Принципы и методы эмпирического исследования психологии межэтнических отношений 3 страница

этноизоляционизм (2, 8, 20, 22, 26), национальный фанатизм (4, 10, 14, 23, 29). Подробно тенденции трансформации этнического самосознания по вышеперечисленным типам рассматриваются в разделе I, глава 5.

Методическая разработка «Этническая аффилиация»

Цель разработки – исследование этнических аффилиативных тенденций В качестве эмпирических оснований изучения выраженности мотива этнической аффилиации использовались три критерия, выделенные Г Триандисом как основа аллоцентричес-кого типа личности. Среди них подчинение индивидуальных целей групповым, выраженная идентификация со своей этнической группой, восприятие себя как части группы, а группы как продолжения самого себя. Аллоцентризм – идеоцентризм рассматриваются Г.Триандисом и его коллегами как измерения социокультурной размерности «коллективизм–индивидуализм» на личностном уровне (Triandis, Leung, Villareal, Clack, 1985) В соответствии с вышеперечисленными критериями были отобраны 9 пар ценностных суждений по принципу противопоставления ориентации на группу и ориентации на личность. Подробнее об этноаффилиативных тенденциях и результатах, полученных на основании данной методики, см. раздел I, глава 2.

Бланк «Этническая аффилиация»

Инструкция испытуемому Ниже приводится ряд высказываний Нас интересует Ваше мнение относительно этих суждений Укажите, пожалуйста, согласны Вы с ними или нет

	Согласен	Не согласен	Не знаю
1 Надо стремиться поддерживать обычаи, традиции и образ жизни своего народа
2 В своих поступках следует руководствоваться скорее личными интересами, чем какими-либо другими, в том числе и национальными
3 Взаимопонимание в семье совершенно не зависит оттого, к какой национальности принадлежат члены этой семьи
4 Каждый человек несет в себе долю вины за ошибки, совершенные его народом
5 Современному человеку его национальность должна быть безразлична
6. В жизни необходимо придерживаться норм и правил, выработанных в культуре своего народа
7. Народам, исповедующим одну и ту же религию, легче понять друг друга
8. В жизни необходимо жить своим умом без опоры на нормы и правила поведения, принятые у того или иного народа
9. Интересы народа должны быть важнее, чем проблемы и интересы отдельной личности
10. Взаимопонимание между народами не зависит от того, какую религию они исповедуют
11. Если в семье появляется человек другой национальности, то это скорее всего осложнит взаимопонимание
12. Человеку необходимо ощущать себя частью какого-либо народа
13. Никогда нельзя сказать, что отдельный человек несет в себе характерные черты своего народа
14. Современному человеку не обязательно чувствовать себя частью какого-то народа
15. Человек всегда должен помнить о своей национальности
16. Отдельный человек не может отвечать за дела своего народа
17. Народные обычаи и традиционный образ жизни устарели и не нужны современному человеку
18. За национальностью человека всегда можно увидеть его народ

Индикаторы, отражающие высокую потребность в этнической принадлежности («этноаффилиативные тенденции»): 1, 4, 6, 7, 9, 11, 12, 15, 18. Индикаторы, отражающие низкую потребность в этнической принадлежности («анти-этноаффилиативные тенденции»): 2, 3, 5, 8, 10, 13, 14, 16, 17.

Стимульный материал разрабатывался совместно с С.В.Рыжовой. В ее работе представлен пример анализа этноаффилиатив-ных тенденций среди русских, проживающих в республиках России (Рыжова, 1995).

Методическая разработка «Культурно-ценностный дифференциал» (КЦД)

Цель методики – измерение в пределах психологической универсалии «индивидуализм–коллективизм» групповых ценностных ориентации в четырех сферах жизненной активности: ориентации на группу, ориентации на власть, ориентации друг на друга и ориентации на изменения. В подборе стимульного материала участвовали И.М.Кузнецов и С.В.Рыжова.

