Религиозная организация

“Религия - это совокупность взглядов на мир, которые чаще всего основываются на вере в бога, этот мир и самого человека сотворившего и давшего ему в "откровении" знание; религиозные верования составляют мировоззренческий, интеллектуальный компонент религии. Это, затем, совокупность действий, составляющих культ, в которых религиозный человек выражает свое отношение к богу и вступает с ним в связь в молитве, жертвоприношении и т. д. Это также совокупность норм, правил поведения, которым должен следовать человек как требованиям, предъявляемым ему богом. И, наконец, это объединения религиозных людей в те или иные организации, такие как церковь или секта, монашеский орден. Признаки, фиксирующие лежащие на поверхности проявления религиозной жизни, образуют то, что называется феноменом религии".

Религиозные определения

И.Ильин: “Религия есть всежизненная (в смысле сферы охвата) и живая (по характеру действия) связь человека с Богом; или иначе: человеческого субъекта с божественным Предметом. Этот Предмет не есть непременно предмет "познания" или "знания; Он может быть и предметом чувства (любви), созерцания, воли и даже деятельного осуществления (Царство Божие). Но Он остается при всех условиях и во всех религиях — искомым, обретаемым, желанным, созерцаемым, чувствуемым, верой утверждаемым, в неверии отвергаемым, внушающим любовь, или страх, или благоговение — объективно-сущим "инобытием" или предметом даже и тогда, когда открывается, что самый этот Предмет есть Субъект, "живой Дух", как у Гегеля, или личный Бог, как в христианском понимании. Религия есть связь; связь предполагает две реальности и отношение между ними: будь то "соприкосновение", восприятие, "вхождение", "присутствие", испытание или что-нибудь иное, может быть, еще более интимное, глубокое или почти неизреченное. И вот эта связь предполагает в пределах человеческого субъекта — живой субъективный опыт”.

И.Ильин: “Религия… ведет от человека к Богу; она живет прежде всего в самом человеке и осуществляется через него. Она живет человеком, она осуществляется ради него. Она не над ним; не вне его. Она не есть внешнее для него обстояние. Она не есть лишь объективный порядок вещей, надчеловеческий строй мира (миропорядок) или общество верующих (церковь, "град Божий**). Религия как связь с Богом осуществляется и пребывает прежде всего внутри человека; она состоит прежде всего из известных, внутренних, "имманентных" человеку переживаний его и без них — невозможна. Если бы не было человека, как существа, отдельного от Бога, в известном смысле “противостоящего” Ему, то не было бы и религии. Религия есть живая связь Бога и не-Бога, т.е. человеческого инобытия. Одно Божество, — без человека, — явилось бы не-восприемлемой, неверуемой Реальностью, т.е. уже не предметом. Один человек без Бога, — явился бы религиозно-пустынным субъектом: он мог бы предаваться различным предчувствиям, фантазиям, страхам, суевериям, которые, населяя его душу, оставались бы религиозно-беспредметными; но религия не могла бы возникнуть. Достоевский прав, утверждая, что религия невозможна без Бога. Но она невозможна и без человека, без его субъективного, личного религиозного опыта”.

И.Ильин: «Сущность религии состоит в том, что человеку дается откровение; дается высшее озарение, полное и истинное прозрение, или, иначе – очевидность…. Это – откровение, которое не дается жадному до новизны воображению; оно не поверхностно, оно врезается глубоко в душу человеку, чтобы предельно охватить собою сокровеннейшее чувствилище ее. Оно подобно не касательной, а секущей линии. Оно проникает до самой сердцевины, до первоисточника воли и, словно молнией, освещает сумрачные углы инстинскта, придавая ему отпечаток духовности.

Образно представить это можно было бы так. В дуб ударяет молния, и его охватывает мощным огнем; чем выше дуб, тем ближе к нему небесная молния, тем ярче пламя. Или: молния бьет в уснувший вулкан, и он приходит в движение сразу и надолго. Новая жизнь дается с приходом откровения. Пронизанный лучом благодати, человек становится цельным.

