Абрахам Маслоу. Самоактуализация. Иерархия потребностей личности. Карл Роджерс. Личностно-ориентированная терапия. Значение взаимоотношений мать—дитя. Позитивное внимание

Индивидуальная психоло­гия АльфредаАдлера. Социальный интерес. Чувство неполноценности. Чувство общности. Компенсация и сверхкомпенсация. Связь порядка рождения и личности человека. Эрих Фромм. Потребность в укоренении и потребность в индивидуализации. Механизмы психологической защиты мазохизм, конформизм и деструктивизм. Способ быть и способ иметь

Альфред Адлер (1870-1937) и Адлера обычно называют первым провозвестником социально-пси­хологической формы психоанализа, поскольку он отошел от фрейдовско­го круга еще в 1911 году. В созданной им концепции главную роль играют социальные факторы.

Альфред Адлер родился в обеспеченной семье в одном из пригоро­дов Вены. Он получил медицинское образование и свою первую научную степень в Венском университете в 1895 году. В 1902 году Адлер присоединился к еженедельным заседаниям психоаналитическо­го дискуссионного кружка на правах одного из четырех членов-основа­телей. Хотя он и был близким сотрудником Фрейда, личные отноше­ния между ними так и не сложились, В 1910 году Фрейд предложил кандидатуру Адлера на пост президента Венского психоаналитического общества, видимо, для того, чтобы ула­дить имевшиеся между ними разногласия. Однако уже в 1911 году неизбежный разрыв состоялся. Расставание было довольно драма­тичным. Во время первой мировой войны Адлер служил врачом в авст­рийской армии. В 1926 году Адлер совершил несколько визитов в Соединенные Штаты и через 8 лет получил приглашение занять должность профессора медицинской психологии в медицинском колледже Лонг-Айленда в Ныо-Иорке. Умер он в Абердине (Шотландия) во время одного из напряженных лек­ционных турне.

По убеждению Адлера, поведение человека определяется в пер­вую очередь не биологическими, а социальными факторами. Он ввел понятие социального интереса, определяя его как врожденный по­тенциал, нацеленный на кооперацию с другими людьми и на достижение личных и общественных целей. Подобный интерес развивается в детстве, по мере накопления опыта. В противоположность Фрейду, Адлер минимизировал роль сексуальных сил в формировании лично­сти и сконцентрировался в большей степени не на бессознательном, а на сознательных факторах поведения. Если Фрейд полагал, что пове­дение определяется преимущественно прошлым, то Адлер подчерки­вал значение наших целей на будущее. Борясь за достижение целей или ожидая наступления некоторых событий в будущем, мы тем са­мым оказываем влияние на свое нынешнее поведение.

Если Фрейд подразделял личность на несколько частей (ид, эго и супер-эго), то Адлер, наоборот, всячески подчеркивал единство и со­гласованность личности. В основе его концепции — представление о единой движущей силе, лежащей в основе структуры личности и на­правляющей все ее ресурсы на достижение самой главной цели, при­дающей смысл всему существу личности. Такой целью, по его мнению, является стремление к превосходству или самоутверждению. Именно эта цель подчиняет себе все движение к более полному развитию и осуществлению, реализации нашего Я. Адлер был убежден, что данное стремление к превосходству является врожденным фактором, его следы легко можно обнаружить во всех аспектах проявления личности.

Адлер не принимал утверждения Фрейда о том, что только секс составляет первичный, базовый уровень мотивации. Вместо этого он высказал предположение, что подлинной движущей силой личности является генерализованное чувство неполноценности. Первоначально Адлер относил это чувство неполноценности к телесным недостаткам. Ребенок с наследственны­ми органическими недостатками попытается их компенсировать за счет более интенсивного развития дефектной функции. Ребенок-заика при помощи речевой терапии может стать великим оратором, ребенок со слабыми конечностями после интенсивных физических упражнений становится хорошим атлетом или танцором.

Позднее Адлер расширил понятие неполноценности, включив в него все виды физических, душевных или социальных недостатков — реальных или мнимых. Он также полагал, что слабость и беспомощ­ность ребенка, его зависимость от окружающей обстановки ведет к появ­лению чувства неполноценности, столь знакомого каждому человеку. Ребенок осознает свою неполноценность и необходимость преодолеть недостаток, но при этом им движет врожденное стремление к превос­ходству. В итоге такой процесс волей-неволей движет индивида по направлению ко все большему совершенству и реализации.

Стиль жизни, по Адлеру, – та детерминанта, которая определяет и систематизирует опыт человека. Он тесно связан с чувством общности, одним из трех врожденных бессознательных чувств, составляющих структуру Я. Чувство общности, или общественный интерес, является своеобразным стержнем, который держит всю конструкцию стиля, определяет ее содержание и направление. Хотя это чувство и является врожденным, оно может остаться неразвитым, что становится основой асоциального стиля жизни, причиной неврозов и конфликтов. Развитие чувства общности связано с близкими взрослыми, окружающими ребенка с детства, прежде всего с матерью. У отверженных детей, растущих с холодными, отгороженными от них матерями, чувство общности не развивается. Не развивается оно и у избалованных детей. Уровень развития чувства общности определяет систему представлений о себе и о мире, которая создается каждым человеком. Неадекватность этой системы препятствует личностному росту, провоцирует развитие неврозов.

