Статья Белкина. Обычаи и обыкновения. 9 страница

Дайси приводит в пример средство – habeas corpus. Habeas corpus – это тип судебного приказа. И Дайси приводит его в пример, как тип средства защиты. Он пишет о том, что habeas corpus, акт, который был принят в конце 17 века, он сам по себе даже прав никаких не закреплял, но он закреплял средство защиты прав и оказывался более эффективным, чем Конституции других государств, где права закрепляются, но абстрактно. Перечень прав дается, но они не обеспечены средствами защиты, с т.з. Дайси это не обеспечивает их реальную действенность.

В целом, у Дайси получается 3 элемента господства права:

- отсутствие правительственного произвола (зависимости государственных решений от воли лица, которое принимает решение). Отсутствие произвола Англию отличает от многих государств и обеспечивает господство права.

- равенство и подчинение закону.

- независимость судов. Суды в Англии занимают особенное положение. Особое положение предопределяло их общественный авторитет, высокий статус. Суды были гораздо более свободны в выявлении правовых норм, нежели суды в континентальной Европе. В континентальной Европе суды были подчинены закону, в Англии суды были более свободны. Тем самым Англия обеспечила независимое применение закона и права.

Завершив разговор о конституционных принципах, мы завершили рассмотрение 1 части курса КП. Мы завершили разговор о принципах и всех общих вопросах КП. Далее мы переходим к блоку тем, посвященных статусу личности, взаимоотношению личности и государства. Этот блок будет охватывать как минимум 4 темы: общие вопросы о правах и свободах граждан, нормативное содержание прав и свобод человека и гражданина, гражданство и правовое положение иностранцев. Это те темы, которые охватывают большой круг вопросов и во многом составляют основное содержание КП. После мы перейдем к механизмам демократического государства и к устройству государственной власти.

Когда мы говорим о правах и свободах, то начинаем мы с неких принципиальных и базовых, исходных вопросов. О правах и свободах написано очень много, но мало написано хорошего, мало написано такого, чтобы позволяло о правах человека рассуждать как о правовом явлении и говорить о каких-то юридических проблемах, связанных с соблюдением, защитой и реализацией прав.

Здесь перечислены несколько источников, Белов рекомендует особенно 1 и 3. Под редакцией Шайо, она хоть и 2002 года, но она ценна тем, что там проводятся параллели с судебной практикой зарубежных государств, приводятся переводы некоторых судебных решений, её можно найти в Интернете.

Что касается первой, то Экштайн – известный адвокат, швейцарец по происхождению, который много лет жил в Москве, и, практикуя адвокатскую деятельность, он занимается одновременно еще проблемами защиты прав человека и его книжка ценна тем, что в ней даются определенные подходы, в целом, не очень характерные для отечественного правоведения, подходы строго правовые и юридические. То, что, например, в Швейцарии используется как юридическая доктрина прав человека.

В рамках этой темы мы будем говорить о природе прав человека, о принципах, об источниках правового регулирования и о средствах защиты.

Начиная разговор о правовой природе, мы должны признать, что права человека – явление достаточно примечательное, потому что к нему очень по-разному относятся в разных культурах, и в определенном смысле это явление, требующее определенного отношения к себе, соответственно, это отношение к статусу личности, к правам и свободам индивида, формируется в разных культурах, в разных философских учениях, в разных мировоззрениях по-разному.

Мы можем говорить о том, что в современном ми ре о проблематике прав человека, в основном, речь идет в трех контекстах.