…Религия – это не какая-то там «точка зрения», или «мироощущение», или «диктуемое догматом мышление и трактовка ценностей». Нет; религия – это жизнь, жизнь целостная, творческая. Это новая реальность, воплотившаяся в мире человеческом, чтобы творчески включить в себя и весь остальной мир. Это соприкосновение универсума с Богом непосредственно в новой точке; более того – это новое шествие Бога в миру человеческих тварей; новое излияние Божественного света, милости и силы в сердца их, а в целом – событие мирового значения: становление царства Божия на земле.

…Человек… ощущает в себе новую реальность, которая его захватила, вернула ему его цельность, по-своему ввела его в обновленный мир. Он чует в себе иные силы, чувствует, что вроде бы он «тот же», что и был, - отсюда его «ответственность», - и вроде бы он уже могущественнее того, чем был, - отсюда его смирение. В нем появилась новая сила, сделавшая его намного крепче того, чем он когда-то был и на что когда-то мог только уповать. Теперь его заботой будет одно: стать этой силы достойным и пребывать в таком состоянии до конца…

То внутреннее воссоединение, которое он переживает, состоит в том, что в его собственных пределах возникает новый, властный центр. Этот центр светит ему в его внутренней жизни то как сияние раскаленного угла, то стаонвится бьющим и манящим, как пламя. Это свет, как молитва, заструившись однажды, уже не иссякает вовек. Религиозный человек может жить обычной жизнью, предаваться всякого рода исследованиям, ощущениям и страстям, как бы вовсе не замечая источника света, но он от этого не исчезает, а по-настоящему лучится, сияет, ведет.

… Духовный центр ((религиозного человека)), в котором он в себе самом обретает Бога или растворяет себя в Боге, становится как бы вездесущим. Это не проявляется в том, что он то и дело складывает молитвенно руки, осаждает других своею мнимой «набожностью», держится чопорно или елейно либо морализирует на богословские темы. Нет; вовсе нет; сосредоточенность остается его сугубо личным делом, и притом предельно подлинным в своей интимности и предельно интимным в своей подлинности. Но все в нем излучает свет, все несет на себе его отпечаток: душевный настрой, задумки, различные обстоятельства, труд. Свет излучают его глаза. Светла его улыбка. Он чувствуется в звуках его голоса; им дышит его поступь. Человек становится ясною, прозрачною средой для своего центра, верным рупором своего сердца; становится как бы воздухом, промытым грозовыми ливнями; становится чистым, как стеклышко Божие. Центр такого человека светится в нем не угасая. … Религиозного человека легко узнать по тому свету, который исходит от него в юдоль земную. Один светит добротою; другой искусством; третий – провиденьем, тихим, умиротворяющим душу покоем, за сердце хватающей мелодией, скромным, но благородным трудом. Именно это имеет в виду Евангелие, говоря: «по плодам их узнаете их» (Мф. 7,16). Этот свет религиозности едва ли скроешь: он все равно пробьется и засветит миру». (И.Ильин).

«Религия есть самое реальное в жизни верующего; и религиозному опыту принадлежит главное значение и главное место в душе человека».

Если рассмотреть религию через призму тримерии человека, то можно еще дать такое определение: “Религия есть гармония между истиною, добродетелью и наслаждением”.

По сути, религия – это более заданность, чем просто данность: наше призвание – стать христианами, мы имеем задаток, полученный в Святом Крещении, и восходя от силы в силу, от веры к вере, т.о. должны достигнуть той полноты веры, при которой верующий уже на суд не приходит: «Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Ин. 5.24).

Наиболее ярко религия как призыв, призвание, задание показана в первой заповеди: «Слыши, Израилю! Господь Бог ваш Господь един есть; И возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем творим, и всею душею твоею, и всем умом твоим, и всею крепостию твоею: сия есть первая заповедь. И вторая подобна ей: возлюбиши ближняго своего, яко вам себе» (Мк. 12:30 – 31). Здесь вторая заповедь исключает саму возможность «трансцендентального эгоизма».

