Статья Белкина. Обычаи и обыкновения. 1 страница

В этой статье отчетливо прослеживается 2 части: 1) об обычаи вообще как источнике права; 2) об обычае в КП в целом, и в РФ;

И обычая, и обыкновение имеют некоторую объективированную форму. Судить об обычае можно только, если об этом указано в источнике. Все правовые обычаи так или иначе зафиксированы. Если обычай устанавливается в НПА, он перестает быть обычаем, он становится законодательной нормой, которая имеет истоки в обычае.

То, что в принципе, в законе содержится отсылка к обычаю – это признание обычая со стороны государства.

Разница между обычаем и обыкновением: различается сила между обычаем и обыкновением, обыкновение не является обязательным. Обыкновение в полном смысле нельзя считать источником права, т.к. оно не имеет обязательности, которая у обычая, но при этом, обыкновение может послужить оправданием для тех или иных действий и быть исполненным в рамках юридической аргументации, в т.ч. когда требуется оценка действий должностного лица с точки зрения соответствия правовым, нормативно закрепленным принципам.

Когда Белкин перечисляет признаки обычая, он ссылается на английскую доктрину. Конкретно, Блек Стоун – это знаменитый английский правовед. Блек Стоун определяет обычай, перечисляя его признаки: стабильность, согласованность, разумность и т.д. Это есть некий набор тех признаков, тех элементов, которые должны присутствовать в правовом явлении, чтобы оно считалось обычаем.

Проблема обычая в КП. Свойства конституционно-правового регулирования, которое делает практически невозможным применение обычая:

1) современное государственное право в форме КП является продуктом рационального конструирования; про это в современной теории права упоминают и говорят, что не может существовать тех отношений, которые включаются в предмет конституционного регулирования без правовой формы, правовая форма от них неотделима. Нельзя сначала на практике выявить, какие традиционно сложились полномочия у Президента, а потом их закрепить в Конституции. Изначально полномочия формулируются в НПА, они изначально определяют сферу возможных правоотношений, сферу того, что в принципе можно возникнуть. Право не может вырастать из реальных отношений, т.к. оно не создается и не существует таким образом. Белов с этим не согласен: существуют конституционные системы, где властные отношения постепенно формируют определенную традицию. Эта традиция чаще всего связана не с расширением пределов власти, а с ограничением пределов власти. Когда постепенно, из года в год, из столетия в столетие, какое-то властное полномочие сознательно не реализуется, оно постепенно формирует обычай, в этом случае создается ситуация, при которой реализация этого полномочия становится невозможным.

Пример, английский монарх, с 1707 года не использует право «вето», формально его никто не лишал этого права. но он уже более 300 лет этим полномочием не пользуется, в силу сформированного обычая перестало существовать само полномочие.

Подобная практика может формироваться и в сфере КП не меньше, чем в других отраслях. Рациональное конструирование характерно для новой системы. Говорить об обычаи в рамках КП в современной РФ нельзя говорить, но потенциально обычай может быть

2) проблема источников легитимации (у обычая, у закона). Те источники легитимации, которые характерны для писаного (позитивного) права, они зачастую непригодны, они не работают вообще в КП. Когда мы говорим об обеспечении принудительной силой, мы должны предполагать, что есть орган, который своими непосредственными действиями, в случае необходимости, с оружием, обеспечит действие правовой нормы. В тех случаях, когда возникает спор на уровне высших должностных лиц государства использование оружия нежелательно. Это не выход, это не способ обеспечения, он не работает. Если спорят между собой ГД и Президент, а КС решает, кто и как должен поступать, то никто с оружием не будет обеспечивать действие решения КС. Источник, способ действия другой. Императивность действия должна быть такая же, которая обеспечивает действие обычая. Этот источник легитимации - сам публичный правопорядок. Это слова, за которыми сложно найти смысл. Белову кажется, что подобный способ обеспечения действия правовых норм предполагает определенную правовую культуру, сознание, в т.ч. тех, кто занимает высшие должности. Те, кто выступают в качестве субъектов, чье поведение регламентируется правовыми нормами, должны считать себя связанными правовыми нормами. Если так происходит, то нормы становятся правовыми, В этом случае неважно, это норма обычая, или норма, закрепленная в Конституция. Ни та, ни другая силой быть обеспечена не может. Это касается многих норм КП, а, следовательно, довод Белкина не вполне состоятелен. Идея об ином источнике легитимации не предполагает создание препятствий действия обычая в КП.

