Статья Белкина. Обычаи и обыкновения. 14 страница

Такой подход ВС оказывается далеко не столь приемлем. Собственно, и в США он вызывает много дискуссий, но в других государствах, особенно в тех государствах, где сильна позиция церкви, причем, особенно активно против абортов выступает католическая церковь, и в тех государствах, где церковь играет серьезную роль в политике, там, как раз, законодательство, в целом, ориентировано на то, чтобы вообще е допускать производство абортов, в принципе.

Если говорить о неком усредненном варианте, в частности, в РФ есть определенный срок, в течении которого аборт считается юридически допустимым, но эта норма, это правило, она не носит, она, по крайней мере, очевидно не имеет конституционной связи с правом на жизнь, с защитой права на жизнь. Она содержится в законе «Об основах охраны здоровья граждан», и, вроде как, больше относится к охране здоровья матери, нежели к защите жизни неродившегося ребенка.

Теоретически можно говорить еще и о таком критерии как появление неких чувств у плода, и, соответственно, способность воспринимать окружающую действительность, с этом отношении, тоже возможно и некая появление других дополнительных критериев, оценивающих момент, когда появляется юридически защищаемое право на жизнь.

В Отечественной Конституции, толи случайно, толи умышленно, в 17 статье написано, что права и свободы человека гарантируются от рождения. И, конечно, можно эту норму толковать как предполагающую некую причинно-следственную связь, т.е. в силу самого факта рождения человек обретает права и свободы, в т.ч. право на жизнь, а можно толковать более узко и считать, что до момента рождения никакого права на жизнь не существует. Можно сказать, что это некая определенная позиция, которую, в целом, склонны занимать большинство судебных органов, потому что в этом случае дискуссии, по крайне мере, заканчиваются неким результатом, имеющим объективную опору, имеющим объективное обстоятельство, на котором можно строить доводы, аргументы и, соответственно, выстраивать конструкцию права на жизнь.

В настоящее время, здесь, на карте помечены разным цветом разные государства, относящиеся к проблеме абортов по разным критериям, оценивающим проблему абортов. Те, которые закрашены голубым цветом (в их числе РФ, и большинство государств Северного полушария), они предусматривают возможность проведения абортов, иногда совершенно свободно, иногда только ограничивая из по медицинским показание.

Другие государства, они, в основном, конечно, это Африка, где сильное влияние католической церкви, предусматривается, что аборты могут производиться только по определенным показаниям. Это могут быть показания социальные, могут быть показания медицинские, но, в любом случае, недостаточно одного только желания, необходимо, чтобы были еще и объективные предпосылки в части необходимости аборта.

Вторая проблема, касающаяся права на жизнь, и тоже значимая для раскрытия юридического содержания этого права – это проблема эвтаназии.

Эвтаназия – это добровольное прекращение жизни, так можно в целом определить это явление, которое, правда, имеет много разных и медицинских, и социальных аспектов.

Предполагается, что эвтаназия применяется к неизлечимо больным людям, которые испытывают страдания от своего заболевания, и шансов на излечение у которых нет. Либо эвтаназия может применяться в отношении тез людей, которые лишены сознания и существуют только как биологический организм.