Одним словом, суть религии – в Богообщении. «Пафос религии, — говорит С. Булгаков, — есть пафос расстояния, и вопль ее — вопль богооставленности».

Религия является начатком и для философии, и для мировоззрения, и для искусства, и для переживания возвышенного: но содержание ее вышеуказанным не исчерпывается. В реальной жизни религиозность человека может изменяться и деградировать до религиозной философии, или религиозного искусства, или религиозного мировоззрения, или религиозной политики и т.д. – но если именно это становится главным нервом жизни человека, а не «вопль богооставленности» - значит, человек отходит от подлинной религии в сферу религиозности.

Здесь можно привести пример правильного отношения к процессу питания человека по свят. Феофану: удовольствие, которое получает человек, когда вкушает, не является греховным, если только не ради него человек ест, когда удовольствие – не самоцель, но нечто сопутствующее, дополнительное, и даже необходимое. Точно также и все сферы религиозности (религиозные переживания – жизнь чувства, ревность, стремление – жизнь воли, религиозное знание, расмышления – жизнь разума) должны быть, но не в своей обособленности, а в гармоничном взаимодействии и взаимообращении вокруг своего центра – вокруг главного – реального Богообщения.

Однако необходимо указать еще на один важнейший аспект религии: даже при гармоничном взаимодействии всех сторон религиозной жизни человек сам для себя не может являться критерием правильности своей жизни, своего направления – поэтому самое важное – ВОЦЕРКОВЛЕННОСТЬ, реальная причастность Телу Христову, Столпу и УТВЕРЖДЕНИЮ истины. Именно в Церкви, в Соборности мы находим подтверждение или опровержение наших путей и намерений: ибо истина дается только в соборной любви.

А.С. Хомяков: Соборное сознание открывается как дар Духа в ответ на духовный подвиг. Исключительным условием постижения истины является приобщенность человека к организму Церкви, поскольку истина принадлежит не отдельным личностям, а целостности Церкви: «...неведение есть неизбежный удел каждого лица в отдельности, так же как грех»; «...полнота разумения, равно как и беспорочная святость, принадлежит лишь единству всех членов Церкви». Т.е. истину человек может постигать лишь постольку, поскольку приобщен к Церкви.

А.С. Хомяков подверг критике западную идею авторитета Церкви, т.е. того, что иерархия имеет авторитет перед простым народом в вопросах веры и морали. Авторитет – признак ослабления веры, признак глубокой отчужденности между «клиром и миром». Где есть авторитет – там нет и не может быть соборности. «Церковь не авторитет, как не авторитет Бог, не авторитет Христос; ибо авторитет есть нечто для нас внешнее. Не авторитет, говорю я, а истина и в тоже время Жизнь христианина, внутренняя Жизнь его; ибо Бог, Христос, Церковь живут в нем жизнью более действительною, чем сердце, бьющееся в груди его, или кровь, текущая в его жилах; но живут, поколику он см живет вселенскою жизнью любви и единства, то есть жизнью Церкви».

«…Непогрешимость почиет единственно во вселенскости Церкви, объединенной взаимной любовью, и что неизменяемость догмата, равно как и чистота обряда, вверены охране не одной иерархии, но всего народа церковного, который есть Тело Христово».

«Познание божественных истин дано взаимной любви христиан и не имеет другого блюстителя, кроме этой любви».

«Единство (Церкви) есть не иное что, как согласие личных свобод».

«Витии, мудрецы, испытатели закона Господня и проповедники Его учения говорили часто о законе любви, но никогда не говорили о силе любви. Народы слышали проповедь о любви как о долге; но они забыли о любви как о божественном даре, которым обеспечивается за людьми познание безусловной истины. Чего не познала мудрость Запада, тому поучает ее юродство Востока». Удивительна эта мысль о даре любви, как обеспечивающем познание истины!

