Церковь и государство в XVII в

Становление абсолютизма произвело глубокие изменения в положении Церкви, котораяявлявшейся в XVII в. продолжала оставаться крупнейшим феодалом, в распоряжении которого находилось около 1 млн. человек. тяглого населения. Однако ее хозяйственная база в сравнении с хозяйственной базой формировавшегося дворянского государства значительно сузилась. Поместная система землевладения продвигалась на Волгу, за Оку, к Днепру, частично –― на север. С ростом торгово-промышленных городов и слобод увеличивались налоговые сборы в государственную казну. В то же время церковное и монастырское землевладение, скованное законодательными ограничениями XVI в., возрастало очень медленно. Уложение1649 г., подтверждая положения соборного Приговора 1580 г., ввело запрет на передачу монастырям вотчин на помин души (вместо этого предлагалось делать денежные вклады) и запретило священникам и церковным учреждениям покупать и брать земли в залог. Норма Соборного Уложения о переписи «за государя … безлетно (бессрочно) и бесповоротно» городских «белых» слобод, бо′льшая часть которых принадлежала патриарху, епис­копам и монастырям, лишила церковь значительной доли доходов.

Соборное Уложение изъяло из церковной юрисдикции гражданские и уголовные дела духовных лиц. Гражданские дела священников и монахов стал разбирать специально созданный Монастырский приказ, состоявший из дворян и дьяков. Уголовные дела рассматривались в Сыскном и Разбойном приказах, а также воеводами. В связи с этим патриарх Никон назвал Уложение 1649 г. «бесовским», и на Церковном соборе 1667 г. его положения относительно церковных судов были пересмотрены в сторону их восстановления, а Монастырский приказ был упразднен. Таким образом, противоречие между Церковью и государством, главным образом лежало в сфере доходов, а не властеотношений, и инициировалось дворянским сословием, представлявшим социальную опору самодержавия. Заинтересованность дворянства в усилении государства, которое отчисляло ему часть своих доходов в виде денежных окладов, пенсий и т.д., а также предоставляло право владения землей и крестьянами, значительная часть которых принадлежала Церкви, стала главной причиной ее подчинения государству.

Царская и патриаршая власть. Патриаршая власть в XVII в. полностью зависела от царской власти. Как и во второй половине XVI в., все церковные соборы созывались не патриаршим решением, а царскими указами, их члены вызывались царскими грамотами, порядок работы, проекты докладов и приговоров заранее готовились правительственными комис­сиями Боярской думы. Контроль над работой собора осуществлял, как правило, лично присутствовавший на нем царь или назначенный им боярин, который следил за точным выполнением намеченной программы. Таким образом, церковные соборы, которые по каноническим правилам представляли высшие органы церковной власти и управления, являлись лишь совеща­тельными учреждениями при особе государя, органами царского законодательства по церковным делам.

Избрание патриарха и епископов формально осуществлялось на церковных соборах, но по указанию царя. Кандидатов предлагал «преизящный синклит», т.е. Боярская дума. Должности игуменов и протопопов замещались простым царским назначением. Управление патриаршими церковными приказами ―– Дворовым, Казенным и Судным, а также епархиальными административными и судными органами, согласно Стоглава,уосуществляли лица, назначенные архиереями.Однако с 1613 г. было установлено, что патриаршие и епископские бояре, дворецкие и дьяки «даются от государя».

Царское вмешательство в церковное управление не ограничивалось административной, финансовой и су­дебной сферами. Как и в XVI в., соблюдение постов, служе­ние молебнов, порядок в церквях и т.д. регламентировались царскими указами. Надзор за их исполнением возлагался на воевод, которые имели право привлекать нарушителей к различным видам ответственности.

Таким образом, главенство в Церкви во всех отношениях фактически принадлежало царю, а не патриарху, что признавалось соборами как бесспорный и богоустановленный порядок, потому что в XVII в., в условиях укрепления абсолютизма, теория наместничества («вас (царей) Господь Бог в себе место избра на земли») стала уже недостаточной, и самодержец по византийской традиции стал прямо провозглашаться богомУточнить (цари «воистину по бозе бози»). Собор 1660 г. постановил, что земной бог имеет над церковью равные права с небесным Богом, что явилось юридическим обоснованием царских прав на управление Церковью.