В отношении эвтаназии, проблема также, как и в случае с абортами имеет много не только правовых, но и аспектов социальных, религиозных моральных, этических. Например, сама конструкция разрешения эвтаназии во многих государствах предполагала просто отказ от привлечения уголовной ответственности того лица, которое содействует эвтаназии. Эвтаназию можно делить (по медицинскому аспекту) на активную и пассивную. Активная предполагает совершение неких действий, направленных на прекращение жизни. Пассивная предполагает прекращение жизнеобеспечения организма. И та, и другая в определенном смысле, в определенном аспекте требуют содействия других лиц, т.е. воли, желания самого лица, или только его родственников недостаточно. А в случае с родственниками уже появляется необходимость юридически оценить то действие, которое будет ими совершено. Соответственно, в части эвтаназии, если говорить об упрощенной постановке проблемы, то чаще всего ее обозначают как вопрос: что такое право на жизнь? Это право, и от права можно отказаться, либо это одновременно и некая обязанность. Вот в такой постановке вопроса выводят, в том числе и определенное свойство личных прав, это неотчуждаемость прав человека. Неотчуждаемость предполагает, что права – это не личное благо, которым человек может свободно распоряжаться, но это социальная ценность, соответственно, распоряжение правом предполагает определенное ограничение, проистекающее из социального устройства, из социальных норм. И в этом отношении, когда мы говоримо запрете эвтаназии, мы сохраняем жизнь исходя из ценности любой жизни для общества. Но, если говорить о более глубоких, более глубинных проблемах эвтаназии, то, на самом деле, в этом случае возникает столкновение права на жизнь, или в неком смысле социальной ценности жизни и права на достоинство личности. Достоинство личности предполагает возможность, по крайней мере, избавляться от тех невыносимых страданий, которые вряд ли будут когда-нибудь излечимы, в этом отношении, достоинство личности может рассматриваться в качестве юридического основания эвтаназии. Но в большинстве государств, предполагая ограничение в этой части возможности обеспечения достоинства личности, и, одновременно, предполагая в части защиту от возможных злоупотреблений со стороны медицинского персонала, со стороны родственников возможности проведения эвтаназии, большинство государств мира эвтаназию запрещает. В частности, в РФ тот же самый закон «Об основах охраны здоровья граждан» сегодня не предусматривает возможности, точнее, прямо запрещает эвтаназию. Прямой запрет одновременно означает, что в случае реализации эвтаназии, то лицо, которое содействует ее проведению, будет привлечено к уголовной ответственности за убийство. Соответственно, в некоторых государствах, даже если прямо не предусматривается возможность эвтаназии, там, где она прямо не закрепляется, не гарантируется, не обеспечивается законодателем, там по крайней мере, складывается практика об отказе в возбуждении уголовный дел и отказе в привлечении к уголовной ответственности за проведение эвтаназии.

В этом отношении, мы можем увидеть, что такой подход действует во многих странах мира, тогда, как попытки легализовать эвтаназию и непосредственно закрепить в законе возможность проведения эвтаназии, сталкиваются, как правило, с бурными общественными дискуссиями по этому поводу, и чаще всего не реализуются на практике.

Как мы видим, в Германии, например, создан прецедент 2010 года, с т.з. практики, не с т.з. закрепления в законе, предусмотрел возможность освобождения от уголовной ответственности, но не легализацию эвтаназии. А в тех государствах, которые закрепили и которые предусмотрели легализацию эвтаназии, они до сих пор выступают объектом критики со стороны церкви и со стороны разных общественных организаций в том, что они легализовали эвтаназию, соответственно, таких государств пока очень немного.

Третья проблема касается проблемы смертной казни. На самом деле проблема несколько более широко может быть поставлена. Проблема касается разных оснований для лишения жизни. Юридически правомерных оснований, юридически допустимых.

Во всех случаях государство может прибегнуть к лишению жизни в том случае, когда это необходимо для обеспечения общественной безопасности, для тех ситуаций, когда возникает существенная угроза крупному кругу лиц, и в тех случаях, когда эта опасность не может быть предотвращена другими способами.

Пределы того, что может рассматриваться в качестве допустимых оснований, допустимых условий и форм прекращения жизни, посягательства со стороны государства на жизнь, оно различается, и здесь, в каком-то смысле мы сталкиваемся, как в случае с абортами и эвтаназией, с определенным воздействием на правовое регулирование со стороны религиозных, моральный и прочих социальных правил, социальных норм.

В Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – ЕКЗПЧОС), во 2 статье, там, где гарантируется право на жизнь, перечисляются ситуации, когда лишение жизни может считаться допустимым, когда речь идет о возможном применении силы, результатом которого может стать прекращение жизни лица, которое создает угрозу общественной безопасности. Здесь речь идет о ситуациях, когда причинение смерти оказывается, условно говоря, не умышленным, в том смысле, что само по себе, оно не рассматривается как цель действий, совершаемых государственными органами, теми должностными лицами, которые действую от лица государства. Причинение смерти оказывается неким тяжелым побочным результатом действий, направленных на обеспечение безопасности. В случае, если происходит, например, бунт или мятеж, который несет существенную угрозу для общественной безопасности, для его подавления могут быть использованы такие средства, которые в т.ч. могут привести к смерти.

Но ЕКЗПЧОС не считает допустимым, ЕКЗПЧОС рассматривает как категорически несовместимым с ценностями европейского общества само стремление государства лишить жизни даже за самое тяжкое, самое бесчеловечное преступление, которое можно себе представить. 6 Протокол ЕКЗПЧОС предусматривает отмену смертной казни. И в этом можно видеть некий европейский стандарт отношения к смертной казни.

Но европейский стандарт не является общемировым стандартом, в мировой практике, в отличие от некоторых других прав человека и их прочтению применительно к тем или иным проблемам, смертная казнь оказывается предметом достаточно отчетливых разногласий между ценностями разных культур, разных регионов, разных стандартов прав человека. Если, например, Китай или Саудовская Аравия,или Иран вроде не выражают столь глубокой приверженности общей концепции прав человека, которая имеет своими истоками европейскую культуру, то в США сам правовой строй, сама Конституция и отношение к правам человека, в целом, очень близки, похожи, имеют истоками именно европейскую культуру, европейское мировоззрение, и в то же время, по вопросу смертной казни отношение к праву на жизнь в США радикально отличается. В США, правда не во всех штатах, а только в отдельных штатах, этот вопрос решается не на федеральном уровне, а на уровне законодательства отдельных штатов, предусматривается возможность смертной казни и, соответственно, США не считают возможным связать себя какими-либо международными обязательствами, связанными с отказом от возможности применения смертной казни. США применяют смертную казнь не так широко, как Китай, но, тем не менее, входят в число десяти, в 2008 году входили в состав пяти, в 2011 в состав восьми государств наиболее часто применяющих смертную казнь как вид уголовного наказания.

При этом, конечно, можно говорить о том, что постепенно, по крайне мере, некоторые международные организации, тщательно следящие за законодательством по проблеме смертной казни, ведут соответствующий учет, они выявляют и констатируют, что во многих государствах мира происходит постепенный отказ от возможности применения смертной казни, это чаще всего небольшие государства, которые не сильно влияют на общемировой контекст этой проблемы.

Сегодня мы можем увидеть 4 разных варианта. Красным цветом на карте обозначены те государства, которые содержат в своем законодательстве смертную казнь и применяют ее на практике. Рыжим цветом обозначены государства, которые сохраняют смертную казнь по общеуголовным преступлениям, но не применяют ее на практике. РФ на этой карте закрашена синим цветом, хотя правильнее ее закрасить было бы рыжим цветом, потому что формально смертная казнь сохраняется в действующем законодательстве, но не применяется с 1996 года.

Что касается еще двух ситуаций, это полная отмена смертной казни, и зеленым цветом обозначены государства, которые допускают применение смертной казни только в условиях военных, или чрезвычайного положения, делающими экстраординарными все условия, все возможности, все гарантии защиты прав человека.