Первый контекст Белов условно называет консерватизмом, консервативным взглядом на права человека, но консерватизмом не в смысле ретроградства, а в смысле отношения к правам человека как к чему-то неестественному в рамках общественного устройства. Консерватизм предполагает представление о том, что если между людьми существует неравенство, то оно существует объективно, и объективно существующее экономическое, социальное неравенство право не должно компенсировать. Право не должно пытаться исправить те объективные закономерности, которые складываются в мире. Право не должно обеспечивать защитой те социальные группы, например, народности, которые в силу, отчасти, объективных причин оказались в настоящее время в менее выгодных условиях, в менее выгодном положении, нежели другие лица, страны, народы. Достаточно хорошо демонстрируют концепцию консерватизма идеи «золотого миллиарда». По мнению сторонников этой концепции, на Планете ресурсов хватает для того чтобы хорошо жили только 1 млрд. человек. Соответственно, этот миллиард будет и должен жить хорошо, а все остальные должны смириться с тем, что они хорошо жить не будут. И это объективная, исторически предопределенная ситуация, бороться с которой бессмысленно. Вот концепция консерватизма. Естественно, эта концепция «золотого миллиарда» предполагает некое в общепланетарном масштабе проявление тех же самых идей, того же самого подхода. Но и на уровне отдельных государств, отдельных прав и свобод мы можем говорить о том, что право, стремящееся обеспечить права и свободы тем, кто этими свободами реально воспользоваться не может, не прибегая к помощи государства, международных организаций, не прибегая к чье-то силе, они не могут рассматриваться как действительно оправданные философски, оправданные этически, оправданные социально.

Вторая концепция – концепция коммунализма. В рамках этого мировоззрения акцент делается на том, что человек существует не как самостоятельная ценность, самостоятельной ценности в человеке нет. Человек есть только часть социума, человек есть некая социальная функция, или винтик в рамках социального устройства, соответственно, ни о каких правах этого винтика говорить нельзя. Можно говорить только о глобальных интересах социума, либо в больших масштабах, масштабах всего человечества, либо в меньших масштабах, масштабах отдельного государства, либо еще в меньших масштабах, масштабах какого-то отдельного сообщества, группы граждан, социальной группы. Соответственно, предполагается, что правами нужно наделять не человека, а в первую очередь, социальные группы. И любой конфликт между общественными интересами и интересами отдельного человека, решать в пользу общественных интересов, потому что общественные интересы объективно выше индивидуальных. Коммунализм характерен для многих государств Восточной Культуры, где индивидуализм вообще не приемлем с т.з. философской, где акцент для конкретного человека смещается с прав на, скорее, долг и обязанность перед обществом, перед сообществом. И в рамках этих подходах о правах человека как таковых вообще говорить можно только условно. Интересно, что при таком подходе предполагается доминирование экономического развития, социально-экономического. Для СССР был характерен именно такой подход к правам человека, что главное – это общество, главное – это общественное развитие, но общественное развитие приносит каждому человеку определенные выгоды, выгоды, в первую очередь, материальные, потому что если общество экономически развивается, то каждому конкретному человеку перепадает что-то от этого экономического развития. Из современных нам государств подобная концепция наиболее прочно укоренена в Китае, где права человека как раз рассматриваются в качестве некой зарубежной философии, которая мало приемлема для китайского общества, где сначала нужно обеспечить всех едой, а уже потом можно поговорить о свободе слова, о политических правах, это вещь второстепенная, не необходимая. Общество имеет свою иерархию, общество структурировано, каждый имеет в ней свою функцию, свою социальную нишу, и, соответственно, должен выполнять те социальные обязанность, которые на него возложены.

Третья концепция, из которой выросла права человека – либеральная концепция. Ее можно именовать по-разному, ее можно считать индивидуализмом, ее можно считать протестантской этикой, вспоминая М. Вебера, который доказывал, что такой подход характерен именно для протестантских систем и ценностей, можно говорить о том, что это европейская, в целом, культура, которая предполагает ценность человека, ценность безусловную, ценность, существующую априори. Считается, что очень серьезный вклад вложил в развитие этих идей И.Кант. Философия, мировоззрение, те традиции, которые сложились в Европе, они способствовали именно такому восприятию человека. Человек есть мера всех вещей, как говорили еще в Античности. Если говорить о Новом времени, то человек, его права и свободы, его интересы должны представлять собой высшую ценность в обществе, общество не может какие-либо абстрактные, т.ч. общественные интересы ставить выше прав и свобод отдельного человека, отдельного индивида.