Формируя свой жизненный стиль, человек фактически сам является творцом своей личности, которую он создает из сырого материала наследственности и опыта. Если чувство общности определяет направление жизни, его стиль, то два других врожденных и бессознательных чувства – неполноценности и стремления к превосходству – являются своеобразными носителями энергии, необходимой для развития личности. Оба эти чувства являются позитивными, это стимулы для личностного роста, для самосовершенствования. Если чувство неполноценности воздействует на человека, вызывая в нем желание преодолеть свои недостатки, то стремление к превосходству вызывает желание быть лучше всех – не только преодолеть недостаток, но и стать самым умелым и знающим. Эти чувства, с точки зрения Адлера, стимулируют не только индивидуальное развитие, но и развитие общества в целом. Существует и специальный механизм, помогающий развитию этих чувств, – компенсация.

Адлер выделял четыре основных вида компенсации: неполная компенсация, полная компенсация, сверхкомпенсация и мнимая компенсация, или уход в болезнь.

Он считал, что развитое чувство общности, определяя социальный стиль жизни, дает возможность ребенку создать достаточно адекватную схему апперцепции. При этом дети с неполной компенсацией меньше чувствуют свою ущербность, так как они могут компенсироваться при помощи других людей, при помощи сверстников, от которых они не чувствуют отгороженности. Это особенно важно при физических дефектах, которые часто не дают возможности полной их компенсации и тем самым могут послужить причиной изоляции ребенка, остановить его личностный рост. В случае сверхкомпенсации человек старается обратить свои знания и умения на пользу людям, его стремление к превосходству не превращается в агрессию. При неразвитом чувстве общности у ребенка начинают уже в раннем детстве формироваться невротические комплексы, которые приводят к отклонениям в развитии личности. Неполная компенсация приводит к возникновению комплекса неполноценности, который делает неадекватной схему апперцепции, изменяет жизненный стиль, делая ребенка тревожным, неуверенным в себе, завистливым, конформным и напряженным.

Невозможность преодолеть свои дефекты, особенно физические, часто приводит и к мнимой компенсации, при которой ребенок (а позднее взрослый человек) начинает спекулировать своим недостатком, стараясь извлечь привилегии из внимания и сочувствия, которым его окружают. Такой вид компенсации несовершенен: он останавливает личностный рост, формируя неадекватную, завистливую, эгоистическую личность.

В случае сверхкомпенсации у детей с неразвитым чувством общности стремление к самосовершенствованию трансформируется в невротический комплекс власти, доминирования и господства. Такие люди используют свои знания для приобретения власти над людьми, для порабощения их, думая не о пользе других, а о своих выгодах. При этом формируется неадекватная схема апперцепции, изменяющая стиль жизни. Эти люди подозревают окружающих в желании отнять у них власть и потому становятся подозрительными, жестокими, мстительными, тиранами и агрессорами.

Исследуя опыт детских лет своих пациентов, Адлер заинтересовал­ся связью порядка рождения и личности человека. Он обнаружил, что старшие, средние и младшие дети из-за различий в положении в семье обладают различным социальным опытом и, как следствие, имеют раз­ные структуры личности. Старшие дети в семье некоторое время нахо­дятся в центре внимания — но только до тех пор, пока не появится следующий ребенок, который теперь притянет к себе все внимание ро­дителей. А потому первенец может начать чувствовать себя неуверенно и враждебно, утратив прежнее чувство безопасности. Результатом этих перемен может также стать авторитарность и консервативность, жест­кое желание поддерживать порядок любыми средствами. Адлер выс­казал предположение, что преступниками, невротиками и извращенцами часто становятся именно первенцы в семье.

По мнению Адлера, второй ребенок часто бывает амбициозным, непокорным и ревнивым: ведь перед ним всегда стоит задача не только не отстать, но и превзойти старшего брата или сестру. Адлер считал, что именно второй ребенок лучше приспособлен к жизни, чем старший или младший ребенок. Ведь младших детей, как правило, в семье балу­ют, а потому у них чаще других возникают проблемы.

Э.Фромм (1900-1980) окончил Франкфуртский университет. Он был приглашен специализироваться в области психоанализа сначала в Мюнхенский университет, а позднее – в знаменитый Берлинский психоаналитический институт. В 1933 году Фромм переезжает в США, где он вначале становится лектором Чикагского психоаналитического института. Спустя некоторое время он перебирается в Нью-Йорк, где занимается частной практикой, параллельно читая лекции в ряде американских университетов.