В РФ смертную казнь, несмотря на активные дискуссии по этому поводу, в новом УК 1996 года сохранили. Она упоминается в Общей части как вид уголовного наказания, и в отдельных статьях Особенной части как возможное наказание за особо тяжкие преступления. При этом, РФ в 1996 году, присоединяясь к Совету Европы, взяла на себя обязательство ратифицировать ЕКЗПЧОС вместе со всеми Протоколами, и тогда, в 1996 году не только текст Конвенции, но и Протоколы, в т.ч. 6 Протокол были подписаны от имени РФ, но для того чтобы эти международные обязательства вступили в силу, необходима ратификация. С ратификацией возникли проблем. Саму Конвенцию ратифицировали в 1998 году, а 6 Протокол отказались тогда ратифицировать вместо со всей Конвенцией, 6 Протокол до сих пор формально РФ не ратифицирован. Соответственно, было несколько попыток внести в ГД РФ, и организовать обсуждение и принятие закона о ратификации 6 Протокола, но каждый раз ГД РФ занимала позицию резко отрицающую возможность ратификации 6 Протокола. Нужно сказать, что в этом отношении на позицию ГД РФ влияет достаточно распространенное в нашем обществе сугубо непрофессиональное, сугубо неквалифицированное, но обывательское и очень распространенное среди граждан мнение о том, что смертная казнь как особо жестокий вид наказания способствует определенному снижению уровня преступности. И в связи с какими-то громкими преступлениями, в связи со вспышками преступности довольно часто естественной реакцией общества оказывается требование о применении более суровых, более жестоких видов наказания. Почему такая позиция сугубо непрофессиональная? Потому что все статистические данные, все модели, которые строит криминология, наука, изучающая преступности, показывают, что ужесточение наказания редко приводит к снижению уровня преступности. Чаще всего приводит к снижению уровня преступности повышение раскрываемости преступлений, или, если говорить другими словами, неотвратимость наказания, но не его жестокость. Но эти данные, они известны профессионалам, они известны квалифицированным людям. Но они неизвестны основной массе граждан. ГД РФ в этом отношении оказывается плоть от плоти российского народа, позицию занимает ровно такую же как и обыватели.

В этом отношении несколько раз возникал спор между Президентом, настаивающим на ратификации 6 Протокола, и ГД, которая отказывалась его ратифицировать, мол, сейчас не время, это не своевременно, в данный момент нет условий и оснований отказаться от смертной казни. Можно почитать Постановление ГД от 15 февраля 2002 года, там подробно изложена позиция ГД о том, что смертная казнь сейчас полезна, нужна и отказываться от нее нельзя, и при этом, ситуация выглядит достаточно странной, потому что ГД не может не знать о том, что с 1996 года смертная казнь в РФ не применяется.