В рамках этого либерального подхода можно объяснять по-разному ту общую максиму, ту основную идею, которая лежит в основе этой системы ценностей, этого мировоззрения. Для кого-то человек есть высшая ценность просто потому, что так есть. Все рассуждения от естественном характере прав человека, естественные, неотчуждаемые, принадлежащие от природы человеку – это все не что иное, как уход от какой либо попытки объяснить, почему права и свободы должны считаться высшей ценностью. Высшая ценность и точка. Так сложилось, отчасти, у этого подхода есть религиозные корни, но человек – есть априори высшая ценность. Другой подход пытается найти какую-то рациональную основу, и в рамках того, что принято называть утилитаризмом, рассматривать права человека как элемент общественного устройства, элемент обеспечивающий развитие общества. Если каждому человеку созданы условия для защиты прав, свобод и интересов, то, соответственно, и общество будет хорошо развиваться. Потому что если у человека есть личная заинтересованность в развитии, то он, развиваясь сам, будет двигать вперед все общество и государство. Этот подход предполагает доминирование социальных процессов, объясняющих, почему именно права человека стали определенным идеологическим постулатом, идеологическим принципом для государств Европы, начиная с эпохи Нового времени. Можно говорить о том, что экономические отношения этого потребовали, можно говорить о том, что так сложилось развитие, в целом, политической структуры, но это не так существенно, потому что в конечном счете утилитаризм, пытаясь объяснить, считает, что права человека полезны для развития общества. И идеи коммунализма оказываются менее выигрышными, потому что они обеспечивают общественный прогресс хуже, чем защита индивидуальных прав и свобод.

Сегодня права человека особенно преподносятся в мировой политике как ценность универсальная, как ценность общечеловеческая, как ценность, существующая для всех народов в современном мире и как ценность, вопрос признания которой есть дело времени и в какой-то момент все государства, все общества в мире поймут, что права человека действительно есть высшая ценность.

Такой подход во многом страдает европоцентричностью в цивилизационном смысле, т.е. предполагает, что европейская культура, европейские ценности, в данный момент оказавшиеся наиболее экономически эффективными, обеспечив такой экономический прогресс, они доказали то, что это есть самое лучшее, самое важное достижение человеческой цивилизации в целом, и, соответственно, вопрос распространения прав человека по всему земному шару – это вопрос прогресса тех обществ, где еще права человека не признаны и не обеспечены юридическими и социальными механизмами. Это представление, он отражается в том числе и в правовых нормах, в источниках регулирования прав человека, в том, какие именно документы разные государства мира считают для себя необходимыми принимать, делать для себя обязательными и расценивать как часть своей правовой системы. Но, несмотря на то, что сейчас вроде как никто не решается громко спорить с тем, что права человека должны быть высшей ценностью, в реальности, если мы будет смотреть на Азию, на Африку, то мы увидим, что там система ценностей остается своя и она по-своему преломляет идею прав человека, т.е. правам человека можно найти место и в коммунализме. Можно сказать, как это делается в исламе, для того, чтобы обосновать право на жизнь, оцениваются религиозные постулаты, которые запрещают самоубийство, религиозные постулаты приводят к идее о том, что каждому должна быть обеспечена обязанность сохранять свою жизнь и жизнь других людей. А из этих обязанностей можно вывести и, при желании, право на жизнь всех людей. По сути дела исток, корень совершенно не такой как в европейской системе правового регулирования, в европейской системе ценностей, где право на жизнь и достоинство личности есть некие ценности без необходимости обоснования, в т.ч. религиозного. Они существуют как элементы культуры, как элементы правопорядка.