Шкала «ориентация на группу–ориентация на себя» рассматривается на основе таких параметров, как внутригрупповая поддержка (взаимовыручка–разобщенность), подчиненность группе (подчинение–самостоятельность) и традиционность (верность традициям– разрушение традиций). Ориентация на изменения рассматривается в диапазоне «открытость переменам–сопротивление переменам» по параметрам: открытости–закрытости культуры (открытость–замкнутость), ориентации на перспективу (устремленность в будущее-устремленность в прошлое), степени риска (склонность к риску–осторожность). Ориентация друг на друга – в диапазоне «направленность на взаимодействие–отвержение взаимодействия» по параметрам: толерантности–интолерантности (миролюбие–агрессивность), эмоциональности (сердечность–холодность) и мотивации достижения (уступчивость–соперничество). Ориентация на власть – в диапазоне «сильный социальный контроль–слабый социальный контроль» по параметрам: подчинения запретительным и регулирующим стандартам общества (дисциплинированность–своеволие, законопослушность–анархия) и значимость авторитета (уважение власти–недоверие к власти).

Бланк КЦЦ

Инструкция испытуемому. Как Вы считаете, насколько характерны данные качества для Вашего народа (для другого народа)? Качества оцениваются по 4-балльной шкале: 1 – данное качество отсутствует, 2 – качество выражено слабо, 3 – качество выражено средне, 4 – качество выражено в полной мере.

Взаимовыручка									Разобщенность
Замкнутость									Открытость
Дисциплинированность									Своеволие
Агрессивность									Миролюбие
Верность традициям									Разрушение традиций
Осторожность									Склонность к риску
Уважение власти									Недоверие к власти
Сердечность									Холодность
Подчинение									Самостоятельность
Устремленность в прошлое									Устремленность в будущее
Законопослушность									Анархия
Уступчивость									Соперничество

Помимо выявления ценностных ориентации в различных куль турах, на основе данных ДТО и КЦД вычисляются также показа тели адекватности, близости, отличительности и совпадение взаимных ожиданий. Они отражают степень совпадения содержа ния образов этнических групп (см. раздел I, глава 4). Процедур математической обработки представляет следующую последова тельность1.

1. Вычисление степени выраженности отдельного качества. Сте пень выраженности качества определяется через коэффициен выраженности, принимающий значение от 0 до 100. Выраженност качества, получаемая на основе опроса мнения и выражаемая че тырьмя категориями, приводится к коэффициенту выраженност] посредством следующей формулы:

где к\ – «качество не выражено», к2 – «качество выражено слабо», A3 – «качество выражено средне», кА – «качество выражено в полной мере».

При этом очевидно, что (а) при количестве опрошенных, отдавших предпочтение 1-й категории ответа («качество не выражено»), равном 100%, значение коэффициента выраженности равно 0; (б) при количестве опрошенных, отдавших предпочтение 2-й категории («качество выражено слабо»), равном 100%, значение коэффициента выраженности равно 0,33; (в) при количестве опрошенных, отдавших предпочтение 3-й категории («качество выражено средне»), равном 100%, значение коэффициента выраженности равно 0,66; (г) при количестве опрошенных, отдавших предпочтение 4-й категории («качество выражено в полной мере»), равном 100%, значение коэффициента выраженности равно 100. При каком-либо распределении предпочтений опрошенных между этими четырьмя категориями значение коэффициента выраженности изменяется пропорционально предпочтениям.

2. Определение коэффициента совпадения степеней выраженности качеств в различных группах.

Функция зависимости коэффициента совпадения от величины eps. имеет следующий вид:

где eps – фактическая разница между двумя сравниваемыми степенями выраженности качеств.

Данная функция является линейной зависимостью, то есть чем больше сходства между сравниваемыми величинами, тем больше коэффициент совпадения.

Коэффициент совпадения определяется следующим образом. Предварительно сравнивается фактическая разница по каждому качеству между двумя сравниваемыми степенями выраженности качеств (т.е., например [автостереотип{татары} – гетеростерео-тип{русские в Татарстане}]). Для этого подставляется значение фактической разницы в F(eps). Для вычисления общего коэффициента по всем качествам необходимо просуммировать значения коэффициентов по отдельным качествам и полученную сумму разделить на количество качеств. Коэффициент совпадения изменяется в пределах от 0 до 1. Чем больше коэффициент, тем больше величина совпадения.

В связи с тем, что вычисления производятся над переменными, имеющими погрешность – 106, погрешность вычислений можно считать незначимой по сравнению с погрешностью округления при получении целочисленного значения процентов. Указанная погрешность округления лежит в пределах 0–0,5% в соответствии с правилами округления.