Фромм считается наиболее социально-ориентированным из всех психоаналитиков, так как для него социальное окружение являлось не просто условием, но важнейшим фактором развития личности. Фромм подчеркивал, что наибольшее значение для него имели идеи Маркса и Фрейда, которые он и хотел объединить в своей теории, особенно в ранний период. Если от Фрейда он взял идею о доминирующей роли бессознательного в личности человека, то от Маркса – мысль о значении социальной формации для развития психики, а также идею о развитии отчуждения при капитализме, понимая под этим психологическое отчуждение, отчуждение людей друг от друга.

Фромм пришел к выводу, что движущими сила ми развития личности являются две врожденные бессознательные потребности, находящиеся в состоянии антагонизма: потребность в укоренении и потребность в индивидуализации. Если потребность в укоренении заставляет человека стремиться к обществу, соотносить себя с другими его членами, стремиться к общей с ними системе ориентиров, идеалов и убеждений, то потребность в индивидуализации, напротив, толкает к изоляции от других, к свободе от давления и требований общества. Эти две потребности являются причиной внутренних противоречий, конфликта мотивов у человека, который всегда тщетно стремится каким-то образом соединить эти противоположные тенденции в своей жизни. Стремление примирить эти потребности является, с точки зрения Фромма, двигателем не только индивидуального развития, но и общества в целом, которое также пытается уравновесить эти стремления.

Индивидуализация развивается в ущерб укорененности, о которой человек начинает тосковать, стремясь убежать от обретенной свободы. Это бегство от свободы, характерное для общества, где все друг другу чужие, проявляется не только в желании получить надежную работу, но и в идентификации, скажем, с политическим деятелем, который обещает надежность, стабильность и укорененность.

. Желание свободы от всех и любой ценой не дает человеку возможности задуматься над тем, зачем ему нужна эта свобода. Поэтому, обретая ее, он не знает, что с ней делать, и у него возникает желание променять ее опять на укорененность. В то же время есть и другая свобода, "свобода для", то есть свобода, необходимая нам для осуществления наших намерений. Такая свобода требует освобождения не от всех связей, а только от тех, которые мешают в осуществлении задуманного. Поэтому обретение такой свободы и индивидуальности не тяготит человека, но, наоборот, принимается им с радостью. Именно такая свобода, свобода для жизни с близкими людьми, и рождается в любви. Она дает одновременно удовлетворение и потребности в индивидуализации, и потребности в укорененности, примиряет их и гармонизирует жизнь человека, его личность и отношения с миром. Поэтому Фромм говорил о необходимости построить на Земле новое общество – "гуманистический идеализм", основанный на любви людей друг к другу.

Фромм также говорил о механизмах психологической защиты, с помощью которых человек стремится избежать внутриличностного конфликта. По Фромму, это садизм, мазохизм, конформизм и деструктивизм. При садизме и мазохизме происходит "укорененность" жертвы с палачом, которые зависят друг от друга и нуждаются друг в друге, хотя разность их позиций и дает им некое ощущение собственной индивидуальности. При конформизме чувство укорененности берет верх, в то время как при деструктивизме, наоборот, верх одерживает стремление к индивидуализации, стремление разрушить то общество, которое не дает человеку возможности укорениться в нем. Таким образом, хотя эти механизмы и помогают человеку преодолеть внутреннее несоответствие, они, тем не менее, не решают глобальных проблем.

Фромм приходит к выводу, что есть два способа реализации своей внутренней природы: способ быть и способ иметь.

Люди, которые живут, чтобы иметь, ориентированы на внешнюю сторону, на укорененность в обществе. Для них главное – продемонстрировать свое значение, придать себе вес в глазах других. При этом неважно, за счет чего они хотят придать себе значительность, чем они хотят обладать – знаниями, властью, любовью или религией. Главное – показать всем, что это их собственность. Отсюда их догматизм, нетерпимость, их агрессивность и неуверенность, так как они бессознательно боятся, что кто-то отберет у них незаслуженную собственность. Все это приводит к неврозу, делая потребность иметь ненасыщаемой и приводя ко все большей невротизации и напряженности человека.

Развитие по принципу быть характеризуется внутренней свободой и уверенностью в себе. Таким людям все равно, что о них думают другие, так как главное для них – не демонстрировать обладание знанием, религиозностью, властью или любовью, но быть, чувствовать себя любящим, религиозным, знающим человеком. В этом и реализуется индивидуальность, понимание своей самоценности. Такие люди не стремятся рвать связи с окружающими, к свободе от всего. Им нужна только свобода для самоосуществления, для того чтобы быть самими собой. Они уважают и стремление других быть самим собой, а потому они терпимы и неагреесивны в отличие от тех, кто живет по принципу иметь. Эти люди подходят к жизни как к творчеству, выходя в акте творчества за пределы себя как творения, оставляя пределы пассивности и случайности своего существования и переходя в область целенаправленности и свободы. Именно в этой человеческой потребности в трансцендентности, в творчестве, в бытийности и лежат корни любви, искусства, религии, науки, материального производства.