Культурные различия отражаются в т.ч. на перечне тех актов, которые закрепляют права человека в современном мире. Есть общий документ, который отражает некий общемировой стандарт прав человека. Это Всеобщая декларация прав человека, принятая 10 декабря 1948 года Генеральной ассамблеей ООН. 10 декабря с тех пор - это международный день прав человека, но Всеобщая декларация была задумана именно как общемировой стандарт, притом, что вполне допускалось, еще тогда, в 1948 году, что развитие и преломление через специфику региональных культур, региональных правовых систем, региональных особенностей будет происходить. И действительно такое стало происходить.

Конечно, в Европе преломлять идею прав человека не нужно было, и в результате, первым региональным документом стала Европейская Конвенция, через 2 года после Всеобщей декларации прав человека, 4 ноября 1950 года она была подписана в Риме. С ее разработкой, с ее подписанием и вступлением в силу (1953 год), присоединением к ней не возникло особенных проблем, оно и объяснимо. В других регионах идею прав человека, между народного стандарта регионального масштаба и некого специфического прочтения идеи прав человека, института прав человека, потребовала много лет. После

Европы, вторым стал Американский континент, правда, Американская конвенция касалась не США, а государств Центральной и латинской Америки, но их правовая, в частности, система, культура во многом испытали влияние Европы, поэтому для них было тоже не так удивительно издание этой Конвенции, правда она несколько шире по содержанию, чем Европейская Конвенция, она включает некоторые социальные права, чего Европейская Конвенция не предполагает.

С Африканской хартией уже дело затянулось, и Африканская хартия была принята в 1981 году, т.е. спустя 30 лет, после принятия Всеобщей декларации прав человека, и представляла собой Хартию прав человека и народов. В каком-то смысле это был инструмент и напоминание о правах народа Африки, пострадавших от колониальной системы, в каком-то смысле это было своё собственное прочтение идеи прав человека. И те права, которые в Европе, в т.ч. и по объективным причинам не нужны, например, право на пресную воду. В мировом масштабе эта проблема становится серьезнее, если для Европы это не проблема, то для Африки эта проблема очень страшная, и в Азиатском регионе тоже она весьма актуальна. Соответственно, подход к этим проблемам был отражен в Африканской хартии.

Арабская хартия. Сначала пытались провозгласить некий стандарт прав человека в исламе, это была Каирская декларация прав человека в исламе, охватывающая все государства ислама, потом более узко по составу – Арабская хартия прав человека, которая вступила в силу только в 2008 году. Ей потребовалось почти 60 лет для того чтобы быть выработанной как региональный, как специфический стандарт прав человека, преломляющей общие идеи Всеобщей декларации.

То, что касается ислама, то из религиозных постулатов, из религиозных норм выводятся те положения, которые можно при определенном желании истолковать как права человека. Если у мусульман частью религии является определенные обязанности по отношению у другим людям, то, соответственно, эти обязанности можно, при желании, истолковать как права этих самых других людей. С правовой точки зрения это выглядит странно, по крайней мере, юридические механизмы предполагаются здесь не похожие на то, как закрепляются права человека в западноевропейской правовой традиции, но коль скоро международное право и международная политика признает права человека универсальными, в исламе тоже придумали как можно сказать, что у них права человека тоже признаются и тоже закрепляются.

