашей эры) привело их в соприкосновение с Македонией, которая отнеслась, далеко не дружелюбно к вмешательству римлян в балканские дела.

В конце III в. Рим снова вступил в ожесточенную борьбу с Карфагеном. В 218 г. началась Вторая Пуническая война, которая окончилась в 201 г. Период Второй Пунической войны характеризуется не только кровопролитными сражениями, но и напряженной дипломатической борьбой. Война Рима с Карфагеном превратилась в конфликт, в исходе которого были так или иначе заинтересованы различные государства средиземноморского мира благодаря переплетению их интересов. Отмечая это, Полибий пишет: «Раньше события на земле совершались как бы разрозненно, ибо каждое из них имело свое особое место, особые цели и конец. Начиная же с этого времени, история становится как бы одним целым: события в Италии и Ливии переплетаются с азиатскими и эллинскими, и все сводится к одному концу»[34].

Руководителем противников Рима был карфагенянин Ганнибал – столь же талантливый дипломат, как и стратег. Выступлению Ганнибала против Рима предшествовали тайные переговоры его с североиталийскими галлами, недовольными подчинением их Риму, и когда Ганнибал с войсками перешел Альпы, он встретил дружественное население, которое снабжало его армию провиантом. Во время военных действий в Италии Ганнибал всеми средствами стремился привлечь на свою сторону италийских союзников. После разгрома римской армии под Каннами (216 г. до нашей эры) он пытался предложить римлянам мир, но Сенат отверг всякую мысль о мирных переговорах[35]. Свое военное превосходство Ганнибал использовал для создания антиримской коалиции.

Поддержка, оказываемая Ганнибалу его союзниками – князьями нумидийских, испанских и галльских племен, была недостаточна для победоносного завершения борьбы. При таком положении Ганнибалу приходилось искать выхода где-либо на стороне, и он устремил свои взоры на Восток, на греко-эллинистический мир.

Из эллинистических государств в непосредственной близости к Италии находилась Македония. К македонскому царю, прежде всего, и направил свои дипломатические миссии Ганнибал. В Македонии в это время правил Филипп V, человек энергичный и властолюбивый, по своему характеру напоминавший Филиппа II. Подобно последнему, он стремился к созданию великой Македонии, которая включала бы весь Балканский полуостров от Эгейского до Адриатического моря..

В 215 г. до нашей эры между Филиппом V и Ганнибалом был подписан дружественный договор. Согласно общему правилу договор начинался с клятв и обещаний пребывать во взаимной дружбе, братстве и верности на вечные времена: Главнокомандующий карфагенской армией Ганнибал; сын Гамилькара, и все члены верховного совета Карфагена, с одной стороны, и македонский царь Филипп, сын Деметрия, – с другой, клянутся перед лицом соратствующих богов – солнца, луны и земли, перед лицом рек, гаваней и вод, перед лицом всех божеств пребывать на вечные времена в клятвенном союзе дружбы и нелицемерного благоволения, как друзья, родственники и братья[36].

За вступлением следовал самый текст договора. Македонцы и карфагеняне заключили оборонительный и наступательный союз: «Мы, македоняне, должны быть врагами для врагов карфагенян». Те же самые слова повторили и карфагеняне в отношении македонян. В договоре, прежде всего, обеспечивалась взаимная помощь сторон в войне с Римом. «Если римляне пойдут войной на нас или на вас, то мы обязуемся помогать друг другу, если, конечно, в том будет нужда...» «Вы, македоняне, будете нашими союзниками в войне до тех нор, пока боги не даруют нам и вам полную победу».

Далее объявлялось, что македоно-карфагенский союз является прочной гарантией мира и устойчивости международных отношений. «При наличии нашей дружбы римляне никогда не подняли бы против нас войны не властвовали бы над керкирянами, аполлинатами и многими другими народами».

Договор Ганнибала и Филиппа V вызвал большую тревогу в Риме. С целью предупреждения опасных последствий македоно-карфагенского союза римляне немедленно объявили войну Филиппу. В этой так называемой Первой Македонской войне (215—205 гг. до нашей эры) и последующих за ней других войнах дипломатия играла не меньшую роль, чем оружие. Римляне с редким искусством сумели использовать вековую вражду Македонии и Греции,, с одной стороны, и внутренние противоречия Греции и всего эллинистического мира – с другой.

Для борьбы с Филиппом V римляне организовали внушительную антимакедонскую коалицию греческих держав. В нее вошли Этолийский и Ахейский союзы, наиболее сильные в военном и политическом отношениях. В 212 г. до нашей эры между римлянами и этолийцами был заключен дружественный союз, к которому присоединились некоторые другие греческие государства и северные племена: дарданцы и иллирийцы, а также пергамский царь Аттал I. Македония оказалась, таким образом, отрезанной с запада и востока от моря. Недаром римский проконсул Марк Валерий Левин с гордостью доносил Сенату, что своим договором с этолийцами он связал Филиппа по рукам и ногам[37].