Салливен. Интерперсональная теория психиатрии. Потребность в нежности и потребность в избегании тревоги. "Я-система. Избирательное внимание. Карен Хорни Базальная тревожность Невротические потребности. Эрик Эриксон. Психосоциальные стадии развития личности.

Гарри Спок Салливен: межличностные отношения. Американский психолог и психиатр Г.С.Салливен (1892-1949), защитив докторскую диссертацию в 1917 году, начал свою карьеру как военный медик в первой мировой войне. Специализация в области практической психиатрии стимулировала его интерес к теоретической психологии. С 1923 года он является профессором в университетской Мерилендской медицинской школе, в 30-40-х годах читает лекции по психиатрии и психологии в различных университетах. В 1948 году он начинает издание двух журналов – "Журнала биологии и патологии" и "Журнала для изучения интерперсональных процессов".

Свою теорию Салливен назвал "интерперсональной теорией психиатрии". В ее основе лежат три принципа, заимствованные из биологии: принцип коммунального (общественного) существования, принцип функциональной активности и принцип организации. При этом Салливен модифицирует и соединяет в своей концепции два наиболее распространенных в США психологических направления – психоанализ и бихевиоризм.

Личность человека, по Салливену, является не врожденным качеством, но формируется в процессе общения младенца с окружающими, т.е. "личность – это модель повторяющихся межличностных, интерперсональных отношений". В своем развитии ребенок проходит несколько этапов – от младенчества до юношества, причем на каждом этапе формируется определенная модель. В детстве эта модель формируется на основе совместных со сверстниками игр, в предъюношестве – на основе общения с представителями другого пола и т.д. Хотя ребенок не рождается с определенными социальными чувствами, они формируются у него в первые дни жизни, их развитие связано со стремлением человека к разрядке напряжения, создаваемого его потребностями.

Салливен считал, что потребность и создает напряженность, и формирует способы ее преодоления динамизмы, которые являются не только моделями энергетических трансформаций, но и своеобразным способом накопления опыта, знаний, необходимых для удовлетворения потребностей, для адаптации. При этом существуют более и менее важные для жизни динамизмы, которые удовлетворяют разные по степени важности потребности. Главными, ведущими для всех людей потребностями Салливен считал потребность в нежности и потребность в избегании тревоги. Однако возможности их удовлетворения разные, так как для реализации потребности в ласке существуют определенные динамизмы, помогающие ребенку получать ее от близких. Источники же тревоги настолько многообразны и непредсказуемы, что нельзя полностью исключить возможность неприятных, вызывающих беспокойство событий из жизни чело века. Таким образом, эта потребность в избегании тревоги становится ведущей для личности и определяет формирование "Я-системы", лежащей в ее основе.

Говоря о "Я-системе", Салливен выделяет три ее структуры – хорошее Я, плохое Я и не-Я. Стремление к персонификации себя как хорошего Я и избегание мнений о себе как о плохом Я являются наиболее важными для личности, так как мнение о себе как о плохом является источником постоянной тревоги. Для защиты своей положительной персонификации человек формирует специальный механизм, который Салливен назвал избирательным вниманием. Этот механизм отсеивает все раздражители, которые могут принести тревогу, изменить мнение человека о себе. Так как основные причины тревоги кроются в общении с другими людьми, то избирательное внимание регулирует не только собственную персонификацию, но и образы других людей.

Исходя из идеи о приоритетном влиянии общения на развитие личности, Салливен, естественно, уделял большое внимание изучению характера общения, формированию образов окружающих. Ему принадлежит основополагающее для социальной психологии изучение роли стереотипов в восприятии людьми друг друга, исследование формирования контролирующих моделей, которые оптимизируют процесс общения.

Хотя Салливен разделял мнение психоаналитиков о бессознательном характере основных потребностей (в частности, потребностей в нежности и избегании тревоги), однако он оспаривал мнение об их врожденном характере, как и о врожденности агрессивного инстинкта. Он считал, что и агрессия, и беспокойство с неизбежностью развиваются у ребенка уже в первые дни его жизни. Он заражается беспокойством от матери, которая волнуется, хорошо ли ему, сыт ли он, здоров ли. В дальнейшем появляются уже собственные причины для беспокойства, стимулирующие развитие избирательного внимания. Неудовлетворение важных для ребенка потребностей приводит к развитию агрессии, причем в зависимости от того, какая структура Я-системы более развита – хорошее Я или плохое Я, доминирует тот или иной способ решения ситуации. Так, при доминировании плохого Я вина чаще всего перекладывается на других. Эти идеи Салливена легли в основу некоторых тестов.

Теория Салливена явилась одной из первых попыток соединить различные подходы к пониманию закономерностей развития личности. Успешность этого опыта привела к стремлению современных психологов заимствовать наиболее значимые взгляды и открытия из разных психологических школ, расширяя рамки традиционных направлений. Работы Салливена оказали большое влияние не только на психологию личности, но и на социальную психологию, положив начало многочисленным исследованиям особенностей восприятия при общении людей.