Вопрос, который относится к числу хрестоматийных. Его всегда обычно излагают, обсуждая проблемы КП. Это функции Конституции.

Белову кажется, что само представление о функциях отдает социологичностью, но позволяет лучше понять, в чем особенности Конституции и роль Конституции, которую она играет в правовой и социальной системе.

Мы выделим три основных функции Конституции. (На слайде)

Юридическая функция предполагает, что Конституция устанавливает определенные правовые принципы, со всеми оговорками, как эти принципы действуют, как они применяются, что они не заменяют собою отраслевых принципов и отраслевого правового регулирования, тем не менее, реальный эффект, который имеет Конституция – создание базы правовой системы.

Социальная. Здесь мы уходим от твердой юридической почвы и вступаем на зыбкую почву социологии, политологии. Можно говорить для чего в обществе используется Конституция. Для того чтобы закрепить общественный компромисс, для того чтобы закрепить результаты политических конфликтов и политические компромиссы. Конституция – правовой документ, надо отметить, что закрепление чего бы то ни было существует не ради того, чтобы не забыть, а закрепление предполагает определенность: правовую, социальную. Если что-то зафиксировано, значит, дальше можно строить своё поведение всем участникам правовой системы, всем субъектам права. Поэтому под юридическим закреплением, под юридическим оформлением часто понимается просто фиксация какого-то обстоятельства, события, решения на бумаге. Существуют такие документы, как декларации. Декларация предполагает провозглашение определенных принципов, фиксацию определенных событий и, соответственно, предполагается, что издание декларации создает ту правовую определенность, исходя из которой строится дальнейшее правовое регулирование, дальнейшее поведение субъектов права. В этом отношении Конституция обеспечивает определенность.

Идеологическая. Есть определенные трудности и проблемы. Кто-то считает, что вообще говорить об этой функции неправильно, т.к. конституция вне идеологий. Мы вернемся, когда будем говорить про принцип идеологического многообразия. Основная идея: многие считают конституционный строй, конституционную систему универсальной системой ценностей, нейтральным явлением, которое существует вне обычных координат идеологий. Такой подход расходится с действительностью, в частности, он носит ограниченно-цивилизационный характер. Он предлагает европейскую систему ценностей в качестве универсальной системы ценностей, общемировой. В этом смысле выдает желаемое за действительное. Далеко не все общества разделяют все ценности, на которых построена Конституция, КП. В этих странах Конституция, скорее, будет выполнять роль навязывания определенной идеологии: идеологии прав человека,идеологии религиозной толерантности. Мы сможем говорить о том, что Конституция выполняет идеологическую функцию. В других странах, где конфликт между социальными ценностями и ценностями конституционализма не столь велик, конечно, Конституции роль навязывания играть не будут, они, скорее, будут фиксировать эти ценности. В этом смысле они будут создавать правовую определенность.

Другой, достаточно хрестоматийный вопрос – вопрос о видах Конституции.

Мы остановимся на трех классификациях, которые самые значимые характеристики Конституции как правового явления.

1) С точки зрения порядка принятия, Конституции могут делиться на октроированные, референдумные и представительные.

Октроирование – это дарование Конституции монархом, либо иным главой государства. Октроирование предполагает акт самоограничения власти. Октроированная Конституция устанавливается тем самым лицом, чья власть ограничивается, которое принимает на себя и своих потомков ограничение, связанное с установлением конституционного строя. Октроирование предполагает переход от абсолютизма к демократическому государству, соответственно, ограничение полномочий власти монарха. В этом случае возникает вопрос об источнике легитимации, возникает вопрос, насколько монарх действует, реализуя народный суверенитет. Это вопрос, который можно обсуждать и говорить о том, что исторически многие Конституции возникли путем октроирования.

Референдумные Конституции вызывают меньше всего споров относительно их правовой природы, они издаются гражданами путем голосования за текст документа. Способ принятия Конституции РФ, с некоторыми оговорками, может быть отнесен к референдумным, т.к. Конституция РФ принята всенародным голосованием. Этот способ больше всего вызывает сомнение с точки зрения осмысленности голосования. Как показывали исследования, чуть ли не 80% граждан, которые голосовали за Конституцию, ее, в принципе, не видели. Поэтому формулировать какое-нибудь отчетливое представление не могли. Они, скорее, голосовали за политическую идею, которая всем была понятна.

