Екатеринбург 2002 5 страница

В своей работе по образованию Локк утверждал, чво большая часть личности и способностей ребенка являются врожденными. Основные чело­веческие мотивы: стремление к счастью, избегание несчастий - являют­ся внутренними практическими принципами, не имеющими, конечно, ниче­го общего с истиной.

Для Локка ум не был устой комнатой, которая обставляется опытом, а представлял довольно сложное устройство по переработке информации, готовое преобразовать материал опыта в организованное человеческое знание. Прямой опыт снабжает нас простыми идеями, которые затем пе­рерабатываются, комбинируются умственной механикой в сложные ицеи. Знание приходит, когда мы проверяем наши идеи и видим как они согла­суются или не согласуютая. Более сложнее формы знания получаются ко­гда мы выводим следствия из самоочевидных посылок.

Подобно Декарту, Локк верил, что все человеческое знание, даже этика и эстетика могут быть геометрически систематизированы.

В XIX веке двое ведущих европейских академических психологов сос­тязались в интерпретации "идеи" Локка. Структурную психологию пред­ставлял Титченер. Ощущения рассматривались как предельно малые, ато­мические составляющие сознания - элементарные структуры ума. Другое направление - психологию действия представлял Франц Брентано. Каждое умственное событие истолковывалось как умственное действие, соотносимое с чем-либо во внешнем мире. Это соотнесение выражено в трёх моментах: а)идеация - то есть, представливание объекта в форме образа, б) суждение о нём как об истинном или ложном, в) эмоциональная оценка его как желаемого или отвергаемого. Область психологии - это не сами по себе ощущения или представления, а те акты, действия, которые производятся субъектом, когда он превращает нечто в объект созна­ния.

Локк не занимался научной психологией. Собирая данные и намечая исследовательские программы, он утверждал, что ум может понять себя при помощи рефлексии. Но он открыл путь для науки, изучающей ум.

Томас Гоббс (1588-1679) был первый, кто вы­разил новый научный взгляд на человечество и его место во Вселенной. Современник Гоббса, Декарт утверждал, что животные, а не люди явля­ются абсолютными машинами. Гоббс пошёл значительно дальше, заявляя, что духовная субстанция - это бессмыслица, а существует только материя и действия людей, полностью детерминированые, как и у животных.

Гоббс был уверен, что все знания исходят из ощущений и восприятий. Он придерживался крайнего номинализма, видя в универсалиях не более, чем удобные названия для группировки чувственных представлений. Он упрямо отделял философию, которую считал рациональной и наполненной смыслом от теологии, которую считал иррациональной и бессмысленной. Его наиболее интересной психологической доктриной является то, что язык и мышление тесно взаимосвязаны, возможно даже идентичны;. В сво­ей работе "Левиафан" (I65I) Гоббс писал: "Понимание - это не более, чем концепция, вызванная речью". Далее он утверждал: "Дети вообще не одарены разумом до тех пор, пока речь не становится им доступной". Гоббс был первым в длинной, до сих пор существующей цепи британских философов, которые уравнивают верное мышление с верным употреблени­ем языка. Для психологии - это давний, неразрешенный вопрос: являет­ся ли мышление внутренней или внешней речью, или речь попросту "оде­вает" абстрактные концепции. Гоббс отстаивал первое утверждение.

Истинный интерес для Гоббса представляла политическая наука, которую, по его утверждениям, он же и изобрел. Он утверждал, что если человеческие существа - детерминированные машины, подобные звездам и планетам, то и наука о делах человеческих должна быть такой же дост­упной, как астрономия или физика.

Будучи одним из тех, кто пережил гражданскую войну в Англии, он хотел предложить правительству такое средство, которое помогло бы в дальнейшем избежать такого ужаса. В "Левиафане" Гоббс начинает с об­щего суждения современного либерализма о том, что люди созданы при­мерно равными физически и умственно. Однако, если бы не было прави­тельства, каждой бы старался соблюсти свои интересы в ущерб другим. Вне организованного государства - по Гоббсу - "всегда война каждого против каждого, и жизнь человека одинока, безобразна, жестока и коротка". Решение заключается в том, чтобы люди признали, что их разумные интересы лежат в регулируемом государстве, которое обеспечивает безопасность, развитие промышленности и другие блага. Это означает при­знать существование Законов Природы. Лучшее государвтво, защищающее такие свободы - по Гоббсу - это абсолютный деспотизм, в котором все члены общества вверяют свои права и способности правителю, королю или парламенту, который затем ими правит и защищает их, объединяя многие их воли в одну волю.

