К лекции четвертой

(1) Объясняя религию из страха, следует, как я указываю в одной изпозднейших лекций, иметь в виду не один лишь низший вид страха, страх передтем или иным явлением природы, страх, который начинается и оканчиваетсявместе с морскою бурей, грозой, землетрясением, стало быть, не временный иместный страх, а тот - не ограниченный каким-либо определенным предметом,охватывающий в своем представлении все, какие только возможны, несчастныеслучаи, вездесущий, непрестанный, то есть бесконечный, страх человеческогодуха. "Человек, - говорит Лютер в своем утешающем послании курфюрстуФридриху от 1520 г., - легче, спокойнее перенесет все настоящие бедствия излые явления как менее значительные, если он обратит свой дух к будущимбедствиям или злым явлениям, которых так много и которые столь велики, чтопротив них дано лишь одно великое движение духа, принадлежащее к числуважнейших, именуемое страхом... Так и святой Павел говорит римлянам: ты недолжен быть самомнителен, но страшиться или пребывать в страхе. И бедствиеэто тем значительнее, чем менее известно, в какой мере и как оно будетвелико... Так что каждое настоящее бедствие или обременение есть не чтоиное, как напоминание о великой милости, которой бог нас почтил, не даваянам погибнуть под великим изобилием бедствий, отягощений и неприятностей, вкоторых мы находимся. Ибо что это за чудо, когда кто-нибудь подвергаетсябесконечным и бесчисленным ударам и когда тот же человек, в конце концов,поражается одним ударом? Ведь это милость, что не все удары попали в цель"."Каких только бесчисленных несчастий, - говорит Августин в "Граде божьем", -не надлежит человеку опасаться извне: от жара и холода, бурь, ливней,наводнений, метеоров, зарниц, грома, грозы, молнии, землетрясения и обвалов,от толчков и испуга или злобы рабочего скота, от многочисленных ядовитыхтрав, от вод, воздушных течений и животных, от опасных или даже смертельныхукусов хищных зверей, от бешеных собак? Какие беды приходится испытывать вовремя морского путешествия, какие беды на сухопутье? Можно ли сделать хотьодин шаг, не подвергаясь неожиданным несчастным случаям? Человек идет сбазара домой, он падает, имея здоровые ноги, ломает себе ногу и умирает отэтой раны. Что может быть безопаснее, чем сидеть на месте? И все жесвященник Элий упал со стула и от этого умер". "Бесчисленны, - говоритКальвин в своем "Установлении христианской религии", - те бедствия, которыеокружают человека и угрожают ему несчастными смертными случаями. Взойди накорабль - ты окажешься лишь на шаг от смерти. Сядь на лошадь, - онаоступилась, и твоя жизнь в опасности. Пройдись по улицам города, - сколькочерепиц на крышах, стольким же смертельным опасностям ты подвергаешь себя.Возьми нож в руки - перед тобой явная смерть. Взгляни на диких зверей - онивсе тебе на погибель снабжены оружием. Что может быть, следовательно, болеежалким, чем жизнь человеческая?" И христианский поэт г-н Д. В. Триллер всвоих "Поэтических размышлениях, противопоставленных размышлениям атеистов инатуралистов" высказывается по этому поводу следующим образом: Куда б ни обратил ты взоры, Повсюду смерть свои дозоры Расставила - о человек! - Чтоб сократить земной твой век. Огонь, и град, и ветр, и воды, - Стихии грозные природы, - Свинец и порох, дым и яд: Все гибелью тебе грозят. Крючок и сталь, топор и стрелы, Колеса, нож и плод незрелый, Смолу, известку, грязь, песок - Использовать все может рок. Яйцо иль косточка от сливы, Кусочек яблока червивый - Все - смерти на руку; ей грош, Чтоб погубить тебя, хорош. Кирпич, упавший ненароком, Использован быть может роком: Щиты ничтожных черепах Тебя повергнуть могут в прах. И нет таких на свете тварей - В сравненьи с нами жалких парий - Чтоб им при случае злой рок Нас уничтожить не помог. И черви - пасынки природы - Нам часто сокращают годы; К нам через уши или рот Червяк легко находит вход. Итак, смирись, сын праха бренный, И помни, что во всей вселенной Тебя повсюду и всегда Готова подстеречь беда. Нам в бытие путей немного: К нему одна ведет дорога; Когда же к смерти нам идти, - Тогда бесчисленны пути. Однако довольно с нас духовного Триллера, хотя он и далеко не кончил! Но каким же образом из человеческого страха рождаются боги? Различнымпутем. Если, например, человек менее чувствителен к добру, чем к злу, еслион слишком легкомыслен или безрассуден, чтобы обращать внимание на жизненноеблаго, то у него имеются лишь злые боги; если представление о зле и ощущение его находятся в равновесии спредставлением о добре и с его ощущением, то у человека одинаково имеютсякак добрые, так и злые боги; если же представление о добре и ощущение егопреобладают над представлением и ощущением зла, то его бог - бог добрый,побеждающий власть злого. Или: страх есть либо положительное, либоотрицательное основание религии или божества; то есть религия происходитлибо из раболепства, либо из оппозиции к страху. В первом случае создаютсястрашные, злые боги, во втором - добрые. Страх есть зло, и отношение к злулибо страдательное, либо активное; либо я предоставляю ему действовать,отдаюсь ему, хотя и против воли, либо сопротивляюсь, на него реагирую. Такиз реакции против страха перед бесчисленным множеством возможных бед исмертельных опасностей, постоянно