Учредительно-представительная Конституция – это тот способ принятия, который предполагает принятие Конституции специальным представительным органом. Он может быть похож на законодательный орган и формироваться иногда из самого законодательного органа, но это не делает его органом законодательным. Он реализует не законодательную власть, а власть учредительную. Власть учредительная принадлежит изначально народу, реализуется в рамках народного суверенитета, и в этом отношении, она не может приравниваться к той власти, которую осуществляют законодательные органы в рамках своих полномочий. Соответственно, учредительные собрания принимают Конституции, которые могут считаться учредительно-представительными.

2)Для Конституций в целом, характерна такая черта как повышенная стабильность. Потому что считается, что Конституции, устанавливая самые общие правила, устанавливая самые основные элементы системы государственной власти, должны быть также стабильны, как это устройство государственное, которое ими создается. Не каждый год меняется общая система распределения власти государства, следовательно, внесение изменений в Конституцию часто не предполагается. Это событие, это определенная политическая реформа, внесение изменений – это то, что должно быть максимально затруднено и отражать складывающийся новый компромисс по поводу системы государственной власти. При этом, некоторые Конституции считаются относительно гибкими, другие относительно жесткими. Даже гибкие Конституции должны меняться в более сложном порядке, чем обычные законы. А жесткие предполагают особые правила, требования, которые необходимы, чтобы внести изменение в конституционный текст.

Конституция РФ характеризуется иногда просто жесткой, иногда супержесткой. Потому что ее изменение затруднено. Есть два основных способа изменения: пересмотр Конституции и Поправка к Конституции. И то, и другое требует очень сложной процедуры. Пересмотр – созыва специального органа – Конституционного собрания, а поправки – не только принятия квалифицированным большинством в федеральном парламенте, но и одобрение субъектами федерации (законодательными органами). Модель использована из Американской Конституции.

3) Здесь классификация не совсем точно возведена, т.к. кодифицированные и некодифицированные – это разновидность писаной Конституции. А вот разница между некодифицированными и неписанными Конституциями иногда вызывает сложности, споры.

То, что касается неписанной Конституции, предполагается, что есть некие правовые принципы, которые юридически не зафиксированы, о которых можно судить по вторичным источникам. Мы уже несколько раз говорили о системе английского права, говорили, что там существует даже научные сочинения, из содержания которых можно судить о конституционных принципах, о требованиях конституционного строя. И в этом случае нет никакого документа (документов), в которых бы это все формализовалось и закреплялось, устанавливалось бы как правовые нормы. В этом случае, в частности, затруднена охрана Конституции, т.к. нет того текста, в отношении которого можно установить эту охрану. По крайней мере, охрана Конституции не формализована. В Великобритании принципиально не может существовать КС, т.к. нет писаной Конституции. КС может охранять только такую Конституцию, которая сформулирована на бумаге, но не абстрактное представление о принципах Конституции. Но это не означает отсутствия Конституции. Конституция существует, ее значение не преуменьшается, просто она имеет специфическую форму выражения.

Что касается некодифицированных Конституций, то здесь наилучшим примером может быть Французская Республика. Сегодня во Франции действует не только сама Конституция Пятой республики 1958 года, но и отдельные части из прежних Конституций, включая Декларацию прав человека 1789 года. Этот документ считается частью корпуса конституционных текстов. В рамках всего этого корпуса Конституционный Совет Франции обнаруживает опору, источники для принятия своих решений. Он может признать законы несоответствующие не только тексту Конституции 1958 года, но и другим текстам, образующим единое целое. В этом отношении доктрина устоялась во Франции и предполагается, что есть набор текста. Мы говорим о писаной, но не кодифицированной Конституции.

Писаная кодифицированная Конституция гораздо проще, пример, Конституция РФ 1993 года. Все конституционные положения сведены в один текст и рассматриваются как общий документ – Конституция.

Весьма проблемный и неоднозначный элемент теории Конституции, вопрос об изменении и преобразовании Конституции.

Со времен Г. Еллинека, в отечественной науке мало кто обращался непосредственно к этому вопросу, но на практике те характеристики, которые касаются изменения и преобразования Конституции имеют чрезвычайно важный и постоянно актуальный характер.