Если говорить о закреплении прав в государствах, например, в США или в других странах, следующих американской правовой традиции, то права человека там требуют особого взгляда на их правовое содержание. В правах человека заложено определенное внутреннее противоречие, сама идея прав человека страдает некой логической несостыкованностью. Когда принималась Конституция США, среди отцов-основателей шли споры относительно того, нужно ли вообще включать в текст Конституции права и свободы человека. И многие отстаивали идею о том, что, поскольку Конституция закрепляет полномочия государства и полномочия государственных органов, она тем самым исчерпывающе регулирует их деятельность. Права человека в эту логику никак не укладываются. Если действую для государства принцип: все, что ему прямо не предписано, т.е. все, что не включено в полномочия государственных органов, то запрещено. То почему и зачем в этом случае говорить о правах человека. Государство, в принципе, не может реализовывать свою власть в тех пределах, в которых оно будет посягать, в тех пределах, в которых оно будет затрагивать права и свободы граждан. Но, при этом, когда Конституцию приняли, через несколько лет появились первые 10 поправок, которые были названы Биллем о правах, в этих поправках закрепили основные права американских граждан, сделав уступку практическим соображениям, отступив от изначально последовательной теоретической конструкции, потому что с практической точки зрения, все таки признание прав, отдельных, конкретных прав необходимо. Необходимо для того чтобы защитить жизненно важные для человека ценности. Права и свободы человека – это не любые его интересы, а только те, которые составляют жизненно важный костяк личности, жизненно важные интересы личности и без защиты которых человек не может полноценно существовать. Соответственно, государство, исходя из логики закрепления прав человека, может вмешиваться в другие права, реализуя свои полномочия, государственные органы могут посягать на права, которые не являются основными правами. Могут их в определенных пределах ограничивать, но на основные права, на главные права государство посягать вообще не вправе. Реализация никаких полномочий государства не может приводить к тому, чтобы права человека ограничивались и нарушались.

Следуя, отчасти, этим спорам, и отражая эти споры, в Американской Конституции некоторые права сформулированы как определенный запрет государственным органам издавать законы, которые, например, посягают на свободу религии. Конгресс не должен издавать законы, которые ограничивают свободу вероисповедания, сказано в одной из поправок к Конституции США.

Третья особенность юридического закрепления прав человека сводится к тому, что вообще в доктрине, особенно в российской доктрине, любят рассуждать о том, какие права относятся к правам человека, какие к правам гражданина. До какой-то степени эти споры выглядят странно, потому что противопоставление иностранных граждан гражданам собственного государства в части защиты жизненно важных прав, наверное, вообще не должно приводиться. Но предполагается, что когда речь идет о реальной политической системе, о реальной политической практике, многие государства мира не готовы признавать равный статус, признавать равные права за всеми гражданами. Они различают тех, кто относится, тех, кто принадлежит к этому государству, имеется ввиду к гражданству, и тех, кто к гражданству не принадлежит, соответственно, их круг прав становится существенно уже. Общая мировая тенденция, особенно в Европе, сейчас проявляется в том, что иностранцы получают все больше и больше прав, все больше и больше уравниваются с гражданами соответствующего государства, и это определенное стремление к расширению тех общих прав и свобод, которые должны закрепляться за любым человеком, независимо от его гражданской принадлежности. С т.з. философии, с т.з. принципов, которые лежа т в основе института прав человека, какая разница к какому гражданству принадлежит человек. Еще по отношению к политическим правам это до определенной степени можно признать, но в отношении некоторых прав социально-экономических, например. На социальную защиту, это признать.в общем, нет никаких достаточных принципиальных оснований.

Для кого-то права человека сводятся к правам личности, а для определенных культур и правовых систем, права человека распространяют своё действие на защиту интересов определенных социальных групп. В африканской хартии это права народов. Теоретически и в других регионах мира, например, в японском праве, речь идет об определенных правах, принадлежащих народу в целом. Это можно воспринимать как определенный подход принципиальный к тому, что отдельный человек никакими правами не наделяется, но может пользоваться некими положительными последствиями от признания того или иного права за социальной группой в целом. Можно это рассматривать как некий юридический инструмент закрепления прав, инструмент, который, наверное, просто ограничивает, или даже лишает права в индивидуальном порядке защищать то или иное право, относящееся к правам коллективных образований. Мы дойдем еще до коллективных прав человека, это отдельная группа прав и мы будем говорить о том, то они с трудом могут быть защищены в индивидуальном порядке, но мы, при этом, будем говорить о том, что они, тем не менее, юридически закрепляются, они признаются и рассматриваются в качестве составного элемента общего института прав человека.