Свящ. П.Флоренский в «Философии культа»: «…Культ не есть просто система знаков, посредством которых вера передается вовне, — это собрание средств которыми она создается и периодически воссоздается» путем выветривания религиозного смысла возникает техника. Обряд, будучи всеобъемлющим удовлетворением всех потребностей человека, содержит в себе и утилитарный Момент. Этот-то момент, лишаясь своего духовного смысла, как некий остаток от взгонки, дает в истории экономику, хозяйство, с утилитарной его стороны понимаемое, технику. О понятиях науки нужно говорить как о продуктах распада: обряд распадается на смысл и на вещь»..

«Общее согласие господствует и в признании, что первоначальная философия только по воле к автономному самоопределению отличалась — в важном — от породившей ее религии, но отнюдь не по содержанию своему, не по своей наличности. Короче: древнейшая философия есть та же античная религия, но религия самоотрекающаяся, религия, пожелавшая быть нерелигией: так питомец и ученик обращает на своего воспитателя и учителя от него же заимствованные приемы борьбы и навыки и—своею борьбою, приемами и способами ее—еще яснее показывает, чей он ученик. Философия есть беглая дочь своей матери; но и в странствии и падении она несет в себе родные кровь, и черты, и манеры, и в них видится нам Религия, и не уйти Философии от самой себя»..

«Что же такое, в самом деле, культура? Это всё, решительно всё, производимое человечеством. Тут — мирная Гаагская конференция, но тут и удушающие газы; тут Красный Крест, во тут и обдавание друг друга струями горящей жидкости. Тут Символ Веры, но тут и Геккель с «Мировыми загадками» (Вл. Соловьев. Сочинения, изд. 2, т. 10, с. 155). Тут Евангелие от Иоанна, но тут и люциферическое евангелие Пайка. Тут Notre Dame, но тут же и Moulin Rouge. Как в плоскости культуры отличить церковь от кабака или американскую машину для выламывания замков от заповеди «Не укради»—тоже достояния культуры? Как в той же плоскости различить Великий покаянный канон Андрея Критского от произведений Маркиза де Сада? Все это равно есть в культуре, и в пределах самой культуры нет критериев выбора, критериев различения одного от другого: нельзя, оставаясь верным культуре, одобрять одно и не одобрять другого, принимать одно и отвергать другое (..,). Для расценки ценностей нужно выйти за пределы культуры и найти критерии, трансцендентные е и. Оставаясь же в ней, мы вынуждены принимать ее всю целиком, всю, как она есть. Иначе говоря, мы должны тогда обожествить ее и счесть ее последним критерием всякой ценности, а в ней—должны обожествить себя как деятелей и носителей культуры. Желая сделать культуру имманентной и только имманентной себе, западный мир, se заметив того, сам стал имманентен культуре».

«Установка сознания на культуре, то есть на самом себе, ведет к безусловному признанию потребностей как таковых. Но потребности бывают всякие. Не имея критерия, различающего' потребности, не имеет и «самопринуждения» человекобог; а затем, мгновенно, из чело-векобога выглянет и звериная морда. Но это — не по личным недостаткам, а с роковою необходимостью, по законам аскетики. И если называют железными законы механики, то воистину законы аскетики-учения о духовных связях нашего существа — должно называть алмазными по крепости»..

«Самый культ – cultus от colere – вращать – есть круговорот, хоровод, обращение вокруг святой реальности, вокруг святыни – в данном случае – вокруг Святыни святынь, Sacra sacrorum, τελετών τελετή – таинства таинств – этой Частицы Даров».

Религиозные философы о религии

М. Бубер (1878 – 1965): «Религия есть лишь теофания, явление Бога, но не сам Бог». Бубер всегда настойчиво разделял религиозность и религию: в религии он всегда видел какую-то часть от отношения Я – Оно, а не только Я – Ты, каковым должно быть отношение человека к Богу. В «Диалоге» Бубер так иллюстрировал свое понимание религии: "Однажды после испытанного днем "религиозного" вдохновения я принимал у себя незнакомого молодого человека" и не понял, что посетитель ждал ответа — стоит ли жить?» Бубер не вложил всего себя в диалог, оставался в рамках "нерелигии", в рамках "Я-Оно". Его потрясло, когда он узнал, что посетитель вскоре покончил с собой. "С тех пор я отказался от такой "религиозности", которая есть лишь исключение, изымание, выход из повседневности, экстаз, или она отказалась от меня. Теперь у меня есть только повседневность, из которой я никогда не выхожу. Тайна больше не открывается, она ушла или поселилась здесь, где все происходит так, как происходит. Я не знаю иной полноты, кроме полноты каждого смертного часа с его притязаниями и ответственностью". Отношения Я – Оно есть отношения субъекта – объекта: в религии это не должно быть, т.к. такие отношения не могут не быть отчужденными.