Идея Гоббса, что Естеатвенный Закон может быть применим к людям, имела существенное значение для психологии. Он говорил, что в приро­де существуют присущие ей правила, действующие независимо от того, признаёт их человек или нет. Эти правила управляют всем - от плане­тарной машины Солнечной системы до биологических машин: животных и человека. Суждения Гоббса, однако, не полностью научны, поскольку он говорит, что мы мысленно соглашаемся следовать естественным за­конам. Планеты не могут выбирать, подчиняться им или нет ньтоновским законам движения. В этом смысле Законы Природы Гоббса не похо­жи на законы физики.

Блез Паскаль (1623-1662), предшественник современного страдающего экзистенциалиста. Если у Декарта сомнение вело к триумфу разума, то у Па­скаля сомнение вело к еще большему сомнению: "Я поглощён бевмерностью пространств, о которых я ничего не знаю и которые ничего не знают обо мне. Я охвачен ужасом". Паскаль испытывал отвращение к чрез­мерному Декартовскому рационализму и находил утешение и истину в вере в Бога. Для Паскаля значительным в человеке является не природный разум, а воля и способность к вере. Он напоминает христи­анских скептиков, таких, как Монтень. В то же время он - картезианец по тому значению, которое он придаёт самосознанию: " Человек знает, что он жалок. Он жалок потому, что он жалок, но он велик, потому, что он это знает. Человек - всего лишь тростник, самая хрупкая вещь в природе, но он мыслящий тростник. Потребность Паскаля в вере отдается эхом у всех современных экзистенциалистов, не исключая атеис­тов, таких, как Ж.-П.Сартр.

Паскаль был вундеркиндом в математике. В 19 лет он сконструировал первые механические калькуляторы, некоторые из которых существуют до сих пор. Он писал: "Арифметические машины производят результаты более близкие к мышлению, чем все действия животных" Паскаль был первый, кто почувствовал, что человеческий ум может быть понят как информационный процессор, который можно скопировать в машине - цен­тральная концепция современной когнитивной психологии. Паскаль про­возгласил, что человеческая свободная воля, а не разум - это то, что отличает человека от животных. Сердце, а не мозг делает человека человеком.

Барух Спиноза (1652-1677) был мыслителем, обогнавшим свое время. Будучи евреем, он был отвергнут общиной за неверие в Иегову. В его философии Бог идентифицировался с природой. Он рассматривал государство как общественное соглашение, подлежащее отмене. Он подвергался гонени­ям со всех сторон даже в либеральной Голландии. Позднее романтики благоговели перед его очевидным мистицизмом, в то время, как учёные видели в нем натуралиста. Спинозу считали атеистом.

Спиноза доказывал, что Бог - это природа. Бог - во всём без исключения. Природа полностью детерминирована. Детерминизм был перенесен им и на человека. Ум и тело едины, но могут рассматриваться в двух сторон: как физиологические процессы мозга или как умственные события, мысли. Для Спинозы умственная активность детерминирввана как и телесная. Мы чувствуем, что мы свободны, но это только иллюзия. Стоит нам понять причины человеческого поведения и мышления как мы увидим, что мы несвободны. Как нельзя обвинять реку за то, что её потоки разрушают город, так же нельзя предъявить обвинения и множественному убийце. Общество может управлять рекой или убийцей, чтобы предотвратить будущие несчастья, но это практическое решение, а не моральное. Понимание Спинозой ответственнвсти требует, чтобы психология вскрыла причины человеческого поведения, и чрезвычайно напоминает идеи Скиннера.

Его понимание памяти, которое говорит, что идеи, пережитые одновременно, оказываются механически связанными, также напоминает будущие теории обусловливания и ассоциируются со стимулом и реакцией.