В борьбе с Этолийским союзом Филипп потерял время, а за этот период обстановка в Италии резко изменилась. Римские войска отбили у Ганнибала ряд важнейших пунктов на юге Италии, разгромили Сиракузы, вступившие в союз с карфагенянами, и завоевали Испанию. Филипп V не мог уже рассчитывать на легкую победу. Тогда он нарушил союзный договор с карфагенянами и начал с римлянами сепаратные переговоры о мире. В 205 г. до нашей эры в эпирском городе Фенике был подписан мирный договор между Римом и Македонией.

Риму пришлось пойти на некоторые территориальные уступки, но римским политикам удалось достигнуть главного: Филипп не смог оказать помощь Ганнибалу в Италии, союз между македонским царем и карфагенским полководцем оказался иллюзорным.

В Африке римской дипломатии удалось заключить дружественный союз с одним из нумидийских царей – Сифаксом. Другой нумидийский царь – Масинисса сражался на стороне Карфагена. В конце войны, правда, положение изменилось: под влиянием обстоятельств Сифакс перешел на сторону Карфагена, а Масинисса стал союзником римлян. Благодаря римским отрядам Масинисса, победил своего соперника, взял его в плен и вступил в управление Нумидийским царством. В результате этого военно-дипломатического вмешательства в нумидийские дела Рим имел на своей стороне превосходную нумидийскую конницу, которая помогла армии римского полководца Публия Корнелия Сципиона (старшего) выиграть решающую битву при Заме (202 г. до нашей эры). Ганнибал был разбит и в 201 г. до нашей эры вынужден заключить мир на тяжелых для Карфагена условиях. После победы над Карфагеном, римляне в союзе с этолийцами и другими греками нанесли поражение Македонии (197 г. до нашей эры) и продиктовали Филиппу V тяжелые условия мира. Македонский царь должен был вывести свои войска из Греции, выплатить большую контрибуцию и сократить военные силы – сухопутную армию до 5 тысяч воинов, флот до 5 кораблей.

Поражение во время Второй Пунической войны не принудило смириться правящие круги Карфагена. Ганнибал не оставил мысли о борьбе с Римом. Он проводил ряд реформ, направленных на возрождение былой мощи Карфагена, а когда римляне стали требовать его выдачи, бежал на Восток, задумав создание широкой коалиции против Рима. Бежав из Карфагена ко двору сирийского царя Антиоха III (195 г. до нашей эры), Ганнибал занял положение одного из ближайших советников правителя державы Селевкидов. Намереваясь возобновить борьбу с Римом, Ганнибал замышлял создание мощной и страшной для ненавистного ему «западного варвара» тройственной коалиции — Сирии, Карфагена и Македонии. Этот тройственный союз составлял лишь часть грандиозного плана карфагенского вождя. Кроме того, Ганнибал думал подготовить восстания в Этрурии, Лигурии и Цизальпинской Галлии, а сам он должен был бы неожиданно явиться под стенами Рима во главе союзной армии. «Вы, – говорил Ганнибал, обращаясь к сирийскому царю Антиоху и его советникам, – будете иметь против римлян соединенные силы Азии и Европы. Могущество Рима состоит не в его военной мощи, а в его способности разъединять противников».

Однако замечательный по широте и смелости план Ганнибала не был принят Антиохом III. Не располагая достаточными морскими силами, сирийский царь боялся нападения со стороны флота враждебной ему Родосской республики. Кроме того, честолюбивый Антиох III в душе завидовал Ганнибалу и потому медлил с принятием и осуществлением его плана. В противоположность стремительной тактике карфагенского вождя, в борьбе с Италией он предпочитал затяжную войну в Греции в расчете на свободолюбие греческих городов, которые стали тяготиться римской опекой.

Медлительностью Антиоха воспользовались римляне и направили все силы своей дипломатии на то, чтобы расстроить намечавшийся тройственный союз. Важно было, прежде всего, оторвать от коалиции Филиппа V. В Пеллу, столицу македонского царя, было отправлено посольство. Главную роль в нем играл молодой талантливый римлянин Тиберий Семпроний Гракх, отец народных трибунов братьев Гракхов. Он блестяще выполнил возложенное на него поручение. Ему удалось получить доступ к царю. Во время пира во дворце, когда Филипп находился в благодушном настроении, римский посол сумел расположить его в свою пользу. Он убедил Филиппа в том, что тому более выгодно оставаться нейтральным, так как в этом случае он может рассчитывать на благодарность римского Сената и смягчение условий римско-македонского договора 196 г. до пашей эры. В противном же случае царь безусловно проиграет, кто быни победил – Антиох Ш или Рим. Филипп обещал помочь римлянам против Антиоха, который недостаточно поддержал его во время войны с Римом. И действительно, Филипп выполнил свои обещания и оказал помощь римлянам.