Карен Хорни (1885-1952) - одна из ранних представительниц феминистского движения, изучала фрейдовский психоанализ в Берлине. Сама она определяет за­дачи своего творчества, скорее, как дальнейшее развитие идей Фрейда, чем как претензию на создание альтернативной позиции.

Карен Хорни родилась в Гамбурге. Ее отец, набожный, но угрю­мый человек, капитан корабля, был намного старше матери Карен, жен­щины живой и свободной. Несмотря на противодействие отца, Хорни поступила в медицинс­кую школу при Берлинском университете и по окончании, в 1913 году получила докторскую степень по медицине. Она вышла замуж, родила трех дочерей, но все это время страдала от тяжелейших эмоциональных расстройств. Она чувствовала себя чудовищно несчастной и унижен­ной, у нее часто случались желудочные колики. Хорни испытывала серьезные затруднения в сексуальных отношениях с мужем, а также еще в ряде других ситуаций. В 1927 году она развелась с мужем и в одиночку продолжила свою непрестанную борьбу за место в жизни и признание. С 1914 по 1918 год Хорни прошла ортодоксальный курс психо­аналитической подготовки в Берлинском институте психоанализа. Позже она становится внештатным сотрудником и открывает частную практи­ку. Она публикует ряд статей в научных журналах о проблемах женс­кой личности, в которых выражает некоторое разногласие с Фрейдом. В 1932 году Хорни приезжает в США в качестве содиректора Чикаг­ского института психоанализа. Она продолжает частную практику и преподавание в Нью-Йоркском институте психоанализа. Однако, рас­тущая неудовлетворенность фрейдовской теорией приводит ее в итоге к разрыву с прежним кругом. Хорни вскоре основала Американский институт психоанализа и оставалась его бессменным главой вплоть до самой своей смерти.

Хорни не принимала тезис об исключительной роли сексуальных фак­торов, подвергала сомнению эдипов комплекс, концепцию либидо, а так­же фрейдовские представления о структуре личности. В ответ на тезис Фрейда о том, что главным мотивом деятельности женщины является зависть к мужчине за то, что у него есть пенис, Хорни выдвигала проти­воположное утверждение: это мужчина завидует женщине потому, что у нее есть матка и она способна рожать. Хорни была убеждена, что именно эта зависть по отношению к матке лежит в основе бессозна­тельного стремления мужчин принизить женщину, взрастить в ней чув­ство неполноценности. Отсутствие равных прав, возможностей и перс­пектив у женщины есть свидетельство попыток мужчин оправдать и закрепить свое господствующее положение. По Хорни, в основе всего этого в действительности лежит собственное чувство неполноценности мужчин.

Центральное место в теории Хорни занимает понятие базальной тревожности, понимаемой как «чувства ребенка, одинокого и безза­щитного в потенциально враждебном ему мире». Основная тревога является результатом различных форм родительского поведения: подавления, недостатка заботы и любви, не­устойчивого поведения. Таким образом, это состояние имеет не биологическое, а социальное проис­хождение.

Место фрейдовских инстинктов в качестве факторов мотивации у Хорни занимает стремление ребенка обрести безопасность в угрожаю­щем ему мире. По ее мнению, базовая мотивация человека строится на потребности в безопасности и освобождении от страха.

Базальная тревожность — всеобъемлющее, глубокое чувство одиночества и беспомощности. По Хорни, это чувство лежит в основе неврозов.

Как и Фрейд, Хорни считала, что личность человека определяется в раннем детстве, но полагала, что человек сохраняет способность ме­няться и на протяжении всей жизни. Если Фрейд говорил о стадиях психосексуального развития, то Хорни сосредоточила внимание на том, как обращаются с ребенком его родители и воспитатели. Она не при­знавала универсального характера стадий развития (таких, как ораль­ная или анальная), но полагала, что если нечто подобное и возникает, то все дело в родителях. В ребенке нет ничего универсального, все есть результат тех или иных культурных и социальных факторов или воз­действий окружающей среды.

Невротические потребности. Основная тревога берет начало во взаимоотношениях ребенка и родителей. Когда под влиянием социальных или психологических при­чин у ребенка возникает базальная тревожность, в ответ он вырабатыва­ет некие поведенческие стратегии, позволяющие ему справиться с этим растущим чувством беспомощности и беззащитности. Если какая-либо часть подобных поведенческих стратегий становится фиксированной частью личности ребенка, мы имеем дело с так называемыми невроти­ческими потребностями — своего рода защитным механизмом против тревоги. Хорни насчитывает 10 подобных невроти­ческих потребностей, включая сюда потребность в любви и привязанно­сти, стремление к успеху и самостоятельности. В более поздних работах она объединяет невротические потребно­сти в три большие группы:

1) услужливая личность — тот, кто испытывает потребность быть ря­дом с другими людьми, тянется к людям, в ком сильна потребность в одобрении и любви со стороны доминантного партнера;

2) отрешенная личность — тот, кто испытывает потребность в одино­честве, бежит от людей, в ком сильна потребность к независимости и совершенству, кто ведет замкнутый образ жизни;

3) агрессивная личность — тот, кто нуждается в противодействии людей, кто тянется к власти, престижу, кто нуждается в восхищении, успехе и подчинении других людей.