Он доказывал, что правильное действие и мышление зависит от того, как разум управляет телесными эмоциями. Умный человек - тот, кто следует указаниям ращума, а не указаниям мимолетных и противоречивых страстей, идущих от тела. Этика Спинозы и его взгляд на человечество как у стоика. Физический мир - вне нашего контроля, а страсти - да. Поэтому мудрость - это рациональный самоконтроль, а не тщетная попыткака управлять природой или Богом. Спиноза также доказывал, что госу­дарства должны разрешить свободу мысли, совести и слова. За всё это Спинозу поносили почти все его свременники.

Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716) был математиком, логиком и метафизиком. Он самостоятельно изобрел исчисления и мечтал о формальном концептуальном исчислении, которое подходило бы для словесного рассуждения так же как математическое исчисление для науки. Его метафизика чрезвычайно сложна. Он полагал, что вселенная состоит из бесконечности образуемой сущностями ввиде геометрических точек - " монад". Каждая монада в определённом смысле живая и обладает определенной степенью сознания. Животные и люди состоят из монад, наделённых сознанием в наибольшей степени, таким образом, наиболее доминирующих. Следовательно, Лейбниц приписывал животным душу.

Он предложил психофизический параллелизм доказывая, что Бог создал Вселенную так, что в ней заложена гармония между монадами Пример: двое часов, идущих параллельно, физически не связанных, но показывающих одно время. Сознание отражает то, что происходит в теле, но только потому, что Бог установил гармонию, а не потому, что существует причинная связь. Эту схему Лейбниц распространил на всю Вселенную, утверждая, что монады никогда не взаимодействуют, а находятся в координированном состоянии.

Поскольку монады не вэаимодейштвугот, их изменение может быть вы звано только внутренним развитием. Это развитие естественно и самопроизвольно. Эта идея нашла применение в психологии развития. Например, Жан Пиаже полагал, что развитие ребёнка идет спонтанно. Естественный прогресс сравнительно мало зависит от среды. Это контрастирует со взглядами эмпириков, которые считают, что ребенок в основном формируется средой.

Подобно Декарту, Лейбниц полагал, что многие идеи, такие как Бог и математические истины, невозможно усвоить через опыт, поскольку они очень абстрактны. Такие идеи должны быть внутренними, врожден­ными. Пример с куском мрамора и статуей, которая появляется по мере разрушения глыбы. Подобно этому определенные знания у ребенка могут быть активизированы или путем опыта или путем собственной рефлек­сии умственной жизни.

В отношении воспритятия Лейбниц заложил почву как для психофизи­ки, так и для психологии Вувдта. Во-первых, он различал малую пер­цепцию и перцепцию. Малая перцепция - это стимульное событие, если воспользоваться современным термином, настолько слабое, что оно не осознаётся. Используя метафору Лейбница, можно сказать: Когда одна капля воды падает на берег, мы её не слышим - это малая перцепция. Когда волна обрушивается на берег, она состоит из тысяч капель и мы ее слышим. Наше восприятие удара волны состоит из множества малых перцепций. Вместе они дают осознанный опыт. Это утверждение подво­дит к психофизике и систематическому изучению количественных отно­шений между интенсивностью стимула и опытом. Точка зрения Лейбница также предполагает существование бессознательного, или, как пишет Лецбниц: "Изменений в самой душе, которые мы не осознаем".

Лейбниц различал восприятие и чувствование. Восприятие (перцеп­ция) - грубая, примитивная идея, не совсем осознанная - есть у животных и у людей. Но личность может очистить и отточить восприятия и отразить их в сознании. Тогда они становятся чувствованиями. Этот процесс очистки он назвал апперцепцией. Апперцепция по-видимому, включена в процесс объединения малых перцепций, когда она становят­ся перцепцией. Процесс соединения, подчеркивал Лейбниц, - это не просто суммирование малых перцепций, это являющееся свойство, приходя­щее из массы малых перцепций. Если мы смещаем синий и желтый цвета, то мы их не воспринимаем отдельно, а видим только зелёный цвет.