Государство не могло обойтись без Церкви, поскольку определяющим фактором жизни общества являлось православное религиозное мировоззрение, имевшее геополитическое значение, православие исповедовали не только русские, но и украинцы, белорусы, проживавшие на территории Речи Посполитой, а также многие нерусские народы. Через веру Церковь воспитывала в народе сознание незыблемости существующего строя и необходимости подчинения властям. В этом смысле Церковь выступала одним из крупнейших институтов феодального государства, который через догматическую и культовую системы осуществлял его идеологическую функцию.

Патриарх Никон (в миру – Никита Минов) считается инициатором проведения церковной реформы, вызвавшей раскол в Русской церкви на никонианцев, т.е. сторонников реформы и официальной Церкви, и старообрядцев или старо­веров, которые придерживались древних порядков. Никон вышел из семьи мордовского крестьянина. Сближение с царем Алексеем Михай­ловичем в середине 1640-х гг. позволило ему в 47 лет (1652 г.) стать патриархом. Приобретя неограниченное доверие царя, он на правах «собинного друга» был, как и отец первого царя, патриарх Филарет, удостоен титула «великого государя». Умный, начитанный и энергичный па­триарх отличался вместе с тем вспыльчивым и нетерпимым характером, а также огромным властолюбием, что толкнуло его на попытку вмешательства в самодержавную власть и вопросы государственного управления. Будучи про­тивником войны с Польшей, он поддерживал тайные связи с ее агентурой на Украине, и настаивал на войне против Швеции за овладение Балтийским побережьем. Он критиковал деятельность правительства в сфере законодательства, связанную с ограничением права церковной собственности на землю, и выступал за ликвидацию Монастырского приказа, контролировавшего монастырское землевладение.

В патриаршество Никона вопрос о положении Церкви в государстве и ее отношении к светской власти, возникший еще в период объединения русских земель вокруг Москвы, приобрел наибольшую остроту. Никон открыто говорил о превосходстве духовной власти над светской («священство выше царства»), что не было поддержано даже в среде духовенства, потому что напоминало враждебную православию политику римских пап. В условиях укрепившегося самодержавия стремление Никона возвысить патриаршую власть выше царской закончилось его отставкой и опалой.

Причины церковной реформы многие исследователи усматривают, с одной стороны, в необходимости укрепления дисциплины, порядка и нравственных устоев ду­ховенства. С другой стороны –― в стремлении патриарха Никона превратить Русскую церковь в центр мирового правосла­вия, что требовало унифика­ции обрядов, церковных книг, иконописи и установления единообразия церковной службы. Однако эти причины лежат на поверхности и не полностью раскрывают политико-правовую сущность реформы, которая была связана с процессом централизации власти, как в государстве, так и в Церкви. Известно, что патриарх Никон не раз высказывал мысль о том, что совершенно не важно, как креститься –― двумя или тремя перстами, или читать молитвы по старым или новым книгам –― и те, и другие, по его словам, были хороши. Вопрос заключался во власти, в выстраивании строгой церковной иерархии, церковного аппарата управления по примеру государственного, с такой же самодержавной властью в Церкви, как и в государстве. Суть реформы заключалась именно в этом, а не в исправлении церковных книг и обрядов, что в собственном смысле нельзя назвать реформой, потому что эти исправления не вносили никаких радикальных изменений в жизнь Церкви и ее положение в государстве. Именно борьба за власть в Церкви и государстве заставила Никона жестко и непримиримо, вплоть до уголовной репрессии, начать исправление церковных книг, иконописи, обрядности и церковных правил по греческим образцам, что было непонятно даже для его сторонников из «Кружка ревнителей благочестия», с которыми он когда-то начинал борьбу за чистоту православия.

Геополитические планы и эсхатологические ожидания. До XV в. Русская церковь являлась одной из митрополий Византийской вселенской церкви, но с началом формирования в XV в. великорусского централизованного государства и принятием греческой церковью Флорентийской унии 1439 г. она стала автокефальной и приняла национальный характер. Во Флорентийской унии она усматривала предательство Греческой вселенской греческой церковью восточного православия.