Тяга к другим людям предполагает признание собственной беспо­мощности и попытку завоевать одобрение со стороны окружающих. Это единственный способ, каким человек подобного типа может почув­ствовать себя в безопасности. Бегство от людей предполагает замкну­тость, тягу к независимости и самостоятельности. Потребность испыты­вать противодействие со стороны других людей предполагает враждеб­ность, бунтарский дух и агрессию.

Ни одна из этих стратегий не является в достаточной мере реали­стичным способом справиться с тревогой. Более того, различные по­требности часто не согласуются между собой, что приводит к конфликту внутри личности. Когда мы впервые выбираем для себя ту или стратегию поведения, она еще достаточно подвижна и гибка, чтобы допускать возможность и иных, альтернативных стратегий. Но когда она становится фиксированной частью личности, а мы сталкиваемся с ситуацией, в которой прежняя стратегия неэффективна, то изменить поведение в соответствии с новыми обстоятельствами оказывается, как правило, невозможно. Подобные жестко фиксированные стратегии только усиливают наши проблемы, поскольку охватывают всю личность целиком: взаимоотношения с другими людьми, самооценку и отношение к жизни в целом.

Идеализированная самооценка дает искаженный образ Я. Это сво­его рода ложная маска, которая не дает невротику возможности понять и принять самого себя реального. Надевая такую маску, невротик отри­цает наличие каких-либо внутренних конфликтов. Он имеет перед собой идеализированный образ Я, видит себя гением или еще кем-то в этом роде, что позволяет ему свысока относиться ко всем окружающим.

Однако Хорни не считает, что такого рода невротические конф­ликты имеют врожденную основу и тем самым неизбежны. По ее мне­нию, причины неврозов надо искать в неудачном развитии взаимоотно­шений в детском возрасте. Невроз можно предотвратить, если в детстве ребенок находит в семье достаточно любви, тепла и понимания, чувству­ет себя в безопасности.

Эрик Эриксон (1902-1994) прошел ортодоксальную психоаналитическую подготовку под руководством Анны Фрейд. Ему принадлежит довольно популярный подход к изучению проблем личности, который впоследствии разделяли многие психоаналитические системы, несмотря на все их разногласия в прочих областях. Эриксон разработал собственное представление о ста­диях развития личности, полагая, что личность человека меняется на про­тяжении всей его жизни. Он признавал также влияние культурных, исто­рических и социальных факторов на развитие личности.

Теория Эриксона рассматривает развитие личности на протяжении всей жизни человека, от рождения до самой смерти. При этом центральной темой подобного развития выступает поиск собственной идентичности.

Кризис идентичности — по Эриксону, неспособность достичь в детском возрасте идентичности эго (интеграции наших представлений о том, что есть мы и кем хотим быть).

По Эриксону, человек на протяжении своей жизни проходит восемь психосоциальных стадий развития, каждая из которых включает в себя конфликт или кризис, требующий разрешения. Подобные кризисы неизбежно возникают на каждой стадии психосоциального развития, поскольку социальные и физические условия среды создают ситуации нового вызова. Человек может выбирать между двумя основными путя­ми разрешения кризиса: адаптивным или неадаптивным. И только ког­да кризис миновал, получил соответствующее разрешение и личность изменилась, человек готов к преодолению нового кризиса.

Первые четыре стадии повторяют фрейдовское членение. Это ораль­ная, анальная, фаллическая стадии и латентный период, в котором Эрик-сон, однако, подчеркивает больше не биологические и сексуальные фак­торы, а социальные. Последние четыре стадии, которые выделяет сам Эриксон, охватывают период от детства до старости (возраст, который Фрейд практически игнорировал).

Каждая из таких психосоциальных стадий и соответствующих им кризисов может иметь позитивный результат при условии, что удается ее разрешить адаптивным образом. Если же кризис разрешается не­адаптивным образом, ситуацию еще можно поправить, если адаптивное решение удается достичь на следующей стадии развития. Поэтому оп­тимистическая перспектива сохраняется на всех стадиях развития.

Эриксон полагал также, что на протяжении всех стадий развития сохраняется возможность сознательного контроля и коррекции, что прямо противоречит убеждению Фрейда об определяющей роли в развитии личности исключительно детского периода жизни. Эриксон признавал, что детские впечатления могут быть чрезвычайно важны и даже иметь решающее значение в тех или иных случаях. Его возражения строились на том, что на последующих стадиях человек способен преодолеть или скорректировать негативные последствия детских конфликтов. Всегда сохраняется возможность достижения главной цели человеческой лич­ности — установления позитивной идентичности эго.