Внимание - основной компонент апперцепции. Лейбниц различал два тина внимания: пассивное и активное. Если вы поглощены какой-то деятельностью, то можете не заметить другие стимулы, до тех пор, пока они не усилятся до такой степени, что привлекут ваше внимание. Здесь привленение внимания - пассивное, просто реакция на новизну стиму­лов. Внимание также может быть произвольным. Иногда Лейбниц прочно связывал произвольное внимание и апперцепцию, поскольку он рассматривал апперцепцию как акт воли. Так же понятие апперцепции использо­вал и Вундт.

Память также вовлечена в процесс внимания. Когда мы сосредоточе­ны на чем-то, это отпечатывается в уме посредством памяти. Лейбниц приводит простой пример, использующийся в XX столетии для исследова­ния эхолалической памяти и внимания. Если друг говорит с вами когда вы поглощены своими мыслями, иногда случается, что ваш первый ответ: "Что?", а затем вы можете ответить на вопрос своего приятеля. Это показывет, что вопрос вначале не привлек внимание, но как-то отпечатался в памяти. Поэтому впоследствии вы смогли на нем сосредоточиться. Если ваше внимание привлечено, обычно вы можете вспомнить звук, который прозвучал ранее.

Итоги ХУII столетия. Заложен фундамент психологии. Грядущий Век Разума породил и внутреннее сопротивление. Новые географические от­крытия показали людей, живущих на ином уровне культуры, которые от­нюдь не были несчастны. И в философии, и в политической мысли, напри­мер, у Руссо возникал вопрос, не разрушает ли разум нас самих. Здесь закладывались семена романтического восстания против разума и концепция Благородного Дикаря. Напряжение между индивидом и обществом так остро воспринятое впоследствии Зигмундом Фрейдом, возрастало по мере того, как разум требовал от людей всё большего и большего.

Глава 5. Просвещение ХУШ века.

Подобно Локку и Декарту, Джордж Беркли (1685-1753) как философ хотел опровергнуть скептицизм, но будучи глубоко религиозным человеком, он хотел опроверг­нуть и ньтоновский материализм, который подвергал опасности веру в Бога. Беркли рассматривал веру Локка в материю как нечто отстоящее от восприятия. По Беркли предмет существует, если он воспринимается. Не существует постоянная материальная реальность вне нашего восрпиятия.

Беркли заострил проблему на воспритятии пространства. Мы видим мир трехмерным, в то время, как образ на сетчатке двухмерен, ему не хва­тает глубины. Каким же образом мы воспринимаем трехмерность пространства? Беркли отвечал, что другие ощущения позволяют воспринимать глубину (конвергенция). Беркли делает эмпирическое заключение, что такие ассоциации - результат научения. Эту точку зрения оспаривал впослед­ствии Кант, доказывая, что восприятие глубины является врождённым. Только в 60-х годах XX века на экспериментах с детьми было доказано, что прав был Кант.

Сила аргументов Беркли становится ясной, когда мы обобщаем проблему зрительного опыта. Взяв в руки книгу и поворачивая ее под разными углами, мы видим различные ее образы, но тем не менее говорим, что это книга. Поэтому человек должен научиться "видеть" книги, людей, кошек и т.д. Человек должен научиться верить, что он всё ещё видит прямоугольную книгу, когда в действительности он видит синее пятно ввиде усеченной пирамиды.

Из рассуждений Беркли выросли две психологические системы. Во-первых, Беркли постоянно обращался к интроспекции, как свидетельству своих умозаключений, и считал, что следует описывать опыт сознания без обобщений. То есть, психология должна описывать только цветовые пятна и формы - истинные объекта восприятия. Такой же подход был и у более позднего структурализма, разработанного Титченером, который заставлял своих испытуемых описывать опыт только как набор ощущений. Титченер также пытался показать, как мы научаемся ассоциировать стимулы в сложные идеи, такие, как книга, человек в соответствии с ассоциативной психологией Беркли.

Второй психологической системой был радикальный бихевиоризм Скиннера, на первый взгляд не связанный с учением Беркли, и враждебный структурализму. Скииннер говорит, что ум подобен выводу из опыта, но мы никогда не воспринимаем ум, как таковой. Это ненаблюдаемая сущность. Конечно, Скиннер материалист, а не идеалист и сходство между ним и Беркли в жестких требованиях к непосредственному восприятию.