Последнее – это развитие прав человека. Права человека, в каком то смысле, это просто стержневая идея. Идея того, что некие чрезвычайно важные, жизненно важные интересы человека, которые испытывают угрозу нарушения, которые подвергаются угрозе их нарушения или ограничения, должны быть юридически защищены. Это будет защитой прав человека.

При этом, исторически можно констатировать, что представление о том, какие права человека относятся к жизненно важным и какие права нуждаются в защите от возможных угроз, они постепенно развивались. Считается, что в мировой истории существует 3 поколения прав человека (их классифицируют по поколениям прав):

1 поколение: возникли в разных государствах по-разному. В Великобритании, например, первые права стали появляться в 17 веке, но в целом, в Европе и США их общее признание пришлось на конец 18 века. Это были личные, гражданские, политические права. Понятие гражданских прав достаточно неопределенное, его можно относить и к политическим, к личным правам. Личные, политические права – это те права, которые стали первыми правами человека, которые во многом имеются ввиду, когда речь идет о правах человека: право на свободу слова, свободу передвижения, свободу совести, защиту человеческого достоинства, свободу и личную неприкосновенность. Нужно сказать, что по-разному эти права конструировались. И в Великобритании акцент был сделан на юридических гарантиях защиты, т.е. на неких вторичных правах, правах-гарантиях, презумпции невиновности, праве на судебную защиту прав и свобод, в других государствах акцент делался на само содержательное закрепление тех или иных прав.

2 поколение: конец 19 века. Эти права были признаны к тому времени, когда политические права еще не были повсеместно признаны, но личные права рассматривались уже как обязательный атрибут любого демократического государства. 2 поколение это были социальные права. Перелом: конец 19 – начало 20 века интересен распространением идей социальной справедливости, социального равенства и защиты. Социализм происходит оттуда. Идеи Маркса, они получили признание и распространение не только в России, конечно, не в такой степени как в России, но в Европе они тоже определенную роль сыграли. И некоторые европейские государства, например, в Германии была разработана концепция социального государства. В целом, социальные права, они были признаны. Считается, что до международного их признания дело дошло к середине 20 века, но идеи и стандарт появились в начале 20 века.

3 поколение: появилось после Второй Мировой войны. Считается, что третье поколение – это права, которые стали реакцией, ответом на угрозы человечеству, появившиеся после Второй мировой войны. Эти угрозы многочисленны, но права человека потребовались как элемент защиты от трех основных угроз: нарушение информационной безопасности (информационные права), доступ к культурным ценностям (культурные права), право на защиту окружающей среды (экологические права). Считается, что все три ситуации – это ситуации, которые проявились именно во второй половине 20 века, соответственно, они стали особенностями развития институтов прав человека, связанными с этими общечеловеческими угрозами.

То, что касается дальнейшего развития науки, техники, общества, цивилизации, наверное, можно сегодня уже достаточно уверенно говорить о появлении 4 поколения прав человека, хотя здесь сложно считать вопрос столь же общепризнанным, как с первыми тремя поколениями. 4 поколение прав – это права, которые потребовались как защита от разного рода медицинского вмешательства, вмешательства генетического. Развитие медицины и разного рода технологий потребовали защиты т.н. соматических прав. Соматические права – это телесные права. Право на защиту генетического кода, право на защиту индивидуальности генетической, право на защиту от разного рода вмешательства в эти самые генетические материалы и т.д. Вопросы развития биотехнологий, они создали те угрозы, которых раньше не существовало и потребовалось появление новых прав.

Сегодня уже многие говорят о 5 поколении прав человека. Видимо, эти поколения могут продолжаться до бесконечности, потому что каждые новые угрозы, которые ставят под сомнение, угрозы, которые создаются для жизненно важных интересов человека, они влекут, соответственно, и юридическое признание соответствующих прав.