Вопрос об идентичности эго должен быть решен в юности (при­мерно 12—18 лет). Именно в этот период должна происходить консоли­дация личности, когда человек формирует и оптимизирует образ соб­ственного Я. Именно эти процессы позволяют сохранять преемствен­ность с прошлым опытом и определять цели на будущее. По Эриксону, принятие определенного образа Я — процесс сложный и полный тре­воги. Юноша или девушка должны экспериментировать с различными социальными ролями и образами Я для того, чтобы найти свой соб­ственный образ, в наибольшей степени отвечающий их внутренним ус­тремлениям.

Те, кто смог обрести достаточно сильное чувство идентичности, тем самым оказывается наиболее подготовлен к столкновению со взрос­лыми проблемами. Те же, кто по тем или иным причинам неудачу, могут либо выпасть из нормального хода жизненного процесса (образование, рабо­та, женитьба), либо попытаться найти негативную идентичность на путях социально осуждаемого пове­дения: наркотики и преступления.

Гуманистичес­кая психология отвергала представление о человеке как о существе, чье поведение строится лишь на основе детерминизма и полностью опреде­ляется стимулами внешней среды. Мы — не лабораторные крысы и не роботы, человека нельзя полностью объективировать, просчитать и свести к совокупности элементарных актов типа «стимул—реакция».

Она также подвергала критике элементы жесткого детер­минизма во фрейдовском психоанализе: преувеличение роли бессозна­тельного и, соответственно, недостаточное внимание к сознательной сфере, а также преимущественный интерес к невротикам и психотикам, а не к людям с нормальной психикой.

Если прежде психологов больше всего интересовала проблема ду­шевных расстройств, то гуманистическая психология направлена преиму­щественно на задачу исследования душевного здоровья, позитивных ду­шевных качеств. Сосредоточив внимание лишь на темной стороне чело­веческой психики и оставив в стороне такие чувства, как радость, удов­летворение и тому подобные, психология игнорировала как раз те аспекты психики, которые во многом и составляют человеческое существо. Примером такого рода подхода явля­ются работы Абрахама Маслоу и Карла Роджерса.

Абрахама Маслоу (1908-1970) можно в значительной мере назвать духовным отцом гума­нистической психологии. Именно он вдохнул жизнь в исходные идеи и смог придать новому движению некоторые черты академической рес­пектабельности. Прежде всего его интересовала проблема наивысших достижений человека, а потому он начал с изучения сравнительно небольшой выборки людей неординарных, способных на поистине выда­ющиеся результаты в различных областях деятельности. Что же отли­чает гениев и героев от остальных смертных?

Маслоу родился в Бруклине, Нью-Йорк. Детство его не было счастливым. Отец, бабник и пьяница, мог надолго исчезать из семьи. Мать тоже трудно назвать ангелом. Она была человеком жестким и полным предрассудков. Она сурово наказывала сына за малейшее неповиновение и явно предпочитала ему двоих младших детей. Мас­лоу запомнилась яркая картина детства: мать разбивает головы о стену двум кошкам, которых Маслоу притащил с улицы. Он ничего не за­был и не простил. Он поступил в Корнеллский университет и именно там впервые столкнулся с психологией. Его впечатления от первого университетско­го курса по психологии были самыми ужасными. Профессором психологии, вызвав­шим у Маслоу столь яркие эмоции, был Э. Б. Титченер. Вскоре Маслоу перевелся в университет штата Висконсин, где в 1934 году получил научную степень доктора философии.

Поначалу Маслоу был ярым бихевиористом, однако впоследствии под влиянием собственного жизненного опыта (рождение первого ребенка, начало второй мировой войны) и знакомства с гуманистическими иде­ями в философии, гештальт-психологией и психоанализом он убедился в ограниченности бихевиористского подхода.

Большое влияние на Маслоу оказало также знакомство с некото­рыми европейскими психологами, бежавшими от преследований нацис­тов в США: Адлером, Хорни, Коффкой, Вертхеймером. Именно под влиянием благоговейного восторга по отношению к Максу Вертхеймеру и американскому антропологу Рут Бенедикт он занялся исследованием психически здоровых людей, которым удалось в той или иной степени достичь в жизни самоактуализации. Именно Вертхеймер и Бенедикт послужили для Маслоу моделями наиболее полного воплощения луч­ших качеств человеческой природы.

С точки зрения Маслоу, каждый человек обладает врожденным стремлением к самоактуализации. Причем подобное активное стремление к раскрытию своих способностей и задатков, развитию личности и скрытого в человеке потенциала является, по Маслоу, наивысшей человеческой потребностью. Правда, для того, чтобы эта потребность проявилась, человек должен удовлетворить всю иерархию нижележащих потребностей. Прежде, чем начинает «работать» потреб­ность каждого вышележащего уровня, потребности нижележащих уров­ней уже должны быть удовлетворены. Вся же иерархия потребностей выглядит следующим образом:

1) физиологические потребности — потребность в еде, питье, дыхании, сне и сексе;

2) потребность в безопасности -— чувства стабильности, порядка, за­щищенности, отсутствие страха и тревоги;

3) потребность в любви и чувстве общности, принадлежности к опре­деленной группе;

4) потребность в уважении со стороны окружающих и в самоуваже­нии;

5) потребность в самоактуализации.