Давид Юм (1711-1776)обратился к природе человека при помощи интроспекции и наблюдений за другими людьми. Вслед за шотландским философом-моралист Френсисом Хатчисоном (I694-I746) вместо понятия идеи он использовал понятие перцепции. Перцепции он разделял на два типа: впечатления и идеи. Впечатления - это то, что мы называем ощущениями. Идеи для Юма - это менее яркие копии впечатлений (представления памяти). И "впечатления" и "идеи" являются ощущениями внешних объектов или результатом рефлексии под которой Юм понимал эмоциональный опыт, называя его также страстями. Страсти могут быть двух видов: 1)сильные - такие как любовь и ненависть, 2/просто страсти. Однако Юм также упоминал спокойные страсти, такие как эстетические и моральные чувства.

Наконец, Юм различал простые и сложные перцепции. Впечатление -это единичное, не поддающееся анализу ощущение, такое как чернильно пятно. Большинство впечателний - сложные, поскольку наши чувства обычно открыты многим простым ощущениям одновременно. Простые идеи это отпечатки простых впечатлений. Сложные идеи - это совокупности прос­тых идей. Это означает, что сложные идеи могут не полностью соответ­ствовать некоторым сложным впечатлениям. Пример агглютинированного образа, который может быть разложен на составляющие реальные копии простых впечатлений. Истина может быть определена, если проследить идеи до исходных впечатлений. Так Юм пришёл к позитивизму, заявив, что все, имеющие смысл идеи, следует свести к чему-либо очевидному.

Второе важное заключение - это приоритет простых перцепций над сложными. Все сложные перцепции строятся на опыте простых и могут быть разложены на простые составяяющйе. Это психологический атомизм.

У Юма, в науке о природе человека центральной стала доктрина об ас­социированных идеях. Концепция была не нова. Она встречалась у Гоббса, Спинозы, Беркли, а само выражение заимствовано у Локка. Юм использо­вал эту концепцию как главный теоретический инструмент своей новой науки.

Юм выделил три принципа связи между идеями: по сходству, по смежности во времени и пространстве и по причине-следствию. Для Юма ассоци­ация - это разновидность притяжения. Причины и следствия наиболее важны. Они пронизывают повседневность: вы поворачиваете выключатель - зажигается свет, хотите поднять руку и она поднимается. Причины никогда не воспринимаются непосредственно. Вместо этого мы воспринимаем обыч­ные связи между двумя событиями, например, чувство намерения и последующее дви­жение руки. Кроме того, нельзя привести ни одного разумного доказательства причин. Юм доказывал, что вера в причины следствие опыта. В результате многих повторений в уме ребенка складыва­ется убеждение, что первое событие вызывает второе. Это убеждение приводит к чувству долженствования. Причинность для Юма - это не простая корреляция, это чувство необходимости связи между двумя событиями.

Так Юм обосновывал любую генерализацию. Пример: "все лебеди белые", "свет - выключатель". Ни в одном случае обобщению не может быть дано разумное подтверждение, поскольку это обобщение основывается на опыте, а не на разуме. Юм пытался объяснить, как человек обосновывает эмпири­ческие обобщения, для того, чтобы создать полную теорию о природе че­ловека. Так появился " принцип привычки": повторное действие приводит к намерению воспроизвести его, не прибегая к рассуждению или пониманию - это эффект привычки. Все выводы из опыта - это следствие привычки, а не рассуждения.

Юм пытался понять, как получаются причинные и индук­тивные заключения. Он не касался их надёжности. Он писал: "Мудрость природы наделила нас инстинктом или механической тенденцией которая безошибочна в своих действиях и врождённа". Таким образом, способность образовывать общие заключения или привычки, основывается на ассоциациях, на нашей склонности обобщать отдельные случаи, на на­шей склонности чувствовать причины, связанные со следствиями. Эта спссобность к обобщению врожденна, неизбежна и мы не осознаём ее действие. Привычка более надежна в этом мире, чем разум.