Как уже отмечалось, представленные методики направлены на измерение уровня межэтнической напряженности и изучение эмоционально-оценочных, когнитивных и конативных компонентов этнической идентичности. В четвертой главе мы представим анализ широкого эмпирического материла, полученного в разные годы в процессе исследования отношений между народами Северного Кавказа на основе различных эмпирических программ, включающих также и эти методики. С их помощью становится возможным исследование межэтнической напряженности как реального феномена и социально-психологической характеристики взаимоотношений между народами.

Раздел III Теория и методы в действии: Северный Кавказ

Глава 10. Горские народы Северного Кавказа как субъекты взаимодействия! ситуации межэтнической напряженности и их динамика

Старинная черкесская пословица гласит: «Два брата делят огород – без скандала не обойтись». Даже родственникам не всегда удается договориться, а если землю делят между собой народы? На Северном Кавказе в настоящее время насчитывается свыше 30 территориальных претензий (см. карту). Здесь это главные источники межэтнической напряженности. Напряженность, возникающая в одном звене общества, как по цепочке передается всем его частям. На примере республик Северного Кавказа мы покажем, что межэтническая напряженность – это не локальный феномен, а общее свойство поликультурной системы, в которой нарушился баланс межэтнических взаимоотношений

С этой целью, а также для того, чтобы у читателя сложилось общее представление о ситуации в республиках Северного Кавказа в 1980–1990 гг кратко представим событийную хронику межэтнической напряженности и попытаемся раскрыть ее психологическую основу в Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии, Дагестане, Чечне, Ингушетии и Северной Осетии-Алании. Здесь внимание будет преимущественно сосредоточено на отношениях между северокавказскими народами, так как взаимоотношениям между горцами и русским населением Северного Кавказа посвящена отдельная глава.

За последние годы мы неоднократно были свидетелями того, как социальная напряженность, достигнув высокого уровня, трансформировалась в межэтническую. Это происходило практически во всех регионах бывшего СССР, где были какие-то основания для развития этнических конфликтов. На Северном Кавказе эти процессы активизировались практически синхронно со всем Советским Союзом. Но как бы соблюдая имперский принцип – по старшинству, на северокавказские республики обратили должное внимание лишь после того, как отгремели события в Литве, Молдове, Грузии, Азербайджане.

Оснований для трансформации социальной напряженности в межэтническую на Северном Кавказе оказалось более чем достаточно. Этот регион, очень разнообразный по составу населяющих его этнических групп, отличается еще и тем, что плотность компактного расселения этносов здесь одна из самых высоких в мире. Скученность, сокращение дистанции между группами являются предпосылками роста интенсивности напряженности (Wright, 1990). Картина дополняется, с одной стороны, малоземельем вследствие исторически традиционного здесь дефицита равнинных территорий И с другой – неоднократной перекройкой в недалеком прошлом национально-административных границ.

Исторические взаимоотношения разных северокавказских народов с Россией складывались не только не просто, но и не равнозначно. Это вносило напряженность и в отношения горцев между собой. Важным фактором ее роста оказались перемещения целых народов. В частности, возвращение депортированных народов в конце 1950-х гг. изменило соотношение этнических групп на территории бывшей Чечено-Ингушетии, в Дагестане, Северной Осетии, Карачаево-Черкессии и обострило не только внутриреспубликан-ские, но и межреспубликанские отношения в регионе.

Катализаторами роста социальной напряженности и ее трансформации в этническую в начале 1990-х гг. оказались военные конфликты вблизи южных границ северокавказского региона – в Абхазии, Южной Осетии, Нагорном Карабахе, а потом и непосредственно на территории Северного Кавказа – ингушско-осетинский вооруженный конфликт и чеченский кризис. Кроме того из-за своего геополитического положения Северный Кавказ оказался местом столкновения интересов влиятельных соседей

В 1990 г был провозглашен суверенитет России. Все последующие суверенизации северокавказских республик произошли в период поощрения этого процесса российским руководством. К 1991 г. уже все республики Северного Кавказа повысили свой государственно-политический статус. Дагестан, Кабардино-Балкария, Северная Осетия превратились из автономных республик в суверенные. Стали самостоятельными республиками Чечня и Ингушетия. Вместо автономных областей утвердились новые республики – Адыгея и Карачаево-Черкессия, выделившиеся соответственно из Краснодарского и Ставропольского краев. Между республиками и внутри них обозначилась особая сфера взаимоотношений, обусловленная новоприобретенными статусами. В связи с этим приобрели актуальность межреспубликанские границы.