Большая часть работ Маслоу посвящена исследованию людей, дос­тигших в жизни самоактуализации, тех, кто может считаться здоровыми в психологическом отношении. Как он обнаружил, таким людям прису­щи следующие характеристики:

• объективное восприятие реальности;

• полное приятие своей собственной натуры;

• увлеченность и преданность какому-либо делу;

• простота и естественность поведения;

• потребность в самостоятельности, независимости и возможности где-нибудь уединиться, побыть одному;

• интенсивный мистический и религиозный опыт, наличие высших переживаний;

• доброжелательное и сочувственное отношение к людям;

• нонконформизм (сопротивление внешним давлениям);

• демократический тип личности;

• творческий подход к жизни;

• высокий уровень социального интереса (эта идея была позаим­ствована у Адлера).

Обычно это люди среднего возраста и старше; как правило, они не подвержены неврозам. По мнению Маслоу, такого рода люди состав­ляют не более одного процента населения.

Карл Роджерс (1902-1987) известен прежде всего благодаря своему популяр­ному в психотерапии методу под названием личностно-ориентированная терапия. Концепция Роджерса так же, как и теория Маслоу, осно­вывается на доминировании одного главного мотивирующего фактора. Правда, в отличие от Маслоу, строившего свои заключения на исследо­вании эмоционально уравновешенных, здоровых людей, Рождерс осно­вывался преимущественно на опыте работы в психологическом кон­сультационном кабинете в университетском городке.

Само название метода достаточно четко отражает его взгляд на природу и задачи гуманистической психологии. Возлагая основную от­ветственность за происходящие во время лечения перемены не на тера­певта, а на клиента (как это было и в ортодоксальном психоанализе), Рождерс тем самым выражает взгляд, что человек, благодаря своему разуму, в состоянии самостоятельно менять характер своего поведения, заменяя нежелательные действия и поступки на более желательные. По его мнению, мы вовсе не обречены вечно находиться под властью бессознательного или собственных детских переживаний. Личность че­ловека определяется настоящим, она формируется под влиянием наших сознательных оценок происходящего.

Главным мотивом деятельности человека является стремление к самоактуализации. Хотя это стремление носит врож­денный характер, его развитию могут способствовать (или, напротив, препятствовать) детские переживания и научение. Роджерс подчерки­вал значение взаимоотношений мать—дитя, поскольку это существен­ным образом влияет на рост самосознания ребенка. Если мать в доста­точной мере удовлетворяет потребности ребенка в любви и ласке — Роджерс называл это позитивным вниманием, — то у ребенка зна­чительно больше шансов вырасти здоровым в психологическом смыс­ле. Если же мать ставит проявления любви в зависимость от хорошего или плохого поведения ребенка (в терминологии Роджерса условно позитивное внимание), то подобный подход скорее всего интериоризирустся в психике ребенка, и последний будет чувствовать себя стоящим внимания и любви лишь в определенных ситуациях. В этом случае ребенок будет стараться избегать ситуаций и поступков, вызывающих неодобрение матери. В итоге же личность ребенка не получит полного развития. Он не сможет полностью проявить все аспекты своего Я, поскольку некоторые из них отвергаются матерью.

Таким образом, первым и непременным условием здорового разви­тия личности является безусловное позитивное внимание к ребенку. Мать должна проявлять свою любовь к ребенку и полное его приятие вне зависимости от того или иного его поведения, особенно в раннем детском возрасте. Только в этом случае личность ребенка развивается полноценно, а не ставится в зависимость от тех или иных внешних условий. Таков единственный путь, позволяющий человеку в итоге до­стичь самоактуализации.

Самоактуализация представляет собой наивысший уровень психи­ческого здоровья личности. Концепция Роджерса в значительной мере похожа на понятие самоактуализации у Маслоу. Различия между этими двумя авторами касаются разного понимания психического здоровья личности. Для Роджерса психическое здоровье или полное раскрытие личности характеризуется следующими чертами:

• открытость по отношению к опыту любого типа;

• намерение жить полной жизнью в любой момент жизни;

• способность прислушиваться больше к собственным инстинктам и интуиции, чем к рассудку и мнениям окружающих;

• чувство свободы в мыслях и поступках;

• высокий уровень творчества.

Роджерс описывает достигшего наиболее полного раскрытия человека в большей степени как актуализирующегося, чем уже актуализи­ровавшегося, подчеркивая процессуальный, длящийся характер этого действия. Он всячески подчеркивает постоянный рост человека, что от­ражено уже в самом названии его самой известной книги «Становясь личностью» (1961).

Вопросы:

Дата добавления: 2014-01-07