В подтверждение этого Юм отмечал, что склонность к генерализации присутствует и у животных. В отличие от других ученых, подчеркивавшие уникальность человека, Юм напротив, подчеркивал сходство человека и животных. Вследствие этих взглядов, Юм сделал заявление, совершенно к свойственное его времени: разум является рабом страстей. Разум не в силах познать реальность. Он должен служить опыту и инстинкту обобщения который отражает мир таким, каков он есть.

Юм, таким образом, сопротивлялся скептицизму, полагаясь на природу человека. Он подчеркивал, что самые отчаянные скептики никогда не ве­дут себя в соответствии со своими убеждениями. Они всегда предполага­ют, что завтра наступит. Юм предпочитал умеренный скептицизм, который предполагает пределы разума, верно оценивает животную природу и знает что общие заключения могут быть ложными. Это практический скептицизм и к тому же полезный.

В работе Юма мы видим первые проблески психологии адаптации. Он подчеркивал важность знания обыденного мира, которое позволяет приспосо­биться к среде, подобно тому, как это делали американские и британски психологи после Дарвина. Юм отвечал близость животных и человека как это делали психологи-дарвинисты, а особенно бихевиористы. Он рассма­тривал чувства /страсти/ как важнейшую часть человеческой природы. Личность - это не чисто рациональная душа, запертая в материальном страстном теле. Впоследствии Фрейд и Бихевиористы стали подчёркивать эмоциональную и мотивационную сторону психики человека. Наконец, предпочитая одну теорию другой, благодаря ее общественной и практической полезности. Юм также предвосхитил тех американских психологов, для ко­торых основной недостаток структурализма заключался в его практичес­кой несостоятельности.

Шотландская школа. Юм был шотландцем, подобно экономисту Адаму Сми­ту. В шотландии же сложилось течение, противостоявшее туманной спеку­лятивной философии. "Я презираю философию и отвергаю её мудрость. Пу­сть моя душа существует в союзе со здравым смыслом"- писал Томас Рид (I7IO-I796), основатель этого движения. В Шотландскую школу входили также Джеймс Битти(1735-1803) и Дугалд Стьюарт (1753-1828).

Рид считал выводы Юма вызовом здравому смыслу. Мы обладаем надежным знанием нашего мира и не становимся скептиками, если нас не подстрекает к этому туманная философия. Рид сделал здравый смысл своей филосо­фией и в своих сочинениях пользовался обыденным языком.

Во-первых, Рид отверг идеи, или как он называл их, идеализм и под­держал обыденный реализм, доказывая, что воспринимаемые объекты реальны. Он утверждал, что в восприятии существует только три элемента: всопринимающий, акт перцепции и реальный объект. Наши перцептивные действия производят прямой контакт с объектами, а не с представляющими их идеями. Рид сформулировал разновидность локковской идеи в соответстви с будущей психологией действия. В XIX веке психология действия была главным вызовом Вундтовскй и Титченеровской психологии содержания. Рид выразил основное содержание психологии действия следующим образом: "Я не могу видеть, не видя чего-либо." Основатель психологиии действия Франц Брентано назовет это " принципом интенциональности".

Рид также предвосхитил две идеи, которые позднее обнаруживаются в гештальт-психологии. Во-первых, Рид заявил, что опыт - это не совокупность простых ощущений. Наш первичный опыт состоит из сложных впечат­лений, если воспользоваться термином Юма. Рид признавал, что можно анализировать сложные впечатления, сводя их к простым, но отрицал, что сложные идеи образуются путем заученных ассоциаций. Как сказали бы гештальт-психологи, "треугольник состоит из трёх линий, но мы всегда имеем дело с организованным целым, с треугольником". Рид вывел из по­добного наблюдения следующее: "Восприятие всегда осмысленно ". Концепции - это умственные символы, относящиеся к чему-либо реальному. Восприятие, таким образом, похоже на язык. Сложный опыт не может быть свден к элементарным ощущениям без потери жизненно важного - своего значения.