По поводу этого фактического неприменения тоже достаточно часто, уже несколько «затасканное» мнение существует мнение о том, что в России, дескать, введем Мораторий на применению смертной казни. Мораторий возводится к Указу Президента 1996 года о поэтапном сокращении смертной казни в РФ. Мы понимаем, что Указ Президента отменить действие УК не может, и ограничить применение одного из видов наказания, указанных в законе, Указом Президента нельзя. Указ Президента действительно есть, полномочия президента предполагают, что Президент может применять помилование к тем лицам, которым назначено наказание в виде смертной казни, но этим его полномочия и ограничиваются. А действительно нечто похожее на Мораторий было введено КС в решении, принятом в 1999 году. КС опирался на достаточно формально-юридические основания, но использовал из для того чтобы обосновать невозможность применения смертной казни. Формальные основания заключались в следующем: по Конституции каждый обвиняемый имеет право на рассмотрение его дела с участием суда присяжных. В 1999 году, когда в КС были обжалованы соответствующие положения действующего законодательства, суды присяжных существовали в 9 субъектах Федерации из 89 на тот момент. И, соответственно, КС сделал вполне логичный вывод о том, что далеко не всем, мягко говоря, право на рассмотрение дела судом присяжных обеспечивается, следовательно, сделал вывод КС, применение смертной казни невозможно до тех пор, пока каждому не будет обеспечено это право, а поскольку общий принцип, общий конституционный принцип равенства не допускает применения в одних субъектах наказание в виде смертной казни, при том, что в других субъектах его назначить невозможно, в связи с этим, нигде на территории РФ применять смертную казнь нельзя до тех ор, пока на всей территории РФ не будут функционировать суды присяжных. Законодатель, словно стремясь к тому, чтобы обеспечить возможность применения смертной казни, на самом деле, стремясь к тому, чтобы обеспечить возможность реализовать право, гарантированное Конституцией, на рассмотрение дела судом присяжных, предусмотрел в законе «О введении в действие УПК РФ», это 2002 год, поэтапное введение судов присяжных во всех субъектах РФ. Последним субъектов должна была стать Чеченская республика, 1 января 2008 года в ней должны были появиться суды присяжных. В декабре 2007 года, когда суды присяжных были созданы везде, в соответствии с законом «О введении в действие УПК РФ», и когда уже приблизилась возможность отмены Моратория, примененного КС, ввиду в т.ч. организационных сложностей создания судов присяжных в Чечне, законодатель внес изменение в закон «О введении в действие УПК РФ», и отложил момент. В законе было сказано, что суды присяжных в Чеченской республике должны быть введены с 1 января 2010 года. На 2 года был отложен этот вопрос. Собственно, отложен был вопрос и о судах присяжных, и, естественно, о смертной казни, потому что ГД, не желая применять, не желая ратифицировать 6 Протокол, не желая отказываться от смертной казни, предпочитала сохранять ситуацию в неопределенности, эта неопределенность всех устраивала. Вроде и ГД не идет против мнения народа, не отменяет смертную казнь, но и применять смертную казнь нельзя. Когда вновь уже, казавшееся таким далеким 1 января 2010 года, стало подступать ближе, встала вновь проблема, что нужно как-то определить позицию о смертной казни. Здесь было найдено интересное решение.

ВС обратился в КС с просьбой дать толкование Постановление от 2 февраля 1999 года в части применения смертной казни. Вопрос был поставлен таким образом: А правда ли, что, когда во всех субъектах федерации появятся суды присяжных, то смертную казнь можно будет назначать? Каков вопрос, таков ответ. КС ответил: нет. Даже если во всех субъектах федерации появятся суды присяжных, смертную казнь применять нельзя. Многие считают, что аргументы КС выглядят не слишком убедительными. Кс сослался, во-первых, на Венскую конвенцию о праве международных договоров, государство, которое подписало, но не ратифицировало международный договор, не вправе предпринимать действия, которые противоречили бы целям и общему смыслу этого договора. То есть РФ, подписав 6 Протокол, обязана воздерживаться от любых действий, направленных на применение смертной казни. Вроде он не ратифицирован, вроде он не считается международным обязательством РФ, но в определенном смысле, в определенной части, государство связывает. Кроме того, не более сильный аргумент, КС посчитал, что ввиду многолетнего неприменения смертной казни, в РФ сложилось некое конституционно-правовое обыкновение не применять смертную казнь. Некий конституционный правовой режим, который связан с обеспечением права на жизнь и защиту от смертной казни. Кроме того, КС имел и довольно отчетливые формальные основания так рассуждать. Дело в том, что в 20 статье Конституции, в 1 части сказано про право на жизнь, а во 2 написано, что смертная казнь применяется за особо тяжкие преступления впредь до ее отмены. Соответственно, предполагалось, что при принятии Конституции, народ, принимавший Конституцию, имел намерение в недалеком будущем этот вид наказания отменить. Собственно, так и произошло. С 1996 года смертная казнь фактически была отменена. Ее обратное введение будет противоречить 20 статье Конституции.

После этого разъясняющего Определения КС, все вздохнули с облегчением, ГД теперь можно жить спокойно, не нужно думать о ратификации 6 Протокола, правда Совет Европы периодически напоминает о том, что пора уже ратифицировать 6 Протокол, но мы же смертную казнь не применяем, соответственно, какая разница: ратифицировали формально, или нет. В общем, смертная казнь с т.ч. фактически не применяется.