Сегодня о правах человека приходится слышать, к сожалению, в разных контекстах. Говоря о правах человека, Белов должен сказать несколько слов о проблеме политизирования проблем прав человека.

Дело в том, что так объективно получается, что права человека стали использоваться иногда в политических целях конкретных государств, или определенных международных организаций, далеко не всегда непосредственно исходя из интересов самого человека, тех людей, которые защищаются. Или исходя из необходимости защиты какой-то определенной социальной группы, но, не учитывая необходимости баланса интересов этих людей и интересов других лиц. Сообщества каких-то государств или отдельные государства поднимают права человека на флаге и под этими флагами могут совершать разного рода операции, вроде гуманитарных интервенций на территорию тех или иных государств, и другие действия, которые явно не могут быть юридически оправданы правами человека.

Более того, сами права человека рассматриваются сегодня многими как элемент некоторой государственной политики. Отчасти, речь идет о признании тех или иных прав, отчасти, об истолковании тех или иных прав. И для многих признание или истолкование определенных прав есть не что иное, как инструмент политического воздействия, инструмент политической борьбы. Естественно, при таком подходе права человека несколько искажаются в их правовом содержании, они по-разному начинают истолковываться в разных ситуациях, появляется проблема двойных стандартов, появляются трудности и сложности с определением пределов защиты прав человека, соответственно, реакция на такое использование прав человека зачастую предполагает отрицание самого института, самой идеи прав человека в принципе. Особенно это касается тех ситуаций, когда защита прав начинает входит ьв конфликт с какими-то традиционными ценностями того или иного общества. Либо общество не готово к восприятию прав человека, но вынуждено в силу международной политической ситуации и определенного международного правопорядка признавать и защищать те или иные права, либо речь идет о просто попытке защищать какие-то интересы. Иногда, действительно, национальные интересы, иногда интересы определенных социальных групп внутри отдельного государства. И все это, на взгляд Белова, крайне негативно отражается на восприятии самой идеи прав человека и отношения к правам человека. Для многих сегодня это уже не правовой институт, потому что в нем отсутствуют главные признаки права: правовая определенность, определенность содержания того или иного права, если оно может быть истолковано по-разному, в зависимости от контекста. И преувеличенное внимание к этим сложностям в содержании прав, в истолковании прав приводит к тому. Что сами права человека начинают восприниматься как некая политическая доктрина и, соответственно, политическая доктрина, угрожающая интересам того или иного государства. Соответственно, в этих условиях забывается главная гуманистическая идея прав человека. Государства, пытаясь избавиться от давления со стороны международных организаций, начиная спорить с тем, что права человека подразумевают на самом деле вовсе не то, а совершенно другое содержание, могут в итоге приходить к идее о необходимости ограничения прав и допустимости ограничения прав в тех пределах, в которых на самом деле это неприемлемо. Когда начинается разговор о правах человека в контексте именно политических отношении между государствами, он лишается некой правильной, на взгляд Белова, системы координат. Той идеи, которая изначально заложена как необходимость защиты человека от излишнего воздействия на человека со стороны государства, от неоправданного, несоразмерного, непропорционального ограничения его прав, от каких-то произвольных зачастую действий государственных органов, эта идея, она во многом теряется. Государство вспоминает про свой государственный суверенитет, говорит о том, что суверенитет – это то свойство государств, которое позволяет защищаться от претензий со стороны внешних сил, со стороны международных организаций, но при этом, забывает о том, что государственный суверенитет не дает оснований государству нарушать права и свободы собственных граждан. Соответственно, получается, что тенденция политизирования разговоров и оборота прав человека, она негативно сказывается на эффективности действия этих прав. И, в общем, наша задача в рамках изучения прав человека - постараться политическое отделить от собственно правового содержания и постараться вычленить некую юридическую составляющую в конституционном институте прав человека.

Дата добавления: 2014-11-09