представляющихся неясно фантазиибоязливого ума человека в качестве злых духов, возникает представление обесконечно благом существе, о всемогущей любви, которая столь же много можетсделать добра, как страх - сделать зла, которая может предохранить от всякихбед, и в воображении действительно предохраняет. Именно отсюда, из этоговездесущего страха, и проистекает то, что политеистическая вера или суевериенаселяет всякое место, всякий угол, всякую точку в пространствебогами-охранителями или охранителями-духами. Так, например, Пруденцийговорит, полемизируя против Симмаха: "Вы имеете обыкновение врата, дома,термы, конюшни наделять особыми гениями, вы присочиняете многие тысячигениев ко всем площадям и частям города, чтобы каждый угол имел своепривидение". Если поэтому ученые господа, несмотря на бесчисленные алтари,воздвигнутые людьми в честь страха, все же не считают его божеством и притомпервым божеством, то происходит это лишь потому, что они из-за деревьев невидят леса. Дело в том, что божественная любовь не простирается дальше, чемчеловеческий страх, ибо она может делать добро лишь в тех пределах, в какихстрах творит зло; вечно небо любви, но вечен и ад страха; бесчисленны толпыангелов, которых посылает в мир любовь, но бесчисленны также и толпыдьяволов, которых посылает страх; любовь доходит до самого начала мира,страх же - до самого конца его; любовь создала первый день мира, страх же -его последний, судный день. Короче говоря, там, где творческое всемогуществочеловеческого страха прекращается, там прекращается и всемогуществобожественной любви. Близкий нам пример происхождения религии из страха иреакции против него мы имели в происхождении протестантизма, а именно: лютеранства, которое возникло из ужаса, из страха перед бесчеловечным,гневным, ревнивым богом, который в Ветхом завете сам называется ужасом илистрахом Израиля, который, не считаясь с человеческой природой и не питая кней какого-либо чувства, требует от человека, чтобы тот был подобен ему, тоесть чтобы человек был не человеком, живым существом, а моральнымпривидением, воплощенным законом. Но Лютер был, несмотря на своепервоначальное монашеское и священническое звание, слишком практичной ичувственно крепкой натурой, чтобы он мог молитвами, постом, самоумерщвлениемпринести себя в жертву тому богу, чье одно уже имя - Шаддай - ведет своепроисхождение от опустошения, истребления. Лютер хотел быть не ангелом, ачеловеком; он был в теологии теологом, борющимся против теологии; он желалдействительного средства против злого существа теологии, которая, подпредлогом примирения с богом, приводит человека в противоречие с егособственным существом, которая отравляет человеку кровь в сердце желчьюбожественной ревности, которая сжигает в голове его мозг адским огнембожественного гнева, которая уже за одно простое стремление человека бытьчеловеком осуждает его на вечную смерть. Враждебное человеку злое существохристианской теологии с классической резкостью нашло свое выражение вособенности в Кальвине: "Все вожделения плоти, - как будто и вожделениевечной жизни не есть плотское вожделение, - являются грехами"; "всякий грех есть смертный грех"; "закон, - говорит Павел, - духовен;этим он указывает, что закон требует не только послушания души, духа, воли,но и ангельской чистоты, которая, будучи свободна от всякой плотской грязи,стремится лишь к духу". Какая дьявольская бессмыслица под маскою ангельскойдуста! Но так как он средства против устрашающих образов религии илитеологии искал в самой теологии или религии, то есть искал средства противзлого существа, бесчеловечного бога в человечном боге, подобно тому, какчеловек, исповедующий естественную религию, в человеческой природе ищетсредства против природы бесчеловечной, - тунгус, например, в религиознойчеловеческой эпидемии ищет целительного средства против природнойнечеловеческой эпидемии, - то понятно само собой, что лечение не было и немогло быть радикальным. Это доказывают письма Лютера, представляющие большойпсихологический интерес, потому что они показывают нам различие междуобщественной личностью Лютера и его частной личностью, между силою веры накафедре и силою или, вернее, бессилием ее у домашнего очага, - показывают,как мало он на собственной личности испытал влияния веры, внушаемой имдругим, как приносящей блаженство, как постоянно его преследовалиустрашающие образы его собственного религиозного воображения. К счастью,Лютер, несмотря на свои теологические предрассудки, находил еще рядом и внерелигии или теологии целительные средства против силы греха, ада, дьявола,или, что то же, гнева божия. Так, в одном латинском письме к Л. Зенфелю онпишет, что и музыка дает человеку то, что, вообще говоря, дает человеку лишьтеология, а именно: веселие и спокойствие, что дьявол, виновник всех забот инарушений мира, почти так же бежит от голоса музыки, как и от словатеологии. И даже в одном письме к Г. Веллеру он пишет, что порой следуетпить, играть, шутить и даже грешить, наперекор дьяволу и в насмешку над ним,чтобы не давать ему повода для упреков совести по поводу мелочей. Воистину,хотя и весьма антитеологическое, но именно поэтому в высокой степенииспытанное антропологическое целительное средство!

Дата добавления: 2014-10-23