Падение Византии позволило строить далеко идущие геополитические планы, связанные с превращением Русской церкви во вселенскую православную церковь и распространением русского церковного, а вместе с ним и политического влияния на весь православный мир. Эту идею высказывали не только отечественные клирики наподобие монаха Филофея, который писал еще великому князю Василию, отцу Ивана Грозного: «Два Рима пали, третий –― Москва стоит, а четвертому не бывать», но и константинопольский патриарх Иеремия, посетивший Москву в 1589 г. Церковная политика полностью основывалась на геополитических устремлениях государства, которое, активизировав свои внешние функции, ставило цели разгрома Польши, возведения на польский престол русского царя (формально по договорам Смутного времени Алексей Михайлович продолжал считаться претендентом на польский трон), присоединения к России Украины и Белоруссии. На юге планировалось покорение Крымского ханства.

Идея вселенской церкви значительно повысила политическое значение Церкви в государстве. С одной стороны, это дало возможность патриарху Никону сделать попытку поставить патриаршую власть выше царской. С другой стороны, создание вселенской восточной церкви под эгидой Русской церкви требовало сближения с греческим Востоком и Украиной на основе унификации церковной обрядности, которая в России в течение столетий претерпела определенные изменения, связанные с местными обычаями и традициями.

Реформа произвела раскол в Русской церкви и обществе и вызвала эсхатологические ожидания конца света, потому что усиление крепостничества и ухудшение социального положения в сознании темных и забитых низов общества связывалось с церковными, как считалось, «еретическими» нововведениями. Церковную реформу своей силой принуждения поддерживало государство, которое, по мнению большинства населения, само впадало во враждебное православию «латинство», поскольку воспринимало некоторые западные новшества. Согласно проповедям идеологов раскола, спасением от грядущего «страшного суда» и изба­влением от тяжелой жизни мог стать лишь уход от мирской жизни, и люди, покидая посады и деревни, масса­ми шли в далекие леса на Север, за Волгу, на Урал, в Сибирь и там основывали расколь­ничьи общины ―– скиты.

Раскол. Реформы, проводившиеся в условиях массового народного недовольства, вызвали протест также со стороны части бояр и иерархов Церк­ви, которые боялись, что перемены в Церкви подорвут ее авторитет в народе. Приверженцы старых по­рядков -― старообрядцы -― отказывались признать реформу Никона и вы­ступали за возврат к дореформенным порядкам. Они создали свою церковную организацию. Церковный раскол до конца не преодолен и до настоящего времени. Внешне разногласия между официальной Церковью, поддержанной государством, и старообрядцами сводились в основном к вопросам обрядности –― по греческим или русским образцам исправлять церковные книги, как следует креститься –― двумя или тремя перстами, как совершать крестный ход –― по ходу солнца или против солнца и т.д.

Раскол, явившись формой религиозного и социального протеста народных масс, повлек за собой массовые социальные возмущения, но его идеология была основана на фанатичной приверженности старине, неприя­тии и осуждении новых тенденций в развитии церковной и светской жизни и принципиальном отрицании всего иностранного. В среде раскольников развивались изу­верские секты и направления вроде секты скопцов. Тысячи раскольников подвергали себя «огненному креще­нию» –― самосожжению.

Сила стихийно­го протеста, направлялась не только в мистику и религиозный фанатизм, но и в социальную борьбу, что проявилась в грандиозном восстании 1670―-1671 гг. под руководством С.тепана Разина. В нем приняли участие крепостные крестьяне, казачество, посадское население, мелкие служилые люди, бурлаки, работные люди. На­ряду с русскими и украинцами в восстании участвовали многие представи­тели народов Поволжья: чуваши, марийцы, татары, мордва и др. Знаменем восстания стал опальный патриарх Никон, который якобы с сыном (новое проявление самозванства) царя Алексея Михайловича ―– Алексеем (умер в 1670 г.) находился в лагере повстанцев (новое про\вление самозванства). Идеология восставших была изложена в их «прелестных письмах» (от слова «прельщать» ―, привлекать), в которых говорилось, что целью борьбы является ис­требление воевод, бояр, дворян, приказных людей, «изменников … и мирских кравапивцев». Сами устои государства, самодержавная власть царя и его личность не затрагивались, что говорит о формировании в народе патримониальных представлений о божественности и недосягаемости верховной власти.

Дата добавления: 2014-11-06