Подавляющая часть современных территориальных проблем порождена за годы советской власти, когда государственные границы нередко проводились произвольно, без учета этнической истории народов. В XIX в. на Северном Кавказе еще не было государственных образований. Местные народы объединялись в более или менее крупные феодальные владения, а также в «вольные» общества – союзы общин, которые находились относительно друг друга в различного рода политической зависимости и отличались подвижностью границ (Волкова, 1989).

К территориальным проблемам добавились вопросы внутренней суверенизации, то есть государственной самостоятельности народов, проживающих в одной республике, или их перехода в другое национально-административное образование. Кроме того, распад СССР и появление новых государственных границ придали некоторым национальным проблемам теперь уже межгосударственный характер. Например, объединение лезгин, большая часть которых вдруг оказалась в суверенном Азербайджане, объединение Северной и Южной Осетий, поскольку последняя также оказалась в другом государстве – Грузии.

Карачаево-Черкессия

В начале 1990-х гг. наиболее стремительно межэтническая напряженность нарастала в Карачаево-Черкессии. Карачаево-Черкесская автономная область была создана в 1922 г.; в 1926 г – разделена на три части: Карачаевскую автономную область, Черкесский национальный округ и Баталпашинский район. Последний в 1931 г. был разделен между Карачаем, Черкессией, Ставропольским и Краснодарским краями.

Карачаевская АО просуществовала до 2 ноября 1943 г., когда карачаевцы были репрессированы и высланы в Среднюю Азию и Казахстан. Территорию Карачая поделили между Ставропольским, Краснодарским краями и Грузией. В 1957 г Черкесская АО была преобразована в Карачаево-Черкесскую АО в составе Ставропольекого края, куда начали возвращаться после депортации карачаевцы. Но восстановления Карачаевской автономной области так и не произошло.

Относительное большинство в Карачаево-Черкессии составляют карачаевцы и русские. Последние – самая многочисленная этническая группа в республике. По переписи 1989 г. их свыше 40%. Но на социальном уровне они несколько разобщены, так как распадаются на казаков и собственно русских. Карачаевцы, хотя и выделяются по численности среди горских народов республики (свыше 30%), но как репрессированные в прошлом, не имеют той силы, которая должна бы соответствовать их относительному численному превосходству. Черкесы (9%), абазины (7%) и ногайцы (3%) вместе составляют около пятой части населения республики. Черкесы и абазины – близкородственные народы, карачаевцы и ногайцы также родственны по языку, но культурная общность между ними выражена слабее (Смирнова, 1993, с 52). На основе перечисленных пяти наиболее крупных народов республики здесь в течение 1989–1990 гг. возникли и начали активно действовать национальные общества.

В 1990 г. Карачаево-Черкессия из автономной области Ставропольского края стала республикой в Российской Федерации. Вслед за этим в течение 1990–1991 гг были провозглашены: Республика Карачай, Черкессия, Республика Абаза (Абазинская республика), Баталпашинская казачья республика, Зеленчукско-Урупская казачья республика. Это обострило отношения в первую очередь между карачаевцами и казаками, а также между близкородственными черкесами и абазинами. И главной проблемой стали земельные споры.

В случае создания суверенной республики Карачай, казачество Зеленчукского и Урупского районов пригрозило присоединиться со своими землями к Краснодарскому краю. Особый резонанс вызвало провозглашение Зеленчукско-Урупской казачьей республики в конце 1991 г. Именно тогда в г. Карачаевске был созван бессрочный митинг протеста против провозглашения этой республики. Несколько месяцев нарастала напряженность между русскоязычной частью населения и карачаевцами. Однако органам власти в лице «оргкомитета по стабилизации обстановки» и республиканского общества карачаевцев «Джамагъата» удалось не допустить длительного противостояния карачаевцев и казаков в форме этнически разделенных митингов. На общем сходе жители района нашли взаимопонимание (Пчелинцева, Самарина, 1995).