Преданный своим союзником Филиппом, Антиох потерпел от римлян два крупных поражения: при Фермопилах в Греции (191 г. до нашей эры) и затем при Магнезии в Азии (190 г. до нашей эры). После этого он вынужден был заключить мир.

Заключению мира предшествовали длительные дипломатические переговоры между римским полководцем Сципионом Старшим и Антиохом, в которых применялась весьма разнообразная аргументация. Сирийские послы пространно говорили о превратностях человеческой судьбы, «предписывающей людям быть умеренными в счастье и не угнетать слабых». В заключение послы Антиоха заявили, что при настоящем положении вещей им не остается ничего другого, «как только спросить вас, римляне, какой жертвой мы можем искупить ошибки царя и снискать у вас мир и прощение?»[38]. Сципион на это ответил, что «римляне никогда в счастье не возносились, а в несчастье не падали духом». Царь, полагал Сципион, несмотря на сознание всей горечи своего настоящего положения, не должен упорствовать в подписании мира, памятуя, что «царям с высоты труднее скатиться до середины, нежели от середины до низу».

Подписание мирного договора, проект которого был составлен Сципионом, а затем утвержден римским Сенатом, состоялось в сирийском городе Апамее (188 г. до нашей эры). Сирийское царство теряло все владения в Малой Азии, которые передавались римским союзникам. Кроме того, Антиох III обязался уплатить Риму громадную контрибуцию. Одним из главных условий мира была выдача Ганнибала, но он бежал сначала в горы Армении, а оттуда в Вифинию, где и был обнаружен римскими послами, потребовавшими, чтобы вифинский царь выдал его. Понимая невозможность спасения, заклятый враг Рима покончил с собой, приняв яд (183 г. до нашей эры). Ганнибал сошел с исторической арены, но его план политического окружения Италии сохранял свою силу в течение длительного времени. Зажженный им пожар войны вскоре вспыхнул новым ярким пламенем.

Через несколько лет после Сирийской войны последовала новая, Македонская война (171—167 гг. до нашей эры) с младшим сыном Филиппа V – Персеем, пытавшимся восстановить первенствующее положение в Греции македонцев, вытеснив оттуда римлян. Для римлян, занятых военными действиями в Испании, эта война была полной неожиданностью. Все преимущества находились на стороне Македонии. И, тем не менее, Персей проиграл кампанию вследствие своих дипломатических промахов.

Первую неудачу Персей потерпел в ахейском вопросе. Наиболее сильным объединением греческих городов во II в. до нашей эры был Ахейский союз. Желая привлечь его на свою сторону, Персей обратился с письмом к Союзному собранию, предлагая вступить с ним в дружественный союз. При этом он обещал вернуть ахейским городам бежавших рабов, которые находили себе до того времени приют в Македонии. Однако попытке Персея: оказала противодействие дипломатия Рима.

Обращение Персея вызвало горячие дебаты в многолюдном собрании ахейцев. Большинство собрания склонялось к принятию предложения Персея о заключении союза с Македонией. Но в самый последний момент это предложение ловким маневром сорвали ахейские архонты (старейшины), сторонники Рима. Они использовали недоверие своих сограждан к Македонии и указали, что Персей, письмо которого содержало всего несколько строк, пренебрежительно относится к ахейскому народу. Для столь важного дела, говорили они, недостаточно даже одного посольства, а не только короткого письма.

Решение собрания было отложено. Когда же через несколько дней прибыло новое посольство, то оно совсем не было допущено на собрание представителей ахейских городов из опасения вызвать неудовольствие римлян. Таким образом, дипломатический ход Персея успеха не имел. Не менее искусно римляне использовали и углубили конфликт Македонии и Пергама из-за Геллеспонта и Малоазиатского побережья. Из опасения захвата названных мест Македонией пергамский царь Эвмен обратился к третейскому посредничеству Рима. Приехав лично в Рим, Эвмсн встретил восторженный прием. Было назначено экстраординарное заседание Сената, на котором пергамский царь выступил с докладом о военных приготовлениях Персея. В благодарность за это сообщение Сенат провозгласил Эвмена «лучшим другом» римского парода и заключил с ним союз.

Возмущенный предательством Эвмена, Персей попытался расправигься с ним с помощью наемных убийц. Он подговорил нескольких человек напасть, на Эвмена во время его паломничества в Дельфы на обратном пути из Рима и убить его. Засада была устроена в ущелье, около узкой тропы, которая вела к оракулу. Заговорщики сбросили с высокого утеса два огромных камня на проходившего Эвмена, сильно ого ранили, но не убили. Покушение не удалось, Эвмен вскоре вернулся в Пергам. Само собой разумеется, этот заговор отнюдь не содействовал укреплению политических позиций Персея и установлению его дружественных связей с Пергамом. Персей имел теперь перед собой двух врагов: Рим и Пергам. В последовавшей вскоре войне Рима с Македонией Эвмен сражался на стороне римлян.