Г. Еллинек написал работу «Конституции: их изменение и преобразование». Он изложил на материале многих конституционных систем, современных ему и тех, которые существовали в прошлом, проблемы, которые касались разных способов развития Конституций. Одним из главных предположений выступает идея о том, что Конституции нуждаются в развитии. Текст, который сформулирован однажды, он может прожить несколько лет, несколько десятилетий, но со временем, его содержание потребует модернизации. Это связано с появлением новых социальных отношений, новых проблем, новой социальной реальности, связанной с развитием науки, техники, просто с развитием общества и тех проблем, которые раньше никак не могли стать предметом внимания разработчиков Конституции, но со временем становятся весьма и весьма актуальны. В этом отношении конституционный текст неизбежно требует развития. Это развитие, как посчитал, Еллинек, может происходить двумя путями: либо путем изменения Конституции, либо путем ее преобразования. Изменение текста происходит путем изменения ее текста, внесения поправок в текст Конституции. В соответствии с вновь складывающимися социальными отношениями, в соответствии с вновь складывающейся социальной реальностью, прежний конституционный текст корректируется. Это самый очевидный способ развития Конституции. Он сопряжен со многими сложностями, в частности, он лишает Конституцию, во многих случаях, необходимой священности, сакральности, она перестает быть настолько базовым и фундаментальным документом, который обладает высочайшим авторитетом в обществе, что возникает соблазн ее изменять в угоду изменения политической ситуации, кроме того, учитывая, что многие Конституции требуют достаточно сложной процедуры внесения изменений в текст, это всё еще и затруднено практически. Соответственно, изменения далеко не всегда – это тот путь, с помощью которого развивается Конституция.

Есть представления глубинные о том, что Конституция должна сохраняться неизменной, или наоборот она должна меняться с тем, как меняется общество.

В частности, представление о необходимости существования неизменной Конституции характерно для США¸ где Конституция существует уже больше двухсот лет, в нее вносятся поправки, но их было около 30. И эти поправки представляют собой очень редкое явление, а сам текст Конституции остается неизменным.

Другая доктрина была характерна для СССР, где каждый этап социально-экономического развития нужно было ознаменовать принятием новой Конституции. Это всё отражало то представление, те взгляды и ту оценку, которую Конституция имела в доктрине и государственной идеологии.

Изменения важны, но те изменения, которые не могут быть внесены, а иногда они нежелательны, породили иную практику, практику, которую Еллинек назвал преобразованием Конституции. Преобразование предполагает изменение содержания конституционного текста без изменения его самой текстуальной формы. Это значит, что в одни и те же нормы, в одни и те же понятия начинает вкладываться другой смысл, начинает толковаться положение Конституции по-другому, в соответствии с тем, как изменились общественные отношения.

Например, практика Верховного суда США. Примерно в 1930-е гг. Верховный суд рассматривал дело, в котором нужно было оценить, насколько посягает на свободу, неприкосновенность жилища прослушивание телефонных разговоров без физического проникновения в жилище. В 30-е гг. Верховный Суд США написал, что поскольку телефонов в 1787 году не было, не имелось ввиду то, что прослушивание каких-то сообщений будет вмешательством в защищенную сферу неприкосновенности. Прошло несколько лет и Верховный Суд США пересмотрел это решение, он пришел к выводу, что несмотря на то, что текст не содержит упоминаний о телефонных сообщениях, но сам смысл, сама идея, само содержание конституционного текста предполагает защиту в целом всего, что относится к личности, то проникновение в тайну личной жизни путем прослушивания телефонного сообщения не будет рассматриваться как допустимое в рамках конституционных норм. Соответственно, при одном и том же тексте, смысл в него стали вкладывать разный. Нужно сказать, что Еллинек выводил, определял несколько источников, способов преобразования Конституции. Он писал о том, что Конституцию можно преобразовывать с помощью судебной практики, законодатель, толкую конституционные положения, тоже может их изменять, это же касается и практики деятельности самих государственных органов, которые действуют на основании Конституции, наконец – доктрина, наука, право может тоже постепенно развивать представление о конституционных нормах без изменения их текстуального выражения.