Еще два аспекта права на жизнь: во-первых, это со стороны государства обязательное расследование всех случаев гибели человека, и принятие мер к привлечению виновных лиц к установленной законом ответственности. В этом отношении, особо активную позицию занимает ЕСПЧ, многие т.н. «чеченские дела», те дела, в которых РФ признана нарушившей права в т.ч. русских, у которых исчезали их родственники. Для них в т.ч. нарушение прав, гарантированных Конвенции заключалось в том, что если уж состоялось какое-то неправомерное действие, лишившее человека жизни, то со стороны государства должно быть проведено быстрое и эффективное расследование, а виновное лицо должно быть привлечено к ответственности. В этом задача государства по обеспечению права на жизнь. Государство должно всеми средствами обеспечивать защиту жизни, эта обязанность государства в данном случае выводится на первый план, потому что государство должно, мало того, что установить меры ответственности, оно еще должно обеспечить эффективное применение этих мер ответственности к лицам, нарушающим право на жизнь.

А последнее – это довольно спорный элемент права на жизнь – право на обеспечение жизни. Во многих случаях право на жизнь начинает трансформироваться из права исключительно негативного в частично позитивное право, потому что право на жизнь в некоторых случаях может быть обеспечено только необходимым предоставлением еды, медикаментов, тепла, когда в некоторых городах РФ зимой бомжи умирают от холода – это, как раз, со стороны государства может рассматриваться как нарушение права на жизнь. Правда, здесь нет ясного, отчетливого и разработанного представления реализации на практике о пределах такой ответственности государства. Но предполагается, что если речь идет о спасении жизни, то со стороны государства такие меры должны предприниматься. В противном случае, государство здесь ограничивало бы свою роль очень узкой социальной помощью, а со стороны государства право на жизнь не обеспечивалось бы. Но это вопрос, который пока не относится к числу общепринятых, общепризнанных элементов права на жизнь.

Второе право, которое гарантировано в РФ – это право на защиту достоинства личности. Достоинтсво лично расстривается в качестве одного из фундаментальных конституционных прав, и, может быть, даже наиболее общего и фундаментального конституционного права, наиболее общего до такой степени, что это право можно рассматривать, отчасти, и как приницп. Дело в том, что весь конституционный строй, многие права личные, права социальные, права коллективные призваны обеспечить защиту достоинства личности. Защита достоинства становится одной из базовых и самых важных конституционных ценностей. Защита достоинства личности – это та ценность, которую следует рассматривать в качестве фундамента всей конституционной системы. Почему? Потому чт ореализация многих прав имеет, отчасти, своей целью и, отчасти, своим объективный уровнем защиту достоинства личности.

Достоинство в российской констиутционной доктрине, в российской конституционной практике явно недооценено. Оно у нас не играет той роли, которую играет зарубежом, особенно в Германии, во многих других государтсвах мира, потому что нет некого традиционного представления об опоре на достоинство личности в качестве базовой конституционной ценности. В РФ достоинство, иногда комментаторы 21 статьи додохяд до того, что раскрывают содержание 21 статья Конституции РФ через положения УК. Некоторое время не было состава о клевете оскорблении, но сейчас клевета вернулась и, в общем, те определения, которые даются в УК вроде как и задают рамки понятию честь и достоинства. Тоже самое и ГК, тоже используется для раскрытия содержания конституционных норм. Это приницпиально неправильно. Во-первых, совершенно разного масштаба защита на конституционном уровне предоставляется чести и достоинству.