Среди основных требований абазин – возврат абазинским аулам земель, отрезанных у них во времена коллективизации и других административно-территориальных изменений. Кроме того в связи с дисперсным расселением абазины ставят вопрос не только о создании абазинского национального округа, но и «своих» сельсоветов. Абазин беспокоит их ассимиляция черкесами, а также неравноправное положение при распределении административных постов (Смирнова, 1993).

Достаточно активно в Карачаево-Черкессии выступали и ногайцы. Здесь их проживает около 13 тыс. человек – меньше четверти всех ногайцев Северного Кавказа. Но, судя по тому, что Карачаево-Черкессия первенствовала в развитии межэтнической напряженности в этом регионе, именно здесь зародилась идея о создании на основе Ногайской степи самостоятельного национально-территориального образования. Этому способствовали недовольство ногайцев крайне запущенными социально-бытовыми проблемами и их дискриминация при решении кадровых вопросов.

Пик обострения ситуации в Карачаево-Черкессии пришелся на 1991 г., когда активно обсуждались новопровозглашенные национально-территориальные образования, проводились выборы в парламент республики, разгорелись споры о правомерности ее названия. Однако характерная для республики национальная чересполосица, относительная этнодемографическая сбалансированность горских народов при доминировании русских, много-позиционность и пропорциональность нарастания межэтнической напряженности в конечном итоге уравновесили ситуацию. В результате на общереспубликанском референдуме в марте 1992г. 76% населения республики все же проголосовали за ее сохранение, в том числе и жители районов с преимущественно карачаевским населением. Но в районах с преобладанием русского населения – Зеленчукском и Урупском, положительно проголосовали менее трети населения (Пчелинцева, Самарина, 1995).

Несмотря на то, что к середине 1990-х гг. межэтническая напряженность в Карачаево-Черкессии снизилась, ее мотивационная основа сохранилась в форме устойчивой аффективно-когнитивной структуры этнического самосознания: чувства ущемленности, возникшего у карачаевцев в результате репрессий, у ногайцев – на основе разделенности народа; у абазин оно связано с низким этносоциальным статусом. У последних ущемленность сочетается также со страхом этнокультурной ассимиляции.

Дагестан

Несмотря на то, что история Дагестана не знает серьезных внутренних межэтнических конфликтов, без противоречий не обходилось. Случались и военные столкновения, происходившие в основном из-за спорных пастбищ. И все же, и в досоветский, и в советский период в этой горной стране свыше 30 народов, говорящих на различных языках, достаточно мирно жили, прекрасно дополняя друг друга.

Современное состояние отношений между народами Дагестана в целом можно определить как ситуацию фрустрационной межэтнической напряженности. Но, естественно, она не может быть квалифицирована однозначно для самой многонациональной республики региона. В начале 1990-х гг. обострились наиболее болезненные области межэтнических отношений. Получили известность аваро-кумыкский спор (1991 г.), чечено-лакские столкновения (осень 1992 г.), лезгино-азербайджанский конфликт в Дербенте (1992 г.). Города Махачкала, Хасавюрт, Кизляр также стали аренами этнических конфликтов.

Ни один из народов Дагестана, хотя они существенно различаются по численности, не обладает демографическим превосходством, дающим основания почувствовать себя явным большинством и выступать в роли старшего брата. В то же время наиболее многочисленные дагестанские народы – аварцы и даргинцы составляют почти половину всего населения республики. По результатам переписи 1989 г. их было соответственно 27,6 и 18,8%. Но высокая этническая мозаичность второй половины населения республики уравновешивает относительное численное превосходство аварцев и даргинцев. Можно сказать, что все население Дагестана состоит из этнических меньшинств. Поэтому чувство ущемленности, характерное для представителей этнического меньшинства, даже самые малочисленные народы Дагестана испытывают в меньшей степени, чем горские народы других республик Северного Кавказа.

На политическом уровне этнодемографическое соотношение народов Дагестана получило адекватное отражение: квотное (пропорциональное) представительство в Народном Собрании Дагестана и паритетное представительство в Госсовете республики. Председатель и заместитель Госсовета, а также 12 его членов представляют 14 наиболее многочисленных народов республики: аварцев, агулов, азербайджанцев, даргинцев, кумыков, лакцев, лезгинов, ногайцев, русских, рутульцев, табасаранцев, татов, ца-хуров и чеченцев.