А.Ф. Лосев: Религия - это «принципиальное самоутверждение, утверждение себя в своей последней основе, в своих исконных бытийственных корнях… религия есть всегда то или иное самоутверждение личности в вечности… она есть та или иная попытка утвердить личность в бытии вечном, связать ее навсегда с бытием абсолютным. …Религия есть утверждение себя самого, самого своего существа, а не только его интеллигентных сторон в вечности. …религия хочет именно спасения личности, такого ее утверждения, чтобы она была уже не в состоянии попадать в сферу бытия ущербного. Религия есть, прежде всего, определенного рода жизнь.... Религия есть осуществленность мировоззрения, вещественная субстанциальность морали, реальная утвержденность чувства, причем эта осуществленность — всяческая и прежде всего чисто телесная, субстанциальность — всяческая и прежде всего ощутимо-физиологическая. Религии нет без тела, ибо тело есть известное состояние души, как душа есть известное состояние духа; и судьба духа есть судьба души, а судьба души есть судьба тела… Если нет общения с Абсолютом в теле, то нет вообще никакого существенного общения с ним. …Важен самый общий принцип религии: это есть жизнь и, стало быть, субстанциально-телесная утвержденность, притом жизнь личности, и притом такая жизнь личности, которая имеет целью закрепление этой субстанциально-телесной утвержденности в бытии вечном и абсолютном”.

Наиболее всесторонне религиозная жизнь реализуется в богослужении, где воля упражняется в подвиге, чувства возбуждаются «синтезом храмовых искусств», разум насыщается богословской пищей. Поэтому регулярное «хождение в храм» и сознательное участие в общем делании – литургии - способствует как нельзя лучше укреплению веры и поддержанию благочестия.

Религия и религиозность

Если сутью религии является Богообщение, лучше – обожение (т.к. слово «общение» не обязательно предполагает существенное изменение того, кто общается – что происходит при Богообщении), то религиозность является тем самым телом, в котором и происходит религиозная жизнь, осуществляется, актуализируется религия. Как без души нет тела, но остается лишь труп, так и без обожения религиозность разлагается на части, которые прежде составляли одно гармоничное целое тело религии. Для религиозности Богообщение является центром, к которому стягивается всё в материи религиозности – догматическое учение, нравственность, культ, и т.п.: Богообщение является интегрирующим началом лишь постольку, поскольку различные аспекты религиозности обращены к своему центру. Личностное произволение человека, грех, живущий в человеке, может обратить вектор религиозности не к центру религии, а внутрь себя: происходит замыкание религиозности на себе самой, духовная смерть и разложение, точнее, распад, который может быть очень активным и агрессивным, подобно распаду ядра атома. Причем эта активность проистекает совсем не из религии как таковой: сам процесс разложения питает религиозность, ставшую автономной. Можно также автономную религиозность сравнить с раковой опухолью: в организме человеческом появляется самостоятельный организм, который, однако, не имеет собственных сил для жизни, а паразитирует на человеке, тем самым его отравляя и постепенно убивая.

Подобно тому, как тело живет душою, ибо душа тело оживотворяет, так и религиозность живет Богообщением. Однако «телом душа стяжевает добродетели» (Клим. Алекс., «Строматы») – также и именно благодаря религиозности начинается, крепнет и совершается обожение человека. Без религиозности религия становится невозможной: она становится чем-то эфемерным, безплотным, неощутимым, призрачным. Только в религиозности религия обретает свою «плоть и кровь».

Дата добавления: 2014-01-05