Честь как некое социальное качество личности, как социальная ценность, связанная с оценкой личности со стороны других людей, со стороны общества, она не относится к числу базовых и фундаментальных. Честь, конечно, защищается, защищается и нормами УК, и нормами ГК, но она не имеет того значимого конституционно-правового смысла, которое имеет достоинство личности. Достоинство – это самооценка личности, это оценка личностью своей ценности. И самоценность личности есть не что иное как базовая и фундаментальная философская идея, лежащая в основе самого института прав человека, в его европейском виде, в его европейском варианте, в европейском мировоззрении. То, что касается достоинства, то, во-первых, можно говорить о том, что именно достоинство личности служит проявлением той идеологической постановки, которая была развита еще в трудах Канта о ценности самой личности, самого человека, и самоценности для, соответственно, общества, государства и для права. Достоинство предполагает, что эта ценность должна всячески оберегаться и защищаться правом. В первую очередь, для самого человека должны быть созданы такие условия, когда ценность его личности, его персоналии не может ставиться под сомнение.

Предполагается, что угрозами достоинству личности служал любые действия, которые воспринимают человека, в первую очередь, наверное, как средство достижения чьих бы то ни было целей. Когда человек используется не как цель, а как средство, как некое средство решения вопросов государственной политики, экономических задач, или даже каких-то отдельных проектов гсоудартсва.

Белов может привести пример, связанный с правом, которое мы до этого обсуждали. В Германии в 2005 году, ФКС ФРГ (Федеральный Конституционный Суд Федеральной Республики Германия) рассматривал дело о конституционности закона, предусматривающего возможность государтсвенным органам, органам обороны сбить воздушное судно, если есть объективные данные о том, что на судне находятся террористы и это воздушное судно угрожает наземным целям. Если судно захвачено террористами, пассажиры взяты в заложники, и самолет может быть направлен на какие-то наземные объекты, то в этом случае может быть принято решение об уничтожении его в воздухе. Для КС ФРГ проблема здесь была поставлена теми, кто подал конституционную жалобу в части именно защиты достоинства, потому что те, кто обращался в КС, рассуждали как лица, которые могу тстать пассажирами такого самолета. Со стороны государства, со стороны законодателя их жизнь, ценность их жизни практически не принимается во внимание. Они рассматриваются как часть этого воздушного судна. И для целей защиты наземных объектов, они не воспринимаются как какая-то ценность, подлежащая защите. В этом случае, жизнь этих людей рассматривается, сами они рассматриваются как средство для решения задач обеспечения безопасности, у них не остается даже малейшего шанса на сохранение жизни в случае, если будет принято решение об уничтожении воздушного судна, и тем самым предполагается, что это нарушает их достоинство личности. КС ФРГ признал эту норму не соответствующей Конституции именно в той части, в которой она затрагивает достоинство личности. Как видим, пределы толкования могут быть достаточно широкие.

Во всх случаях, когда речь идет, например, о медицинских экспериментах на людях, или каких-то иных ситуациях использования человеческого организма для достижения каких-то целей и задач, например, в связи с развитием медицины появилась такая довольно серьезная и моральная, и правовая проблема – проблема о т.н. «лечебных детей». Когда дети рождаются для того чтобы сдать материал для поддержания жизни, для проведения операции для своих родственников, например, для братьев и сестер, и единственной целью св этом случае рождения ребенка является появление некого живого материала. В частности, эта проблема тоже ставитсерьезный вопрос о том, до какой степени человек может использоваться как средство для решения каких-то других задач.

Если говорить о более традиционных проблемах и более традиционных формах возможных угроз достоинству личности, то традиционно рассматривают в качестве основания, в качестве форм нарушения достоинства личности пытки и телесные наказания.В этом случае человек оказывается принуждаем через физическое воздействие, в этом случае его интеллектуальная и духовная ценность, она сводится практически к нулю, она игнорируется. Воздействуют на человека через самые животные стороны существования человеческой личности, что несовместимо с человеческим достонством. Любые пытки, любое унижающее обращение и телесные наказания, как разновидность этого унижающего обращения, не совместимы с защитой достоинства личности. В этом отношении, казалось бы вопрос о возможном применении достоинства личности, он может получить широкое применение на практике.

Дата добавления: 2014-11-09