Этому уделяется внимание, потому что Белов хочет подчеркнуть потенциальную возможность развития конституционного текста путем его нового истолкования. Эта идея для многих кажется совершенно неприемлемой, кажется совершенно недопустимой. Многие считают, то никакого преобразования Конституции быть не может. Это связано с формалистскими представлениями о праве в нашей стране, когда норма едва ли не ассоциируется с ее текстуальным воплощением в законе, и едва ли не сводится только к тому тексту, который закреплен в НПА. В этом случае допустить саму возможность изменения конституционного текста путем его нового истолкования и применения предполагает посягательство правоприменительных органов на те полномочия, которые должны принадлежать только нормотворческим органам. Когда, например, КС РФ со временем меняет свои подходы и начинает истолковывать положения Конституции иначе, нежели он это делал прежде, то это вызывает совершенно яростную критику в адрес КС, который посягнул на самое святое – на Конституцию. Наша доктрина нуждается в развитии и эта доктрина должна исходит из существующего положения вещей. Здесь вопрос философии. Правовая наука должна говорить о том, как должно быть или как есть в действительности? Нельзя переходить определенную грань и оправдывать существование всего, что происходит, в том числе таких явных и отчетливых нарушений. Но, если сами нормы Конституции, создают достаточные пределы для их истолкования, для их развития и преобразования путем практики их применения, то в этом отношении, мы не можем усмотреть ничего явно антиконституционного и в то же время того явления, которое существует на практике и нуждается в каком-то объяснении, если не говорить о простой фиксации.

Самое громкое дело, которое КС в этом отношении рассматривал, было решение по делу о назначении губернаторов. В 1996 году КС, рассматривая конституционность Устава Алтайского края, пришел к выводу, что из Конституции вытекает необходимость прямых всеобщих выборов высших должностных лиц субъектов федерации. Те положения Устава, которые предусматривали избрание главы субъекта законодательным органом, были признаны неконституционными, ввиду противоречия 3 ст. Конституции, народному суверенитету. Прошло 8 лет, в 2004 году федеральный законодатель установил новый порядок наделения полномочиями высшего должностного лица субъекта, как раз путем наделения полномочий решением законодательного органа власти субъекта федерации. В 2005 году конституционность этого закона оценивалась КС, в декабре 2005 года КС вынес постановление, в котором признал эти нормы не противоречащими Конституции. Породив в свой адрес самую ожесточенную критику тех, кто считал, что КС отступил от конституционных положений и принял фактически политическое решение.

Белов не может сказать, что аргументация КС абсолютно убедительна, но КС попытался объяснить, что изменилось за прошедшие годы в правовой системе РФ, какие новые обстоятельства привнесли объективные посылки для изменения тех положений, которые зафиксированы в Конституции. Самым важным доводом КС было то, что в 1996 году еще не существовало 184 ФЗ об общих принципах организации власти в субъектах федерации. Тогда субъекты федерации были ограничены конституционными положениями, которые должны были пониматься так, как их истолковал КС в 1996 году. Но, в последствии, федеральный законодатель, реализуя положение 77 статьи Конституции, придал новое истолкование конституционным нормам и создал условия для изменения понимания конституционного текста. Это было основанием изменения смысла конституционных норм. Произошло преобразование Конституции и решением КС, и законодателем, который внес свой вклад, что создало новое содержание конституционных норм.

З

десь, с некоторыми дополнениями изложен конституционный текст.

Существует 4 способа внесения изменений в текст Конституции.

Во-первых, это пересмотр, в отношение которого КС в 1995 году осуществлял толкование 135 статьи, в отношении которого написал, что это должно быть обязательно Конституционное собрание. Референдум может дополнять, но не заменять Конституционное собрание.

Поправки, которые предполагают принятие специального закона, закона о поправках к Конституции. В Постановлении КС указывается на то, что это не ФКЗ, а это особый вид НПА – закон о поправке к Конституции.

Есть еще изменение 65 статьи Конституции, либо связанной с изменением статуса субъекта федерации, либо не связанной с таким изменением. Если изменение статус не затрагивают, речь идет об изменении наименования, и в этом случае, как КС решил, делать это должен Президент своим Указом, выполняя функцию гаранта Конституции. Если речь идет об изменении статуса субъекта федерации, тот закон, который изменяет статус субъекта, это ФКЗ, этот закон вносит изменение в 65 статью непосредственно.

Мы остановимся на двух свойствах Конституции, которые отчасти, характеризуют ее как правовой акт.

1) ВерховЕнство Конституции. Верховенство предполагает, что Конституция находится на особом положении во всей правовой системе. Что Конституция условно встроена в иерархию нормативных актов. Если бы Конституция была на вершине иерархии тех документов, которые принимаются в государстве, мы бы говорили, что она обладает высшей юридической силой. Она действительно обладает высшей юридической силой, но это отдельное юридическое свойство. Мы говорим сейчас не о высшей юридической силе, а о верховенстве Конституции.