Внутренние политические проблемы, этнодемографическая пропорция, история отношений между народами Дагестана, психокультурные различия между ними нельзя рассматривать в качестве определяющих причин роста межэтнической напряженности в республике во второй половине 1990-х гг. Ситуацию фрустрационной межэтнической напряженности к критическим рубежам неумолимо подталкивали рост социальной напряженности и чеченский кризис. Приграничное положение Дагестана также оказало влияние на ситуацию. Из-за событий в Чечне республика оказалась практически заблокирована. С юга жесткая граница с Азербайджаном прервала важные экономические связи.

Во время войны в приграничных районах с Чечней – Хасавюртовском, Новолакском, Ботлихском – велись боевые действия, федералы обстреливали чеченские села, чеченцы отвечали. На территории Новолакского района длительное время никто не работал, люди лишились всего подсобного хозяйства, и единственным источником существования являлись пенсии и детские пособия. Для гибнущих на войне дагестанцев меры компенсации, как для чеченцев, не были предусмотрены. В марте 1995 г. заместитель председателя Народного собрания Дагестана Абакар Алиев в интервью «Независимой газете» заявил, что Дагестан находится почти в состоянии войны (Независимая газета. 1995. 2 март.). В период войны на территории Чечни, в Дагестане работали с большими перебоями или не работали вообще железная дорога, кабельные сети, линии электропередач и нефтепровода. Даже сельскохозяйственные самолеты нельзя было поднять в воздух без согласования с военными. Безработица стала одной из главных проблем Дагестана, который за короткое время из донора превратился фактически в дотационную республику (Независимая газета. 1996. 12 окт.).

В условиях ухудшения положения в экономике и социальной сфере (падение производства во всех областях, отсутствие социальной защищенности) продолжалось стихийное переселение горцев на равнину. Это обостряло отношения между кумыками и аварцами, кумыками и даргинцами, лезгинами и азербайджанцами, горцами и русскими.

Властные структуры, поддерживаемые большинством общественных и национальных движений, выступают за сохранение государственно-территориальной целостности и единства республики Дагестан (Кисриев, 1994). Дагестанцы любят повторять: «Мы добровольно в Россию не входили и добровольно из нее не выйдем». Такая позиция отражена и в Конституции Дагестана, в которой нет упоминания о независимости и институте президентства.

Тем не менее сепаратизм как национализм этнических меньшинств проявляется также и в Дагестане. Почти треть общественных организаций, зарегистрированных Минюстом РФ, носят характер моноэтнических объединений. Такие национальные движения как «Тенглик» (кумыкское), «Садвал» (лезгинское), «Бир-лик» (ногайское) отстаивают модель территориального разделения Дагестана по этническому признаку. Именно эти народы проявляют наибольшую коллективную волю в стремлении к этнической независимости.

Достаточно рано и очень активно стали действовать кумыки, составляющие около 13% населения республики. На первом съезде Кумыкского народного движения в ноябре 1989 г. была поставлена цель – создание национального государственного образования кумыкского народа. Второй съезд (ноябрь 1990 г.) принял декларацию о самоопределении кумыкского народа. Было провозглашено образование Кумыкстана «...с охватом исторической территории кумыкского народа», который «добровольно входит в состав СССР и РСФСР» и готов объединиться в «Федерацию дагестанских государств». Третий Чрезвычайный съезд кумыкского народа состоялся в январе 1991 г. На нем был сформирован Кумыкский Национальный Совет из числа народных депутатов кумыкской национальности и представителей кумыкского движения «Тенглик», которому было поручено приступить к поэтапной реализации задач по созданию Кумыкской Народной Республики в составе РСФСР. В дальнейшем Совет стал вести самостоятельную политическую линию, выступая с более умеренных позиций, чем радикальный «Тенглик» (см. Дагестан: эт-нополитический портрет. Этнополитическая ситуация в очерках и документах государственных органов. 1993. Т. 1; Дагестан: этнопо-литический портрет. Очерки, документы, хроника. 1994. Т. 2).

Дата добавления: 2014-11-07