Вторая центральная особенность философии Рида также обнаруживается в гештальт-психологии. Это нативизм. От природы мы наделены внутренними способностями и принципами, которые позволяют нам точно познавать мир и которые также обеспечивают нас основными моральными истинами. Наши способности, не будучи богоданными, приводили бы к ошибкам. То­мас Рид был священником в первую очередь, а затем уже философом. И Рид и Юм поставили психологию в центр человеческих интересов. Оба провоз­гласили общие принципы и воплотили определенные отношения, которые за тем помогли оформиться психологии. Но ни один из них не был психологом. Реальный шаг к психологии сделал Дугалд Стьюарт. Он отказался от термина "здравый смысл" и использовал термин "ассоциация". Его основ­ная работа "Философия человеческого ума" (I792) читается как вводный курс психологии, основанный на повседневном опыте, а не на лабораторных экспериментах. Там есть разделы внимания, ассоциаций, памяти, воображения. Стьюарт следовал за Ридом в разделении ума на составляющие способности, каждой из которых предписывалась ее роль в умственной жизни и в знании. Стьюарт использовал 62 страницы, чтобы показать практическое значение изучения психологии. Работа изобилует примерами и изящно написана.

Благодаря Стьюарту шотландская философия приобрела значительное влияние, особенно в Америке. Некоторые из первых Американских основателей колледжей принадлежали к шотландской школе. Шот­ландская философия согласовалась и с христианством. Многие американ­ские колледжи были и до сих пор остаются религиозными, а в XIX столетии шотландская философия была частью преподававшихся там "нравственных наук".

Иммануил Кант признавал, что скептические аргументы Юма пробудили его от "догматической спячки". В выводах Юма Кант видел подрыв определенных знаний и угрозу абсолютным достижениям ньютоновской физики. В результате Кант попытался обратиться к метафизике. Он понимал, что старая спекулятивная метафизика о Божественной и человеческой духовной сущности была мертва. И Кант доказал, что это всегда было иллюзией. Он пытался доказать надежность человеческого знания, независимо от эмпирических фактов.

Кант считал, что психология, являясь интроспективным изучением ума, не может быть наукой. Рациональная психология - это иллюзия. Объект рациональной психологии - это сущность мышления. Душа, или, как называл ее Кант, Трансцедентальное Эго не дана нам в опыте. Тем не менее, Кант верил в науку о человеке. Он назвал ее антропологией. Эта наука в изложении Канта более напоминает психологию, чем та антропология, которую мы знаем. Антропология Канта изучала интеллектуальные способности, человеческий характер, но не обращалась к сравни­тельно-культурным исследованиям. Его Антропология скорее напоминает психологию Дугалда Стьюарта.

Кант различал психологическую антропологию, имеющую дело с телом к его влиянием на ум, и прагматическую антропологию, изучающую личность как морально свободный агент и гражданина мира. Целью прагматической антропологии было улучшение человеческого поведения. Она основывалась не на метафизическом опыте, а на метафизической морали. Методы прагмати­ческой антропологии были многообразны. Во-первых, распространяя интроспективные знания своего ума, мы понимаем ум других.

Кант видел недо­статки интроспекции. Когда мы прибегаем к самонаблюдению, мы изменяем состояние своего ума, и поэтому то, что мы обнаруживаем, ненатурально и обладает ограниченным значением. То же относится к попыткам наблюдать собственное поведение. Кант даже говорил, что чрезмерная рефлек­сия собственного ума приводит к безумию. То же в отношении других лю­дей: зная, что за ними наблюдают, они ведут себя неестественно. Антропология должна быть междисциплинарной наукой, осторожно использующей эти методы, и обращаться к истории, биографиям, литературе.

В антропологии Кант обсуждает многие вопросы от безумия, которое он считал врожденным до природы женщин, которых он считал более слабыми, но более цивилизованными, чем мужчины. Он касался и таких предме­тов, как организация званных обедов для философов: "Музыка за столом это бесвкусица и абсурд, потому, что мешает разговорам".

В одной из тем он рассуждает о том, что некоторые наши восприятия отчётливы, а другие туманны. Этот взгляд на поле сознания с явными и неясными областями идентичен взглядам Вундта, при этом Кант не приходит в выводу Фрейда о наличии бессознательного. Он, однако, говорит, что неясные идеи слегка влияют на нас. Он замечает, что мы часто судим о человеке по его одежде. Он также даёт практический совет писателям:" Делайте ваши мысли слегка туманными, так, чтобы читатель, проясняя их, казался себе умнее".

Дата добавления: 2014-01-05