Несмотря на разрыв дипломатических сношений с Пергамом, Персей продолжал оставаться для римлян очень серьезным противником, с которым они не рисковали вступать в открытое сражение. Поэтому они всячески старались оттянуть начало войны и тем временем лучше подготовиться к предстоящей военной кампании. Персей не учел этого обстоятельства, не воспользовался преимуществом своего положения и не начал вовремя военных действий. Не теряя надежды разрешить конфликт мирным путем, он вступил в переговоры с римским легатом Квинтом Марцием Филиппом, своим проксеном. Марций, конечно, принял предложение македонского царя об открытии мирных переговоров и назначил место встречи на реке Пенее, в Фессалии.

Описание этой встречи дает наглядное представление о той сложной процедуре и массе формальностей, которыми сопровождалось ведение переговоров в Риме. В назначенный день и час к указанному месту прибыли македонский царь и римский легат, оба в сопровождении свиты. Встреча привлекла массу зрителей. Со всех сторон стекались толпы окрестных жителей – мужчин, женщин и детей. Переговоры открылись спором о формальностях: кто первым должен перейти реку и с каким числом людей. Одни полагали, что надо отдать преимущество царскому достоинству, а другие – имени римского народа, тем более, что о переговорах просил Персей. Марций разрешил спор шуткой, сказав, что сын должен подойти к отцу, а его звали Филиппом – так же как отца Персея. По второму вопросу спор заключался в следующем: Персей хотел перейти реку со всей свитой, между тем как римляне соглашались только на трех человек. В конце концов, дело решили компромиссом. Царь переходит со всей свитой, но во избежание какого-либо коварства с его стороны во время переговоров дает заложников. Эти формальности имели серьезное значение. Они показывали всему народу и всем союзникам, что свидание македонского царя состоялось с послами Рима «не как равного с равными». Когда царь перешел реку, Марций и Персей приветствовали друг друга не как враги, а как друзья, сели рядом на приготовленные кресла и приступили, наконец, к переговорам, которые велись в форме вопросов и ответов. При этом инициатива все время оставалась в руках римского представителя, выступавшего как бы в роли государственного обвинителя. «Ты изгнал Абрупола, римского союзника, ты дал убежище убийцам Арфеатавра, ты вопреки договору прошел с войной через Фессалию». На все обвинения Персей обстоятельно отвечал. «Я не совершил ничего непоправимого, за что мне следовало бы мстить войной», – таков был смысл всех ответов Персея.

Марций одобрительно выслушал Персея и как бы в знак сочувствия предложил ему отправить послов в Рим, а до получения ответа заключить перемирие. Персей согласился. Собственно этого-то и желал Марций. «Перемирие было необходимо для римлян, – повествует римский историк, – так как они в то время еще ничего как следует не приготовили для войны – ни войск, ни вождя»[39]. Так путем обмана, пользуясь опрометчивостью македонского царя, римский легат достиг важных результатов. По возвращении в Рим Марций и его коллега Атилий хвастались, го­воря, что они, «подав ложную надежду на мир, провели Персея».

Потеряв время, Персей дал возможность римлянам собраться с силами. В 168 г. до нашей эры при Пидне Персей потерпел полное поражение от римлян, которое явилось в значительной мере результатом его дипломатических ошибок. Македония утратила свою политическую самостоятельность: терри­тория ее была разделена на 4 округа, которые считались самостоятельными, однако не имели права сноситься друг с другом. В экономическом отношении страна была ослаблена: запрещалось разрабатывать золотые рудники, вывозить лес. Позднее, в 148 г. до нашей эры, после подавления восстания некоего Андриска, объявившего себя сыном Персея, македонские округа были превращены в римскую провинцию Македонию.

В 168 г. до нашей эры римская дипломатия одержала еще одну крупную победу – над сирийским царем Антиохом IV. Воспользовавшись благоприятным международным положением, Антиох вмешался в дела Египта и захватил большую его часть. Между Антиохом и египетским царем Птолемеем уже велись переговоры о подписании мира и об уступке Антиоху части египетской территории. Однако предложенные Антиохом условия были слишком унизительны, и египетские уполномоченные их не приняли. Тогда Антиох с войском направился к столице Египта Александрии, но в четырех милях от города его неожиданно встретило римское посольство. Смущенный сирийский царь приветствовал римское посольство и протянул главе посольства Попилию Ленату правую руку.

Дата добавления: 2017-02-01