Верховенство не предполагает формальную характеристику юридической силы конституционных норм, верховенство предполагает оценку положения Конституции в правовой системе, которое связано с особым местом, или с положением ее вне самой иерархии, отчасти, даже вне самой системы правовых актов действующих в соответствующем государстве, например в РФ.

Когда мы говорим о верховенстве, можно привести пример. Когда мы рассуждаем о ФЗ, мы говорим о том, что они должны быть приняты как акты федерального уровня только в предметах ведения, которые Конституция считает предметами ведения РФ. Они не могут быть приняты по предметам исключительного ведения субъектов РФ. А Конституция подобным ограничениям не подвержена, это противоречило бы самой формальной логике. Она сама создает систему, она сама определяет виды нормативных актов, соотношение их по юридической силе, те предметы, по которым могут приниматься те или иные правовые акты, в частности, Конституция распределяет нормативные полномочия между федеральным уровнем государственной власти и уровнем государственной власти субъектов Федерации. В этом отношении Конституция не может считаться федеральным актом, она общий акт для всей правовой системы одинаково значимый и не ограниченный только федеральным правом. Верховенство есть некая особенная характеристика Конституции.

Это верховенство подчеркивается особой природой Конституции, связанной с тем, что Конституцию не следует рассматривать в качестве закона. Конституция, в отличие от закона, не принимается конкретными государственными органами, реализующими свои полномочия. Нет ни у какого органа полномочий по принятию Конституции. Эти полномочия вытекают из самого принципа народного суверенитета, из самой характеристике учредительной власти, но никак не из конкретных полномочий, установленный правовым актом. Конституция в этом отношении, ни связана, ни опирается ни на что. А закон как раз принимается конкретным органом в пределах своих полномочий, в рамках установленной процедуры (закон может быть признан несоответствующим Конституции и по порядку принятия), кроме того, закон принимается в рамках тех ограничений предметов ведения, которые устанавливает Федерации Конституция.

КС РФ в 2003 году рассматривал вопрос технический, вопрос, который вывел его на глобальные обобщения. Это был вопрос о том, можно ли обжаловать в судах общей юрисдикции Конституции (Уставы) субъектов федерации в таком же порядке, который предусмотрен для законов субъектов федерации. Речь шла о 251 статье ГПК РФ. КС, оценивая особенность, учитывая специфику Уставов и Конституций субъектов федерации, пришел к выводу, что их никак нельзя приравнивать к законам, их никак нельзя считать разновидностью закона. Это особый вид правового акта, соответственно на них не должны распространяться те особенность, которые характерны для законов. Положения Уставов и Конституций субъектов должны регулироваться особым образом, в частности, обжаловать в суде общей юрисдикции на соответствие ФЗ Конституций (Уставов) субъектов нельзя. Это Постановление ценно теми доводами, которыми оперирует КС, теми аргументами, которые КС приводит в обоснование различий между Конституциями и законами. Доводы КС могут быть применены не только к Конституциям (Уставам) субъектов РФ, но и к Конституции РФ.

Нужно сказать, что само по себе это положение о различиях между Конституциями и законами вызывает множество споров, особенно теоретики права, выращенные в советской школе теории права, не могут согласиться, что Конституция – это особый документ. Они считают, что Конституция – это разновидность законов; Основной закон, как писали во всех советских Конституциях. Советские Конституции исходили из совершенно иных идеологических и доктринальных установок, соответственно, тогда можно было считать, что Конституция есть закон. Теперь для этого нет оснований, теперь мы должны считать, что Конституция – это особый правовой акт, схожесть которого с законом ограничена и исходить из того, что Конституция чем-то напоминает закон, в принципе, не очень правильно.

Важнейшее свойство Конституции – это прямое действие. Прямое действие – это вопрос, который вызывает много дискуссий и споров и остается в этой части, в том числе действующая наша Конституция, недостаточно определенной по своему содержанию, по условиям ее применения. Смысл прямого действия: предполагается, что если Конституция устанавливает какое-то право, то это право может быть реализовано с опорой на конституционные нормы. Нет необходимости законодательного механизма реализации конституционных норм, достаточно самого права, предоставленного Конституцией. На это право можно ссылаться, отстаивая, защищая такое право в суде.

Дата добавления: 2014-11-09